Три не очень известных факта о домонгольской Руси 13 века.
Оригинал взят у wyradhe в Три не очень известных факта о домонгольской Руси 13 века.
Три не очень известных факта о домонгольской Руси 13 века.
То есть историкам-то они известны, а вот дальше историков расходятся не очень.
1. Смертной казни как нормативного наказания в стране не было (брали выкуп; при невозможности уплатить выкуп виновного, видимо, должны были поработить - и не более). Тем не менее князья и их служилые, которым они могли делегировать свои полномочия, имели право выносить смертный приговор своим экстраординарным судом в делах, связанных с мятежами и пр. (возможно, и в каких-то других тягчайших делах). Однако считалось, что право это чрезвычайное, и применять его надо как можно реже. Более того, доминировала та точка зрения, что применять его не надо вовсе - Владимир Мономах в своем Поучении пишет: "Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души". На ситуации внутренних военных конфликтов все это, естественно, не распространялось автоматически.
Система правосудия этого типа (право правителя выносить экстраординарный приговор ад хок помимо постоянных норм законов) существовала во многих странах -например, в раннем Ханьском Китае. Случаи, когда при этом постоянные законы смертной казни не включали, но правитель мог ее в экстраординарном случае применить по этому своему чрезв. праву (помимо военного суда, стоявшего особняком и так), реже. Таковы были ситуации при Йозефе II в Австрии (который смертную казнь вне военных судов отменил вообще), от Елизаветы до Николая I в России. Особо хитрая система сложилась в хеттском царстве. Там нормативные законы предусматривали смертную казнь за многие преступления, но к началу правления Хаттусилиса III не то он, не то его ближайшие предшественники наложили на нее мораторий. Соответствующие статьи законов продолжали переписываться, но не применялись. Соседи не сразу к этой отмене привыкли и Хаттусилис III в письмах к вавилонскому и ахейскому царю разъясняет, что смертной казни в Хатти нет. Вавилонскому царю, который подумал было, что одного его купца в пределах Хеттской державы казнили, Хаттусилис пишет: "В стране Хатти никого не предают смертной казни (досл. не убивают). (Даже) если в стране Хатти совершается убийство, и царь об этом узнает… (следует разъяснение, что тогда по царскому суду убийца принуждается к уплате виры либо обращается в рабы) (Даже) если человек, который совершил преступление против царя, в другую страну [убежал и был выдан, то] казнить его смертью не допускается. Так что же, те, кто не казнят смертью преступника, станут казнить смертью купца?!» Характерен здесь и сам способ выражения: Хаттусилис ссылается не на царскую волю казнить или не казнить, а на то, чего в данном случае требует некий общий постоянный закон страны Хатти, а царь и его агенты по контексту процитированного пассажа лишь приводят этот закон в исполнение. Ахейскому царю тот же Хаттусилис пишет относительно одного человека, серьезно провинившегося перед ним, Хаттусилисом, разбоями и смутами и боявшегося поэтому попасть в его руки: "Если же он говорит [объясняя то, почему ко мне не явится]: «Я устрашился, что меня убьют», - ...Что же касается убиения, которого он устрашился, (то) разве в стране Хатти ведется (такое) кровавое дело? Это не так!"
Однако по чрезвычайному праву царского приговора в делах о государственной измене / тяжких преступлениях лично против царя он казнить смертью мог и казнил. Иное дело, что считалось, что этого не надо делать и в большинстве дел о государственной измене (Хаттусилис этому и следовал), а только в особо злостных и тяжких бунтовщических делах.
Примерно так же, как в Хатти XIII в. до н.э., было и в Русской земле.
