Монада
Три ступени. Забрался, немного осмотрелся, занял самое удобное место возле окна, достал горсть мелочи и оплатил. Панорама за стеклом - полупрозрачная, но живая, постоянно изменяется и видоизменяется вслед за железным склепом, в который я угодил по собственной воле. Всё вокруг трясётся, скрипит, шуршит и гудит, вид из окна словно вторит промышленному процессу. Я смотрю в пыльное стекло и в частичках грязи вижу слабый силуэт себя, вспоминаю книги Маркеса, потому что именно в одной из них впервые встретил ужасное слово - дагерротип, вот и нашёлся полуживой пример. Пример и ответ на вечный вопрос «почему происходит всё именно так».
Пусть в объятьях темноты
Бьется кто-нибудь другой
Мы свободны и чисты
Мы проходим стороной.
Падаю. Или лечу. Падаю. Наверное, это уже никогда не прекратится. Открываю глаза и вижу белый свет, только не тот который в тёмных кельях озаряет бледных монахов, а настоящий, истинный белый свет. Он струится и переливается в руках, заливает глаза. Даже и не свет, а тонкое и неуловимое молоко - тёплое и приятное. Я могу в нём плавать.
Хорошо. Во всех направлениях бесконечный белый универс, он внушает абсолютное счастье и безопасность. Нирвана - подходящее слово. Я не чувствую времени, просто открываю и закрываю глаза, считая таким образом дни. Не задаю вопросов, где я и зачем, они лишены всякого смысла здесь.
В десятый раз открываю веки, но на этот раз что-то гложет и терзает. Я не вижу изменений вокруг, да разве они могут быть в этом белом мире. Значит, причина внутри, и она медленно ест меня и пытается вырваться наружу. Чёрные пятна распространяются по телу, а за мной тянется чёрный едкий след. Нет! От безысходности начинаю грести руками, быстро, до тех пор, пока мышцы не наполняются ядом и отказываются слушаться. Даю им малый отдых и всё сначала, и опять и опять, пока не теряю сознание от полного изнеможения. Теперь уже медленно дрейфую подобно щепке, как в том родном голубом океане.
Сколько же прошло дней?.. ведь я так долго не открывал глаз. Впереди престранное зрелище. Наша Земля, она круглая, и далёкая водная периферия лежит ниже собственного центра. А здесь же - двойной волнистый горизонт, как будто две планеты решили воссоединиться, подойдя друг к другу с разных сторон. Но самое важное: великий водораздел отделяет белое от чёрного. Зуд более не выносим. День проходит в медленном стремлении к барьеру, почему-то кажется, что моё место там.
Ещё один раз, рука цепляется за чёрный как смола край, но срывается ноготь, и я медленно сползаю обратно, в последний момент делаю отчаянный выпад свободной конечностью, и переваливаюсь через край водораздела.
Шевеление, шорох. Здесь ночь без Луны, она черна как пространство вокруг звёздной воронки, которая однажды захваченный свет уже никогда не выпускает наружу. Я ничего не вижу, но внутренняя боль окончилась, внутри тихо и спокойно. Что же всё это было и что вообще происходит? Бросаю взгляд на себя и вижу белые руки и белые ноги, плыву в темноте, лучше так, а не иначе.
______________________________
Рассказ в голову пришёл, когда намедни возвращался на трамвае домой. Сначала я действительно смотрел в окно, а потом мысленно совершил это странное путешествие в описанный мир. Строки, выделенные курсивом, взяты из песни «Ночь» группы Пикник, а монада, да вот же она.
Пусть в объятьях темноты
Бьется кто-нибудь другой
Мы свободны и чисты
Мы проходим стороной.
Падаю. Или лечу. Падаю. Наверное, это уже никогда не прекратится. Открываю глаза и вижу белый свет, только не тот который в тёмных кельях озаряет бледных монахов, а настоящий, истинный белый свет. Он струится и переливается в руках, заливает глаза. Даже и не свет, а тонкое и неуловимое молоко - тёплое и приятное. Я могу в нём плавать.
Хорошо. Во всех направлениях бесконечный белый универс, он внушает абсолютное счастье и безопасность. Нирвана - подходящее слово. Я не чувствую времени, просто открываю и закрываю глаза, считая таким образом дни. Не задаю вопросов, где я и зачем, они лишены всякого смысла здесь.
В десятый раз открываю веки, но на этот раз что-то гложет и терзает. Я не вижу изменений вокруг, да разве они могут быть в этом белом мире. Значит, причина внутри, и она медленно ест меня и пытается вырваться наружу. Чёрные пятна распространяются по телу, а за мной тянется чёрный едкий след. Нет! От безысходности начинаю грести руками, быстро, до тех пор, пока мышцы не наполняются ядом и отказываются слушаться. Даю им малый отдых и всё сначала, и опять и опять, пока не теряю сознание от полного изнеможения. Теперь уже медленно дрейфую подобно щепке, как в том родном голубом океане.
Сколько же прошло дней?.. ведь я так долго не открывал глаз. Впереди престранное зрелище. Наша Земля, она круглая, и далёкая водная периферия лежит ниже собственного центра. А здесь же - двойной волнистый горизонт, как будто две планеты решили воссоединиться, подойдя друг к другу с разных сторон. Но самое важное: великий водораздел отделяет белое от чёрного. Зуд более не выносим. День проходит в медленном стремлении к барьеру, почему-то кажется, что моё место там.
Ещё один раз, рука цепляется за чёрный как смола край, но срывается ноготь, и я медленно сползаю обратно, в последний момент делаю отчаянный выпад свободной конечностью, и переваливаюсь через край водораздела.
Шевеление, шорох. Здесь ночь без Луны, она черна как пространство вокруг звёздной воронки, которая однажды захваченный свет уже никогда не выпускает наружу. Я ничего не вижу, но внутренняя боль окончилась, внутри тихо и спокойно. Что же всё это было и что вообще происходит? Бросаю взгляд на себя и вижу белые руки и белые ноги, плыву в темноте, лучше так, а не иначе.
______________________________
Рассказ в голову пришёл, когда намедни возвращался на трамвае домой. Сначала я действительно смотрел в окно, а потом мысленно совершил это странное путешествие в описанный мир. Строки, выделенные курсивом, взяты из песни «Ночь» группы Пикник, а монада, да вот же она.
