Моя война: Убивая время в Ираке - часть 18 (+21)
СВУ, РПГ, ЗППП (IEDs, RPGs, STDs [Sexually Transmitted Diseases])
На аэродроме возникла некоторая неразбериха относительно того, кто должен был находиться в самолете, и после некоторого спора они выгнали двух парней с полета и поставили нас на их место. Экипаж сказал ребятам, что они стартовали, что пройдет как минимум пара дней, прежде чем они смогут сесть в самолет. Перед взлетом один из членов экипажа сказал нам, что самолет, летевший в то же место, что и мы, получил РПГ и накануне был обстрел из стрелкового оружия, и что они любят прятаться за этим холмом и атаковать пролетающие самолеты, так что ожидайте контакта. Когда я это услышал, у меня была улыбка до ушей. «Черт, как здорово снова оказаться в Ираке», - подумал я. Один из членов летного экипажа позаимствовал M4 у сержанта E-6, который отвечал за почту, и забрал все его журналы, сказав, что он понадобится ему на случай, если мы свяжемся с ним. Я немного нервничал, потому что у меня не было оружия или боеприпасов. Он также рассказал нам о том, что делать в случае пожара и аварии.
Наконец мы вылетели в Анаконду. Это был классный полет, было ощущение, что на лодке при сильных волнах, самолет то и дело раскачивался. Мы летали крайне низко дольше всех. Я подумал, какого хера мы летим так низко? Неудивительно, что хаджи стреляют в вас, ребята. Наконец они направили самолет в небо, и мы начали набирать высоту. Когда мы поднялись на высоту, я думаю, около 3000 футов, они выпрямились, и полет был полугладким.
В середине полета парень, сидевший рядом со мной, схватил один из мешков для барбекю, который находился над нами, и начал в него тошнить как сумасшедший. Я старался не смотреть и не чуять блевотину, потому что знал, что если я это сделаю, это может запустить цепную реакцию в моём самолете. Я посмотрел на E-4, который трясся, и у него были заостренные усы, и его рвота текла по носу. Увидев это, я почувствовал, что готов исторгнуть из себя, но я сопротивлялся. Наконец самолет направился к земле, и снова мы очень долго летели едва над землей. WTF? Наконец мы приземлились на аэродроме.
С почтой возникла ещё одна путаница, и сержанту пришлось вернуться в Марез, поэтому я отвечал за то, чтобы почту не растерзали, и в течение 3 дней я отдыхал один в этой палатке на FOB Анаконда, пока они не подбросили меня до Cooke. Была ночь, когда меня везли на аэродром. Я удостоверился, что почта дошла до Чинуков. Поездка на вертолете до Cooke займет меньше 30 минут. Rhenj. Я сел внутрь и вставил беруши, когда мы взлетели. Мое тело всё ещё находилось в ловушке времени Восточного побережья, и я очень устал, поэтому я ушел в сон.
Следующее, что вы знаете, меня разбудил взрыв M60. На Chinook есть два пулемета M60. Внезапно у меня вспыхнул адреналин, и я подумал: «СВЯТОЕ ДЕРЬМО! МЫ ГОРИМ !?». Затем другой наводчик M60 произвел очередь. Я посмотрел на пулеметчиков, они выглядели довольно спокойными, и по тому, как они выглядели, я мог сказать, что мы не вступали в контакт. Они выглядели до смерти скучающими. Просто пробный огонь. Например, стреляй очередью перед тем, как приземлиться. И вот мы приземлились, разгрузили груз. Там меня ждал сержант из штаба. Как только я сошел с вертолета, он подошел ко мне. «Ты Баззелл?» (Это было ночью, так что он не смог прочитать мою нашивку с именем). «Роджер, сержант». «Круто, я здесь, чтобы провести тебя в твоё подразделение». «Потрясающе». Он спросил меня, как прошел отпуск, и я сказал ему, что круто. Он также спросил меня, рад ли я вернуться, и я честно ответил: «Адски ебаное нет, сержант, нахуй Ирак». Он посмеялся. Мы запрыгнули в грузовик, и он начал везти меня туда, где были мои ребята. Я спросил его о том, чем занимались ребята, я хотел знать. Затем он рассказал мне: они поехали на юг, в какой-то город прямо за пределами Багдада, и они только что вернулись из полевых условий пару дней назад, и сейчас все, что мы делали, это передавали наше оборудование и Страйкеры парням, которые нас заменяли.
