алхимические предтечи Востока и Запада
Оригинал взят у den_king в алхимические предтечи Востока и Запада
Известный факт:
слово «алхимия» попало в европейские языки из араб. خيمياء (’al-kīmiyā’), которое, в свою очередь, было заимствовано из среднегреческого χυμεία «флюид». Впрочем. некоторые считают, что исходником послужило самоназвание Египта "Чёрная земля" = «khemi»...
Итак,
аль-кхеми к XII веку стало таким же органичным мусульманским наследием, как и сам тип познания мира фалсаф... (О последнем см. ранее отдельный пост).
Современные историки алхимии считают, что в средиземноморско-европейском регионе алхимия впервые появилась в римско-эллинистическом Египте, в Александрии, ок. II в. н.э.
Об этом, в частности, пишет в своей монографии об азиатской Алхимии и Мирча Элиадэ.
Хотя к сожалению, он никак не уточняет этот александрийский пласт. Меж тем, в другом месте мы уже анализировали роль в алхимической традиции Европы так называемого «Герметического корпуса». В частности, небольшой космогонический текст «Изумрудная Скрижаль Гермеса Триждывеличайшего» стал своеобразной азбукой алхимиков вплоть до Новейшего времени (текст см.).
В александрийский период сформировалась традиционная металлопланетная символика алхимии, в которой каждому из семи известных тогда металлов сопоставлялась соответствующее небесное светило:
* серебро - Луна,
* ртуть - Меркурий,
* медь - Венера,
* золото - Солнце,
* железо - Марс,
* олово - Юпитер,
* свинец - Сатурн.
Следует упомянуть и вавилонскую систему (влиявшую на умы не только Междуречья, но и Леванта, и Анатолии античного времени)...
Подобие между аспектами Неба и Земли составляло основу мировоззрения вавилонян.
Вновь процитируем "Азиатскую Алхимию" Мирча Элиадэ:
«Соответствия» и «гармония» - сама структура магического видения Мира - распространяются на всё. Всё, что известно, всё, что конкретно, сопричастно этому магическому закону соответствия.
Космос разделен на области, подвластные богам, управляемые планетами.
Между определенной небесной областью, планетой, котораяею управляет, и богом, который ее представляет, существуют магические отношения «соответствий» и «влияний». Всё, что происходит в такого рода небесной области, тем или иным образом произойдет и в жизни, подпадающей на земле под ее «влияние».
Само собой, эти «влияния» не всегда воздействуют непосредственно.
Имеется множество отношений, множество уровней между Небом и Землей.
Только в Центре и только при определенных условиях Земля может быть связана с Небом напрямую.
В прочих областях реальности влияния осуществляются как бы через «сближения».
Например, известно, что каждой планете соответствовал металл определенного цвета.
Всё, что имело цвет - животное, растение, камень, - подпадало под влияние одной из планет.
Сходное «соответствие» находим в Китае, где каждая звездная область была представлена конкретным цветом. Ясно, что, подобно тому, как каждая планета - у вавилонян - находилась под властью одного из
богов, каждому металлу соответствовало одно из божеств.
Энлиль, которому дана была «власть» над первым месяцем года (т. е. он влиял на определенное время, посвященное ему), в иерархии металлов был представлен золотом. Когда Энлиль уступил место богу Шамашу, хозяином самого благородного и самого ценного металла - золота - стал последний.
В одном из нововавилонских текстов указаны следующие соответствия между богами и металлами:
Энлиль - золото, Ану - серебро, Эа - бронза, Нинидни - «камень».
Подобные магические соответствия между планетой, божеством и металлом, ведущие в свою очередь к соответствиям между цветом, датой рождения, судьбой и т. д., обнаруживаются вплоть до средневековых
народных верований. В Грецию, во всяком случае, они проникли из Месопотамии.
Арабы, то ли восприняв их от греков в эпоху эллинизма, то ли ассимилировав их еще до обращения в ислам, донесли эти соответствия до средневековой науки, особенно до алхимии...
Основное отличие халдейского миропонимания от более поздних эпох:
Всё, что составляло человеческий опыт, усваивалось вместе с грузом незримой магической энергии, видоизменявшей человеческую волю. Человек рождался под властью определенной звезды, становясь поневоле сопричастным некой космической судьбе.
И проблема спасения, а следовательно - человеческой свободы, требовала решения на таких путях, которые в наше время для европейского и христианского сознания кажутся просто абсурдными.
Ещё не был представлен в истинном свете тот переворот, который совершило христианство в этом отношении, уничтожив индивидуальную астрологическую судьбу, восстановив человеческую свободу, приобщив человека к общей адамической судьбе, заменившей магический космический рок...
Теперь о мире материи на древнем Ближнем Востоке.
Один славный тезис утверждает, что металлургия и гончарство синхронны (об этом в частности, писал исследователь древней металлургии Черных. Находки древнейших украшений из металла совпадают с ранним обжигом керамики в Восточной Анатолии и Северной Месапотамии).
Другой тезис утверждает не менее обоснованно, что как только человек осознал возможность трансформации материи при помощи огня (опять-таки металлургия), мы можем смело говорить о зачатках алхимического мировоззрения.
...
Элиаде указывает:
Новый опыт полностью видоизменил умственную структуру человечества;
земледелец познакомился с реальностями, бывшими для него недоступными при кочевом образе жизни, он открыл законы и осознал символы, для которых его ум оставался совершенно непроницаемым, пока он не пережил растительный опыт. Аналогичное изменение умственной структуры произошло с открытием металлургии.
Был познан другой Космос, он проявился при обработке металлов, которые - мы это увидим ниже - также воспринимались как живые организмы. Присутствие металла и ритуалы металлообработки побудили человека к экспериментированию и подпитывали такие духовные процессы, которые изменили его в прямом смысле слова, он стал смотреть на мир и чувствовать его иначе, когда постиг реальности, бывшие для него ранее недоступными. Все основные этапы человеческой истории открывали, таким образом, возможность «проникновения» человека на другой космический уровень.
Уже в древнем Междуречье всё увязывалось со всем.
А там, где всё поддерживает друг друга, увязано воедино незримой сетью, составляет неделимое целое, ничто не делается случайно, по собственному желанию, профанным образом. Например, та главенствующая роль, которую в вавилонской жизни играл полудрагоценный камень ляпис-лазурь (лазурит), может быть уяснена только из месопотамской космологии и теологии.
