Когда красота - недостаток
История как нарратив,
или конструктивный подход к историографии. Теория Хейдена Уайта
Пол Сутермейстер
Введение
В этой статье я собираюсь доказать, что понятие истории как нарратива, на котором настаивает американский философ-историк Хейден Уайт (1), представляет собой конструктивный подход к историографии. Мои аргументы основаны, с одной стороны, на его ключевых работах (2): «Метаистория(3): историческое воображение в Европе девятнадцатого века» (1973 г.), «Тропики дискурса: очерки культурной критики» (1978 г.) и «Содержание формы: повествовательный дискурс и историческая репрезентация» (1987 г.), и на монографиях, интерпретирующих ее концепцию истории-повествования, с другой стороны. Мое эссе предлагает весьма лимитированный подход, при наличии сотен текстов, имеющихся в наличии, но трудных в применении. Я, с помощью имеющихся источников, постарался охватить эту тему. Я рассматриваю четыре пункта.
1. Происхождение и содержание теории Х. Уайта.
2. Х. Уайт критикует историков.
3. Историки критикуют Х. Уайта.
4. Почему теория Х. Уайта является конструктивным подходом к историографии.
В заключении мы посмотрим на эту концепцию в более широком контексте.
1. Происхождение и содержание теории Х. Уайта
Концепция Х. Уайта истории как нарратива, разработанная им в его «Метаистории», утверждает, что исторические труды в целом принимают форму нарратива (повествования) - последовательного и упорядоченного представления событий в порядке их очереди.(4) Все исторические толкования, по его словам, имеют риторическую и поэтическую природу.(5)
Концепция истории как нарратива повлекла за собой, наряду с другими аспектами, постмодернистские дискуссии об историографии.(6) Позиция постмодернизма - скептическое отношение к любым требованиям определенности в науках. В историографии постмодернизм отождествляется с лингвистическим поворотом, объясняющим приоритет, отданный языку.(7)
Х. Уайт создал свою собственную аргументацию на основе трудов четырех историков (Мишле, Ранке, Токвиль и Буркхардт) и четырех мыслителей (Гегель, Маркс, Ницше и Кроче).(8) Он выделил четыре риторических стиля,(9) в которых авторы представили свои произведения - метафора, метонимия, синекдоха и ирония,(10) и четыре литературных жанра,(11) в которых историки описывают исторические процессы - романтизм, трагедия, комедия и сатира.(12)
Взгляд Уайта на исторический текст как на литературный артефакт стирает грань между историей (history) и рассказом (story).(13) У авторов, которых он анализировал, были разные послания, которые они хотели передать. Таким образом, историческое прошлое было средой, но не посланием исторической работы.(14) По его словам, исторические работы читаются легко, как хорошие литературные произведения, приводя читателя к тем выводам, которые автор хочет до него донести.(15)
2. Х. Уайт критикует историков
Текст Уайта содержит радикальную критику исторической методологии, а также критикует сознание и сознательность историков. Его концепция истории как нарратива (литературный жанр) ставит под вопрос утверждение истины(16) и объективности в историческом труде. (17) Согласно Уайту, исторические нарративы буквально являются художественным вымыслом, их содержание придумано в той же мере, как и найдены реальные доказательства, и их форма имеет больше общего с литературными аналогами, чем с работами из области науки.(18) По его словам, исторические повествования исходят из эмпирически проверенных фактов или событий, и они обязательно требуют применения художественных образов, для помещения этих событий в последовательный рассказ.(19) Также они представляют собой лишь авторский выбор исторических событий. Правдивость, таким образом, ограничивается. (20)
Уайт говорит, что история терпит провал, если целью является объективная реконструкция прошлого, потому что «способ подразумевает скорее литературную интерпретацию повествования, чем объективный эмпиризм или социальное теоретизирование». Таким образом, мы должны принять во внимание риторические, метафорические и идеологические способы и стратегии толкования, применяемые историками.(21) Нарративы объясняют, по какой причине то или иное событие произошло, но на них «накладываются предположения историков - о силах, влияющих на характер причинных связей». Они могут также включать отдельные или комбинированные элементы - раса, пол, класс, культура, погода, случайные совпадения, география, регион, политические ошибки и так далее. В то время как отдельные заявления могут быть правдивыми или ложными, в сумме они приобретают гораздо большее значение.(22)
3. Историки критикуют Х. Уайта
Историки предоставляют
а) формальную критику;
б) критику содержания понятия - история как нарратив.
