В гостях у сказки
Дабы выразить гражданскую позицию против узурпации власти, сегодня вечером пошел на марш несогласных у Гостиного Двора. Было людно и шумно, дополнительную эпичность действу придавал барражирующий в небе полицейский вертолет, освещавших собравшихся внизу мощным лучом прожектора. Молодежь веселилась, аплодировала и махала руками вертолетчикам. Они ведь тоже люди, и им наверняка приятно, когда благодарные за охрану покоя люди машут им снизу. А нам, простым налогоплательщикам, еще приятнее представлять себе, во сколько бюджетных рублей обошелся этот полет валькирий.
По доброй традиции, ментов было едва ли не больше, чем митингующих. Господа полицейские откровенно скучали и переминались с ноги на ногу, не зная, чем себя занять. Около 19 часов начались массовые посадки особо выделяющихся несогласных в милицейские автобусы. Стремительно так раз затаскивали - как шар в лузу. Фотографы метались туда-сюда, в погоне за удачным кадром. Приятно было наблюдать за работой профессионалов на службе у народа.
Я ходил по площади туда-сюда, выискивая знакомых из прессы, и периодически сплевывал себе под ноги. Периодически встречался глазами с дружелюбным взглядом господ полицейским, и отвечал им таким же дружелюбным взглядом. Как-то случайно зацепился взглядом с одним молодым омоновцем.
- Ваши документы, - сурово сказал омоновец с видом альфа-самца.
Я послушно предъявил.
- Что вы делаете в Петербурге? - задал гениальный вопрос омоновец, узрев, что прописан я в Ленобласти.
- Так я здесь живу и работаю, - растерянно ответил я, ибо никогда еще мне не задавали столь идиотские вопросы.
- Мне надоели ваши презрительные взгляды и плевки в сторону сотрудников полиции, - сообщил омоновец, возвращая мне паспорт.
- Я плевал лишь себе под ноги, - вежливо возразил я. Но договорить мне не дали. Взяли под белы рученьки и стремительно зашвырнули в автобус. Даже "мама" сказать не успел.
В автобусе было душно и весело. Всех веселила женщина средних лет с ярко выраженной гражданской позицией.
- Фа-шис-ты! Фа-шис-ты! - без устали скандировала она, вцепившись в спинку кресла и раскачиваясь в такт речевке. Менты игнорировали ее вопли, зато товарищи по несчастью - несколько молодых ребят - несколько раз попросили гражданку угомониться.
- Вот вы кричите милиционерам "фашисты"! Но почему я должен слушать ваши крики под ухом? - возмутился длинноволосый юноша студенческого вида. - Я же не Гитлер. И он вроде не Муссолини, - кивнул он на друга.
Даму удалось слегка успокоить беседами на вечные темы "доколе" и "куда катится Россия". Потом автобус тронулся. Я сидел тихо и гадал, припаяют ли мне оскорбление полицейского при исполнении. Было слегка ссыкотно. К тому же отлить из автобуса не выпускали. "Натуральные фашисты", - тоскливо подумал я.
Довезли нас до Приморского РУВД, что на Ильюшина - почти к дому. Еще минут 10 сидели в автобусе, ждали своей участи. Пожилой водитель смачно матерился, когда речь зашла о том, чтобы повезти нас в другой отдел, ибо этот переполнен задержанными.
- У меня бензина не хватит! - громко возмущался водила. - Девушка, а вы можете снова покричать "фашисты"? Мне хоть на душе полегче станет...
Завели в комнату для задержанных, забрав паспорта. Потом завели в комнату, где сидела шестерка пэпээсников, и без устали строчили рапорта о задержании. Мне стало их немного жаль.
- Какие там были лозунги? Россия будет свободной? - глумливо спросил молодой короткостриженый мент, на секунду оторвавшись от писанины.
- В бумажки посмотри, там все одно и то же, - буркнул его старший сослуживец звероподобного вида. Было видно, что на этой отчетной писанине они собаку съели.