Голубой цвет камня - цвет звездного неба; на рельефах борода лунного бога Сина, божества звездной ночи, была выложена из ляпис-лазури. С той же концепцией сталкиваемся у египтян: волосы бога солнца Ра - из ляпис-лазури. Прекрасный сапфир, который Яхве попирает ногами (Исход, 24:9, 10), на деле тоже ляпис-лазурь. Голубизна камня символизирует всю магию звездного неба!
Любопытно, что именно к этим верованиям раннего Междуречья можно отнести концепцию связи Макрокосма и Микрокосма! И она прослеживается ещё у древних хеттов.
Как отмечает М.Элиаде,
Хеттская магия пронизана подобиями между макрокосмом (Вселенной) и микрокосмом (человеческим телом). Голова соответствует Небу, руки - Земле, глаза - Водам и так далее. Поэтому в одном из текстов по медицинской магии, который интерпретирует Фурлани, говорится, что «головная боль» должна быть заброшена на небо, «боль в руках» вогнана в землю и т.д.
Для вавилонян и их средиземноморских учеников материя - живая.
И «жизнь» неодушевленных предметов не сводится только к внутренней их энергии, к способности каждой вещи быть лишь вместилищем или источником, якобы порождающим магические силы. Жизнь Космоса организована так же, как человеческая жизнь, - ей знакомы рождение, сексуальное влечение, а в некоторых случаях и смерть. Растения, металлы и минералы имеют разный пол, разный нрав...
Ассирийский текст, переведенный Босоном, говорит о «камне musa мужской (формы), медном камне женской (формы)». В примечании Босон уточняет, что «мужские камни» - это те, чей цвет ярче, а «женские камни» - те, чей цвет бледнее.
В сирийских алхимических текстах говорится о «женской магнезии».
Те же арабы называют твёрдый металл «мужчиной» (dzakar), а податливый - «женщиной» (anit).
Алхимическая концепция «комбинирования» является, по существу, лишь новой интерпретацией космической функции «брака». То, что позже стали считать «объективным» процессом комбинирования, нейтрализации, деградации, в вавилонской концепции Космоса было ещё одним проявлением мирового жизненного ритма...
Касаемо талисманов:
Повторимся,
каждой планете соответствовал металл определенного цвета. Каждому металлу - а значит и планете - своё божество-покровитель. У каждого были свои возраст, пол и нрав. Всем им соответствовали определённые растения и минералы. Животные тоже имели им свои параллели.
И всё это могло влиять на соответствующие органы тела живого организма.
После всего сказанного в предыдущих абзацах о магических свойствах и космической значимости некоторых камней очень легко понять такие верования. Нося прямо на теле камни, насыщенные животворными качествами, человек проникает в космическую область, которой сопричастны эти камни, проникает, следовательно, в хорошо организованную реальность, укрытую от «конфликтов» и «драм».
То есть, магически человек спроецирован на некий уровень, недоступный для «демонов», куда не проникают «несоответственные» или дисаналогические силы.
Хотя на всем протяжении ассиро-вавилонской истории металлургическое и гончарное производства были тесно связаны с магией, теологией и космологией, ими были добыты многие «научные истины», и они породили практические рецепты, воспринятые позже европейской «наукой» как таковой. Например, ассирийцы, как и весь древний мир, знали о разрушительном воздействии на породу кислот (уксуса и т.д.). Изготовление стекла, цветного стекла, глазури осуществлялось (...) по точным рецептам, формулировки которых были нами унаследованы.
Но нет никаких оснований полагать, что эти практические знания играли в ассиро-вавилонском мире такую же роль, какую они выполняли позже в европейской культуре.
Разумеется, будет справедливым счесть упомянутые выше эллинистические поиски герметиков - синтезом идей халдейских и эллинских натурфилософов.
Ведь примерно одновременно, в VI веке до нашей эры, Гераклит и пифагорейцы развивали греческие идеи о стихиях, материи и гармонии; вавилонянские же металлурги воплощали свой «космический брак»...
Впрочем, именно тогда же и дальневосточный регион развивал похожие идеи!
В эту же эпоху, поименованную Карлом Ясперсом «осевым временем», в древнем Китае оттачивали мысли даосы - ученики Лао Цзы. И вот, ко второму веку до нашей эры сложилась традиционная даосская алхимия.
Первое достоверное упоминание о китайской алхимии содержится в декрете императора Цзинь-ди (он же Лю Ци) от 144 г. до н.э.
В этом декрете упоминается школа Цзоу Яня, китайского философа, жившего в конце IV - нач.III в. до н.э. (считался современником известного последователя Конфуция Мэнцзы - ок. 372-289 гг. до н.э.).
Предполагается, что именно Цзоу Янь выдвинул идею пяти элементов - у-син: земля, дерево, металл, огонь и вода, - из которых состоит всё сущее, и все перемены происходят в результате борьбы и взаимопроникновения этих элементов: вода гасит огонь, огонь плавит металл, металл рубит дерево, дерево прорастает сквозь землю, земля (дамба) задерживает воду и т д. «Хуайнань-цзы» («Книгу правителя Хуайнаньского») приписывают Лю Аню, владетельному князю (вану) Хуайнаня (город на востоке Китая), дяде императора Уди, увлекавшемуся даосскими учениями.
Элиаде считает, что этот сборник даосских легенд составлен не во II в. до н.э, а не ранее I в. до н.э.
Меж тем, российские востоковеды указывают, что одно из наиболее ранних упоминаний концепции о первоэлементах - в книге «Речи Царств» («Гo Юй»):
«На восьмом году правления Чжоусскоrо Ювана (782-771 гг. до н. э.) историограф Бо, отвечая на вопросы чжэнскоrо Хуань-гyнa, говорил: «А ведь гармония фактически рождает все вещи (соединяя в себе субстанции с разными свойствами)... Так, древние мудрецы смешивали Землю с Металлом, Деревом, Водой и Огнем, создавая благодаря этому все вещи».
