Вечерняя экскурсия на Майдан. 13 декабря 2013г.
Вчера был на майдане. Для посмотреть. Интересного много. Не уверен, что удастся все описать, что увиделось, услышалось, подумалось. Но это уж как Бог благословит..
--
Вышел из метро на Крещатик из подземного выхода у дома профсоюзов. Прошелся к европейке, вернулся той же стороной улицы к углу дома профсоюзов, потом направо до входа в него. Там была такая толчея, что пройти было нереально. Пришлось повернуть налево и через проезжую часть на площадь по деревянному мостику сооруженному через парапет. Далее между фонтанами на другую сторону, ибо центр заставлен палатками, пунктами питания, длиннюююющщщими очередями за пайкой насущной.
Далее вдоль почтамта до Крещатика. Возле почтамта на тротуаре Крещатика плотная толпа, явно деловая. То ли строящая самое себя, то ли воспитывающая, с громкими криками про смерть ворогам и размахиванием чуждыми флагами. Потому пришлось пересечь Крещатик к углу Городецкого. На Городецкого много палаток с узким проходом напротив угла дома 13/2 (там где салон Мобилочка), коим (проходом) я и воспользовался. Далее мой маршрут был прямым как тротуар до метро Крещатик. Сей круг занял у меня около сорока минут, и уже до 19 часов я был в вагоне метро, уносившем меня прочь о любимого в молодости Крещатика с непростыми впечатлениями.
--
Фоток нет. Ибо реально опасно. Я проследил за некоторыми возбужденными фотографами, пытающимися снимать то, что им заблагорассудится. Но дежурные им оперативно доносили нужное знание о том, что лучше снимать праздничный коллектив возле сцены. Надеюсь, что для журналистов со сьемочными группами все же свободы больше. Ведь они сами рады быть послушными нехитрым местным правилам. Дисциплина впечатляющая. Десятки внимательнейших глаз с серьезным выражением лиц наблюдают за каждым пришельцем. Меня никто не трогал, конечно. Но я старался не давать повода. Моя старенькая кожанка и кепка, думаю, имели вполне доверительный вид, тем более, что я не тормозил нигде, хотя и не бежал как угорелый.
--
Пространство, которое я пересекал, создано в стиле лабиринта. С поворотами, закоулками и нечастыми, но точно и умно расположенными узкими проходами. Через это пространство текут медленные людские ручейки в разных направлениях. Люди идут не спеша, размеренно, ибо в проходах между зонами реально пройти только одному широкому или двум узким. Потому очереди по 3-7 человек. Разойтись в проходе со встречным реально только повернушись друг ко другу фронтом. Или тылом. Разойтись бортами флангами принципиально невозможно. Возле проходов стоят дежурные. Как правило молодые, высокие и (иногда) широкие. С очень трезвым быстрым взглядом, встречающим проходящее лицо с явным оттенком недоверия. Служба!
Баррикады укреплены сеткой рабицей с каркасом из арматуры диаметром около 12 мм, может и 15мм. Мерял на глаз. Этого хватает держать полиэтиленовые мешки на 50 кг со снегом и мусором, уложенными друг на друга на высоту около 3-4 метров. Хотя если начать расшатывать такую конструкцию, то ограда вполне может завалиться, с высокой вероятностью на внешнюю сторону баррикад. Т.е. построено с расчетом на возможное разрушение в сторону нападающих. Умно.
Возле палаток, больших и малых, сидят дядьки вокруг железных бочек с огнем. Как в американских футуристских экшенах о времени после большой войны. Дядьки говорят меж собой, иногда поют, но в основном молча греются. Наверное, в основном уже все сказано. И чего тут еще говорить… Громкие вопли крики со сцены никто не слушает. Все понимают, что крики предназначены тем, кто перед сценой стоит.