2. Несмотря на всю раздробленность, Русь в 13 веке оставалась, по мнению всех князей и соседей, одной политией со столицей в Киеве - употреблялось выражения "Русская земля" для обозначения этой политии, престол князя Киевского считался старшим столом (и только он именовался в качестве столичного "златым столом"), княжеские съезды, проходившие обычно в Киеве, рассматривались как один из инструментов реализации политического единства Руси. При этом уже давно "великими" князьями именовались далеко не только киевские князья, так что номинально-верховный статус Киева выражался только в именовании его городом "златого стола", да еще нахождением там митрополии. Не сомневались в том, что Русь - одна страна, хоть и делящаяся на множество владений, и иностранцы. Особенно показательно сообщение Плано Карпини о его путешествии через русские земли в конце 1245 - самом начале 1246 года. ДанилуРомановича Галицкого он называет "Король Даниил Русский" (rex Daniel Ruscie - это не "король России", иначе было бы rex Ruscie, а "король Даниил из России" - один из владетелей в России, имеющий при этом титул короля. Так его называет Карпини потому, что сначала Даниилу этот титул дал вместе с немалыми деньгами император Фридрих II, - и тот взял; а потом, чтобы не отстать, Даниила стал называть королем и злейший враг Фридриха, Папа Иннокентий IV в своих документах. Но сам Даниил от Папы этого титула никак брать не хотел - взял только на исходе 1253), брата его Василько Романовича - "князем Руссии", подробно рассказывает, как они привечали его, помогали его миссии и направляли из своих владений в Киев (Даниил буквально накануне признал монгольскую верховную власть, а до его мятежа против нее в 1252 оставалось еще много времени), но при этом пишет, что в 1240 татары "...осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города... этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей тех держат они [татары] в самом тяжелом рабстве... Отсюда [от границ сферы власти Романовичей], по споспешествующей милости Божией и избавившись от врагов креста Христова [угрозы набегающих литовцев], мы прибыли в Киев, который служит столицею Руссии (in Kyoniam que metropolis est Ruscie); прибыв туда, мы имели совещание о нашем путешествии с тысячником и другими знатными лицами, бывшими там же". Тысячник этот - неизвестно, чей, русский или татарский - был от Романовичей независим, и его расположение пришлось покупать подарками (Киев в это время подпадал под власть Ярослава Всеволодовича, так что если этот тысячник - русский, то представлял именно его. В 1240 Даниил Галицкий контролировал Киев, и там сидел его наместник Дмитр, но со взятием города монголами этот контроль прекратился). Из Киева Карпини добрался до Канева, "который, - пишет Карпини, был [уже] под непосредственной властью Татар".
Итак: Киев совершенно разорен, там стоит не то татарский контингент, не то наместник Ярослава Всеволодовича (не Галицких Романовичей; сама область Киева при этом еще считается именно частью подвассальной монголам Руси, а не входит в отторгнутую в границы собственно Золотой Орды часть былой пограничной полосы Руси, как Канев и пр.) - но тем не менее Киев не только служил, но и служит столицей России. Причем этот факт явно признают и Романовичи: Плано Карпини пользовался их покровительством, именно они ориентировали его и направляли дальше на восток, в Киев и Сарай, и если бы они не считали Киев столицей своего же государства, всей "России", то и Плано Карпини, который на все подобные дела смотреть мог только их глазами, так не считал бы. Таким образом, в 1245 и Даниил Галицкий еще признавал свои владения частью Руси, Киев - ее столицей, и не помышлял о той сецессии, которую осуществил в 1253.
Тот же подход к Киеву выразили в 1195/96 черниговские Ольговичи, написав владимирскому Всеволоду Большое Гнездо: "Если ты требуешь от нас, чтобы мы соблюдали [в неприкосновенности] твою и твоего свата Рюрика власть в Киеве, то это признаем; если же ты желаешь, чтобы мы навсегда [досл. вовсе] от него отказались, так мы не венгры, не ляхи, мы того же предка потомки: пока вы живы, не будем искать Киева, а после вас - уж кому Бог даст его добиться!" (ажьны еси вменил Кыев тоже ны его блюсти под тобою и под сватом твоим, Рюриком, то в том стоим; ажь ны лишитися его велишь отинудь, то мы есмы не угре, ни ляхове, но единого деда есмы внуци; при вашем животе не ищем его, ажь по вас, кому Бог дасть). Здесь совершенно четко выражена та мысль, что вся Русь - одно государство, принадлежащее дому Рюрика - Ярослава, а Киев - стольный город этого государства, за который эти потомки могут тягаться друг с другом.