Затем я спросил его о Camp Cooke. Мол, насколько это здесь опасно, и неужели его минометят так же, как FOB Марез? Он засмеялся и сказал, что здесь все было неплохо, на самом деле единственное, о чем вам нужно беспокоиться в Camp Cooke - это заразиться ЗППП. Я засмеялся, а затем он серьезно посмотрел на меня и сказал: «Нет, я серьезно; номер один, выводящий отсюда солдат - это ЗППП. Заболевания, передающиеся половым путем собирают здесь больше жертв, чем что-либо другое. Здесь большая проблема». Я не мог поверить в это, поэтому я снова спросил его, серьезно ли он, и он сказал мне, что был очень серьезен и что он сам слышал это от медика. Он объяснил мне, что Camp Cooke был огромным постом, и что здесь было много POG (людей, отличных от пехотинцев) и много людей из ВВС. Военно-воздушные силы всегда имеют репутацию самых горячих женщин из всех вооруженных сил. В конце концов он отвёл меня туда, где были мои парни, и хотя я чертовски ненавидел находиться в Ираке и не мог дождаться окончания этого развертывания, я был чрезвычайно взволнован, когда снова увидел всех этих парней, чтобы наверстать упущенное и узнать, что они все делали с тех пор, как меня не было. Как будто я снова вернулся домой. Все ребята были взволнованы, увидев меня снова, и я, конечно, почувствовал себя хорошо, это как друзья, впервые в жизни, как настоящие друзья. Все они рассказали мне, чем занимались. Никогда не думал, что когда-нибудь скажу это, но был рад вернуться.
Интервью с иракцем
У одного из солдат моего взвода есть небольшой портативный микрокассетный магнитофон. Он использует его для записи сообщений, чтобы отправить жене домой. Так что от крайней скуки я позаимствовал ее у него и задал первому англоговорящему иракцу, которому удалось найти пару вопросов. (Примечание: это интервью не было взято под дулом пистолета. Я был полностью безоружен, когда брал интервью у этого человека). Вот интервью, которое я провел с одним из наших переводчиков, которое я разместил в своем блоге ещё в августе:
ВОПРОС: Что вы лично думаете о пребывании США здесь, в Ираке, и каким вам кажется общее отношение Ирака к этому?
ОТВЕТ: Я желаю, чтобы американские войска оставались здесь, в Ираке, надолго. Как вы знаете, до сих пор в Ираке нет безопасности, поэтому нам нужны американские войска, чтобы они оставались здесь, в Ираке, с помощью полицейских и парней из ING. Я думаю, что ситуация будет лучше. Большинству людей нравится, что американские войска остаются здесь, в Ираке, просто для того, чтобы поймать плохих парней и просто избавиться от опасного оружия. Поэтому нам нужно, чтобы американские войска оставались здесь надолго, чтобы дать иракцам свободу и безопасность.
ВОПРОС: Каково было здесь, в Ираке, до войны, когда у власти был Саддам?
ОТВЕТ: Ситуация была очень плохой. Саддам Хусейн запретил нам ехать в любую страну. Если вы хотите ехать в другую страну, вы не можете путешествовать. Поскольку путешествие очень дорогое, Саддам Хусейн также будет собирать с вас деньги, вы должны заплатить государству 700 000 динаров. Слишком дорого для человека выезжать за пределы Ирака. У нас также нет свободы, мы не можем говорить, мы не можем выражать свои чувства к нашему правительству. Если вы заговорите о политических проблемах, вас арестуют и посадят в тюрьму. Три дня назад я пошел в паспортный стол, я увидел там много людей, они дрались друг с другом, они кричали, и они не стоят в очереди, поэтому некоторые из сотрудников, которые работают в паспортном столе стали требовать от людей взятки, чтобы выдать ваш паспорт. Если вы не любите стоять в очереди или оставаться с людьми в толпе, вы должны заплатить как минимум 100 долларов работнику, чтобы получить свой паспорт. Вот что они сделали.
ВОПРОС: Почему все эти люди хотели получить паспорта?
ОТВЕТ: Они не хотят здесь оставаться. У некоторых из них есть родственники за пределами Ирака. Здесь нет безопасности, а здесь, в Ираке, опасно, поэтому они хотят выйти наружу.
ВОПРОС: Как вы думаете, правильно ли поступили США, придя к нам?
ОТВЕТ: Да, Соединенные Штаты поступили правильно, приехав сюда. Как я уже говорил, дать иракскому народу свободу. Потому что до войны у нас нет свободы. Мы не можем говорить, мы не можем говорить о правительстве, мы не можем говорить о президенте. Мы ограничены здесь, в Ираке.
ВОПРОС: Что вы думаете о людях, которые протестуют против нашего присутствия здесь?
