Моя Венеция
Венеция встретила теплом, запахом моря и хорошей погодой, что после дождливого Бергамо было как нельзя кстати. На пьяццале Санта Лючия как всегда было многолюдно и шумно, я открыла подсказки от Давиде и побежала в лабиринт.
Безусловно, Венеция - безумный лабиринт, где сходит с ума не только навигатор, отключается телефон, и мне кажется, нет ни одной точной карты. «Считай повороты», - велел Давиде, и я считала. Он курил у входа, высокий, худющий: «Дарина? Пьячере!»
Я бросила вещи, переоделась и бросилась в объятия этой несносной женщины - Венеции.
Моя Венеция пахнет морем и тайдом, шумит разными языками и криками чаек, плещет водой. Она совершенно непафосна и ненапыщена, она поит простым ароматным вином, кормит биголи и чикетти, а вечером укутывает туманом.
Моя Венеция - кукольный город, полный волшебства. Днем - это туристический аттракцион, ночью романтичная сказка, где «столько пролито слез и семени», как говорил Бродский.
Церкви тут тихи и пустынны, они, кажется, строже, чем где бы то ни было. И только здесь можно отыскав падре где-то среди приоткрытых дверей попросить, нет, потребовать, чтоб исповедал. И только здесь можно насмешить его своей непосредственностью и наивностью, а вместо отпуска грехов получить: «Оставайся такой же чистой девочкой!» А, может, это и не падре был?
Моя Венеция тиха и покладиста ночью, а ровно в 8 будит звоном колокольни, «пустившей в венецианском небе корни». Удары колокола падают как яблоки, и я распахиваю окно навстречу утренней прохладе и прозрачному цветному, как муранское стекло, свету. А за дверью спальни уже накрыт к завтраку стол. Давиде сразу запомнил, что мне надо два кофе лунго: один и сразу второй, как только я выхожу из душа с мокрой головой, он кричит, что кофе будет через минуту. Один и сразу второй.
Моя Венеция щедра на встречи. Она дарит людей с легкостью, вот казалось бы, ты только что рассказывала, где купить воды, а уже подставляешь поцелуям щеки и даешь обещание через час вот в этом баре. Впрочем, обещания эти никогда не выполняются, потому что через час уже не будет ни этого бара, ни этих людей. Это тоже одна из штучек Венеции. Идешь-идешь по знакомой руге, думаешь, что сейчас за поворотом будет твоя дверь, выходишь и оказываешься на другом конце города. Значит, она с тобой еще не нагулялась.
Моя Венеция играет со временем. Я стою у бакаро, доедаю чикетто, вокруг пару десятков итальянцев болтают обо всем, поздравляют друг друга, смеются. Вдруг рядом я замечаю ее: седые волосы взлохмачены, узкие джинсы, длинные пальцы держат стаканчик пино, она оборачивается на меня, смотрит зелеными глазами в кружеве морщинок, улыбается и подмигивает. Я отвожу взгляд, а когда снова поднимаю - ее уже нет, и я понимаю, кто это был. Спасибо тебе, теперь я знаю, что все будет хорошо...
Безусловно, Венеция - безумный лабиринт, где сходит с ума не только навигатор, отключается телефон, и мне кажется, нет ни одной точной карты. «Считай повороты», - велел Давиде, и я считала. Он курил у входа, высокий, худющий: «Дарина? Пьячере!»
Я бросила вещи, переоделась и бросилась в объятия этой несносной женщины - Венеции.
Моя Венеция пахнет морем и тайдом, шумит разными языками и криками чаек, плещет водой. Она совершенно непафосна и ненапыщена, она поит простым ароматным вином, кормит биголи и чикетти, а вечером укутывает туманом.
Моя Венеция - кукольный город, полный волшебства. Днем - это туристический аттракцион, ночью романтичная сказка, где «столько пролито слез и семени», как говорил Бродский.
Церкви тут тихи и пустынны, они, кажется, строже, чем где бы то ни было. И только здесь можно отыскав падре где-то среди приоткрытых дверей попросить, нет, потребовать, чтоб исповедал. И только здесь можно насмешить его своей непосредственностью и наивностью, а вместо отпуска грехов получить: «Оставайся такой же чистой девочкой!» А, может, это и не падре был?
Моя Венеция тиха и покладиста ночью, а ровно в 8 будит звоном колокольни, «пустившей в венецианском небе корни». Удары колокола падают как яблоки, и я распахиваю окно навстречу утренней прохладе и прозрачному цветному, как муранское стекло, свету. А за дверью спальни уже накрыт к завтраку стол. Давиде сразу запомнил, что мне надо два кофе лунго: один и сразу второй, как только я выхожу из душа с мокрой головой, он кричит, что кофе будет через минуту. Один и сразу второй.
Моя Венеция щедра на встречи. Она дарит людей с легкостью, вот казалось бы, ты только что рассказывала, где купить воды, а уже подставляешь поцелуям щеки и даешь обещание через час вот в этом баре. Впрочем, обещания эти никогда не выполняются, потому что через час уже не будет ни этого бара, ни этих людей. Это тоже одна из штучек Венеции. Идешь-идешь по знакомой руге, думаешь, что сейчас за поворотом будет твоя дверь, выходишь и оказываешься на другом конце города. Значит, она с тобой еще не нагулялась.
Моя Венеция играет со временем. Я стою у бакаро, доедаю чикетто, вокруг пару десятков итальянцев болтают обо всем, поздравляют друг друга, смеются. Вдруг рядом я замечаю ее: седые волосы взлохмачены, узкие джинсы, длинные пальцы держат стаканчик пино, она оборачивается на меня, смотрит зелеными глазами в кружеве морщинок, улыбается и подмигивает. Я отвожу взгляд, а когда снова поднимаю - ее уже нет, и я понимаю, кто это был. Спасибо тебе, теперь я знаю, что все будет хорошо...