(no subject)
звонит Варвара:
- Ты представляешь, - говорит она, - нас завтра всех перемешают, и я попаду в новый отряд.
- Может и хорошо, может следующий отряд будет лучше чем этот?
- Ты не понимаешь, я только к ним привыкла, а нас уже опять всех рассортируют. Ну и многие уедут. И вожатые будут другие. И никто не будет со мной так возиться и заказывать у повара нагетсы для меня. И в кого я буду плакать? А еще хорошая новость - я заставила себя сегодня за обедом съесть сендвич, я решила, что хватит есть хлеб. Это было невкусно. Но нормально. И на ужин была эта их рыба с пюре. И мне удалось съесть половину. А еще у нас сегодня была дискотека.
- Ну что, ты там зажгла? - спрашиваю
- Ну да, оказалось, что наш хип-хоп - такая универсальная штука. Эти русские, которых двенадцать в отряде, они соревновались, кто дольше простоит на руках. А я встала на руки, ну помнишь как в хип-хопе, это гораздо проще, чем то, что делают они. Но они же этого не знают, они не знают этот секрет. Никто не смог так встать.
- Впечатлила?
- Ага, малчики потом за нами с Алиной ходили. Всю дискотеку.
- Ну почему ты с русскими танцевала, нельзя было с англоязычными?
- Ну а что еще можно сделать, - говорит, - англоязычные не хотят с нами общаться.
- Может ты с Алиной в следующем отряде вместе будешь?
- Это вряд ли, - говорит, - у нее родители на эту неделю танцы оплатили. Она будет с теми, у кого родители тоже танцы оплатили. Всю неделю танцам учиться. А еще знаешь, здесь четырнадцатилетние живут не по десять человек в комнате, как мы, а по четверо. Сюда надо ехать, когда тебе уже четырнадцать.
- А ты откуда знаешь?
- А я Никиту встретила, ну помнишь четырнадцатилетнего, я с ним в самолете еще летела. Он тоже в наш лагерь попал. Он мне еще сказал, что если что, если кто обижать будет, чтобы я его звала на помощь. Он сказал, что сразу всем врежет так, что мало не покажется.
- А Никите в лагере нравится?
- Ну как ему может нравиться? - спрашивает меня Варвара, - его в наказание сюда отправили.
- Хорошенькое наказание, - говорю, - отличное просто. На две недели в английский лагерь. Я бы о таком мечтала. И за что же его наказали?
- Ну как, - говорит, - я уже смутно помню. Ну его мама видела его друзей с бутылками пива в руках. Понимаешь, и она решила, что он тоже выпивает. И еще он уходил, не говорил ей куда. Она и не хотела понимать. Возвращался поздно. Еще экзамены очень плохо сдал. В общем, она решила, что надо его наказать.
- Понятно, - говорю.
- Ну он сейчас нормально себя чувствует, - говорит Варвара, - он нашел себе еще одну компанию, там отряд из шестнадцати русских. И с ними тусит.
- Ну да, отличная идея - отправить ребенка учить язык, чтобы он тусил с русскими. В следующем году придется искать что-то еще.
И тут Варваре принесли зубную пасту. Я сегодня все-таки написала директору лагеря, попросив его, помочь Варваре купить зубную пасту, деньги у нее есть, и он меня через пять минут заверил, что все будет отлично и пасту выдадут бесплатно.
- Невкусная эта зубная паста, - отплевывается Варвара мне в трубку, - мятная
- То есть ты чистишь зубы и разговариваешь со мной?
- Ага.
- Ну ведь все равно приятно почистить зубы после того, как четыре дня их не чистила?
- Нет, она совсем невкусная.
- А сколько раз в день тебя теперь отправляют мыться в душ? - спрашиваю, в начале почему-то всех гоняли мыться в душ три раза в день.
- Ну теперь не часто, - говорит Варвара, - они перестали за мной следить. Теперь можно раз в два дня это делать. Тут душ не очень удобный. И знаешь, сегодня у многих последняя ночь в лагере. И девочки спросили меня, не могу ли я им разрешить, чтобы они немножко поболтали перед сном. Я так хочу спать. Ну не могла же я им отказать? Не знаю, что теперь делать.
- Ложись спать, - говорю
- А как? Я не могу спать при свете.
- Затычки в уши, одеяло на глаза. В жизни - разное случается. Вот смотри, если сейчас Навального все-таки засадят, ему придется приспосабливаться. В тюрьме особо церемониться никто не будет. Так что дай себе задание - я могу уснуть, если мне надо. И вперед.
- Предложи ей с ними повеселится, - говорит мне Варин папа. И одновременно Варя мне:
- Ладно, попробую с ними поговорить. Знаешь, у меня уже Мураками закончился. И что делать дальше. Так я его хотя бы читала.
И если бы посылки шли быстро. Мы бы распечатали что-нибудь вроде Спутника или Норвежский лес или Хроники Заводной птицы. Но это дойдет скорее всего, когда Варвара уже уедет из Англии. Хоть это и страшно непедагогично разрешать ребенку читать на русском, если отправил его учить английский. С другой стороны, с этой толпой русских в лагере, сразу скажем, не самая лучшая идея - учить язык. Особенно, если завтра к ним в отряд придет еще кто-нибудь русский.