Женщин мало. Из-за того, что ходить приходится по земле, т.е. в тех местах где когда-то росла трава, фонтанная площадь укрыта тонким слоем черной жидкой грязи. Точное впечатление сельского подворья. Не хватает соломки и кизяков.. Пространство пропитано дымом влажных дров, которых явно несколько тонн лежат на проезжей части у входа в дом профсоюзов, в виде бревен и обрезков длиной до метров 3-4. Дрова мерно путешествуют со склада на точки на плечах бодрых мужичков. Дым стелется невысоко, и моей астме пришлось туго. Достаем лекарство и - далее.
Речь почти полностью не киевская. Прикарпатье, галичина, ровенщина, немного волынский говор, винничина. Читающий да не возмущается - я реально слышу многие оттенки украинской речи и разделяю для себя, ибо поездил.. Галичан далеко не большинство, но самые громкие. Такая культура. Киевлян мало. В основном студенты и люди вида а-ля менеджер. Эти говорят спокойно на русском. Студенты между собой также на русском, но как-только идет внешний контакт стараются изображать украинский. Кажется слышал и поднепровскую речь и даже (1 раз) полтавский говор.
Возраст очень разный. Даже нельзя выделить. Достаточно равномерно и молодых, и зрелых и старших. Все возрастные страты так же равномерно распределены по кучкам-землячествам, в среднем по человек 5-7.
Говорят мало. Если много, разнообразно и с эмоциями, то по трое-пятеро. Остальные помалкивают. Если по двое, то разговаривают тихо. И смолкают при приближении к ним.
О взглядах я уже писал. Смеющихся нет. В 2004 таковых было просто абсолютное большинство. Что в тылу, что перед сценой. Сейчас, очень похоже, что все понимают, что дело пахнет керосином. Т.е. там вполне определившиеся люди. Такие крепости лучше брать осадой, без атак.
Продуктов у них много. И это хорошо. Ибо много кушающие должны иметь отхожие места. Поэтому броуновское движение на территории по различным надобностям обеспечено и гарантированно на много дней вперед. Правда пахнет часто очень несвежО. И это на улице. Что творится с атмосферой в доме профсоюзов можно только догадываться. Народ-то в массе готовился к морозам. А тут оттепель. Потеют. Это не касается людий типа менеджеров, дежурных и т.п. Эти выглядят свежее. Наверняка им обеспечен нормальный отдых с душем и стиркой вещей. Пехота.., ну как пехота.
Добавлю, что пьяных нет, ибо видел даже, как оных аккуратно выводят за пределы периметра. Парочка таковых нудно приставала возле Пассажа к уличным торговцам сувениров. Те привычно отругивалась, без особого возмущения.
Надыбал интересную группку (человек 7) обучающихся мудреностям инфоборьбы. Это было в районе угла на Городецкого. Лекцию читал профессор колоритный муж, лет сорока, в коричневой то-ли шубе, то-ли дубленке, явно крестьянской закалки и (думаю) из под Ровно. Рассмотреть было сложно - темно. Оный цицерон муж вещал что именно нужно говорить противникам в диспутах, подкрепив весомым «.. у такому випадку ми маємо витворити насилля». Дословно. Это был простой и доходчивый ответ на простой вопрос от женщины крестьянского вида, в темно-сером пальто в немолодом темно-красном подобии платка с бахромой, с перекидным блокнотом и ручкой в руке - «А як буде якщо вони будуть не згодні ніколи?». Потому запоминаем паттерн для понимания - быстро и легко не разрулится.
Кстати, женщина не дискутировала по поводу содержания полученного совета.
В месте, где я пересекал улицу Городецкого - большой пункт питания. Здесь, впервые на территории, я встретил несчастную публику а-ля бомж, в количестве 4 человек. Правда не кучкой, а поодиночке. У этих людей были совершенно несвойственные им трезвые взгляды. Кушать им дают сколько, сколько те просят. Но весьма явно, что пить горячительное им не дают. Это мне понравилось. Кроме трезвости в этих взглядах немалая доля откровенной страха осторожности. Не исключено, что есть для этого причина. Раз пришли, то должны быть пасомы..
Далее, за территорией баррикад, на самом Крещатике публика гораздо разнообразнее. Но к теме это уже не относится.