Марко Полописал еще о ситуации конца 13 в.: " Росия большая страна на севере. Живут тут христиане греческого исповедания. Тут много царей и свой собственный язык; народ очень простодушный, но очень красивый (франко-итал. текст: Il sunt molt sinple jens, mais il sunt moût biau); мужчины и женщины белы и белокуры. На границе тут много трудных проходов и крепостей. Дани они никому не платят, только немного [татарскому] царю Запад[ного улуса = улуса Джучи]; а он татарин и называется Тактактай [Тохта, хан улуса Джучи с 1291], ему они платят дань, и никому больше". Здесь тоже Русь - единая страна со многими правителями (Марко Поло "царями" именует вовсе не тех монархов, над которыми нет сюзеренов и которые не платят никому дань, а монархов вообще, в том числе вассально-удельных, подчиненных какому-то сюзерену).
3. Язычество населению отнюдь не запрещалось. Капищам с X-XI вв. нечего было делать в городах, но по Руси сами по себе они стояли и в XIII в. (примеры хорошо известны в Галицкой, Волынской, Псковской, Смоленской [Шапырево] земле), и никто их не трогал; иногда полагают, что Збручское языческое святилище (в Галицкой земле) играло роль главного святилища для русских язычников в целом. Жертвоприношения тоже производились без преследования со стороны властей.
По территории Русская земля была самым большим государством в Европе, численность населения, каким методом ее ни считай (по наведению ли от численности русского населения в составе Польши и Литвы + населения Московской Руси в 16 веке, по наведению ли от количества монгольских тем на тех же территориях), выходит ок. 10 млн. чел. Это несколько больше, чем в королевстве Германия 13 века (ок. 8-9 млн.), существенно меньше, чем во Франции (15-17 млн. в 13 веке), и больше, чем в любом другом государстве Европы.
Три не очень известных факта о домонгольской Руси 13 века.
То есть историкам-то они известны, а вот дальше историков расходятся не очень.
1. Смертной казни как нормативного наказания в стране не было (брали выкуп; при невозможности уплатить выкуп виновного, видимо, должны были поработить - и не более). Тем не менее князья и их служилые, которым они могли делегировать свои полномочия, имели право выносить смертный приговор своим экстраординарным судом в делах, связанных с мятежами и пр. (возможно, и в каких-то других тягчайших делах). Однако считалось, что право это чрезвычайное, и применять его надо как можно реже. Более того, доминировала та точка зрения, что применять его не надо вовсе - Владимир Мономах в своем Поучении пишет: "Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души". На ситуации внутренних военных конфликтов все это, естественно, не распространялось автоматически.