Пяти элементам присущи два основных циклических взаимодействия:
взаимопорождение
взаимопреодоление
Дерево порождает Огонь
Дерево побеждает Землю
Огонь порождает Землю
Земля побеждает Воду
Земля порождает Металл
Вода побеждает Огонь
Металл порождает Воду
Огонь побеждает Металл
Вода порождает Дерево
Металл побеждает Дерево
Концепция у-син воспринималась китайскими философами с разной степенью скептицизма:
Сюнь-цзы (58-115) и Мо-цзы (41-2) утвреждают, что следования фаз не регулярны (五行无常胜);
Хань Фэй упоминает у-син в контексте перечисления гадательных практик, которые он высмеивает (19-307).
А мыслитель Цзя И (201-169 до н.э, дин. Хань) описывает альтернативную систему корреляции, построенную вокруг числа шесть и конфуцианского канона в сочетании с легалистскими и даоистскими терминами: шесть действий, шесть учений, шесть норм, шесть классических книг.
Так или иначе, торговцам на Шёлковом Пути VI-IX веков вполне были известны идеи поиска «пилюли Бессмертия» (включая создание эликсира из сочетания "золота" и "киновари") и системы поддержания круговорота «эссенций»-цзин...
Чжуан-цзы описывает природу как непрерывный круговорот энергии ци, которая развивается, переходя после смерти в новые формы...
Вывод, который делается из представления о круговороте всего живого, заключается в том, что
если следовать естественной природе, можно постоянно возобновлять себя не умирая.
Необходимо следовать тем явлениям, которые постоянны, избегая того, что разрушается. Необходимо следовать также естественным ритмам, чтобы не утрачивать жизненной энергии; следование естественным ритмам позволяет черпать силы из самой природы.
Помимо же "внутренней алхимии" багуа практиковались и лабораторные эксперименты.
Как пишет известный синолог Бертольд Лауфер,
«китайцы верили, что золото, полученное в процессе алхимической сублимации и трансмутации, наделено витальностью и наивысшей действенностью на пути к спасению и бессмертию; они алкали золота не как металла, но золота с трансцендентными свойствами, которое бы доставило духовность телу».
В даосской мифологии на рубеже н.э. возник и к XII в. окончательно закрепился культ Восьми Святых Бессмертных - сянь - людей, достигших бессмертия и споспешествующих другим достичь его.
Восемь Бессмертных пересекают море
Поиски бессмертия подстегнули также китайскую медицину, достижения которой применяются до сих пор.
Помимо же Китая, нельзя не упомянуть и Индию.
Ведь именно с ней арабы контактировали издревле особо интенсивно!
Как указывает Мирча Элиадэ,
«Космическая ось» играет ведущую роль в мифологическом сознании и символике Индии, где она соответствует четырем основным представлениям: горе, столпу, древу и великану.
Все они находятся в центре Космоса, все выражают абсолютную реальность, каждое из них выступает как многозначный символ, приложимый и к Космосу, и к Человеку. (Например, бог Индра считается космическим столпом; но и дыхание, пронизывающее и поддерживающее человеческое тело, имеет ту же значимость колонны-столпа.)
В этом отношении вавилонская и китайская культуры полностью совпадают с индийской символической системой. Здесь же и упоминаемое соотношение Микрокосма и Макрокосма!
Человек «идентифицировал» со своим телом космические Ветры, примерил к себе космологическую модель уже после того, как мистически и ритуально реализовал некоего «космического человека».
Другими словами, в основание этих концепций заложена не физиология и не космология, но общее видение реальности - «космический человек» [Пуруша]:
человек, преодолевающий и аннулирующий «Творение» (мир, расколотый надвое).
Алхимия в Индии весьма ощутимо присутствует в религиозных и практикующих аскезу кругах. Следовательно, как и китайская, индийская алхимия граничит с магией и религией:
точнее сказать, она примыкает к духовным, а не к эмпирическим техникам.
По наблюдениям иноземных путешественников, посещавших Индию, - европейцев ли, восточных ли жителей, - некоторые индийские аскеты и йогины знали и применяли алхимические препараты для «продления жизни».
Речь идет не о традиционной фармакопее индийских схимников, о лекарственных или употребляемых в пищу растениях, сведения о которых в среде аскетов передавались из поколения в поколение. Иноземные путешественники имели в виду именно алхимический напиток иногда растительного, иногда минерального (на базе ртути) свойства.
Имелся у индусов и особый термин «Чинтамани»: Cintāmaṇi (Devanagari: चिन्तामणि; Tibetan: ཡིད་བཞིན་ནོར) - «самоцвет желаний». Фактический аналог философского камня. Его аналог у арабов «аль-аксир» = eliksir, камень мудрых
Самый внятный текст относительно продления жизни с помощью алхимии встречается у аль-Бируни в его книге об Индии. Абу́ Рейха́н Мухамме́д ибн Ахме́д аль-Бируни́ (973 - 1048) многократно наезжал в Индию между 1017 и 1030 гг. и овладел санскритом настолько, что перевел на него ряд книг с арабского и несколько европейских научных трактатов («Начала» Эвклида, «Альмагест» Птолемея и т.д.).
Аль-Бируни - скептик, но человек для своего времени поразительно осведомленный.
Сообщив читателю, что индийцы знакомы с алхимией вообще (о которой он не выведал ничего определенного, поскольку её держат в секрете, - но подозревает, что это - минеральная алхимия), он добавляет:
«...У них есть и собственная наука, подобная алхимии. Называют ее расаяна - от rasa - золото.
Она являет собой свод определенных действий и лекарственных прописей, главным образом растительного свойства. Все вкупе поправляет здоровье тем, кто был вращаются в пору своей возмужалости: седые волосы вновь делаются черными, воскрешается острота чувств и юношеская сила - даже для половых сношений, - а жизнь человеческая на этом свете продлевается до изрядной длины. Что ж в том такого? Разве мы не упоминали, опираясь на слова досточтимого Патанджали, что одна из метод, ведущих к освобождению, есть расаяна?»
Из этого фрагмента текста аль-Бируни можно сделать заключение о наличии в Индии «собственной» алхимии, наряду с алхимией обычной, минеральной, которая состоит из ряда операций (сублимация, кальцинирование, анализ) и о которых аль-Бируни узнал в Индии понаслышке.