а) Аргументация Х. Уайта рассматривается как слишком формальная, «преуменьшающая значимость содержания работы историка».(23) Критики утверждают, что, с учетом природы времени,(24) повествование - это единственная реалистичная репрезентация прошлого.(25) Тот факт, что историческая реальность недоступна иначе, чем посредством языка, не позволяет утверждать, что мы просто должны изучать язык.(26)
Кроме того, историки критикуют то, что Уайт основывает свои аргументы только на исторических работах XIX в., не касаясь современных, которые можно рассматривать как обновленные и более «проливающие свет» на события.(27) Выявление всего четырех литературных жанров, пришедших из западной литературной традиции, и четырех основных риторических стилей также является спорным:(28) аргументы кажутся построенными слишком произвольно.
б) Критика содержания и смысла концепции Х. Уайта утверждает, что эта концепция истории как нарратива не предлагает историкам ничего взамен, что она просто подрывает традиционную историографию.
У. Томпсон отмечает, что концепция истории как нарратива имеет статус «необоснованной теологии» за пределами неоспоримых убеждений Х. Уайта и других «пророков»,(29) и что аргументы Х. Уайта появились и имели успех во время «похмелья» 1968 г.(30) Замечание У. Томпсона показывает гнев и раздражение историков.
Критики Х. Уайта защищают ценность работы историков - она предполагает сложные архивные исследования, выявление подделок и фальсификаций, и историки работают, таким образом, с понятием истины.(31) Историки ничего не изобретают, они оперируют уже существующим, совместно разрабатывая критерии допущений, знаний и вопросов.(32) Они всесторонне собирают доказательства и пытаются создать убедительную интерпретацию. И это вызывает к жизни эпохи, условия и менталитет, для дальнейшего рассмотрения.(33) Как говорят сторонники историзма, индивидуальное творчество и воображение неизбежно входит в исторические работы, потому что историки являются людьми.(34)
Строгая критика считает Х. Уайта ответственным за игнорирование исследования истины в качестве главной задачи историка. К. Гинзбург, один из основных противников Уайта, говорит, что дискуссия об истине является наиболее важным интеллектуальным вопросом.(35) Релятивизм Х. Уайта может быть таким опасным, что способен привести к ревизионизму, неприятному явлению в историографии. Например, по его мнению, отношения между историческими событиями существует «только» в сознании историка. Если бы мы действительно верили в это в полной мере, мы должны были бы утверждать, что нет никаких реальных связей между различными событиями, произошедшими в прошлом. Теория Х. Уайта говорит, что нет никакой реальной связи («дано» в прошлом - «найдено» историком) между назначением Гитлера канцлером Германии в 1933 году и Холокостом 1941- 1945 гг. Это превратное, ошибочное заключение. (36)
4. Почему теория Х. Уайта является конструктивным подходом к историографии
Концепция Х. Уайта истории как нарратива все еще представляет конструктивный подход к историографии, и я в своей работе установил, что две точки зрения оппонентов основаны на двух разных интеллектуальных уровнях. Историков волнует их профессия, а Х. Уайт, как мы видим, намерен, на более глобальном уровне, вытащить историю, как науку, из кризиса,(37) чтобы привести ее к позитивному обновлению. Его целью было, как он говорил, «спасти» историю; в научных и объективных целях история была «репрессирована, ей отказали в ее наибольшем источнике силы и обновления».(38) На самом деле, Х. Уайт определенно стимулировал полемику между эмпириками, которые отстаивали утверждения истины в исторической работе,(39) и постмодернистами, говорящими о природе исторического знания. Результатом дебатов между постмодернистами и эмпириками, по выводу М. Гилдеруса, является то, что, для сохранения целостности своей дисциплины, историки теперь должны проинформировать исторических фундаменталистов, которые настаивают на «священных» текстах о неизменном прошлом и убедить скептиков, отрицающих «познаваемость» прошлого. (40)
Отрицая универсальные истины, концепция Х. Уайта критикует западное научное, рационалистическое и этноцентрическое мировоззрение, воспринимаемое в качестве оправдания для использования и злоупотребления властью и авторитетом.(41) История, уделяющая внимание исключительно деятельности элиты, состоящей из белых мужчин европейского происхождения, больше не является стандартом.(42) Это не доказывает, также, что теория Х. Уайта оказала влияние на ревизионизм. Уайт критикует «наивный эмпиризм», он называет ключевые теоретические вопросы истины и объективности, с которыми сталкиваются все историки.(43)
Заключение
Концепция истории как нарратива Х. Уайта вызвала настоящий ажиотаж и способствовала полемике между эмпириками и постмодернистами о природе исторического знания, а также по такому важнейшему для историков вопросу - правда или неправда. Для историографии не является полезным воспринимать концепцию Х. Уайта только как провокацию, как это делают, по моим наблюдениям, консервативные критики. Человечество, вероятно, позабудет его работы, но мы должны признать, что в них есть инновации, пригодные для дальнейшего тщательного изучения. Поскольку мир изменился, история и ее написание также меняется, и в глобализованном мире, с увеличением точек зрения на историю, нахождение и исследование своего собственного мнения представляется неизбежным.