Система правосудия этого типа (право правителя выносить экстраординарный приговор ад хок помимо постоянных норм законов) существовала во многих странах -например, в раннем Ханьском Китае. Случаи, когда при этом постоянные законы смертной казни не включали, но правитель мог ее в экстраординарном случае применить по этому своему чрезв. праву (помимо военного суда, стоявшего особняком и так), реже. Таковы были ситуации при Йозефе II в Австрии (который смертную казнь вне военных судов отменил вообще), от Елизаветы до Николая I в России. Особо хитрая система сложилась в хеттском царстве. Там нормативные законы предусматривали смертную казнь за многие преступления, но к началу правления Хаттусилиса III не то он, не то его ближайшие предшественники наложили на нее мораторий. Соответствующие статьи законов продолжали переписываться, но не применялись. Соседи не сразу к этой отмене привыкли и Хаттусилис III в письмах к вавилонскому и ахейскому царю разъясняет, что смертной казни в Хатти нет. Вавилонскому царю, который подумал было, что одного его купца в пределах Хеттской державы казнили, Хаттусилис пишет: "В стране Хатти никого не предают смертной казни (досл. не убивают). (Даже) если в стране Хатти совершается убийство, и царь об этом узнает… (следует разъяснение, что тогда по царскому суду убийца принуждается к уплате виры либо обращается в рабы) (Даже) если человек, который совершил преступление против царя, в другую страну [убежал и был выдан, то] казнить его смертью не допускается. Так что же, те, кто не казнят смертью преступника, станут казнить смертью купца?!» Характерен здесь и сам способ выражения: Хаттусилис ссылается не на царскую волю казнить или не казнить, а на то, чего в данном случае требует некий общий постоянный закон страны Хатти, а царь и его агенты по контексту процитированного пассажа лишь приводят этот закон в исполнение. Ахейскому царю тот же Хаттусилис пишет относительно одного человека, серьезно провинившегося перед ним, Хаттусилисом, разбоями и смутами и боявшегося поэтому попасть в его руки: "Если же он говорит [объясняя то, почему ко мне не явится]: «Я устрашился, что меня убьют», - ...Что же касается убиения, которого он устрашился, (то) разве в стране Хатти ведется (такое) кровавое дело? Это не так!"
Однако по чрезвычайному праву царского приговора в делах о государственной измене / тяжких преступлениях лично против царя он казнить смертью мог и казнил. Иное дело, что считалось, что этого не надо делать и в большинстве дел о государственной измене (Хаттусилис этому и следовал), а только в особо злостных и тяжких бунтовщических делах.
Примерно так же, как в Хатти XIII в. до н.э., было и в Русской земле.
2. Несмотря на всю раздробленность, Русь в 13 веке оставалась, по мнению всех князей и соседей, одной политией со столицей в Киеве - употреблялось выражения "Русская земля" для обозначения этой политии, престол князя Киевского считался старшим столом (и только он именовался в качестве столичного "златым столом"), княжеские съезды, проходившие обычно в Киеве, рассматривались как один из инструментов реализации политического единства Руси. При этом уже давно "великими" князьями именовались далеко не только киевские князья, так что номинально-верховный статус Киева выражался только в именовании его городом "златого стола", да еще нахождением там митрополии. Не сомневались в том, что Русь - одна страна, хоть и делящаяся на множество владений, и иностранцы. Особенно показательно сообщение Плано Карпини о его путешествии через русские земли в конце 1245 - самом начале 1246 года. ДанилуРомановича Галицкого он называет "Король Даниил Русский" (rex Daniel Ruscie - это не "король России", иначе было бы rex Ruscie, а "король Даниил из России" - один из владетелей в России, имеющий при этом титул короля. Так его называет Карпини потому, что сначала Даниилу этот титул дал вместе с немалыми деньгами император Фридрих II, - и тот взял; а потом, чтобы не отстать, Даниила стал называть королем и злейший враг Фридриха, Папа Иннокентий IV в своих документах. Но сам Даниил от Папы этого титула никак брать не хотел - взял только на исходе 1253), брата его Василько Романовича - "князем Руссии", подробно рассказывает, как они привечали его, помогали его миссии и направляли из своих владений в Киев (Даниил буквально накануне признал монгольскую верховную власть, а до его мятежа против нее в 1252 оставалось еще много времени), но при этом пишет, что в 1240 татары "...осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города... этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей тех держат они [татары] в самом тяжелом рабстве... Отсюда [от границ сферы власти Романовичей], по споспешествующей милости Божией и избавившись от врагов креста Христова [угрозы набегающих литовцев], мы прибыли в Киев, который служит столицею Руссии (in Kyoniam que metropolis est Ruscie); прибыв туда, мы имели совещание о нашем путешествии с тысячником и другими знатными лицами, бывшими там же". Тысячник этот - неизвестно, чей, русский или татарский - был от Романовичей независим, и его расположение пришлось покупать подарками (Киев в это время подпадал под власть Ярослава Всеволодовича, так что если этот тысячник - русский, то представлял именно его. В 1240 Даниил Галицкий контролировал Киев, и там сидел его наместник Дмитр, но со взятием города монголами этот контроль прекратился). Из Киева Карпини добрался до Канева, "который, - пишет Карпини, был [уже] под непосредственной властью Татар".