--
Вот все, что вынес. Конспективно и, надеюсь, объективно.
Не обессудьте, ежели чего.
--
Вышел из метро на Крещатик из подземного выхода у дома профсоюзов. Прошелся к европейке, вернулся той же стороной улицы к углу дома профсоюзов, потом направо до входа в него. Там была такая толчея, что пройти было нереально. Пришлось повернуть налево и через проезжую часть на площадь по деревянному мостику сооруженному через парапет. Далее между фонтанами на другую сторону, ибо центр заставлен палатками, пунктами питания, длиннюююющщщими очередями за пайкой насущной.
Далее вдоль почтамта до Крещатика. Возле почтамта на тротуаре Крещатика плотная толпа, явно деловая. То ли строящая самое себя, то ли воспитывающая, с громкими криками про смерть ворогам и размахиванием чуждыми флагами. Потому пришлось пересечь Крещатик к углу Городецкого. На Городецкого много палаток с узким проходом напротив угла дома 13/2 (там где салон Мобилочка), коим (проходом) я и воспользовался. Далее мой маршрут был прямым как тротуар до метро Крещатик. Сей круг занял у меня около сорока минут, и уже до 19 часов я был в вагоне метро, уносившем меня прочь о любимого в молодости Крещатика с непростыми впечатлениями.
--
Фоток нет. Ибо реально опасно. Я проследил за некоторыми возбужденными фотографами, пытающимися снимать то, что им заблагорассудится. Но дежурные им оперативно доносили нужное знание о том, что лучше снимать праздничный коллектив возле сцены. Надеюсь, что для журналистов со сьемочными группами все же свободы больше. Ведь они сами рады быть послушными нехитрым местным правилам. Дисциплина впечатляющая. Десятки внимательнейших глаз с серьезным выражением лиц наблюдают за каждым пришельцем. Меня никто не трогал, конечно. Но я старался не давать повода. Моя старенькая кожанка и кепка, думаю, имели вполне доверительный вид, тем более, что я не тормозил нигде, хотя и не бежал как угорелый.
--
Пространство, которое я пересекал, создано в стиле лабиринта. С поворотами, закоулками и нечастыми, но точно и умно расположенными узкими проходами. Через это пространство текут медленные людские ручейки в разных направлениях. Люди идут не спеша, размеренно, ибо в проходах между зонами реально пройти только одному широкому или двум узким. Потому очереди по 3-7 человек. Разойтись в проходе со встречным реально только повернушись друг ко другу фронтом. Или тылом. Разойтись бортами флангами принципиально невозможно. Возле проходов стоят дежурные. Как правило молодые, высокие и (иногда) широкие. С очень трезвым быстрым взглядом, встречающим проходящее лицо с явным оттенком недоверия. Служба!
Баррикады укреплены сеткой рабицей с каркасом из арматуры диаметром около 12 мм, может и 15мм. Мерял на глаз. Этого хватает держать полиэтиленовые мешки на 50 кг со снегом и мусором, уложенными друг на друга на высоту около 3-4 метров. Хотя если начать расшатывать такую конструкцию, то ограда вполне может завалиться, с высокой вероятностью на внешнюю сторону баррикад. Т.е. построено с расчетом на возможное разрушение в сторону нападающих. Умно.
Возле палаток, больших и малых, сидят дядьки вокруг железных бочек с огнем. Как в американских футуристских экшенах о времени после большой войны. Дядьки говорят меж собой, иногда поют, но в основном молча греются. Наверное, в основном уже все сказано. И чего тут еще говорить… Громкие вопли крики со сцены никто не слушает. Все понимают, что крики предназначены тем, кто перед сценой стоит.
Женщин мало. Из-за того, что ходить приходится по земле, т.е. в тех местах где когда-то росла трава, фонтанная площадь укрыта тонким слоем черной жидкой грязи. Точное впечатление сельского подворья. Не хватает соломки и кизяков.. Пространство пропитано дымом влажных дров, которых явно несколько тонн лежат на проезжей части у входа в дом профсоюзов, в виде бревен и обрезков длиной до метров 3-4. Дрова мерно путешествуют со склада на точки на плечах бодрых мужичков. Дым стелется невысоко, и моей астме пришлось туго. Достаем лекарство и - далее.