Развитие историографии означает развитие сознания историков и применение их знаний на практике. Таким образом, концепция истории как нарратива Х. Уайта представляет собой конструктивный подход к историографии. Поскольку, по мнению Х. Уайта, история неоднозначна и является сложным предметом, можно посмотреть на нее с точки зрения Канта: «Вещь сама по себе непостижима, но ее явление мы можем постигать через структуры мышления».
1. Хейден Уайт - заслуженный профессор истории в Калифорнийском Университете, г. Санта-Круз, США.
2. MUNSLOW Alun, Deconstructing history, Routledge, London 1997, p.195.
3. Метаистория предлагает что-то «за пределами истории». WILSON Norman J., History in crisis?: recent directions in historiography, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 1999, p.114.
4. THOMPSON Willie, Postmodernism and History, Palgrave Macmillan, New York 2004, p.132.
5. WHITE Hayden, Metahistory: the historical imagination in nineteenth-century Europe, John Hopkins University Press, Baltimore 1973, p.ix.
6. Некоторые утверждения имеют широкие последствия: Ницше «отрицает историю как учение на основании того, что не проверяемые объективно данные не могут существовать вне зависимости от пристрастий и склонностей историка». Леви Страусс «задается вопросом, обладает ли западная научная рациональность некоторым существенным превосходством по сравнению с мифологическими формами мышления». Соссюр считал, что «язык формирует образ реальности, но не объясняет ее». В последующих уточнениях Фуко, Деррида, де Мана, Барта и Хайдена Уайта, «концепция языка возникла как замкнутая система знаков и символов, объясняющая сама себя, но ничего вовне». Иггерс объясняет: «Историк - всегда узник того мира, о котором он размышляет, его мысли и восприятие обусловлены категориями языка, которыми он оперирует». GILDERHUS Mark T., History and historians: a historiographical introduction, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 2000, p.134-135.
7. WILSON Norman J., op.cit., p.111.
8. WHITE Hayden, op.cit., p.x.
9. Уайт называет их тропами. Это изначально грамматический термин, но Уайт применяет его для обозначения художественных приемов, которые историки используют при написании своих работ. Эти тропы - метафора, метонимия, синекдоха и ирония. THOMPSON Willie, op.cit., p.135.
10. Метафора - это «репрезентативная фигура речи, характеризующая явления с точки зрения их подобия». Метонимия - это «фигура речи, в которой название части вещи заменяет вещь в целом, при сохранении разделения этих понятий». Синекдоха является «интегративной фигурой речи, это использование части, символизирующей нечто совокупное». И ирония - это «отрицающая фигура речи, означающая отказ на одном уровне, но подтверждение на другом». MANNING Patrick, Navigating world history: historians create a global past, Palgrave Macmillan, New York 2003, p.310.
11. Х. Уайт называет их “emplotment”, вслед за теорией о беллетристике Н. Фрая. THOMPSON Willie, op.cit., p.130.
12. WHITE Hayden, op.cit., p.426.
13. Норман Дж. Уилсон (WILSON Norman J., op.cit., p.114), предполагает, что различие между историей (history) и рассказом (story) “больше связано с английским языком, чем с точным описанием различия между этими понятиями. Дихотомия не существует в большинстве других европейских языков, и Geschichte равно Geschichte (немецкий), storia равно storia (итальянский), and histoire равно histoire (французский).”
14. MANNING Patrick, op.cit., p.310.
15. Idem, p.309.
16. Х. Уайт называет словом «nondisconfirmability» тот факт, что все исторические нарративы в равной степени соответствуют или не соответствует действительности. FULBROOK Mary, Historical Theory, Routledge, London 2002, p.29.
17. WILSON Norman J., op.cit., p.111.
18. “Х. Уайт, “Тропики дискурса” - очерки культурного критицизма”, Джон Хопкинс, университетское издание, Балтимор, 1978 г., стр. 82; неточное цитирование Джорджа Г. Иггерса в ”Историографии XX века - от научной объективности к постмодернистскому вызову”, Издательство Университета Новой Англии Ганновер NH США 1997 г.стр.10: “больше придумано, чем найдено” - это важно.
