Неприятное летнее впечатление
Оригинал взят у shusharin в Неприятное летнее впечатление
По дороге в аэропорт таксист рассказал мне о пассажире, которого он вез по пробкам тоже на международный рейс, но сильно дальше, чем летел я. В мои планы входило провести с семьей последние две недели ее пребывания на курорте в стране, находящейся в шенгенской зоне. Такая характеристика существенна - не Турция с Египтом. но не нечто совсем забубенное. Европейский средний класс.
А пассажир, о коем речь, летел в Канаду, в экономику которой он намерен вложить жалкие сто тысяч долларов, которые ему кинули менты, принудившие его к продаже логистического бизнеса, создававшего пятьсот рабочих мест.
Теперь изгнаннику (он не хочет быть эмигрантом, но выбора нет) канадские власти дают возможность раскрутить рыбоводческое хозяйство с десятью рабочими местами - пять лет без налогов и прочее.
Послушал и не удивился - дивиться нечему. Отправился наслаждаться жизнью.
И гляжу я - появилось в этом море наслаждений нечто новое и противное. Нет, все приятные люди на месте. Весьма деловые и многодетные люди, чьи семьи тоже проводят на курортах не две недели. Они, как и мы, постоянно разъезжают, с ними есть о чем поговорить. На месте и благородные дамы из Москвы и Питера. То есть все чудесно: дети визжат, умеренно потребляются местные вина и самогонка, красоты и достопримечательности осматриваются.
Но вне всего этого находится пара-тройка семейств, главы которых общаются и со своими домочадцами, и с окружающим миром отрывистыми и злобными восклицаниями. То есть вообще никакого контакта ни со своими. ни с чужими.
И какие-то они все крепкие. спортивные, одинаково стриженые (вольнодумно бритых летних голов не наблюдается).
И дети их все забитые, и жены тоже.
Поглядел я и понял: да это ж они - силовики! Нет, не обязательно в погонах, хотя скорее всего да, в них самых.
Полковники с генералами рассекают в местах покруче. А эти вынуждены терпеть рядом с собой тот самый средний класс, за счет которого они живут. Силовик - это же не обязательно служивый. Это тот, кто научился использовать в своих целях силовую мощь государства. Сейчас они действуют еще изощренно, хитроумно приспосабливая под свои нужды законы и инструкции. Но на смену уже идут те, кто рассчитывает только на силу в прямом смысле слова - на физическое насилие.
Но это не вымогатели девяностых, не рыцари утюга и паяльника. Те понимали, что есть другая жизнь, у тех дети в Англии учатся.
У этих дети будут учиться только в ведомственных учебных заведениях. Им некуда и незачем расти. Сила есть - ума не надо.
И как же им мучительно тяжело в Европе, где условности сковывают их. За это они будут ненавидеть весь мир, в котором они никто - чмо.
Внутри страны в этом их сила: мы знаем. что мы чмо и гордимся этим.
А вот во внешнем мире все не так.
И потому они всегда будут стремиться обрушиться на него, разрушить и разметать, чтобы ничто, кроме силы - их силы - не влияло на жизнь этого мира.
И остановить их может только сила, которой пока не видно.
По дороге в аэропорт таксист рассказал мне о пассажире, которого он вез по пробкам тоже на международный рейс, но сильно дальше, чем летел я. В мои планы входило провести с семьей последние две недели ее пребывания на курорте в стране, находящейся в шенгенской зоне. Такая характеристика существенна - не Турция с Египтом. но не нечто совсем забубенное. Европейский средний класс.
А пассажир, о коем речь, летел в Канаду, в экономику которой он намерен вложить жалкие сто тысяч долларов, которые ему кинули менты, принудившие его к продаже логистического бизнеса, создававшего пятьсот рабочих мест.
Теперь изгнаннику (он не хочет быть эмигрантом, но выбора нет) канадские власти дают возможность раскрутить рыбоводческое хозяйство с десятью рабочими местами - пять лет без налогов и прочее.
Послушал и не удивился - дивиться нечему. Отправился наслаждаться жизнью.
И гляжу я - появилось в этом море наслаждений нечто новое и противное. Нет, все приятные люди на месте. Весьма деловые и многодетные люди, чьи семьи тоже проводят на курортах не две недели. Они, как и мы, постоянно разъезжают, с ними есть о чем поговорить. На месте и благородные дамы из Москвы и Питера. То есть все чудесно: дети визжат, умеренно потребляются местные вина и самогонка, красоты и достопримечательности осматриваются.
Но вне всего этого находится пара-тройка семейств, главы которых общаются и со своими домочадцами, и с окружающим миром отрывистыми и злобными восклицаниями. То есть вообще никакого контакта ни со своими. ни с чужими.
И какие-то они все крепкие. спортивные, одинаково стриженые (вольнодумно бритых летних голов не наблюдается).
И дети их все забитые, и жены тоже.
Поглядел я и понял: да это ж они - силовики! Нет, не обязательно в погонах, хотя скорее всего да, в них самых.
Полковники с генералами рассекают в местах покруче. А эти вынуждены терпеть рядом с собой тот самый средний класс, за счет которого они живут. Силовик - это же не обязательно служивый. Это тот, кто научился использовать в своих целях силовую мощь государства. Сейчас они действуют еще изощренно, хитроумно приспосабливая под свои нужды законы и инструкции. Но на смену уже идут те, кто рассчитывает только на силу в прямом смысле слова - на физическое насилие.
Но это не вымогатели девяностых, не рыцари утюга и паяльника. Те понимали, что есть другая жизнь, у тех дети в Англии учатся.
У этих дети будут учиться только в ведомственных учебных заведениях. Им некуда и незачем расти. Сила есть - ума не надо.
И как же им мучительно тяжело в Европе, где условности сковывают их. За это они будут ненавидеть весь мир, в котором они никто - чмо.
Внутри страны в этом их сила: мы знаем. что мы чмо и гордимся этим.
А вот во внешнем мире все не так.
И потому они всегда будут стремиться обрушиться на него, разрушить и разметать, чтобы ничто, кроме силы - их силы - не влияло на жизнь этого мира.
И остановить их может только сила, которой пока не видно.