Про добро, не оставшееся безнаказанным
Как сказал один хороший писатель, старость нужно уважать до определенного момента - пока она, блядь, не села тебе на шею и не сжала костлявыми ногами Смерти. И это очень правильные слова. Сегодня снова убедился.
Как-то давно писал про уникальную бабку, обитающую в Российской национальной библиотеке. Пересекаться с ней приходится в столовой - как-то не везет регулярно. Внешне бабка весьма колоритна - маленькая, сухонькая, горбатая, в вечных тренировочных штанах, натянутых на подмышки. И хобби у этой бабки было - сношать окружающим мозги. Не всем конечно - лишь тем, кто согласится слушать или кому деваться некуда.
Ну вот, повадилась бабка регулярно в библиотечную столовую. И жутко так присела на уши трем буфетчицам - молодым симпатичным девушкам с чисто ангельским сердцем. Ибо человек без ангельского сердца наверно послал бы омерзительную бабку с ее проблемами уже через минуту. А они, аки чистые ангелы, слушали, поддакивали, жалели. А бабка, почуяв благодарные уши, на них и присела всей своей костлявой задницей. И могла долго во всеуслышанье рассказывать, какая она бедная - несчастная - больная, как ее все гнобят - обижают - жить не дают. Рассказывала долго и с упоеньем, и что особенно бесило, повторяя фразы по два раза по два раза - типа, "я болею, болею я, болею, к врачу мне надо, надо к врачу" (на всякий случай - вдруг с первого раза не пожалеют).
В знак особых отношений а также явной ущербности бабке делали невероятные скидки - процентов 30 с блюда (работникам РНБ там скидывают всего 15%). А жрала бабушка дай боже - даром что меньше меня раза в полтора. И когда уходила, еще минут пять рассыпалась в благодарностях - какие девочки умнички, какие они добрые - хорошие - замечательные, как она им шоколадку непременно принесет и т.д. (не сблевать слушая это было трудно).
Я эту мерзкую бабку на дух не переносил. И всякий раз когда в столовую шел, молился библиотечным божествам, чтобы ее там не было. Ибо когда слышал ее гнусные причитания - внутри все корежилось и сжималось от злости. Для меня было очевидно, что эта сухонькая несчастная бабушка - самый настоящий клещ, паразит, нагло пользующийся чужой добротой. И как ее те несчастные девушки каждый день выслушивали - я не знаю.
Ну вот. Потом зловредная бабка на какое-то время пропала (неужели померла, с облегчением думал я). И сегодня объявилась снова, и отколола номер. Подходит к стойке с требовательной такой мордой, и вдруг как каркнет командирским тоном: "Алла, салфетки принеси мне!" Фигасе оборзела старушка, подумал я. Ни тебе обычного "Аллочка", ни "солнышко", ни "заинька" - ни элементарного "пожалуйста". И буфетчица значит приносит ей салфеток - а баблка напускается на нее, какая мол она (та девушка) негодяйка, как ей там что-то в суп не то положили, не предупредив, и как долго она после этого болела и якобы едва не померла.
"Я буду жаловаться! Я на вас жалобу директору напишу!" - злобло каркнула она напоследок, и наконец отошла к своему корыту столику.
Потом еще раза два к буфету подходила - с такой мордой, будто ей должны еще и приплачивать за то что она тут ест. Говорила уже по минимуму, к счастью. Видно, здорово ее разозлили бедные девочки.
Несмотря на то, что еще недавно те девочки ее разве что в попу не целовали.
Мораль тут какая? А моралей тут много.
Во-первых, не всякая старость достойна уважения.
Во-вторых, не всякую старость надо слушать - иногда лучше мягко послать.
В-третьих, не делай добра - не получишь козла и зла.
И в-четвертых, ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Я вот не сомневаюсь, что у тех девчонок в мыслях не было сделать бабке подлянку.
Но если она настолько затрахала их, что ее таки решили травануть - жаль, что не получилось до конца.
Как-то давно писал про уникальную бабку, обитающую в Российской национальной библиотеке. Пересекаться с ней приходится в столовой - как-то не везет регулярно. Внешне бабка весьма колоритна - маленькая, сухонькая, горбатая, в вечных тренировочных штанах, натянутых на подмышки. И хобби у этой бабки было - сношать окружающим мозги. Не всем конечно - лишь тем, кто согласится слушать или кому деваться некуда.
Ну вот, повадилась бабка регулярно в библиотечную столовую. И жутко так присела на уши трем буфетчицам - молодым симпатичным девушкам с чисто ангельским сердцем. Ибо человек без ангельского сердца наверно послал бы омерзительную бабку с ее проблемами уже через минуту. А они, аки чистые ангелы, слушали, поддакивали, жалели. А бабка, почуяв благодарные уши, на них и присела всей своей костлявой задницей. И могла долго во всеуслышанье рассказывать, какая она бедная - несчастная - больная, как ее все гнобят - обижают - жить не дают. Рассказывала долго и с упоеньем, и что особенно бесило, повторяя фразы по два раза по два раза - типа, "я болею, болею я, болею, к врачу мне надо, надо к врачу" (на всякий случай - вдруг с первого раза не пожалеют).
В знак особых отношений а также явной ущербности бабке делали невероятные скидки - процентов 30 с блюда (работникам РНБ там скидывают всего 15%). А жрала бабушка дай боже - даром что меньше меня раза в полтора. И когда уходила, еще минут пять рассыпалась в благодарностях - какие девочки умнички, какие они добрые - хорошие - замечательные, как она им шоколадку непременно принесет и т.д. (не сблевать слушая это было трудно).
Я эту мерзкую бабку на дух не переносил. И всякий раз когда в столовую шел, молился библиотечным божествам, чтобы ее там не было. Ибо когда слышал ее гнусные причитания - внутри все корежилось и сжималось от злости. Для меня было очевидно, что эта сухонькая несчастная бабушка - самый настоящий клещ, паразит, нагло пользующийся чужой добротой. И как ее те несчастные девушки каждый день выслушивали - я не знаю.
Ну вот. Потом зловредная бабка на какое-то время пропала (неужели померла, с облегчением думал я). И сегодня объявилась снова, и отколола номер. Подходит к стойке с требовательной такой мордой, и вдруг как каркнет командирским тоном: "Алла, салфетки принеси мне!" Фигасе оборзела старушка, подумал я. Ни тебе обычного "Аллочка", ни "солнышко", ни "заинька" - ни элементарного "пожалуйста". И буфетчица значит приносит ей салфеток - а баблка напускается на нее, какая мол она (та девушка) негодяйка, как ей там что-то в суп не то положили, не предупредив, и как долго она после этого болела и якобы едва не померла.
"Я буду жаловаться! Я на вас жалобу директору напишу!" - злобло каркнула она напоследок, и наконец отошла к своему корыту столику.
Потом еще раза два к буфету подходила - с такой мордой, будто ей должны еще и приплачивать за то что она тут ест. Говорила уже по минимуму, к счастью. Видно, здорово ее разозлили бедные девочки.
Несмотря на то, что еще недавно те девочки ее разве что в попу не целовали.
Мораль тут какая? А моралей тут много.
Во-первых, не всякая старость достойна уважения.
Во-вторых, не всякую старость надо слушать - иногда лучше мягко послать.
В-третьих, не делай добра - не получишь козла и зла.
И в-четвертых, ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Я вот не сомневаюсь, что у тех девчонок в мыслях не было сделать бабке подлянку.
Но если она настолько затрахала их, что ее таки решили травануть - жаль, что не получилось до конца.