- Извините, - сказал я. - А почему меня задерживал другой омоновец, а рапорт на меня пишете вы? Не вы же меня задерживали.
Господа менты разом оторвались от писанины и посмотрели на меня как на диковинную зверушку.
- Задержал он, а доставили тебя мы, - наконец снизошел до ответа короткостриженый. - И нас с тобой вызовут в суд. Так что сиди и не жалуйся.
Время текло ужасающе долго, коротал его с помощью интернета, почитывая новости о свежих задержаниях на Гостинке. Потом приехали какие-то ребята из группы поддержки несогласных, привезли воду и еду - хлеб, ветчину, круассаны и бананы. За что им огромное человеческое спасибо, ибо голод давал о себе знать.
- А нас будут здесь кормить? - жуя бутерброд, спросил бритоголовый активист у заглянувшего к нам на огонек майора.
- Так вот же, милиция вас кормит, - кивнул майор на наш скромный стол с баночками йогурта.
- Ага, Путин прислал, - понимающе хохотнул активист.
Потом меня вызвал следователь, молодой улыбчивый лейтенант лет 25. Надо было прочитать протокол. Читать его пришлось у окошка дежурки - ибо все кабинеты были забиты. Ждать следователю, пока я все вдумчиво прочитаю, пришлось минут 10 - ибо в таких делах нельзя подмахивать не глядя. Приписали мне участие в несанкционированном митинге и отказ покинуть митинг после законного требования сотрудника милиции. А понятыми выступили некие сотрудники ЧОП "Оскордъ", имевшие статус добровольной народной дружины, и наравне с ментами участвовавшие в оцеплении митинга. Кстати, эти же чоповцы молчаливо стояли у входа в комнату, типа карауля нас (не хватает уже ментов на всех несогласных). Не удивился бы, узнав, что в войну деды бравых оскордовцев были полицаями.
В общем, в итоге подписал все, включая обязательство явиться в суд по первому требованию. Выйдя на улицу, я с наслаждением глотнул воздух свободы. К сожалению, сама свобода радостно у входа не встретила.
Знаете, этот случай послужил мне хорошим уроком. В следующий раз, встретившись взглядом с господином полицейским, я никогда не стану плевать себе под ноги. А лучше сделаю "ку" три раза. Или почищу ему ботиночки специально припасенной губкой.
Им наверняка будет приятно.
По доброй традиции, ментов было едва ли не больше, чем митингующих. Господа полицейские откровенно скучали и переминались с ноги на ногу, не зная, чем себя занять. Около 19 часов начались массовые посадки особо выделяющихся несогласных в милицейские автобусы. Стремительно так раз затаскивали - как шар в лузу. Фотографы метались туда-сюда, в погоне за удачным кадром. Приятно было наблюдать за работой профессионалов на службе у народа.
Я ходил по площади туда-сюда, выискивая знакомых из прессы, и периодически сплевывал себе под ноги. Периодически встречался глазами с дружелюбным взглядом господ полицейским, и отвечал им таким же дружелюбным взглядом. Как-то случайно зацепился взглядом с одним молодым омоновцем.
- Ваши документы, - сурово сказал омоновец с видом альфа-самца.
Я послушно предъявил.
- Что вы делаете в Петербурге? - задал гениальный вопрос омоновец, узрев, что прописан я в Ленобласти.
- Так я здесь живу и работаю, - растерянно ответил я, ибо никогда еще мне не задавали столь идиотские вопросы.
- Мне надоели ваши презрительные взгляды и плевки в сторону сотрудников полиции, - сообщил омоновец, возвращая мне паспорт.
- Я плевал лишь себе под ноги, - вежливо возразил я. Но договорить мне не дали. Взяли под белы рученьки и стремительно зашвырнули в автобус. Даже "мама" сказать не успел.
В автобусе было душно и весело. Всех веселила женщина средних лет с ярко выраженной гражданской позицией.
- Фа-шис-ты! Фа-шис-ты! - без устали скандировала она, вцепившись в спинку кресла и раскачиваясь в такт речевке. Менты игнорировали ее вопли, зато товарищи по несчастью - несколько молодых ребят - несколько раз попросили гражданку угомониться.