- Ты представляешь, - говорит она, - нас завтра всех перемешают, и я попаду в новый отряд.
- Может и хорошо, может следующий отряд будет лучше чем этот?
- Ты не понимаешь, я только к ним привыкла, а нас уже опять всех рассортируют. Ну и многие уедут. И вожатые будут другие. И никто не будет со мной так возиться и заказывать у повара нагетсы для меня. И в кого я буду плакать? А еще хорошая новость - я заставила себя сегодня за обедом съесть сендвич, я решила, что хватит есть хлеб. Это было невкусно. Но нормально. И на ужин была эта их рыба с пюре. И мне удалось съесть половину. А еще у нас сегодня была дискотека.
- Ну что, ты там зажгла? - спрашиваю
- Ну да, оказалось, что наш хип-хоп - такая универсальная штука. Эти русские, которых двенадцать в отряде, они соревновались, кто дольше простоит на руках. А я встала на руки, ну помнишь как в хип-хопе, это гораздо проще, чем то, что делают они. Но они же этого не знают, они не знают этот секрет. Никто не смог так встать.
- Впечатлила?
- Ага, малчики потом за нами с Алиной ходили. Всю дискотеку.
- Ну почему ты с русскими танцевала, нельзя было с англоязычными?
- Ну а что еще можно сделать, - говорит, - англоязычные не хотят с нами общаться.
- Может ты с Алиной в следующем отряде вместе будешь?
- Это вряд ли, - говорит, - у нее родители на эту неделю танцы оплатили. Она будет с теми, у кого родители тоже танцы оплатили. Всю неделю танцам учиться. А еще знаешь, здесь четырнадцатилетние живут не по десять человек в комнате, как мы, а по четверо. Сюда надо ехать, когда тебе уже четырнадцать.
- А ты откуда знаешь?
- А я Никиту встретила, ну помнишь четырнадцатилетнего, я с ним в самолете еще летела. Он тоже в наш лагерь попал. Он мне еще сказал, что если что, если кто обижать будет, чтобы я его звала на помощь. Он сказал, что сразу всем врежет так, что мало не покажется.
- А Никите в лагере нравится?
- Ну как ему может нравиться? - спрашивает меня Варвара, - его в наказание сюда отправили.
- Хорошенькое наказание, - говорю, - отличное просто. На две недели в английский лагерь. Я бы о таком мечтала. И за что же его наказали?
- Ну как, - говорит, - я уже смутно помню. Ну его мама видела его друзей с бутылками пива в руках. Понимаешь, и она решила, что он тоже выпивает. И еще он уходил, не говорил ей куда. Она и не хотела понимать. Возвращался поздно. Еще экзамены очень плохо сдал. В общем, она решила, что надо его наказать.
- Понятно, - говорю.
- Ну он сейчас нормально себя чувствует, - говорит Варвара, - он нашел себе еще одну компанию, там отряд из шестнадцати русских. И с ними тусит.
- Ну да, отличная идея - отправить ребенка учить язык, чтобы он тусил с русскими. В следующем году придется искать что-то еще.
И тут Варваре принесли зубную пасту. Я сегодня все-таки написала директору лагеря, попросив его, помочь Варваре купить зубную пасту, деньги у нее есть, и он меня через пять минут заверил, что все будет отлично и пасту выдадут бесплатно.
- Невкусная эта зубная паста, - отплевывается Варвара мне в трубку, - мятная
- То есть ты чистишь зубы и разговариваешь со мной?
- Ага.
- Ну ведь все равно приятно почистить зубы после того, как четыре дня их не чистила?
- Нет, она совсем невкусная.
- А сколько раз в день тебя теперь отправляют мыться в душ? - спрашиваю, в начале почему-то всех гоняли мыться в душ три раза в день.
- Ну теперь не часто, - говорит Варвара, - они перестали за мной следить. Теперь можно раз в два дня это делать. Тут душ не очень удобный. И знаешь, сегодня у многих последняя ночь в лагере. И девочки спросили меня, не могу ли я им разрешить, чтобы они немножко поболтали перед сном. Я так хочу спать. Ну не могла же я им отказать? Не знаю, что теперь делать.
- Ложись спать, - говорю
- А как? Я не могу спать при свете.
- Затычки в уши, одеяло на глаза. В жизни - разное случается. Вот смотри, если сейчас Навального все-таки засадят, ему придется приспосабливаться. В тюрьме особо церемониться никто не будет. Так что дай себе задание - я могу уснуть, если мне надо. И вперед.
- Предложи ей с ними повеселится, - говорит мне Варин папа. И одновременно Варя мне:
- Ладно, попробую с ними поговорить. Знаешь, у меня уже Мураками закончился. И что делать дальше. Так я его хотя бы читала.
И если бы посылки шли быстро. Мы бы распечатали что-нибудь вроде Спутника или Норвежский лес или Хроники Заводной птицы. Но это дойдет скорее всего, когда Варвара уже уедет из Англии. Хоть это и страшно непедагогично разрешать ребенку читать на русском, если отправил его учить английский. С другой стороны, с этой толпой русских в лагере, сразу скажем, не самая лучшая идея - учить язык. Особенно, если завтра к ним в отряд придет еще кто-нибудь русский.