ОТВЕТ: Я думаю, что некоторые из них сумасшедшие, потому что почему они протестуют? Они протестуют напрасно. Почему они протестуют? Сюда пришли американские войска, чтобы помочь им. Я считаю американские войска другом иракского народа, а не врагом, протестовать не нужно.
ВОПРОС: Как это было здесь, в Ираке, когда мы впервые приехали и начали надрать какую-то серьезную задницу в начале войны?
ОТВЕТ: Ситуация была очень плохой. Большинство людей воровали, убивали друг друга, и люди жили в хаосе. Но американские войска пришли сюда, и они все установили, они дали иракскому народу право голосовать, выбирать своего президента, выбирать своего мэра, они помогают иракцам строить свою страну. Но до войны положение было очень плохим. Большинство людей пытались убить друг друга, они пытались украсть, они пытались драться. Но после войны, когда сюда пришли американские войска, они все основали, они помогают иракцам, они помогли, дав Ираку деньги на строительство своей страны. Они отремонтировали водопровод, отремонтировали электричество и электричество, они помогают ученикам, и они отремонтировали многие школы. Здесь, в Ираке, открывают много школ. Так что они делают очень хорошую работу.
ВОПРОС: Сейчас здесь, в Мосуле, менее опасно, чем было в прошлом? Насколько опасен Мосул сейчас?
ОТВЕТ: Если честно, ситуация по-прежнему опасна. Потому что многие люди приехали из Ирана и попадают внутрь Ирака. Они используют ислам, и они используют это знамя для борьбы с американскими войсками, и приехали с тем, что они называют джихадом, и в исламе этого не говорится, поверьте мне, они далеки от ислама. Ислам не говорит, что сражайтесь со своим братом или убивайте невинных людей. Поэтому я думаю, что их мнение неверно. Их идеи не соответствуют действительности.
ВОПРОС: Кто вызывает здесь больше всего проблем?
ОТВЕТ: Я думаю, что большинство людей, которые пришли воевать против американских сил, прибыли из Ирана, они приехали из Сирии, они приехали из Йемена, у них есть другая партия, я думаю, они принадлежат к Аль-Каеде. Они пришли сюда воевать, но поверьте, драться незачем. Вы должны начать с строительства этой страны без каких-либо боевых действий, вы должны начать с мира, и люди должны жить в безопасности и мире.
ВОПРОС: Какие из основных улучшений вы заметили здесь, в Мосуле и Ираке, теперь, когда здесь присутствуют Соединенные Штаты?
ОТВЕТ: Они отремонтировали много вещей здесь, в Ираке, они вымостили много улиц, они построили много школ, они отремонтировали электричество, они отремонтировали водопровод.
ВОПРОС: Что вы думаете о тех психах, которые снимают домашнее видео обезглавливания военнопленных?
ОТВЕТ: Я считаю, что это очень плохо. Чтобы показать миру, что мы храбры, мы хотим отрезать головы людям, которые хотят работать с американскими силами, а это находится далеко от человечности. У них нет чувства человеческого существа. И ислам не говорит вам идти и отрезать головы людям, которые работают с американскими войсками. Это неправда. Ислам - это религия, которая говорит людям работать вместе, жить в мире. Здесь также есть телеканал «Al Jazeera», и все, что они показывают - это плохую сторону американских войск. Они не показывают правильную или хорошую сторону американского народа, они показывают только плохую сторону. Только отрицательную сторону.
ВОПРОС: Значит, вы не думаете, что эти люди вообще представляют ислам?
ОТВЕТ: Нееет, нет. Они далеки от ислама.
ВОПРОС: Как вы думаете, насколько хорошо работают ING и ICP в Ираке?
ОТВЕТ: Они делают хорошую работу, они помогают людям, как я уже сказал, благодаря сотрудничеству американских сил с ING, они собираются построить эту страну. Если нет сотрудничества, нет и строительства. Итак, ING с американскими войсками строят эту страну.
ВОПРОС: Каким, по вашему мнению, будет Ирак через 10 - 20 лет?
ОТВЕТ: Я думаю, если все иракцы будут помогать друг другу, они смогут построить эту страну. И если иракский народ попытается поймать много плохих парней с помощью полицейских и американских войск, они также построят эту страну.
ВОПРОС: Что люди делают для развлечения здесь, в Ираке, например, в пятницу вечером, например, вы, ребята, ходите в мечеть и тусуетесь, или вам, ребята, нравится гулять и веселиться? Типа, что здесь делать?
ОТВЕТ: [смеется]: Нет, мы любим спускаться к реке. Там очень спокойно.
ВОПРОС: Сколько у вас здесь может быть жен?