Итак: Киев совершенно разорен, там стоит не то татарский контингент, не то наместник Ярослава Всеволодовича (не Галицких Романовичей; сама область Киева при этом еще считается именно частью подвассальной монголам Руси, а не входит в отторгнутую в границы собственно Золотой Орды часть былой пограничной полосы Руси, как Канев и пр.) - но тем не менее Киев не только служил, но и служит столицей России. Причем этот факт явно признают и Романовичи: Плано Карпини пользовался их покровительством, именно они ориентировали его и направляли дальше на восток, в Киев и Сарай, и если бы они не считали Киев столицей своего же государства, всей "России", то и Плано Карпини, который на все подобные дела смотреть мог только их глазами, так не считал бы. Таким образом, в 1245 и Даниил Галицкий еще признавал свои владения частью Руси, Киев - ее столицей, и не помышлял о той сецессии, которую осуществил в 1253.
Тот же подход к Киеву выразили в 1195/96 черниговские Ольговичи, написав владимирскому Всеволоду Большое Гнездо: "Если ты требуешь от нас, чтобы мы соблюдали [в неприкосновенности] твою и твоего свата Рюрика власть в Киеве, то это признаем; если же ты желаешь, чтобы мы навсегда [досл. вовсе] от него отказались, так мы не венгры, не ляхи, мы того же предка потомки: пока вы живы, не будем искать Киева, а после вас - уж кому Бог даст его добиться!" (ажьны еси вменил Кыев тоже ны его блюсти под тобою и под сватом твоим, Рюриком, то в том стоим; ажь ны лишитися его велишь отинудь, то мы есмы не угре, ни ляхове, но единого деда есмы внуци; при вашем животе не ищем его, ажь по вас, кому Бог дасть). Здесь совершенно четко выражена та мысль, что вся Русь - одно государство, принадлежащее дому Рюрика - Ярослава, а Киев - стольный город этого государства, за который эти потомки могут тягаться друг с другом.
Марко Полописал еще о ситуации конца 13 в.: " Росия большая страна на севере. Живут тут христиане греческого исповедания. Тут много царей и свой собственный язык; народ очень простодушный, но очень красивый (франко-итал. текст: Il sunt molt sinple jens, mais il sunt moût biau); мужчины и женщины белы и белокуры. На границе тут много трудных проходов и крепостей. Дани они никому не платят, только немного [татарскому] царю Запад[ного улуса = улуса Джучи]; а он татарин и называется Тактактай [Тохта, хан улуса Джучи с 1291], ему они платят дань, и никому больше". Здесь тоже Русь - единая страна со многими правителями (Марко Поло "царями" именует вовсе не тех монархов, над которыми нет сюзеренов и которые не платят никому дань, а монархов вообще, в том числе вассально-удельных, подчиненных какому-то сюзерену).
3. Язычество населению отнюдь не запрещалось. Капищам с X-XI вв. нечего было делать в городах, но по Руси сами по себе они стояли и в XIII в. (примеры хорошо известны в Галицкой, Волынской, Псковской, Смоленской [Шапырево] земле), и никто их не трогал; иногда полагают, что Збручское языческое святилище (в Галицкой земле) играло роль главного святилища для русских язычников в целом. Жертвоприношения тоже производились без преследования со стороны властей.
По территории Русская земля была самым большим государством в Европе, численность населения, каким методом ее ни считай (по наведению ли от численности русского населения в составе Польши и Литвы + населения Московской Руси в 16 веке, по наведению ли от количества монгольских тем на тех же территориях), выходит ок. 10 млн. чел. Это несколько больше, чем в королевстве Германия 13 века (ок. 8-9 млн.), существенно меньше, чем во Франции (15-17 млн. в 13 веке), и больше, чем в любом другом государстве Европы.