Как прятать лист - Алексей Толстой и Аэлита, ещё одна часть
Оригинал взят у alexander_pavl в Как прятать лист - Алексей Толстой и Аэлита, ещё одна часть
...Уже перечисленного было достаточно, чтобы сделать «Аэлиту» читательским хитом, но Алексей Толстой пошёл дальше. В третьих, он написал научно-фантастический роман, с упором на «научный». Даже Земля, видимая из космоса, в «Аэлите» краснокирпичного цвета, как это утверждали астрономы 20-х годов. Герои летят на Марс не на условном «эфиронефе», а ракете, в полном соответствии с новейшими (на момент написания книги) разработками Цандера и Циолковского. К тому же, в социальном плане Марс прописан очень тщательно, на твёрдой социологической почве, никаких Бессмертных Повелителей, Таинственных Артефактов Исчезнувших Цивилизаций и прочей фэнтезятины. Марс управляется Советом Инженеров, из которых первый - инженер Тускуб, эрудит и манипулятор, знакомый с запрещёнными в современном ему социуме практиками гипноза и высказывающий идеи, более чем актуальные в Европе того исторического момента, когда писалась «Аэлита». Толстой, разумеется, использовал сверхпопулярные в Серебряном Веке «Закат Европы» Шпенглера, «Вырождение» Нордау и, конечно, труды Ницше. Но не ограничился этими самыми очевидными фундаментальными плитами европейского интеллектуализма, а добавил к ним современные (на момент написания книги) квазиисторические фантазмы философствующих ариософов и пангерманистов, возведённых как раз на фундаментах Шпенглера, Нордау и Ницше. Вся эта эрудиция, щедро рассыпанная по страницам «Аэлиты», не лезет в глаза, оставаясь подсветкой основной истории контакта двух цивилизаций, оформленной в виде китчевого «колониального» романа.
Но, как будто и этого мало, Толстой вплёл в роман две главы, которые должны были ясно обозначить ту интонацию, которая необходима для правильного понимания книги. Первая из двух, попроще, резвилась на поле в то время ещё несуществующей религиозной фантастики, опрокидывая в древнюю историю Марса христианство толстовского толка, актуальный в 20-х годах гандизм, играя с культом сверхчеловека и идеями «расового вызова». Вторая же глава была совершенно сенсационной. Толстой пересказал эзотерические псевдолегенды, предложенные Блаватской и её последователями, в форме историософского мифа.. История Атлантиды, Города Ста Золотых Ворот, не выдумана Толстым, а собрана по крупинке в десятках работ мистиков, антропософов и оккультистов. Школа рационализма, пройденная у московских символистов, помогла Алексею Толстому в немногих словах и без потери смысла сформулировать то, на что у оккультистов уходили целые тома.
И что же? Каков результат этого эстетико-интеллектуального пиршества? Ну, основной своей цели А.Е.Толстой добился - несмотря на мощное сопротивление испугавшихся конкуренции советских литераторов, он был моментально принят в суперэлиту, в «небожители», «неприкасаемые», в число тех, кого нельзя было трогать. Он встал рядом с Сергеем Прокофьевым, Евгением Замятиным, Корнеем Чуковским, Петром Кончаловским, Павлом Кориным, раз и навсегда вышел из-под ударов советской машины террора. Алексей Толстой хотел показать своей книгой, что прекрасно понял антропософскую подоплёку советского проекта, что в случае необходимости может играть и на этом поле, и, по всей видимости, те, к кому был обращён посыл, правильно поняли этого «возвращенца».
Но, с другой стороны, «Аэлита» осталась непрочитана советским читателем. Читатель её не понял, вернее, понял криво, как книжку про любовь и приключения, так что через некоторое время, после окончательного закрытия «советского проекта» и превращения Страны Советов в банальную олигархическую диктатуру, Алексею Толстому пришлось переделывать оригинальный текст, приспосабливая его... для «Детгиза»! Авантюрный антураж съел смысл книги, что, надо думать, укрепило Алексея Толстого в его цинизме.