ОТВЕТ: Если у вас достаточно денег, вы можете иметь до 4 жен здесь, в Ираке.
ВОПРОС: Что вы думаете о Джордже Буше?
ОТВЕТ: Думаю, он хороший человек.
ВОПРОС: Если бы Джордж Буш пригласил вас в Белый дом на чашку чая, что бы вы ему сказали?
ОТВЕТ: Я бы сказал: «Добро пожаловать!» [Смеется.] Я бы пошел с ним выпить чашку чая. Буду рад с ним познакомиться.
ВОПРОС: Слово хаджи оскорбительно?
ОТВЕТ: Нет. Это не оскорбительно. Людей, которые едут в Мекку и возвращаются в Ирак, называют хаджи, поскольку вы знаете 5 обязанностей в исламе, одна из них - паломничество в Мекку. Когда человек возвращается из Мекки, этот человек является хаджи.
ВОПРОС: А когда американцы иногда используют слово Хаджи для обозначения иракца, это плохо?
ОТВЕТ: Нет.
ВОПРОС: Что вы думаете об американцах?
ОТВЕТ: У каждого из нас есть традиции. У американцев есть свои традиции, а у нас свои традиции. Но я думаю, что они друзья иракского народа.
ВОПРОС: Если бы у вас была возможность прыгнуть в самолет с семьей и полететь в Соединенные Штаты и жить там долго и счастливо, вы бы сделали это?
ОТВЕТ: Да! [Широкая улыбка.] Хотел бы я поехать туда и жить в Соединенных Штатах.
Posted by CBFTW at 9:57 p.m., August 12, 2004
В последний раз я видел этого иракского переводчика, у которого брал интервью, прямо перед тем, как уехать из Мосула домой в отпуск. И с тех пор я его не видел и, наверное, никогда не увижу. Он был одним из самых крутых, приземленных и дружелюбных людей, которых я когда-либо встречал. Когда я впервые встретил его, я проводил с ним столько времени, сколько мог, задавая ему миллион и один вопрос об Ираке, обычаях, истории, и как можно чаще звонил ему, чтобы получить бесплатные уроки арабского языка, и это никогда не беспокоило его, и парень никогда не сходил со своего пути, чтобы помочь мне..
Для меня все районы Ирака выглядят одинаково, но тот, кто вырос и прожил в Мосуле всю свою жизнь, он знает, какие районы какие, где плохие места и на что обращать внимание, видит то, что я мог не увидеть. И много раз во время миссий, когда мы совершали патрулирование (пешком) через какой-то район, он иногда подходил ко мне и говорил: «Баззелл, будь очень осторожен в этом районе, это действительно плохой район», и объяснял мне, почему район был плохим. Это помогло мне, потому что, как я уже сказал, мне всё казалось одинаковым. Он искренне верил, что Америка - друг Ирака, и он очень положительно относился к нашему пребыванию здесь, и он знал, что мы были «хорошими парнями». Он также стал очень хорошим другом для нас с Sgt. Хорроксом и каждый день заходил в нашу комнату, здоровался с нами и спрашивал, есть ли что-нибудь в центре города, что нам нужно, что он мог бы купить для нас, и он также некоторое время говорил с нами о Мосуле и Ираке, или мы сидели и подшучивали над другими переводчиками. У него были жена и ребенок, и когда Хоррокс вернулся из отпуска, он подарил ему чучело лысого орла для его сына. Он любил это.
Когда я вернулся из отпуска, все в моем взводе сказали мне, что прямо перед тем, как покинуть Мосул, многие наши переводчики были убиты, и каждый из них ушёл, потому что каким-то образом все их имена и личности стали известны, а некоторые из мечетей в Мосуле фактически озвучили их имена в громкоговорители. Ходят слухи, что он был одним из убитых переводчиков.
Голосовать? Как будто! (Vote? As If!)
Граффити на тему выборов, написанные солдатами на стене туалета:
- Буш продолжает лгать, солдаты продолжают умирать!
- Буш платит нам хорошо.
- Правдивы только те, в которых вы верите.
- Голосуйте умно, голосуйте идти домой, голосовать за Керри.
- Мы привержены Ираку, независимо от того, за кого вы голосуете, тупица.
- Неважно, за кого вы голосуете, вы все равно облажались. Hooah!
- Вау, парень, ты R gay! Не могу поверить, что ты думаешь о Буше и Керри, держась за свой хер.