- Вот вы кричите милиционерам "фашисты"! Но почему я должен слушать ваши крики под ухом? - возмутился длинноволосый юноша студенческого вида. - Я же не Гитлер. И он вроде не Муссолини, - кивнул он на друга.
Даму удалось слегка успокоить беседами на вечные темы "доколе" и "куда катится Россия". Потом автобус тронулся. Я сидел тихо и гадал, припаяют ли мне оскорбление полицейского при исполнении. Было слегка ссыкотно. К тому же отлить из автобуса не выпускали. "Натуральные фашисты", - тоскливо подумал я.
Довезли нас до Приморского РУВД, что на Ильюшина - почти к дому. Еще минут 10 сидели в автобусе, ждали своей участи. Пожилой водитель смачно матерился, когда речь зашла о том, чтобы повезти нас в другой отдел, ибо этот переполнен задержанными.
- У меня бензина не хватит! - громко возмущался водила. - Девушка, а вы можете снова покричать "фашисты"? Мне хоть на душе полегче станет...
Завели в комнату для задержанных, забрав паспорта. Потом завели в комнату, где сидела шестерка пэпээсников, и без устали строчили рапорта о задержании. Мне стало их немного жаль.
- Какие там были лозунги? Россия будет свободной? - глумливо спросил молодой короткостриженый мент, на секунду оторвавшись от писанины.
- В бумажки посмотри, там все одно и то же, - буркнул его старший сослуживец звероподобного вида. Было видно, что на этой отчетной писанине они собаку съели.
- Извините, - сказал я. - А почему меня задерживал другой омоновец, а рапорт на меня пишете вы? Не вы же меня задерживали.
Господа менты разом оторвались от писанины и посмотрели на меня как на диковинную зверушку.
- Задержал он, а доставили тебя мы, - наконец снизошел до ответа короткостриженый. - И нас с тобой вызовут в суд. Так что сиди и не жалуйся.
Время текло ужасающе долго, коротал его с помощью интернета, почитывая новости о свежих задержаниях на Гостинке. Потом приехали какие-то ребята из группы поддержки несогласных, привезли воду и еду - хлеб, ветчину, круассаны и бананы. За что им огромное человеческое спасибо, ибо голод давал о себе знать.
- А нас будут здесь кормить? - жуя бутерброд, спросил бритоголовый активист у заглянувшего к нам на огонек майора.
- Так вот же, милиция вас кормит, - кивнул майор на наш скромный стол с баночками йогурта.
- Ага, Путин прислал, - понимающе хохотнул активист.
Потом меня вызвал следователь, молодой улыбчивый лейтенант лет 25. Надо было прочитать протокол. Читать его пришлось у окошка дежурки - ибо все кабинеты были забиты. Ждать следователю, пока я все вдумчиво прочитаю, пришлось минут 10 - ибо в таких делах нельзя подмахивать не глядя. Приписали мне участие в несанкционированном митинге и отказ покинуть митинг после законного требования сотрудника милиции. А понятыми выступили некие сотрудники ЧОП "Оскордъ", имевшие статус добровольной народной дружины, и наравне с ментами участвовавшие в оцеплении митинга. Кстати, эти же чоповцы молчаливо стояли у входа в комнату, типа карауля нас (не хватает уже ментов на всех несогласных). Не удивился бы, узнав, что в войну деды бравых оскордовцев были полицаями.
В общем, в итоге подписал все, включая обязательство явиться в суд по первому требованию. Выйдя на улицу, я с наслаждением глотнул воздух свободы. К сожалению, сама свобода радостно у входа не встретила.
Знаете, этот случай послужил мне хорошим уроком. В следующий раз, встретившись взглядом с господином полицейским, я никогда не стану плевать себе под ноги. А лучше сделаю "ку" три раза. Или почищу ему ботиночки специально припасенной губкой.
Им наверняка будет приятно.