Меланхолия, или как печалятся нарциссы
Дюрер, один из самых нарциссичных художников в истории искусства (достаточно вспомнить его идеализированные автопортреты, на одном из которых он даже изобразил себя в виде Христа), 
оставил нам эту великолепную гравюру, которая называется "Меланхолия".
Тем самым Дюрер показал, что существует глубокая связь между нарциссизмом и меланхолией.
Подтверждение этой связи мы находим в работе Фрейда "Печаль и меланхолия".
В ней Фрейд показывает, что там, где не-нарцисс переживает печаль, нарцисс впадает в меланхолию.
Чем меланхолия отличается от печали?
Тем, что в печали переживается утрата значимого человека, разрыв привязанности, а в меланхолии переживается утрата части собственного Я.
Если печаль - это горевание по поводу утраты кого-то, то меланхолия - это горевание, осложненное ненавистью к себе.
Почему так происходит с нарциссом?
На самом деле нарцисс не испытывает привязанности к другому человеку. То, что он испытывает - это присвоение другого через идентификацию с ним, а не привязанность.
Это означает, что нарцисс, влюбившись в кого-то, влюбился в самого себя.
Нарцисс выбирает себе объект по принципу "нарциссического расширения". Т.е. другой человек нужен ему лишь для того, чтобы дополнить самого себя до искомого идеального совершенства.
Поэтому нарциссы всегда выбирают "лучших" - самых красивых, успешных, блестящих людей.
Строго говоря, нарцисс выбрал вас не потому, что полюбил, а потому что "ну очень круто".
И когда происходит утрата этого "крутого" объекта, нарцисс чувствует себя обкраденным. У него забрали часть его совершенства, уменьшили его блеск.
Поэтому, в отличие от печалящегося, меланхолик не столько горюет, сколько злится на утраченный объект.
Но, поскольку объект был его собственной частью, эта злость обращается на самого себя.
Его злость столь сильна, что он может даже предпринять попытку суицида.
(Для тех, кто не очень хорошо разбирается в психологии, поясню, что суицид суть агрессия, направленная на самого себя, поскольку есть запрет направить ее вовне. И слишком долгий траур также является аутоагрессией)
Горевание по этому поводу и есть "черная меланхолия".
Поэтому, в отличие от того, кто переживает печаль от утраты, нарцисс переживает агрессию и ненависть, направленную на самого себя.
Как пишет Б. Килборн,
- Если в случае печали человек приходит к пониманию, что объект ушел навсегда, а затем снова оценивает себя и свои отношения с другими объектами,
то в случае меланхолии присутствует постоянный процесс опустошения, попытка убить ненавистную часть себя, которая, путем нарциссической идентификации, заместила собой объект и которая - уже приниженная, оскорбленная и опороченная - оставлена умирать.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ниже я привожу небольшой конспект работы Фрейда "Печаль и меланхолия"
...Нам кажется естественным привести меланхолию в связь с потерей объекта, каким-то образом недоступной сознанию, в отличие от печали, при которой в потере нет ничего бессознательного.
Меланхолик показывает нам еще одну особенность, которой нет при печали, - огромное обеднение «я». При печали обеднел и опустел мир, при меланхолии - само «я».
Меланхолик рисует нам свое «я» недостойным, ни к чему негодным, заслуживающим морального осуждения, - он бранит себя и ждет отвержения и наказания. Он унижает себя перед каждым человеком и.... находит удовлетворение в самообнажении.
Он потерял самоуважение, и конечно, у него имеется для этого основание. По аналогии с печалью мы должны придти к заключению, что он утратил объект, но из его слов вытекает, что его потеря касается его собственного «я».
Ключ к пониманию картины болезни мы получаем, открыв в самоупреках упреки по адресу любимого объекта, перенесенные с него на собственное «я».
Женщина, на словах жалеющая своего мужа за то, что он связан с такой негодной женой, хочет, собственно говоря, обвинить своего мужа в негодности, в каком бы смысле это ни понималось.
Их жалобы представляют из себя обвинения, они не стыдятся и не скрываются, потому что все то унизительное, что они о себе говорят, говорится о других; они далеки от того, чтобы проявить по отношению к окружающим покорность и смирение, которые соответствовали бы таким недостойным лицам, как они сами; они, наоборот, в высшей степени сварливы, всегда как бы обижены, как будто по отношению к ним сделана большая несправедливость.