Вполне вероятно, что аль-Бируни, будучи человеком энциклопедической культуры, прослышал об арабской алхимии (т. е. имеющей александрийское происхождение) еще в своем родном городе Хорезме. И вероятно, «собственная» индийская наука, называемая расаяной, была совершенно не похожа на ту, обычную, раз аль-Бируни разделяет их в своем рассказе.
«Собственная» алхимия индийцев занималась не физико-химическим миром, а омоложением человека, его долголетием и бессмертием. Т. е. смыкалась с магико-мистическими техниками.
Элиаде пишет:
«...Мы не претендуем здесь на полноту исследования индийской алхимии. Предмет, разумеется, не уместился бы в рамки этого введения в азиатскую алхимию. Впрочем, что касается научного аспекта индийской алхимии, богатый материал собран в двухтомнике Прапхуллы Чандры Рая.
Нам достаточно лишь констатировать существование двух параллельных техник, обе из которых носят название «алхимия»;
* первая, расаяна, есть, по словам аль-Бируни, «особая химия», т.е. «мистическая» техника, примыкающая к тантризму и другим магико-аскетическим школам;
* вторая, связанная с медициной, металлургией и эмпириоиндустриальными техниками, сосредоточена в первую очередь на конкретике и может быть названа предхимией.
Никакой причинно-следственной связи нельзя установить между двумя этими различными техниками, соответствующими каждая - иному строю мыслей, имеющими каждая - свою цель.
Расаяна, по сути дела, разрабатывает приемы «трансмутации души», ищет вечной жизни и, значит, духовного освобождения. Другая алхимия, ростки которой начинают проглядывать в средние века, занимается разработкой либо медицинских, либо индустриальных рецептов.
Первая имеет метафизическую природу, вторая - прагматическую.
Ни их содержание, ни предмет, ни лексика не совпадают. Та предхимия, которую можно проследить в Индии - где, что бы ни говорили, она никогда не вызывала такого интереса, как в Иране, Сирии и Европе, - только та химия могла подвергнуться влиянию исламской алхимии...»
Иными словами, именно арабы, наследники халдейских эксперементаторов, применяли эксперимент и критический метод. Эти веяния попали в том числе и на Дальний Восток.
В то время как на Запад проникали идеи мистичесого озарения...
«...Концепция алхимии как мистической техники принадлежит Индии, это творение индийского духа, как и духа китайского».
Как и в Китае, в Индии алхимия повлияла на различные сферы деятельности.
Так называемый александрийский период продолжался до VI в. включительно и был прерван арабским завоеванием в начале - середине VII в Арабы восприняли греко-египетскую алхимию, и следующий ее период именуют обычно арабским.
Ему нам надлежит посвятить отдельный пост...
В конце XI в. на Западе начали активно переводиться с арабского многочисленные научные и философские труды, как оригинальные, так и античного происхождения, в свое время переведенные с греческого на арабский. Среди переводов было немало алхимических трудов.
Западноевропейская алхимия, расцвет которой приходится на XII - первую половину XVII в, во многом базировалась на александрийской и арабской.
Европейское изображение арабского лекаря и алхимика Ар-Рази
в книге Герарда Кремонского «Канон врачебной науки» (перевод труда Ибн Сины), 1250-1260 гг.
Классическая алхимия как она есть, со всеми её гравюрами и «Эгипетскими» аллюзиями - творение синкретической мысли рубежа ХVI в.. Саму же западноевропейскую алхимию классик советской науки Вадим Рабинович в своём замечательном анализе справедливо обозначил, как исключительно средневековое образование.
«...Важно, что культура средневековья не есть сумма или произведение частей - [дескать,] "возьмём алхимию, прибавим к ней ремесло, вычтем религию, добавим астрологию, приплюсуем искусство, всё это умножим на труд землепашца и феодальную собственность и получим должный результат", - но органическое целое».
Разумеется, синкретизм алхимии, как пишет всё тот же Вадим Львович, - вовсе не исключение.
«Вся средневековая культура в принципе синкретична, как, впрочем, синкретичен и любой фрагмент этой культуры, отмеченной врожденной составностью, уловимой in ststu nascendi».
Стало быть, один из базовых выводов:
Алхимию следует воспринимать не как предшественницу современной химии, но как специфический системный элемент средневекового мышления. «...И тогда нормативная рецептурность алхимии, её корпоративная ремесленность, её странные связи с астрологией, мистикой чисел, искусством, вниманием к цветовой выявленности химических составов и, наконец, её фантастическая нацеленность на радикальное превращение вещества - должны быть не только не отброшены, а, напротив, учтены, если мы действительно хотим понять возникновение химии как науки Нового времени».
Если же мы вновь вернёмся к истокам алхимии, то легко заметить, что робкие эксперименты мастеров «осевого времени» с миром материи оформились в подобие системы непосредственно в дни создания герметического корпуса!
Иными словами,
чем руководствовались в своих лабораториях ученики Архимеда или сыны Халдеи, можно лишь гадать да спорить (но и то, здесь всё ещё работает указанная выше схема ВСЕСТОРОННЕГО, КОМПЛЕКСНОГО УЧИТЫВАНИЯ ВСЕХ ПРОЯВЛЕНИЙ КУЛЬТУРЫ-НОСИТЕЛЯ!)...
Но в дни написания «Поймандра» и «Асклепия», создания трудов Псевдо-Аристотеля о природе, всё это приобрело особый контекст!
Познание и Со-Творение с Создателем как прямое выполнение Его Замысла в нас - вот новая соль...
Так можно ли говорить о цели последующих манипуляций с минералами и металлами как сугубо прагматичной жажде золота?
Можно ли искать тут эмпирический натурализм - или это было развлечение сибаритствующих натурфилорсофов?
Меж тем, размышляя о причинах всех этих поисков мыслителями и практиками древности, повторим наш давнишний вывод:
...Если допустить, что процесс Великого Делания подразумевает некое подобие динамической медитации в процессе манипуляций с веществом, то созерцание преобразований (изменение цвета, плотности, температуры) необходимым образом настраивало адепта и помогало ему в манипуляциях с собственным организмом и духовным состоянием.
В итоге должно было возникать особое трансовое состояние изменённого сознания, способное со временем настроить тело испытывать минимальные затруднения со здоровьем, ощущать бодрость духа и эмоциональный подъём....
см. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Известный факт:
слово «алхимия» попало в европейские языки из араб. خيمياء (’al-kīmiyā’), которое, в свою очередь, было заимствовано из среднегреческого χυμεία «флюид». Впрочем. некоторые считают, что исходником послужило самоназвание Египта "Чёрная земля" = «khemi»...
Итак,
аль-кхеми к XII веку стало таким же органичным мусульманским наследием, как и сам тип познания мира фалсаф... (О последнем см. ранее отдельный пост).
Современные историки алхимии считают, что в средиземноморско-европейском регионе алхимия впервые появилась в римско-эллинистическом Египте, в Александрии, ок. II в. н.э.
Об этом, в частности, пишет в своей монографии об азиатской Алхимии и Мирча Элиадэ.
Хотя к сожалению, он никак не уточняет этот александрийский пласт. Меж тем, в другом месте мы уже анализировали роль в алхимической традиции Европы так называемого «Герметического корпуса». В частности, небольшой космогонический текст «Изумрудная Скрижаль Гермеса Триждывеличайшего» стал своеобразной азбукой алхимиков вплоть до Новейшего времени (текст см.).
В александрийский период сформировалась традиционная металлопланетная символика алхимии, в которой каждому из семи известных тогда металлов сопоставлялась соответствующее небесное светило:
* серебро - Луна,
* ртуть - Меркурий,
* медь - Венера,
* золото - Солнце,
* железо - Марс,
* олово - Юпитер,
* свинец - Сатурн.
Следует упомянуть и вавилонскую систему (влиявшую на умы не только Междуречья, но и Леванта, и Анатолии античного времени)...
Подобие между аспектами Неба и Земли составляло основу мировоззрения вавилонян.
Вновь процитируем "Азиатскую Алхимию" Мирча Элиадэ:
«Соответствия» и «гармония» - сама структура магического видения Мира - распространяются на всё. Всё, что известно, всё, что конкретно, сопричастно этому магическому закону соответствия.
Космос разделен на области, подвластные богам, управляемые планетами.
Между определенной небесной областью, планетой, котораяею управляет, и богом, который ее представляет, существуют магические отношения «соответствий» и «влияний». Всё, что происходит в такого рода небесной области, тем или иным образом произойдет и в жизни, подпадающей на земле под ее «влияние».
Само собой, эти «влияния» не всегда воздействуют непосредственно.
Имеется множество отношений, множество уровней между Небом и Землей.
Только в Центре и только при определенных условиях Земля может быть связана с Небом напрямую.
В прочих областях реальности влияния осуществляются как бы через «сближения».
Например, известно, что каждой планете соответствовал металл определенного цвета.
Всё, что имело цвет - животное, растение, камень, - подпадало под влияние одной из планет.
Сходное «соответствие» находим в Китае, где каждая звездная область была представлена конкретным цветом. Ясно, что, подобно тому, как каждая планета - у вавилонян - находилась под властью одного из
богов, каждому металлу соответствовало одно из божеств.
Энлиль, которому дана была «власть» над первым месяцем года (т. е. он влиял на определенное время, посвященное ему), в иерархии металлов был представлен золотом. Когда Энлиль уступил место богу Шамашу, хозяином самого благородного и самого ценного металла - золота - стал последний.
В одном из нововавилонских текстов указаны следующие соответствия между богами и металлами:
Энлиль - золото, Ану - серебро, Эа - бронза, Нинидни - «камень».
Подобные магические соответствия между планетой, божеством и металлом, ведущие в свою очередь к соответствиям между цветом, датой рождения, судьбой и т. д., обнаруживаются вплоть до средневековых
народных верований. В Грецию, во всяком случае, они проникли из Месопотамии.
Арабы, то ли восприняв их от греков в эпоху эллинизма, то ли ассимилировав их еще до обращения в ислам, донесли эти соответствия до средневековой науки, особенно до алхимии...
Основное отличие халдейского миропонимания от более поздних эпох:
Всё, что составляло человеческий опыт, усваивалось вместе с грузом незримой магической энергии, видоизменявшей человеческую волю. Человек рождался под властью определенной звезды, становясь поневоле сопричастным некой космической судьбе.
И проблема спасения, а следовательно - человеческой свободы, требовала решения на таких путях, которые в наше время для европейского и христианского сознания кажутся просто абсурдными.
Ещё не был представлен в истинном свете тот переворот, который совершило христианство в этом отношении, уничтожив индивидуальную астрологическую судьбу, восстановив человеческую свободу, приобщив человека к общей адамической судьбе, заменившей магический космический рок...
Теперь о мире материи на древнем Ближнем Востоке.
Один славный тезис утверждает, что металлургия и гончарство синхронны (об этом в частности, писал исследователь древней металлургии Черных. Находки древнейших украшений из металла совпадают с ранним обжигом керамики в Восточной Анатолии и Северной Месапотамии).
Другой тезис утверждает не менее обоснованно, что как только человек осознал возможность трансформации материи при помощи огня (опять-таки металлургия), мы можем смело говорить о зачатках алхимического мировоззрения.
...
Элиаде указывает:
Новый опыт полностью видоизменил умственную структуру человечества;
земледелец познакомился с реальностями, бывшими для него недоступными при кочевом образе жизни, он открыл законы и осознал символы, для которых его ум оставался совершенно непроницаемым, пока он не пережил растительный опыт. Аналогичное изменение умственной структуры произошло с открытием металлургии.
Был познан другой Космос, он проявился при обработке металлов, которые - мы это увидим ниже - также воспринимались как живые организмы. Присутствие металла и ритуалы металлообработки побудили человека к экспериментированию и подпитывали такие духовные процессы, которые изменили его в прямом смысле слова, он стал смотреть на мир и чувствовать его иначе, когда постиг реальности, бывшие для него ранее недоступными. Все основные этапы человеческой истории открывали, таким образом, возможность «проникновения» человека на другой космический уровень.
Уже в древнем Междуречье всё увязывалось со всем.
А там, где всё поддерживает друг друга, увязано воедино незримой сетью, составляет неделимое целое, ничто не делается случайно, по собственному желанию, профанным образом. Например, та главенствующая роль, которую в вавилонской жизни играл полудрагоценный камень ляпис-лазурь (лазурит), может быть уяснена только из месопотамской космологии и теологии.