19. IGGERS Georg G., op.cit., p.2.
20. GILDERHUS Mark T., History and historians: a historiographical introduction, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 2000, p.130.
21. MUNSLOW Alun, op.cit., p.9.
22. Idem, p.10.
23. THOMPSON Willie, op.cit., p.130.
24. CARR David, Time, Narrative, and History, Indiana University Press, Bloomington/Indianapolis 1986, p.94-95.
25. BENTLEY Michael, Companion to Historiography, Routledge, London 1997, p.855.
26. NOIRIEL Gérard, Qu’est-ce que l’histoire contemporaine?, Hachette, Paris 1998, p.124-125.
27. Carrard Philippe, Poétique de la Nouvelle Histoire: le discours historique en France de Braudel ą Chartier, Editions Payot, Лозанна, 1998 г., стр.5. Philippe Carrard упрекает Х. Уайта за игнорирование анналов.
28. THOMPSON Willie, op.cit., p.59.
29. Idem, p.26.
30. Idem, p.22-23.
31. IGGERS Georg G., op.cit., p.140.
32. FULBROOK Mary, op.cit., p.67.
33. THOMPSON Willie, op.cit., p.62.
34. FULBROOK Mary, op.cit., p.73.
35. GINZBURG Carlo, History, Rhetoric and Proof, University Press of New England, Hanover NH USA 1999, p.49.
36. FULBROOK Mary, op.cit., p.66.
37. SOUTHGATE Beverly, Postmodernism in history: fear or freedom?, Routledge, London 2003, p.17.
38. М. Фулбрук цитирует Х. Уайта, стр. 55.
39. THOMPSON Willie, op.cit., p.131-133.
40. GILDERHUS Mark T., op.cit., p.129-130.
41. Idem, p.134.
42. Idem, p.136.
43. FULBROOK Mary, op.cit., p.i.
Библиография:
Основные источники:
WHITE Hayden, Figural Realism, John Hopkins University Press, Baltimore 1999.
WHITE Hayden, Metahistory: the historical imagination in nineteenth-century Europe, John Hopkins University Press, Baltimore 1973.
WHITE Hayden, The content of the Form: Narrative Discourse and Historical Representation, John Hopkins University Press, Baltimore 1987.
WHITE Hayden, Tropics of discourse: essays in cultural criticism, John Hopkins University Press, Baltimore 1978.
Вспомогательные источники:
Монографии:
BENTLEY Michael, Companion to Historiography, Routledge, London 1997.
CARBONELL Charles-Olivier, L’historiographie, Que sais-je? PUF, Paris 2002.
CARR David, Time, Narrative, and History, Indiana University Press, Bloomington/Indianapolis 1986.
CARRARD Philippe, Poétique de la Nouvelle Histoire: le discours historique en France de Braudel ą Chartier, Editions Payot, Lausanne 1998.
DE CERTEAU Michel, Les chemins d’histoire, Editions Complexe, Bruxelles 2002.
FULBROOK Mary, Historical Theory, Routledge, London 2002.
GILDERHUS Mark T., History and historians: a historiographical introduction, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 2000.
GINZBURG Carlo, A distance: neuf essais sur le point de vue en histoire, Gallimard 2001.
GINZBURG Carlo, “History, Rhetoric and Proof”, University Press of New England, Hanover NH USA 1999.
IGGERS Georg G., Historiography in the Twentieth Century: from scientific objectivity to the postmodern challenge, University Press of New England, Hanover NH USA 1997.
MANNING Patrick, “Navigating world history: historians create a global past”, Palgrave Macmillan, New York 2003.
MUNSLOW Alun, Deconstructing history, Routledge, London 1997.
NOIRIEL Gérard, Qu’est-ce que l’histoire contemporaine?, Hachette, Paris 1998.
SOUTHGATE Beverly, Postmodernism in history: fear or freedom?, Routledge, London 2003.
THOMPSON Willie, Postmodernism and History, Palgrave Macmillan, New York 2004.
Статьи онлайн:
MEYER Martin, Aufsätze des Historikers Carlo Ginzburg, http://www.nzz.ch/2001/06/07/fe/page-article7FSST.html, page consulted 12-9-2004.
WALKER Joshua S., Hayden White’s Metahistory, http://www.stanford.edu/~skij/white.html, page consulted 12-9-2004.
Hayden White’s narrative theory of discovery, http://www.d.umn.edu/~cstroupe/ideas/narrative_discovery.html, page consulted 12-9-2004.
Hayden White Curriculum Vitae: http://www.eastasia.ntu.edu.tw/doc/White.pdf, page consulted 12-9-2004.