Далее не представляется трудным реконструировать этот процесс. Сначала имел место выбор объекта, привязанность к определенному лицу; под влиянием реального огорчения или разочарования со стороны любимого наступило потрясение этой привязанности к объекту. Следствием этого было не нормальное отнятие либидо от этого объекта и перенесение его на новый, а другой процесс. Привязанность к объекту оказалась малоустойчивой, она была уничтожена, но свободное либидо не было перенесено на другой объект, а возвращено к «я». Однако здесь оно не нашло какого-нибудь применения, а послужною только к идентификации (отождествлению) «я» с оставленным объектом. Тень объекта пала таким образом на «я», которое в этом случае рассматривается так же, как оставленный объект. Таким образом, потеря объекта превратилась в потерю «я», и конфликт между «я» и любимым лицом превратился в столкновение внутри самого «я».
Только этот садизм разрешает загадку склонности к самоубийству, которая делает меланхолию такой опасной.
<Для этого> ...должна была иметь место сильная фиксация на любимом объекте, а с другой стороны - в противоречие с этим, небольшая устойчивость привязанности к объекту. Это противоречие требует, чтобы выбор объекта был сделан на нарцистической основе. Тога нарцистическое отождествление с объектом заменяет привязанность к объекту. Такая замена любви к объекту идентификацией образует значительный механизм в нарцистических заболеваниях. (...)
Меланхолия берет, таким образом, часть своих признаков у печали, а другую часть у процесса нарцистического выбора объекта.
Поводы к заболеванию меланхолией большей частью не ограничиваются случаем потери вследствие смерти и охватывают все огорчения, обиды, разочарования, благодаря которым в отношения втягивается противоположность любви и ненависти.
Анализ меланхолии показывает нам, что «я» может себя убить, если благодаря обращению привязанности к объекту на себя, оно может направить против себя враждебность, относящуюся к объекту ... Таким образом, при нарцистическом выборе объекта этот объект, хотя и был устранен, он все же оказался могущественнее, чем само «я». В двух противоположных положениях крайней влюбленности и самоубийства объект полностью одолевает «я», хотя и совершенно различными путями. (...)
Особенность меланхолии - это ее склонность превращаться в противоположное состояние мании.
------------------------------------------
оставил нам эту великолепную гравюру, которая называется "Меланхолия".
Тем самым Дюрер показал, что существует глубокая связь между нарциссизмом и меланхолией.
Подтверждение этой связи мы находим в работе Фрейда "Печаль и меланхолия".
В ней Фрейд показывает, что там, где не-нарцисс переживает печаль, нарцисс впадает в меланхолию.
Чем меланхолия отличается от печали?
Тем, что в печали переживается утрата значимого человека, разрыв привязанности, а в меланхолии переживается утрата части собственного Я.
Если печаль - это горевание по поводу утраты кого-то, то меланхолия - это горевание, осложненное ненавистью к себе.
Почему так происходит с нарциссом?
На самом деле нарцисс не испытывает привязанности к другому человеку. То, что он испытывает - это присвоение другого через идентификацию с ним, а не привязанность.
Это означает, что нарцисс, влюбившись в кого-то, влюбился в самого себя.
Нарцисс выбирает себе объект по принципу "нарциссического расширения". Т.е. другой человек нужен ему лишь для того, чтобы дополнить самого себя до искомого идеального совершенства.
Поэтому нарциссы всегда выбирают "лучших" - самых красивых, успешных, блестящих людей.
Строго говоря, нарцисс выбрал вас не потому, что полюбил, а потому что "ну очень круто".
И когда происходит утрата этого "крутого" объекта, нарцисс чувствует себя обкраденным. У него забрали часть его совершенства, уменьшили его блеск.
Поэтому, в отличие от печалящегося, меланхолик не столько горюет, сколько злится на утраченный объект.
Но, поскольку объект был его собственной частью, эта злость обращается на самого себя.
Его злость столь сильна, что он может даже предпринять попытку суицида.
(Для тех, кто не очень хорошо разбирается в психологии, поясню, что суицид суть агрессия, направленная на самого себя, поскольку есть запрет направить ее вовне. И слишком долгий траур также является аутоагрессией)
Горевание по этому поводу и есть "черная меланхолия".