Стоит обратить внимание на издевательские разъяснительные комментарии, вставленные А.Н.Толстым в «детгизовскую» версию «Аэлиты»: «Очевидно, двигатель воздушного корабля работал на энергии, передаваемой на расстоянии, а эти проволоки были приёмной антенной.» «Тиара - головной убор римского папы в виде тройной короны. В древности подобный убор носили персидские и ассирийские цари. В Ленинграде перед зданием б. Академии наук стоят два сфинкса в тиарах, не отвезённые в своё время в Египет» (да-да-да, Алексей Толстой так и написал, так и печатали его остроту десятилетиями, и никто ничего не замечал, поэтому что это было выставлено напоказ), «Марском - слово, образованное по аналогии с «нарком», т. е. комиссар Марса».
Характерно, что в период застоя, на волне истерического интереса к разного рода эзотерике, на фоне лекций Ажажи, эссистики Валентина Сидорова, книг Кондратьева и полуподпольной циркуляции «Розы Мира», тем не менее, никто из «блуждавших в поисках Шамбалы» не обратился к «Аэлите». Она была полностью проигнорирована.
Особого слова заслуживают иллюстрации к «Аэлите». Первое издание, по обычаю 20-х годов, обошлось без картинок и украшено только стильной обложкой в манере ар-деко, зато «детгизовский» вариант 1937 года битком набит занимательными картинками в духе «майора Пронина», старательно опошляющими и банализирующими и без того редуцированный текст. Некоторые примеры этого издевательстве над книгой приведены выше.
Впрочем, позднейшие иллюстраторские потуги выглядят ещё более устрашающе. Так остаётся до сего дня, и это всё, что я хочу сказать об иллюстрациях (то есть, о бытовании Аэлиты в образном мире русскоязычной вселенной), хотя мог бы сказать намного больше.
Итого: роман «Аэлита» - книга замечательная во всех смыслах. Она недооценена, не прочитана и, боюсь, уже никогда не будет оценена по достоинству, поскольку раньше у неё было мало внимательных читателей, а теперь и вовсе нет.
...Уже перечисленного было достаточно, чтобы сделать «Аэлиту» читательским хитом, но Алексей Толстой пошёл дальше. В третьих, он написал научно-фантастический роман, с упором на «научный». Даже Земля, видимая из космоса, в «Аэлите» краснокирпичного цвета, как это утверждали астрономы 20-х годов. Герои летят на Марс не на условном «эфиронефе», а ракете, в полном соответствии с новейшими (на момент написания книги) разработками Цандера и Циолковского. К тому же, в социальном плане Марс прописан очень тщательно, на твёрдой социологической почве, никаких Бессмертных Повелителей, Таинственных Артефактов Исчезнувших Цивилизаций и прочей фэнтезятины. Марс управляется Советом Инженеров, из которых первый - инженер Тускуб, эрудит и манипулятор, знакомый с запрещёнными в современном ему социуме практиками гипноза и высказывающий идеи, более чем актуальные в Европе того исторического момента, когда писалась «Аэлита». Толстой, разумеется, использовал сверхпопулярные в Серебряном Веке «Закат Европы» Шпенглера, «Вырождение» Нордау и, конечно, труды Ницше. Но не ограничился этими самыми очевидными фундаментальными плитами европейского интеллектуализма, а добавил к ним современные (на момент написания книги) квазиисторические фантазмы философствующих ариософов и пангерманистов, возведённых как раз на фундаментах Шпенглера, Нордау и Ницше. Вся эта эрудиция, щедро рассыпанная по страницам «Аэлиты», не лезет в глаза, оставаясь подсветкой основной истории контакта двух цивилизаций, оформленной в виде китчевого «колониального» романа.