Речь почти полностью не киевская. Прикарпатье, галичина, ровенщина, немного волынский говор, винничина. Читающий да не возмущается - я реально слышу многие оттенки украинской речи и разделяю для себя, ибо поездил.. Галичан далеко не большинство, но самые громкие. Такая культура. Киевлян мало. В основном студенты и люди вида а-ля менеджер. Эти говорят спокойно на русском. Студенты между собой также на русском, но как-только идет внешний контакт стараются изображать украинский. Кажется слышал и поднепровскую речь и даже (1 раз) полтавский говор.
Возраст очень разный. Даже нельзя выделить. Достаточно равномерно и молодых, и зрелых и старших. Все возрастные страты так же равномерно распределены по кучкам-землячествам, в среднем по человек 5-7.
Говорят мало. Если много, разнообразно и с эмоциями, то по трое-пятеро. Остальные помалкивают. Если по двое, то разговаривают тихо. И смолкают при приближении к ним.
О взглядах я уже писал. Смеющихся нет. В 2004 таковых было просто абсолютное большинство. Что в тылу, что перед сценой. Сейчас, очень похоже, что все понимают, что дело пахнет керосином. Т.е. там вполне определившиеся люди. Такие крепости лучше брать осадой, без атак.
Продуктов у них много. И это хорошо. Ибо много кушающие должны иметь отхожие места. Поэтому броуновское движение на территории по различным надобностям обеспечено и гарантированно на много дней вперед. Правда пахнет часто очень несвежО. И это на улице. Что творится с атмосферой в доме профсоюзов можно только догадываться. Народ-то в массе готовился к морозам. А тут оттепель. Потеют. Это не касается людий типа менеджеров, дежурных и т.п. Эти выглядят свежее. Наверняка им обеспечен нормальный отдых с душем и стиркой вещей. Пехота.., ну как пехота.
Добавлю, что пьяных нет, ибо видел даже, как оных аккуратно выводят за пределы периметра. Парочка таковых нудно приставала возле Пассажа к уличным торговцам сувениров. Те привычно отругивалась, без особого возмущения.
Надыбал интересную группку (человек 7) обучающихся мудреностям инфоборьбы. Это было в районе угла на Городецкого. Лекцию читал профессор колоритный муж, лет сорока, в коричневой то-ли шубе, то-ли дубленке, явно крестьянской закалки и (думаю) из под Ровно. Рассмотреть было сложно - темно. Оный цицерон муж вещал что именно нужно говорить противникам в диспутах, подкрепив весомым «.. у такому випадку ми маємо витворити насилля». Дословно. Это был простой и доходчивый ответ на простой вопрос от женщины крестьянского вида, в темно-сером пальто в немолодом темно-красном подобии платка с бахромой, с перекидным блокнотом и ручкой в руке - «А як буде якщо вони будуть не згодні ніколи?». Потому запоминаем паттерн для понимания - быстро и легко не разрулится.
Кстати, женщина не дискутировала по поводу содержания полученного совета.
В месте, где я пересекал улицу Городецкого - большой пункт питания. Здесь, впервые на территории, я встретил несчастную публику а-ля бомж, в количестве 4 человек. Правда не кучкой, а поодиночке. У этих людей были совершенно несвойственные им трезвые взгляды. Кушать им дают сколько, сколько те просят. Но весьма явно, что пить горячительное им не дают. Это мне понравилось. Кроме трезвости в этих взглядах немалая доля откровенной страха осторожности. Не исключено, что есть для этого причина. Раз пришли, то должны быть пасомы..
Далее, за территорией баррикад, на самом Крещатике публика гораздо разнообразнее. Но к теме это уже не относится.
--
Вот все, что вынес. Конспективно и, надеюсь, объективно.
Не обессудьте, ежели чего.