Живой портрет
Вам какие ассоциации приходят в голову при словах "Живой портрет"? Мне сразу приходит в голову "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда. Помните: там портрет Дориана старел, а сам Дориан оставался молодым? Впрочем, счастья это ему не принесло.
Впрочем, я сейчас о другом "Живом портрете". Оказывается, есть такой испанский драматург - Агустин Морето, и у него есть пьеса "Живой портрет". Недавно мне, волею судьбы, довелось её прочесть.
Делюсь впечатлениями.
Отправляемся в Испанию 17-го века!
Агустин Морето-и-Каванья (1618-1669) - испанский драматург «круга Кальдерона».* Пьесы Морето ставились в придворном театре «Буэн Ретиро» (Мадрид). Всего Морето написал более 100 пьес.
Комедия "Живой портрет" написана им, предположительно, в 1650 году и впервые опубликована в 1676 г.
На русском языке пьеса появилась в 1950 г. в переводе М. Казмичева. С успехом ставилась на сценах наших театров.
Агустин Морето
При чтении «Живого портрета» меня не покидало ощущение какой-то двойственности восприятия - как сюжета пьесы, так и её героев.
Сюжет, с одной стороны, производит впечатление незамысловатости, но, вместе с тем, как и положено по жанру, он наполнен разнообразными переплетающимися интригами: тут есть и выдача себя за другого, и расстройство нежелательной свадьбы, и побеги, и неожиданные удивительные встречи.
Герои пьесы на первый взгляд достаточно типажны. Они говорят и действуют так, как и ожидаешь от них с самого начала.
Вот мы видим дона Фернандо, промотавшего наследство, много раз дравшегося на дуэли, готового влюбиться в первую встречную красотку. И, вроде бы, он раскаивается в том, что часто бывал излишне высокомерен, вспыльчив, легкомысленен. Но при этом он не только не встает на путь исправления, но увязает в новых интригах, покорно идя на поводу у своего слуги. Он похож на ребенка, который в силу возраста не может быть ответственным ни за свою судьбу, ни за судьбу окружающих. Но ведь никому не придет в голову за это ребенка винить - не виним мы и дона Фернандо.
А вот и его слуга - предприимчивый плут Такон, мгновенно умеющий подстроиться под любые жизненные обстоятельства, наделенный здоровым чувством юмора, не обремененный глубокими моральными принципами (за что его тоже никто не винит), но, впрочем, верный своему господину.
Вот дон Педро - наивный добряк, сразу поверивший, что дон Фернандо является его потерянным сыном, и с лёгкостью прощающий ему любые сумасбродства.
Вот дочь дона Педро донья Инеса - молодая красотка, добросердечная и простоватая, способная пылко влюбиться с первого взгляда (и, как на грех, в своего мнимого «брата» Фернандо!).
И её служанка Леонора, которая совсем не так наивна, как её госпожа, и которая, как и слуга дона Фернандо, умеет ориентироваться в жизни куда лучше благородных господ.
А вот страстная и смелая сестра Фернандо донна Анна, готовая преодолеть многие испытания ради своей любви.
Подобные типажи мы можем встретить во многих пьесах. И не случайно время от времени в моём сознании возникали ассоциации с героями комедий разных эпох и разных стран (например, Шекспира или Бомарше). Но, стоило ассоциации возникнуть, в следующих строках она скукоживалась: и сюжет, и герои Морето обретали уникальность и неповторимость.
И, несмотря на типажность, персонажи «Живого портрета» вовсе не показались мне безликими; совсем наоборот: их образы по мере чтения оживали, становились зримыми. Я отчетливо видела благородных молодых донов Фердинанда, Феликса, Лопе (в камзолах и со шпагами), юных красавиц донью Инесу и донью Анну, пожилого дона Педро, - все они в моём воображении ходили по улицам Мадрида (где я никогда не была), разговаривали, радовались и печалились. И ко всем без исключения героям я испытывала симпатию, сродни той, которую испытываешь к шаловливым, но милым детям.
А вот отрицательных героев в пьесе совсем нет, и в конце никто не наказан, а, напротив, все недоразумения разрешаются, влюблённые соединяются, и все обретают счастье. Пострадавшим в пьесе оказывается только дон Дьего, чья свадьба с Инесой не состоялась, - но он в счастливом финале вовсе не показан, про него все забыли, и мы можем только догадываться о его несчастье.
Но стоп! Ведь в пьесе должна быть мораль. И, вроде бы, она есть. Ведь Фердинанд сетует на свой взбалмошный характер, приведший его к тому, что он без гроша в кармане бежал из Севильи в Мадрид, спасаясь от правосудия. Но, как я уже отметила выше, ни он, ни другие персонажи не несут наказания за свои проступки, а, напротив, в финале вознаграждаются. Впрочем, от отсутствия «злодеев» и воздаяния за грехи пьеса вовсе не кажется пустой - она кажется лёгкой и доброй.
И всё же ощущение двойственности не уходит… Возможно, подсознательно это определяется главной интригой пьесы, в которой как бы происходит раздвоение реальности: подмена настоящего сына дона Педро на поддельного. Дон Фердинанд выдает себя за дона Лопе, на портрет которого он оказался похожим. И все с удивительной легкостью верят дону Фернанду и его слуге, а неожиданно вернувшемуся настоящему дону Лопе (который за 15 лет отсутствия постарел и престал быть похожим на свой собственный портрет) никто не верит - выдуманная реальность, подкрепленная только портретным сходством, оказывается для всех важнее реальности настоящей.
А, возможно, двойственность восприятия вызвана духом самой эпохи, в которой творил Августо Морето: эпохи экономического и политического кризиса, заката Возрождения и одновременно «Золотого века» в литературе и искусстве Испании.
И, пожалуй, самым интересным и тоже не лишенным двойственности оказалось мое «послевкусие» от пьесы. Я, вопреки рассудку, испытала «белую» зависть к похожим на детей героям, способным влюбляться с первого взгляда, совершать нелепые поступки и не задумываться о расплате, счастливо и без особых усилий выходить из всех передряг. И наивное «в жизни так не бывает» в моей голове уживалось с ещё более наивным «а почему бы и нет».
Конечно, реальный мир Испании 17 века не был так наивен, и жизнь людей не была так проста. Но думаю, они, как и я, находили в «Живом портрете» доброту, идею легкого и счастливого избавления от бед, - словом то, чего им не хватало в жизни.
*Кальдерон де Ла Барка, Педро (1600-1681) - испанский драматург. Создал круг последователей в жанре испанской комедии.
** На заглавной картинке - портрет работы художника Франса Халса. 17 век. Правда, не Испания, а Голландия.