Сегодня узнал о существовании актера-оппозиционера Анатолия Пашинина. И услышал, что он думает про Путина и путинскую Россию.
По правде говоря, я впечатлился этой искренней, неподдельной злобой, почти физически ощущаемой, даже когда не сидишь с ним в одном зале, а смотришь на компе. В отличие от широкоизвестного актера Владимира Машкова, который, несмотря на великий талант в кино, очень
херово сыграл Любовь и Благодарность к Путину и "Единой России" в жизни, малоизвестный актер Пашинин заставляет верить в искренность его злости.
Потому что он не играет, а действительно испытывает это чувство. И, быть может, живет этим и черпает от этого творческие силы.
Click to view
Запостившие этот ролик запутинские поцреоты пишут про безумие креаклов и ненависть к России (типа, говорим Путин - подразумеваем Россия). Я не запутинский поцреот, и (уже) не пламенный оппозиционер-белоленточник. За прошедший год я душевно потух, внутренне перегорел - и почти полностью утратил веру как в эффективность мирных протестов (типа, в конце концов Путин расплачется и уйдет), так и в то, что с уходом Путина жизнь в России наладится.
Я уже год, а то и больше не испытываю никаких эмоций, читая политические новости - кроме глухого раздражения. И к самому Путину у меня уже нет былой - чистой, яркой, искренней злости, которая придает силы и вдохновляет на очередной мегапост-простыню. Мое сегодняшнее чувство к политике в целом и к Путину в частности отлично
сформулировал Иван Давыдов: серая вера в неизбежность происходящего. Или в его неизменность. Что, в принципе, одно и то же.
Я прекрасно знаю, что злоба не прибавляет здоровья. Я знаю, что "позитивные" настроенные люди и живут больше "негативных", и инфаркты у них реже, и стул лучше, и с потенцией все ОК. Но знаете - даже несмотря на это, я искренне завидую актеру Пашинину в том, что он даже сейчас, в период тотальной серой безысходности, не утратил этой чистой неподдельной злости. У него, в отличие от меня, еще есть душевные силы на это.
И хотя это деструктивно, но - более правильно, что ли.
Гореть, а не тлеть.