или конструктивный подход к историографии. Теория Хейдена Уайта
Пол Сутермейстер
Введение
В этой статье я собираюсь доказать, что понятие истории как нарратива, на котором настаивает американский философ-историк Хейден Уайт (1), представляет собой конструктивный подход к историографии. Мои аргументы основаны, с одной стороны, на его ключевых работах (2): «Метаистория(3): историческое воображение в Европе девятнадцатого века» (1973 г.), «Тропики дискурса: очерки культурной критики» (1978 г.) и «Содержание формы: повествовательный дискурс и историческая репрезентация» (1987 г.), и на монографиях, интерпретирующих ее концепцию истории-повествования, с другой стороны. Мое эссе предлагает весьма лимитированный подход, при наличии сотен текстов, имеющихся в наличии, но трудных в применении. Я, с помощью имеющихся источников, постарался охватить эту тему. Я рассматриваю четыре пункта.
1. Происхождение и содержание теории Х. Уайта.
2. Х. Уайт критикует историков.
3. Историки критикуют Х. Уайта.
4. Почему теория Х. Уайта является конструктивным подходом к историографии.
В заключении мы посмотрим на эту концепцию в более широком контексте.
1. Происхождение и содержание теории Х. Уайта
Концепция Х. Уайта истории как нарратива, разработанная им в его «Метаистории», утверждает, что исторические труды в целом принимают форму нарратива (повествования) - последовательного и упорядоченного представления событий в порядке их очереди.(4) Все исторические толкования, по его словам, имеют риторическую и поэтическую природу.(5)
Концепция истории как нарратива повлекла за собой, наряду с другими аспектами, постмодернистские дискуссии об историографии.(6) Позиция постмодернизма - скептическое отношение к любым требованиям определенности в науках. В историографии постмодернизм отождествляется с лингвистическим поворотом, объясняющим приоритет, отданный языку.(7)
Х. Уайт создал свою собственную аргументацию на основе трудов четырех историков (Мишле, Ранке, Токвиль и Буркхардт) и четырех мыслителей (Гегель, Маркс, Ницше и Кроче).(8) Он выделил четыре риторических стиля,(9) в которых авторы представили свои произведения - метафора, метонимия, синекдоха и ирония,(10) и четыре литературных жанра,(11) в которых историки описывают исторические процессы - романтизм, трагедия, комедия и сатира.(12)
Взгляд Уайта на исторический текст как на литературный артефакт стирает грань между историей (history) и рассказом (story).(13) У авторов, которых он анализировал, были разные послания, которые они хотели передать. Таким образом, историческое прошлое было средой, но не посланием исторической работы.(14) По его словам, исторические работы читаются легко, как хорошие литературные произведения, приводя читателя к тем выводам, которые автор хочет до него донести.(15)
2. Х. Уайт критикует историков
Текст Уайта содержит радикальную критику исторической методологии, а также критикует сознание и сознательность историков. Его концепция истории как нарратива (литературный жанр) ставит под вопрос утверждение истины(16) и объективности в историческом труде. (17) Согласно Уайту, исторические нарративы буквально являются художественным вымыслом, их содержание придумано в той же мере, как и найдены реальные доказательства, и их форма имеет больше общего с литературными аналогами, чем с работами из области науки.(18) По его словам, исторические повествования исходят из эмпирически проверенных фактов или событий, и они обязательно требуют применения художественных образов, для помещения этих событий в последовательный рассказ.(19) Также они представляют собой лишь авторский выбор исторических событий. Правдивость, таким образом, ограничивается. (20)
Уайт говорит, что история терпит провал, если целью является объективная реконструкция прошлого, потому что «способ подразумевает скорее литературную интерпретацию повествования, чем объективный эмпиризм или социальное теоретизирование». Таким образом, мы должны принять во внимание риторические, метафорические и идеологические способы и стратегии толкования, применяемые историками.(21) Нарративы объясняют, по какой причине то или иное событие произошло, но на них «накладываются предположения историков - о силах, влияющих на характер причинных связей». Они могут также включать отдельные или комбинированные элементы - раса, пол, класс, культура, погода, случайные совпадения, география, регион, политические ошибки и так далее. В то время как отдельные заявления могут быть правдивыми или ложными, в сумме они приобретают гораздо большее значение.(22)
3. Историки критикуют Х. Уайта
Историки предоставляют
а) формальную критику;
б) критику содержания понятия - история как нарратив.