Голубой цвет камня - цвет звездного неба; на рельефах борода лунного бога Сина, божества звездной ночи, была выложена из ляпис-лазури. С той же концепцией сталкиваемся у египтян: волосы бога солнца Ра - из ляпис-лазури. Прекрасный сапфир, который Яхве попирает ногами (Исход, 24:9, 10), на деле тоже ляпис-лазурь. Голубизна камня символизирует всю магию звездного неба!
Любопытно, что именно к этим верованиям раннего Междуречья можно отнести концепцию связи Макрокосма и Микрокосма! И она прослеживается ещё у древних хеттов.
Как отмечает М.Элиаде,
Хеттская магия пронизана подобиями между макрокосмом (Вселенной) и микрокосмом (человеческим телом). Голова соответствует Небу, руки - Земле, глаза - Водам и так далее. Поэтому в одном из текстов по медицинской магии, который интерпретирует Фурлани, говорится, что «головная боль» должна быть заброшена на небо, «боль в руках» вогнана в землю и т.д.
Для вавилонян и их средиземноморских учеников материя - живая.
И «жизнь» неодушевленных предметов не сводится только к внутренней их энергии, к способности каждой вещи быть лишь вместилищем или источником, якобы порождающим магические силы. Жизнь Космоса организована так же, как человеческая жизнь, - ей знакомы рождение, сексуальное влечение, а в некоторых случаях и смерть. Растения, металлы и минералы имеют разный пол, разный нрав...
Ассирийский текст, переведенный Босоном, говорит о «камне musa мужской (формы), медном камне женской (формы)». В примечании Босон уточняет, что «мужские камни» - это те, чей цвет ярче, а «женские камни» - те, чей цвет бледнее.
В сирийских алхимических текстах говорится о «женской магнезии».
Те же арабы называют твёрдый металл «мужчиной» (dzakar), а податливый - «женщиной» (anit).
Алхимическая концепция «комбинирования» является, по существу, лишь новой интерпретацией космической функции «брака». То, что позже стали считать «объективным» процессом комбинирования, нейтрализации, деградации, в вавилонской концепции Космоса было ещё одним проявлением мирового жизненного ритма...
Касаемо талисманов:
Повторимся,
каждой планете соответствовал металл определенного цвета. Каждому металлу - а значит и планете - своё божество-покровитель. У каждого были свои возраст, пол и нрав. Всем им соответствовали определённые растения и минералы. Животные тоже имели им свои параллели.
И всё это могло влиять на соответствующие органы тела живого организма.
После всего сказанного в предыдущих абзацах о магических свойствах и космической значимости некоторых камней очень легко понять такие верования. Нося прямо на теле камни, насыщенные животворными качествами, человек проникает в космическую область, которой сопричастны эти камни, проникает, следовательно, в хорошо организованную реальность, укрытую от «конфликтов» и «драм».
То есть, магически человек спроецирован на некий уровень, недоступный для «демонов», куда не проникают «несоответственные» или дисаналогические силы.
Хотя на всем протяжении ассиро-вавилонской истории металлургическое и гончарное производства были тесно связаны с магией, теологией и космологией, ими были добыты многие «научные истины», и они породили практические рецепты, воспринятые позже европейской «наукой» как таковой. Например, ассирийцы, как и весь древний мир, знали о разрушительном воздействии на породу кислот (уксуса и т.д.). Изготовление стекла, цветного стекла, глазури осуществлялось (...) по точным рецептам, формулировки которых были нами унаследованы.
Но нет никаких оснований полагать, что эти практические знания играли в ассиро-вавилонском мире такую же роль, какую они выполняли позже в европейской культуре.
Разумеется, будет справедливым счесть упомянутые выше эллинистические поиски герметиков - синтезом идей халдейских и эллинских натурфилософов.
Ведь примерно одновременно, в VI веке до нашей эры, Гераклит и пифагорейцы развивали греческие идеи о стихиях, материи и гармонии; вавилонянские же металлурги воплощали свой «космический брак»...
Впрочем, именно тогда же и дальневосточный регион развивал похожие идеи!
В эту же эпоху, поименованную Карлом Ясперсом «осевым временем», в древнем Китае оттачивали мысли даосы - ученики Лао Цзы. И вот, ко второму веку до нашей эры сложилась традиционная даосская алхимия.
Первое достоверное упоминание о китайской алхимии содержится в декрете императора Цзинь-ди (он же Лю Ци) от 144 г. до н.э.
В этом декрете упоминается школа Цзоу Яня, китайского философа, жившего в конце IV - нач.III в. до н.э. (считался современником известного последователя Конфуция Мэнцзы - ок. 372-289 гг. до н.э.).
Предполагается, что именно Цзоу Янь выдвинул идею пяти элементов - у-син: земля, дерево, металл, огонь и вода, - из которых состоит всё сущее, и все перемены происходят в результате борьбы и взаимопроникновения этих элементов: вода гасит огонь, огонь плавит металл, металл рубит дерево, дерево прорастает сквозь землю, земля (дамба) задерживает воду и т д. «Хуайнань-цзы» («Книгу правителя Хуайнаньского») приписывают Лю Аню, владетельному князю (вану) Хуайнаня (город на востоке Китая), дяде императора Уди, увлекавшемуся даосскими учениями.
Элиаде считает, что этот сборник даосских легенд составлен не во II в. до н.э, а не ранее I в. до н.э.
Меж тем, российские востоковеды указывают, что одно из наиболее ранних упоминаний концепции о первоэлементах - в книге «Речи Царств» («Гo Юй»):
«На восьмом году правления Чжоусскоrо Ювана (782-771 гг. до н. э.) историограф Бо, отвечая на вопросы чжэнскоrо Хуань-гyнa, говорил: «А ведь гармония фактически рождает все вещи (соединяя в себе субстанции с разными свойствами)... Так, древние мудрецы смешивали Землю с Металлом, Деревом, Водой и Огнем, создавая благодаря этому все вещи».