Но, как будто и этого мало, Толстой вплёл в роман две главы, которые должны были ясно обозначить ту интонацию, которая необходима для правильного понимания книги. Первая из двух, попроще, резвилась на поле в то время ещё несуществующей религиозной фантастики, опрокидывая в древнюю историю Марса христианство толстовского толка, актуальный в 20-х годах гандизм, играя с культом сверхчеловека и идеями «расового вызова». Вторая же глава была совершенно сенсационной. Толстой пересказал эзотерические псевдолегенды, предложенные Блаватской и её последователями, в форме историософского мифа.. История Атлантиды, Города Ста Золотых Ворот, не выдумана Толстым, а собрана по крупинке в десятках работ мистиков, антропософов и оккультистов. Школа рационализма, пройденная у московских символистов, помогла Алексею Толстому в немногих словах и без потери смысла сформулировать то, на что у оккультистов уходили целые тома.
И что же? Каков результат этого эстетико-интеллектуального пиршества? Ну, основной своей цели А.Е.Толстой добился - несмотря на мощное сопротивление испугавшихся конкуренции советских литераторов, он был моментально принят в суперэлиту, в «небожители», «неприкасаемые», в число тех, кого нельзя было трогать. Он встал рядом с Сергеем Прокофьевым, Евгением Замятиным, Корнеем Чуковским, Петром Кончаловским, Павлом Кориным, раз и навсегда вышел из-под ударов советской машины террора. Алексей Толстой хотел показать своей книгой, что прекрасно понял антропософскую подоплёку советского проекта, что в случае необходимости может играть и на этом поле, и, по всей видимости, те, к кому был обращён посыл, правильно поняли этого «возвращенца».
Но, с другой стороны, «Аэлита» осталась непрочитана советским читателем. Читатель её не понял, вернее, понял криво, как книжку про любовь и приключения, так что через некоторое время, после окончательного закрытия «советского проекта» и превращения Страны Советов в банальную олигархическую диктатуру, Алексею Толстому пришлось переделывать оригинальный текст, приспосабливая его... для «Детгиза»! Авантюрный антураж съел смысл книги, что, надо думать, укрепило Алексея Толстого в его цинизме.
Стоит обратить внимание на издевательские разъяснительные комментарии, вставленные А.Н.Толстым в «детгизовскую» версию «Аэлиты»: «Очевидно, двигатель воздушного корабля работал на энергии, передаваемой на расстоянии, а эти проволоки были приёмной антенной.» «Тиара - головной убор римского папы в виде тройной короны. В древности подобный убор носили персидские и ассирийские цари. В Ленинграде перед зданием б. Академии наук стоят два сфинкса в тиарах, не отвезённые в своё время в Египет» (да-да-да, Алексей Толстой так и написал, так и печатали его остроту десятилетиями, и никто ничего не замечал, поэтому что это было выставлено напоказ), «Марском - слово, образованное по аналогии с «нарком», т. е. комиссар Марса».
Характерно, что в период застоя, на волне истерического интереса к разного рода эзотерике, на фоне лекций Ажажи, эссистики Валентина Сидорова, книг Кондратьева и полуподпольной циркуляции «Розы Мира», тем не менее, никто из «блуждавших в поисках Шамбалы» не обратился к «Аэлите». Она была полностью проигнорирована.
Особого слова заслуживают иллюстрации к «Аэлите». Первое издание, по обычаю 20-х годов, обошлось без картинок и украшено только стильной обложкой в манере ар-деко, зато «детгизовский» вариант 1937 года битком набит занимательными картинками в духе «майора Пронина», старательно опошляющими и банализирующими и без того редуцированный текст. Некоторые примеры этого издевательстве над книгой приведены выше.
Впрочем, позднейшие иллюстраторские потуги выглядят ещё более устрашающе. Так остаётся до сего дня, и это всё, что я хочу сказать об иллюстрациях (то есть, о бытовании Аэлиты в образном мире русскоязычной вселенной), хотя мог бы сказать намного больше.
Итого: роман «Аэлита» - книга замечательная во всех смыслах. Она недооценена, не прочитана и, боюсь, уже никогда не будет оценена по достоинству, поскольку раньше у неё было мало внимательных читателей, а теперь и вовсе нет.