а) Аргументация Х. Уайта рассматривается как слишком формальная, «преуменьшающая значимость содержания работы историка».(23) Критики утверждают, что, с учетом природы времени,(24) повествование - это единственная реалистичная репрезентация прошлого.(25) Тот факт, что историческая реальность недоступна иначе, чем посредством языка, не позволяет утверждать, что мы просто должны изучать язык.(26)
Кроме того, историки критикуют то, что Уайт основывает свои аргументы только на исторических работах XIX в., не касаясь современных, которые можно рассматривать как обновленные и более «проливающие свет» на события.(27) Выявление всего четырех литературных жанров, пришедших из западной литературной традиции, и четырех основных риторических стилей также является спорным:(28) аргументы кажутся построенными слишком произвольно.
б) Критика содержания и смысла концепции Х. Уайта утверждает, что эта концепция истории как нарратива не предлагает историкам ничего взамен, что она просто подрывает традиционную историографию.
У. Томпсон отмечает, что концепция истории как нарратива имеет статус «необоснованной теологии» за пределами неоспоримых убеждений Х. Уайта и других «пророков»,(29) и что аргументы Х. Уайта появились и имели успех во время «похмелья» 1968 г.(30) Замечание У. Томпсона показывает гнев и раздражение историков.
Критики Х. Уайта защищают ценность работы историков - она предполагает сложные архивные исследования, выявление подделок и фальсификаций, и историки работают, таким образом, с понятием истины.(31) Историки ничего не изобретают, они оперируют уже существующим, совместно разрабатывая критерии допущений, знаний и вопросов.(32) Они всесторонне собирают доказательства и пытаются создать убедительную интерпретацию. И это вызывает к жизни эпохи, условия и менталитет, для дальнейшего рассмотрения.(33) Как говорят сторонники историзма, индивидуальное творчество и воображение неизбежно входит в исторические работы, потому что историки являются людьми.(34)
Строгая критика считает Х. Уайта ответственным за игнорирование исследования истины в качестве главной задачи историка. К. Гинзбург, один из основных противников Уайта, говорит, что дискуссия об истине является наиболее важным интеллектуальным вопросом.(35) Релятивизм Х. Уайта может быть таким опасным, что способен привести к ревизионизму, неприятному явлению в историографии. Например, по его мнению, отношения между историческими событиями существует «только» в сознании историка. Если бы мы действительно верили в это в полной мере, мы должны были бы утверждать, что нет никаких реальных связей между различными событиями, произошедшими в прошлом. Теория Х. Уайта говорит, что нет никакой реальной связи («дано» в прошлом - «найдено» историком) между назначением Гитлера канцлером Германии в 1933 году и Холокостом 1941- 1945 гг. Это превратное, ошибочное заключение. (36)
4. Почему теория Х. Уайта является конструктивным подходом к историографии
Концепция Х. Уайта истории как нарратива все еще представляет конструктивный подход к историографии, и я в своей работе установил, что две точки зрения оппонентов основаны на двух разных интеллектуальных уровнях. Историков волнует их профессия, а Х. Уайт, как мы видим, намерен, на более глобальном уровне, вытащить историю, как науку, из кризиса,(37) чтобы привести ее к позитивному обновлению. Его целью было, как он говорил, «спасти» историю; в научных и объективных целях история была «репрессирована, ей отказали в ее наибольшем источнике силы и обновления».(38) На самом деле, Х. Уайт определенно стимулировал полемику между эмпириками, которые отстаивали утверждения истины в исторической работе,(39) и постмодернистами, говорящими о природе исторического знания. Результатом дебатов между постмодернистами и эмпириками, по выводу М. Гилдеруса, является то, что, для сохранения целостности своей дисциплины, историки теперь должны проинформировать исторических фундаменталистов, которые настаивают на «священных» текстах о неизменном прошлом и убедить скептиков, отрицающих «познаваемость» прошлого. (40)
Отрицая универсальные истины, концепция Х. Уайта критикует западное научное, рационалистическое и этноцентрическое мировоззрение, воспринимаемое в качестве оправдания для использования и злоупотребления властью и авторитетом.(41) История, уделяющая внимание исключительно деятельности элиты, состоящей из белых мужчин европейского происхождения, больше не является стандартом.(42) Это не доказывает, также, что теория Х. Уайта оказала влияние на ревизионизм. Уайт критикует «наивный эмпиризм», он называет ключевые теоретические вопросы истины и объективности, с которыми сталкиваются все историки.(43)
Заключение
Концепция истории как нарратива Х. Уайта вызвала настоящий ажиотаж и способствовала полемике между эмпириками и постмодернистами о природе исторического знания, а также по такому важнейшему для историков вопросу - правда или неправда. Для историографии не является полезным воспринимать концепцию Х. Уайта только как провокацию, как это делают, по моим наблюдениям, консервативные критики. Человечество, вероятно, позабудет его работы, но мы должны признать, что в них есть инновации, пригодные для дальнейшего тщательного изучения. Поскольку мир изменился, история и ее написание также меняется, и в глобализованном мире, с увеличением точек зрения на историю, нахождение и исследование своего собственного мнения представляется неизбежным.