Пяти элементам присущи два основных циклических взаимодействия:
взаимопорождение
взаимопреодоление
Дерево порождает Огонь
Дерево побеждает Землю
Огонь порождает Землю
Земля побеждает Воду
Земля порождает Металл
Вода побеждает Огонь
Металл порождает Воду
Огонь побеждает Металл
Вода порождает Дерево
Металл побеждает Дерево
Концепция у-син воспринималась китайскими философами с разной степенью скептицизма:
Сюнь-цзы (58-115) и Мо-цзы (41-2) утвреждают, что следования фаз не регулярны (五行无常胜);
Хань Фэй упоминает у-син в контексте перечисления гадательных практик, которые он высмеивает (19-307).
А мыслитель Цзя И (201-169 до н.э, дин. Хань) описывает альтернативную систему корреляции, построенную вокруг числа шесть и конфуцианского канона в сочетании с легалистскими и даоистскими терминами: шесть действий, шесть учений, шесть норм, шесть классических книг.
Так или иначе, торговцам на Шёлковом Пути VI-IX веков вполне были известны идеи поиска «пилюли Бессмертия» (включая создание эликсира из сочетания "золота" и "киновари") и системы поддержания круговорота «эссенций»-цзин...
Чжуан-цзы описывает природу как непрерывный круговорот энергии ци, которая развивается, переходя после смерти в новые формы...
Вывод, который делается из представления о круговороте всего живого, заключается в том, что
если следовать естественной природе, можно постоянно возобновлять себя не умирая.
Необходимо следовать тем явлениям, которые постоянны, избегая того, что разрушается. Необходимо следовать также естественным ритмам, чтобы не утрачивать жизненной энергии; следование естественным ритмам позволяет черпать силы из самой природы.
Помимо же "внутренней алхимии" багуа практиковались и лабораторные эксперименты.
Как пишет известный синолог Бертольд Лауфер,
«китайцы верили, что золото, полученное в процессе алхимической сублимации и трансмутации, наделено витальностью и наивысшей действенностью на пути к спасению и бессмертию; они алкали золота не как металла, но золота с трансцендентными свойствами, которое бы доставило духовность телу».
В даосской мифологии на рубеже н.э. возник и к XII в. окончательно закрепился культ Восьми Святых Бессмертных - сянь - людей, достигших бессмертия и споспешествующих другим достичь его.
Восемь Бессмертных пересекают море
Поиски бессмертия подстегнули также китайскую медицину, достижения которой применяются до сих пор.
Помимо же Китая, нельзя не упомянуть и Индию.
Ведь именно с ней арабы контактировали издревле особо интенсивно!
Как указывает Мирча Элиадэ,
«Космическая ось» играет ведущую роль в мифологическом сознании и символике Индии, где она соответствует четырем основным представлениям: горе, столпу, древу и великану.
Все они находятся в центре Космоса, все выражают абсолютную реальность, каждое из них выступает как многозначный символ, приложимый и к Космосу, и к Человеку. (Например, бог Индра считается космическим столпом; но и дыхание, пронизывающее и поддерживающее человеческое тело, имеет ту же значимость колонны-столпа.)
В этом отношении вавилонская и китайская культуры полностью совпадают с индийской символической системой. Здесь же и упоминаемое соотношение Микрокосма и Макрокосма!
Человек «идентифицировал» со своим телом космические Ветры, примерил к себе космологическую модель уже после того, как мистически и ритуально реализовал некоего «космического человека».
Другими словами, в основание этих концепций заложена не физиология и не космология, но общее видение реальности - «космический человек» [Пуруша]:
человек, преодолевающий и аннулирующий «Творение» (мир, расколотый надвое).
Алхимия в Индии весьма ощутимо присутствует в религиозных и практикующих аскезу кругах. Следовательно, как и китайская, индийская алхимия граничит с магией и религией:
точнее сказать, она примыкает к духовным, а не к эмпирическим техникам.
По наблюдениям иноземных путешественников, посещавших Индию, - европейцев ли, восточных ли жителей, - некоторые индийские аскеты и йогины знали и применяли алхимические препараты для «продления жизни».
Речь идет не о традиционной фармакопее индийских схимников, о лекарственных или употребляемых в пищу растениях, сведения о которых в среде аскетов передавались из поколения в поколение. Иноземные путешественники имели в виду именно алхимический напиток иногда растительного, иногда минерального (на базе ртути) свойства.
Имелся у индусов и особый термин «Чинтамани»: Cintāmaṇi (Devanagari: चिन्तामणि; Tibetan: ཡིད་བཞིན་ནོར) - «самоцвет желаний». Фактический аналог философского камня. Его аналог у арабов «аль-аксир» = eliksir, камень мудрых
Самый внятный текст относительно продления жизни с помощью алхимии встречается у аль-Бируни в его книге об Индии. Абу́ Рейха́н Мухамме́д ибн Ахме́д аль-Бируни́ (973 - 1048) многократно наезжал в Индию между 1017 и 1030 гг. и овладел санскритом настолько, что перевел на него ряд книг с арабского и несколько европейских научных трактатов («Начала» Эвклида, «Альмагест» Птолемея и т.д.).
Аль-Бируни - скептик, но человек для своего времени поразительно осведомленный.
Сообщив читателю, что индийцы знакомы с алхимией вообще (о которой он не выведал ничего определенного, поскольку её держат в секрете, - но подозревает, что это - минеральная алхимия), он добавляет:
«...У них есть и собственная наука, подобная алхимии. Называют ее расаяна - от rasa - золото.
Она являет собой свод определенных действий и лекарственных прописей, главным образом растительного свойства. Все вкупе поправляет здоровье тем, кто был вращаются в пору своей возмужалости: седые волосы вновь делаются черными, воскрешается острота чувств и юношеская сила - даже для половых сношений, - а жизнь человеческая на этом свете продлевается до изрядной длины. Что ж в том такого? Разве мы не упоминали, опираясь на слова досточтимого Патанджали, что одна из метод, ведущих к освобождению, есть расаяна?»
Из этого фрагмента текста аль-Бируни можно сделать заключение о наличии в Индии «собственной» алхимии, наряду с алхимией обычной, минеральной, которая состоит из ряда операций (сублимация, кальцинирование, анализ) и о которых аль-Бируни узнал в Индии понаслышке.
