(no subject)
вот так приедешь, сваришь компот, посмотришь в окно и затянешь очередную песнь Ярославны: "Вот зачем, зачем я опять живу в этом городе и этой стране!" А они такие все вокруг меня и Варя, и Варин папа:
- Э, ну ты чего, мы же тебя любим!, - и ты к стенке лицом - аааа, не хочу здесь, хочу туда, где крики чаек и небо всегда голубое, где люди улыбаются, где люди не сжимают угрюмо рот.
Компот, кстати, ничего. Вкусный. Смородиновый.
Вчера иду на посадку в самолет. Где-то в конце, но там все равно еще народ подтягивается. Высоченный стюард:
- Идите, идите сюда, я проверю ваш билетик.
- Может быть еще здесь постоять, - говорю, - все равно народ еще в рукаве толпится.
- Нет, нет, давайте проверю.
- А почему, вы голландцы - такие высокие? - спрашиваю.
- Потому что мы - голландца очень любим сыр, - говорит, - у нас очень правильный сыр и еще масло. А молоко, знали бы вы, какое у нас молоко.
- Лицо у вас красивое. Встретила бы вас на улице, обязательно бы сфотографировала, - говорю.
Дальше стюардесса тоже проверяет билет.
- Простите, - говорю, - а борт полный?
- Сейчас проверю, - и кинулась к компьютеру. А за мной еще люди. Даже как-то неловко, - знаете, какое-то количество мест свободно. Если захотите пересесть, спросите там на борту.
На моем ряду сидят два больших мужчины. По виду - русские. Хотя нынче в эпоху глобализации разве разберешь? Мое место в середине. И они так ловко раскинули локти, что когда сидишь, эти локти как раз упираются мне в бока. Передо мной два места свободны. На третьем тоже здоровый мужчина. Но там два места свободны.
- Простите, - спрашиваю пробегающую стюардессу, - можно ли я пересяду вон туда к окну.
- Я вам скажу через две минуты, - отвечает.
- Тут просто не очень удобно сидеть, смотрите, какие большие мужчины и где их локти, - она так понимающе улыбается. Мужчины сразу как-то локти к себе сдвинули. Убрали с моих ребер. Так часто люди просто не задумываются, что за их удобством может скрываться чужое неудобство. Один из них оказался англичанином, второй голландцем. Один летел на Сахалин, работал там, второй в Москву. Потом я еще в туалет пошла. И тут же самолет в воздушную яму попал. Какую-то нехилую. Стюардессы сразу всех по сидениям разгонять. А мой огромный мужчина у прохода сидел. И спать пытался. Как-то очень не хотелось его потом еще раз тревожить.
- О, - говорю стюардессе, - а можно я вот здесь около туалета пока посижу? - тыкаю пальцем в сидение между двумя молодыми людьми.
- Если вы с ними договоритесь, - отвечает, - я-то по-русски не говорю.
- Hey, guys, can I set here? - спрашиваю. А они на меня так удивленно. Пришлось на русский перейти. Они уже как-то стали свои вещи с сидения убирать. Но в другом ряду девушка ловко подвинулась. Но тут и туалет освободился, так что все решилось само собой. Иногда за себя, конечно, бывает крайне неловко. Ходишь такая, всех везде напрягаешь. Ужас просто.
- Э, ну ты чего, мы же тебя любим!, - и ты к стенке лицом - аааа, не хочу здесь, хочу туда, где крики чаек и небо всегда голубое, где люди улыбаются, где люди не сжимают угрюмо рот.
Компот, кстати, ничего. Вкусный. Смородиновый.
Вчера иду на посадку в самолет. Где-то в конце, но там все равно еще народ подтягивается. Высоченный стюард:
- Идите, идите сюда, я проверю ваш билетик.
- Может быть еще здесь постоять, - говорю, - все равно народ еще в рукаве толпится.
- Нет, нет, давайте проверю.
- А почему, вы голландцы - такие высокие? - спрашиваю.
- Потому что мы - голландца очень любим сыр, - говорит, - у нас очень правильный сыр и еще масло. А молоко, знали бы вы, какое у нас молоко.
- Лицо у вас красивое. Встретила бы вас на улице, обязательно бы сфотографировала, - говорю.
Дальше стюардесса тоже проверяет билет.
- Простите, - говорю, - а борт полный?
- Сейчас проверю, - и кинулась к компьютеру. А за мной еще люди. Даже как-то неловко, - знаете, какое-то количество мест свободно. Если захотите пересесть, спросите там на борту.
На моем ряду сидят два больших мужчины. По виду - русские. Хотя нынче в эпоху глобализации разве разберешь? Мое место в середине. И они так ловко раскинули локти, что когда сидишь, эти локти как раз упираются мне в бока. Передо мной два места свободны. На третьем тоже здоровый мужчина. Но там два места свободны.
- Простите, - спрашиваю пробегающую стюардессу, - можно ли я пересяду вон туда к окну.
- Я вам скажу через две минуты, - отвечает.
- Тут просто не очень удобно сидеть, смотрите, какие большие мужчины и где их локти, - она так понимающе улыбается. Мужчины сразу как-то локти к себе сдвинули. Убрали с моих ребер. Так часто люди просто не задумываются, что за их удобством может скрываться чужое неудобство. Один из них оказался англичанином, второй голландцем. Один летел на Сахалин, работал там, второй в Москву. Потом я еще в туалет пошла. И тут же самолет в воздушную яму попал. Какую-то нехилую. Стюардессы сразу всех по сидениям разгонять. А мой огромный мужчина у прохода сидел. И спать пытался. Как-то очень не хотелось его потом еще раз тревожить.
- О, - говорю стюардессе, - а можно я вот здесь около туалета пока посижу? - тыкаю пальцем в сидение между двумя молодыми людьми.
- Если вы с ними договоритесь, - отвечает, - я-то по-русски не говорю.
- Hey, guys, can I set here? - спрашиваю. А они на меня так удивленно. Пришлось на русский перейти. Они уже как-то стали свои вещи с сидения убирать. Но в другом ряду девушка ловко подвинулась. Но тут и туалет освободился, так что все решилось само собой. Иногда за себя, конечно, бывает крайне неловко. Ходишь такая, всех везде напрягаешь. Ужас просто.