Развитие историографии означает развитие сознания историков и применение их знаний на практике. Таким образом, концепция истории как нарратива Х. Уайта представляет собой конструктивный подход к историографии. Поскольку, по мнению Х. Уайта, история неоднозначна и является сложным предметом, можно посмотреть на нее с точки зрения Канта: «Вещь сама по себе непостижима, но ее явление мы можем постигать через структуры мышления».
1. Хейден Уайт - заслуженный профессор истории в Калифорнийском Университете, г. Санта-Круз, США.
2. MUNSLOW Alun, Deconstructing history, Routledge, London 1997, p.195.
3. Метаистория предлагает что-то «за пределами истории». WILSON Norman J., History in crisis?: recent directions in historiography, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 1999, p.114.
4. THOMPSON Willie, Postmodernism and History, Palgrave Macmillan, New York 2004, p.132.
5. WHITE Hayden, Metahistory: the historical imagination in nineteenth-century Europe, John Hopkins University Press, Baltimore 1973, p.ix.
6. Некоторые утверждения имеют широкие последствия: Ницше «отрицает историю как учение на основании того, что не проверяемые объективно данные не могут существовать вне зависимости от пристрастий и склонностей историка». Леви Страусс «задается вопросом, обладает ли западная научная рациональность некоторым существенным превосходством по сравнению с мифологическими формами мышления». Соссюр считал, что «язык формирует образ реальности, но не объясняет ее». В последующих уточнениях Фуко, Деррида, де Мана, Барта и Хайдена Уайта, «концепция языка возникла как замкнутая система знаков и символов, объясняющая сама себя, но ничего вовне». Иггерс объясняет: «Историк - всегда узник того мира, о котором он размышляет, его мысли и восприятие обусловлены категориями языка, которыми он оперирует». GILDERHUS Mark T., History and historians: a historiographical introduction, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 2000, p.134-135.
7. WILSON Norman J., op.cit., p.111.
8. WHITE Hayden, op.cit., p.x.
9. Уайт называет их тропами. Это изначально грамматический термин, но Уайт применяет его для обозначения художественных приемов, которые историки используют при написании своих работ. Эти тропы - метафора, метонимия, синекдоха и ирония. THOMPSON Willie, op.cit., p.135.
10. Метафора - это «репрезентативная фигура речи, характеризующая явления с точки зрения их подобия». Метонимия - это «фигура речи, в которой название части вещи заменяет вещь в целом, при сохранении разделения этих понятий». Синекдоха является «интегративной фигурой речи, это использование части, символизирующей нечто совокупное». И ирония - это «отрицающая фигура речи, означающая отказ на одном уровне, но подтверждение на другом». MANNING Patrick, Navigating world history: historians create a global past, Palgrave Macmillan, New York 2003, p.310.
11. Х. Уайт называет их “emplotment”, вслед за теорией о беллетристике Н. Фрая. THOMPSON Willie, op.cit., p.130.
12. WHITE Hayden, op.cit., p.426.
13. Норман Дж. Уилсон (WILSON Norman J., op.cit., p.114), предполагает, что различие между историей (history) и рассказом (story) “больше связано с английским языком, чем с точным описанием различия между этими понятиями. Дихотомия не существует в большинстве других европейских языков, и Geschichte равно Geschichte (немецкий), storia равно storia (итальянский), and histoire равно histoire (французский).”
14. MANNING Patrick, op.cit., p.310.
15. Idem, p.309.
16. Х. Уайт называет словом «nondisconfirmability» тот факт, что все исторические нарративы в равной степени соответствуют или не соответствует действительности. FULBROOK Mary, Historical Theory, Routledge, London 2002, p.29.
17. WILSON Norman J., op.cit., p.111.
18. “Х. Уайт, “Тропики дискурса” - очерки культурного критицизма”, Джон Хопкинс, университетское издание, Балтимор, 1978 г., стр. 82; неточное цитирование Джорджа Г. Иггерса в ”Историографии XX века - от научной объективности к постмодернистскому вызову”, Издательство Университета Новой Англии Ганновер NH США 1997 г.стр.10: “больше придумано, чем найдено” - это важно.