Вполне вероятно, что аль-Бируни, будучи человеком энциклопедической культуры, прослышал об арабской алхимии (т. е. имеющей александрийское происхождение) еще в своем родном городе Хорезме. И вероятно, «собственная» индийская наука, называемая расаяной, была совершенно не похожа на ту, обычную, раз аль-Бируни разделяет их в своем рассказе.
«Собственная» алхимия индийцев занималась не физико-химическим миром, а омоложением человека, его долголетием и бессмертием. Т. е. смыкалась с магико-мистическими техниками.
Элиаде пишет:
«...Мы не претендуем здесь на полноту исследования индийской алхимии. Предмет, разумеется, не уместился бы в рамки этого введения в азиатскую алхимию. Впрочем, что касается научного аспекта индийской алхимии, богатый материал собран в двухтомнике Прапхуллы Чандры Рая.
Нам достаточно лишь констатировать существование двух параллельных техник, обе из которых носят название «алхимия»;
* первая, расаяна, есть, по словам аль-Бируни, «особая химия», т.е. «мистическая» техника, примыкающая к тантризму и другим магико-аскетическим школам;
* вторая, связанная с медициной, металлургией и эмпириоиндустриальными техниками, сосредоточена в первую очередь на конкретике и может быть названа предхимией.
Никакой причинно-следственной связи нельзя установить между двумя этими различными техниками, соответствующими каждая - иному строю мыслей, имеющими каждая - свою цель.
Расаяна, по сути дела, разрабатывает приемы «трансмутации души», ищет вечной жизни и, значит, духовного освобождения. Другая алхимия, ростки которой начинают проглядывать в средние века, занимается разработкой либо медицинских, либо индустриальных рецептов.
Первая имеет метафизическую природу, вторая - прагматическую.
Ни их содержание, ни предмет, ни лексика не совпадают. Та предхимия, которую можно проследить в Индии - где, что бы ни говорили, она никогда не вызывала такого интереса, как в Иране, Сирии и Европе, - только та химия могла подвергнуться влиянию исламской алхимии...»
Иными словами, именно арабы, наследники халдейских эксперементаторов, применяли эксперимент и критический метод. Эти веяния попали в том числе и на Дальний Восток.
В то время как на Запад проникали идеи мистичесого озарения...
«...Концепция алхимии как мистической техники принадлежит Индии, это творение индийского духа, как и духа китайского».
Как и в Китае, в Индии алхимия повлияла на различные сферы деятельности.
Так называемый александрийский период продолжался до VI в. включительно и был прерван арабским завоеванием в начале - середине VII в Арабы восприняли греко-египетскую алхимию, и следующий ее период именуют обычно арабским.
Ему нам надлежит посвятить отдельный пост...
В конце XI в. на Западе начали активно переводиться с арабского многочисленные научные и философские труды, как оригинальные, так и античного происхождения, в свое время переведенные с греческого на арабский. Среди переводов было немало алхимических трудов.
Западноевропейская алхимия, расцвет которой приходится на XII - первую половину XVII в, во многом базировалась на александрийской и арабской.
Европейское изображение арабского лекаря и алхимика Ар-Рази
в книге Герарда Кремонского «Канон врачебной науки» (перевод труда Ибн Сины), 1250-1260 гг.
Классическая алхимия как она есть, со всеми её гравюрами и «Эгипетскими» аллюзиями - творение синкретической мысли рубежа ХVI в.. Саму же западноевропейскую алхимию классик советской науки Вадим Рабинович в своём замечательном анализе справедливо обозначил, как исключительно средневековое образование.
«...Важно, что культура средневековья не есть сумма или произведение частей - [дескать,] "возьмём алхимию, прибавим к ней ремесло, вычтем религию, добавим астрологию, приплюсуем искусство, всё это умножим на труд землепашца и феодальную собственность и получим должный результат", - но органическое целое».
Разумеется, синкретизм алхимии, как пишет всё тот же Вадим Львович, - вовсе не исключение.
«Вся средневековая культура в принципе синкретична, как, впрочем, синкретичен и любой фрагмент этой культуры, отмеченной врожденной составностью, уловимой in ststu nascendi».
Стало быть, один из базовых выводов:
Алхимию следует воспринимать не как предшественницу современной химии, но как специфический системный элемент средневекового мышления. «...И тогда нормативная рецептурность алхимии, её корпоративная ремесленность, её странные связи с астрологией, мистикой чисел, искусством, вниманием к цветовой выявленности химических составов и, наконец, её фантастическая нацеленность на радикальное превращение вещества - должны быть не только не отброшены, а, напротив, учтены, если мы действительно хотим понять возникновение химии как науки Нового времени».
Если же мы вновь вернёмся к истокам алхимии, то легко заметить, что робкие эксперименты мастеров «осевого времени» с миром материи оформились в подобие системы непосредственно в дни создания герметического корпуса!
Иными словами,
чем руководствовались в своих лабораториях ученики Архимеда или сыны Халдеи, можно лишь гадать да спорить (но и то, здесь всё ещё работает указанная выше схема ВСЕСТОРОННЕГО, КОМПЛЕКСНОГО УЧИТЫВАНИЯ ВСЕХ ПРОЯВЛЕНИЙ КУЛЬТУРЫ-НОСИТЕЛЯ!)...
Но в дни написания «Поймандра» и «Асклепия», создания трудов Псевдо-Аристотеля о природе, всё это приобрело особый контекст!
Познание и Со-Творение с Создателем как прямое выполнение Его Замысла в нас - вот новая соль...
Так можно ли говорить о цели последующих манипуляций с минералами и металлами как сугубо прагматичной жажде золота?
Можно ли искать тут эмпирический натурализм - или это было развлечение сибаритствующих натурфилорсофов?
Меж тем, размышляя о причинах всех этих поисков мыслителями и практиками древности, повторим наш давнишний вывод:
...Если допустить, что процесс Великого Делания подразумевает некое подобие динамической медитации в процессе манипуляций с веществом, то созерцание преобразований (изменение цвета, плотности, температуры) необходимым образом настраивало адепта и помогало ему в манипуляциях с собственным организмом и духовным состоянием.
В итоге должно было возникать особое трансовое состояние изменённого сознания, способное со временем настроить тело испытывать минимальные затруднения со здоровьем, ощущать бодрость духа и эмоциональный подъём....
см. ПРОДОЛЖЕНИЕ