Поэтому, в отличие от того, кто переживает печаль от утраты, нарцисс переживает агрессию и ненависть, направленную на самого себя.
Как пишет Б. Килборн,
- Если в случае печали человек приходит к пониманию, что объект ушел навсегда, а затем снова оценивает себя и свои отношения с другими объектами,
то в случае меланхолии присутствует постоянный процесс опустошения, попытка убить ненавистную часть себя, которая, путем нарциссической идентификации, заместила собой объект и которая - уже приниженная, оскорбленная и опороченная - оставлена умирать.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ниже я привожу небольшой конспект работы Фрейда "Печаль и меланхолия"
...Нам кажется естественным привести меланхолию в связь с потерей объекта, каким-то образом недоступной сознанию, в отличие от печали, при которой в потере нет ничего бессознательного.
Меланхолик показывает нам еще одну особенность, которой нет при печали, - огромное обеднение «я». При печали обеднел и опустел мир, при меланхолии - само «я».
Меланхолик рисует нам свое «я» недостойным, ни к чему негодным, заслуживающим морального осуждения, - он бранит себя и ждет отвержения и наказания. Он унижает себя перед каждым человеком и.... находит удовлетворение в самообнажении.
Он потерял самоуважение, и конечно, у него имеется для этого основание. По аналогии с печалью мы должны придти к заключению, что он утратил объект, но из его слов вытекает, что его потеря касается его собственного «я».
Ключ к пониманию картины болезни мы получаем, открыв в самоупреках упреки по адресу любимого объекта, перенесенные с него на собственное «я».
Женщина, на словах жалеющая своего мужа за то, что он связан с такой негодной женой, хочет, собственно говоря, обвинить своего мужа в негодности, в каком бы смысле это ни понималось.
Их жалобы представляют из себя обвинения, они не стыдятся и не скрываются, потому что все то унизительное, что они о себе говорят, говорится о других; они далеки от того, чтобы проявить по отношению к окружающим покорность и смирение, которые соответствовали бы таким недостойным лицам, как они сами; они, наоборот, в высшей степени сварливы, всегда как бы обижены, как будто по отношению к ним сделана большая несправедливость.
Далее не представляется трудным реконструировать этот процесс. Сначала имел место выбор объекта, привязанность к определенному лицу; под влиянием реального огорчения или разочарования со стороны любимого наступило потрясение этой привязанности к объекту. Следствием этого было не нормальное отнятие либидо от этого объекта и перенесение его на новый, а другой процесс. Привязанность к объекту оказалась малоустойчивой, она была уничтожена, но свободное либидо не было перенесено на другой объект, а возвращено к «я». Однако здесь оно не нашло какого-нибудь применения, а послужною только к идентификации (отождествлению) «я» с оставленным объектом. Тень объекта пала таким образом на «я», которое в этом случае рассматривается так же, как оставленный объект. Таким образом, потеря объекта превратилась в потерю «я», и конфликт между «я» и любимым лицом превратился в столкновение внутри самого «я».
Только этот садизм разрешает загадку склонности к самоубийству, которая делает меланхолию такой опасной.
<Для этого> ...должна была иметь место сильная фиксация на любимом объекте, а с другой стороны - в противоречие с этим, небольшая устойчивость привязанности к объекту. Это противоречие требует, чтобы выбор объекта был сделан на нарцистической основе. Тога нарцистическое отождествление с объектом заменяет привязанность к объекту. Такая замена любви к объекту идентификацией образует значительный механизм в нарцистических заболеваниях. (...)
Меланхолия берет, таким образом, часть своих признаков у печали, а другую часть у процесса нарцистического выбора объекта.
Поводы к заболеванию меланхолией большей частью не ограничиваются случаем потери вследствие смерти и охватывают все огорчения, обиды, разочарования, благодаря которым в отношения втягивается противоположность любви и ненависти.
Анализ меланхолии показывает нам, что «я» может себя убить, если благодаря обращению привязанности к объекту на себя, оно может направить против себя враждебность, относящуюся к объекту ... Таким образом, при нарцистическом выборе объекта этот объект, хотя и был устранен, он все же оказался могущественнее, чем само «я». В двух противоположных положениях крайней влюбленности и самоубийства объект полностью одолевает «я», хотя и совершенно различными путями. (...)
Особенность меланхолии - это ее склонность превращаться в противоположное состояние мании.
------------------------------------------