19. IGGERS Georg G., op.cit., p.2.
20. GILDERHUS Mark T., History and historians: a historiographical introduction, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 2000, p.130.
21. MUNSLOW Alun, op.cit., p.9.
22. Idem, p.10.
23. THOMPSON Willie, op.cit., p.130.
24. CARR David, Time, Narrative, and History, Indiana University Press, Bloomington/Indianapolis 1986, p.94-95.
25. BENTLEY Michael, Companion to Historiography, Routledge, London 1997, p.855.
26. NOIRIEL Gérard, Qu’est-ce que l’histoire contemporaine?, Hachette, Paris 1998, p.124-125.
27. Carrard Philippe, Poétique de la Nouvelle Histoire: le discours historique en France de Braudel ą Chartier, Editions Payot, Лозанна, 1998 г., стр.5. Philippe Carrard упрекает Х. Уайта за игнорирование анналов.
28. THOMPSON Willie, op.cit., p.59.
29. Idem, p.26.
30. Idem, p.22-23.
31. IGGERS Georg G., op.cit., p.140.
32. FULBROOK Mary, op.cit., p.67.
33. THOMPSON Willie, op.cit., p.62.
34. FULBROOK Mary, op.cit., p.73.
35. GINZBURG Carlo, History, Rhetoric and Proof, University Press of New England, Hanover NH USA 1999, p.49.
36. FULBROOK Mary, op.cit., p.66.
37. SOUTHGATE Beverly, Postmodernism in history: fear or freedom?, Routledge, London 2003, p.17.
38. М. Фулбрук цитирует Х. Уайта, стр. 55.
39. THOMPSON Willie, op.cit., p.131-133.
40. GILDERHUS Mark T., op.cit., p.129-130.
41. Idem, p.134.
42. Idem, p.136.
43. FULBROOK Mary, op.cit., p.i.
Библиография:
Основные источники:
WHITE Hayden, Figural Realism, John Hopkins University Press, Baltimore 1999.
WHITE Hayden, Metahistory: the historical imagination in nineteenth-century Europe, John Hopkins University Press, Baltimore 1973.
WHITE Hayden, The content of the Form: Narrative Discourse and Historical Representation, John Hopkins University Press, Baltimore 1987.
WHITE Hayden, Tropics of discourse: essays in cultural criticism, John Hopkins University Press, Baltimore 1978.
Вспомогательные источники:
Монографии:
BENTLEY Michael, Companion to Historiography, Routledge, London 1997.
CARBONELL Charles-Olivier, L’historiographie, Que sais-je? PUF, Paris 2002.
CARR David, Time, Narrative, and History, Indiana University Press, Bloomington/Indianapolis 1986.
CARRARD Philippe, Poétique de la Nouvelle Histoire: le discours historique en France de Braudel ą Chartier, Editions Payot, Lausanne 1998.
DE CERTEAU Michel, Les chemins d’histoire, Editions Complexe, Bruxelles 2002.
FULBROOK Mary, Historical Theory, Routledge, London 2002.
GILDERHUS Mark T., History and historians: a historiographical introduction, Prentice-Hall, Upper Saddle River NJ USA 2000.
GINZBURG Carlo, A distance: neuf essais sur le point de vue en histoire, Gallimard 2001.
GINZBURG Carlo, “History, Rhetoric and Proof”, University Press of New England, Hanover NH USA 1999.
IGGERS Georg G., Historiography in the Twentieth Century: from scientific objectivity to the postmodern challenge, University Press of New England, Hanover NH USA 1997.
MANNING Patrick, “Navigating world history: historians create a global past”, Palgrave Macmillan, New York 2003.
MUNSLOW Alun, Deconstructing history, Routledge, London 1997.
NOIRIEL Gérard, Qu’est-ce que l’histoire contemporaine?, Hachette, Paris 1998.
SOUTHGATE Beverly, Postmodernism in history: fear or freedom?, Routledge, London 2003.
THOMPSON Willie, Postmodernism and History, Palgrave Macmillan, New York 2004.
Статьи онлайн:
MEYER Martin, Aufsätze des Historikers Carlo Ginzburg, http://www.nzz.ch/2001/06/07/fe/page-article7FSST.html, page consulted 12-9-2004.
WALKER Joshua S., Hayden White’s Metahistory, http://www.stanford.edu/~skij/white.html, page consulted 12-9-2004.
Hayden White’s narrative theory of discovery, http://www.d.umn.edu/~cstroupe/ideas/narrative_discovery.html, page consulted 12-9-2004.
Hayden White Curriculum Vitae: http://www.eastasia.ntu.edu.tw/doc/White.pdf, page consulted 12-9-2004.