Еще в июле 2004 года, сержант Блаф, который в то время исполнял обязанности руководителя отделения по оружию, хотел получить список имен всех, кто хотел проголосовать по открепительному талону. Он попросил всех в моем отряде поднять руку, если вы хотите проголосовать. Удивительно, но никто не поднял руки. Нет, я беру это обратно, один человек сделал, но затем понял, что никто другой не поднял свою руку, и поэтому он снова опустил руку. Лучше всего армия решает проблемы, большие и маленькие, или, по крайней мере, они стараются.
Проблема: низкая явка заочных избирателей.
Решение: массовое построение роты 08-00, принесите свои удостоверения личности и ручку. Итак, пару дней спустя у нас был строй 08-00, и капитан армии вышел и сказал: «Мужчины, никто не заставляет вас голосовать, но…» и он сказал кучу вещей вроде того, что не по-американски не голосовать, и всякое бла-бла-бла, чтобы у всех нас была мотивация голосовать. Это сработало. Я и ещё несколько солдат пошли регистрироваться. У него было настроено несколько таблиц, разделенных по штатам, и в каждой таблице была форма, которую вы заполняли, чтобы зарегистрироваться для голосования. Затем я услышал, как унтер-офицер сказал в насмешливом протесте: «Голосовать ?! Наша работа - защищать демократию, а не быть ее частью!».
Я подошел к столу с Калифорнией и заполнил документы, что заняло около 30 секунд. Я был немного сбит с толку, когда они спросили о партийной принадлежности, хотя сейчас это стало действительно модным занятием. Один из моих друзей во взводе спросил меня, за кого я голосую на выборах. Я сказал ему Ralph Nader. Его ответ: «Кто это, черт возьми?». Я серьезно не планировал голосовать на этих выборах, ни один из кандидатов меня не волновал. Я голосовал на всех выборах с 18 лет, но я планировал сделать перерыв в этих выборах, потому что на самом деле мне не хотелось голосовать за меньшее из двух зол.
На первых выборах, на которых я голосовал, я ещё учился в старшей школе, и мой отец (который очень похож на отца в телешоу «Чудесные годы») заставил меня зарегистрироваться и проголосовать. Он сказал: «Послушай, ты живешь в моем доме, ты не платишь за квартиру, всё, что ты делаешь - тусуешься со всеми своими непослушными приятелями по скейтбордингу в парке, и меньшее, что ты можешь сделать для меня - это проголосовать!». Я был в некотором роде шокирован, когда мой отец сказал это, потому что он почти никогда не просит меня сделать что-нибудь для него, и теперь он это сделал. Так я и поступил. В день выборов он разбудил мою задницу и потащил на место для голосования, которым был дом какой-то женщины на улице. По дороге я спросил: «Эй, отец, как ты голосуешь?». Его ответ: «О, голосование - это просто! Все, что вы делаете, это голосуете за каждое имя, рядом с которым стоит слово «республиканец»». Когда я спросил, как он голосует, я имел в виду что угодно, но не это. Затем я сказал: «Но папа, а что, если демократ лучше республиканца?». Его ответ: «Невозможно, нет такой вещи, как демократ, который лучше республиканца, считай, что худший республиканец все равно в 10 раз лучше, чем лучший либерал».
Это был мой первый урок голосования (That was my first lesson in voting)
Я был в отпуске на несколько недель, поэтому, когда я вернулся, меня ждала куча писем, и мой бюллетень для заочного голосования тоже был в этой куче писем. Когда я сидел на выпущенной армией кроватке в моем конексе, перебирая свой бюллетень для заочного голосования, я услышал ZZZOOOOOMMMM, парящий над моим конексом. Проведя уже почти год в Ираке, я сразу понял, что это была одна из тех ракет китайского производства, которые антииракские силы любили бросать в нас. Я ждал взрыва, но ничего не слышал. Либо это была неудача, либо я слишком много выпил в отпуске и просто слышу дерьмо. Сбитый с толку, я продолжал просматривать свой бюллетень для заочного голосования. 10 минут спустя Spc. Каллахан ворвался в мою комнату и сказал: «Чувак, ты слышал, как эта ракета пролетела над нашими конексами раньше?!». Да, но я не слышал взрыва, сказал я ему. Затем он сказал мне, что она приземлилась недалеко от центра MWR и не взорвалась. Она упала на землю в 15 метрах от солдата, рядом с которым я сидел в самолете по пути домой в отпуск. Я спросил Spc. Каллахана, голосовал ли он на выборах. Он сказал мне, что не смог, потому что он облажался с бюллетенем, он сначала запечатал конверт, не засунув бюллетень внутрь. (Нет, верьте или нет, но он не избиратель из Флориды, он на самом деле из Пенсильвании). На конверте написано: «Никакого вмешательства», поэтому он облажался на этом голосовании. Я спросил его, за кого он голосовал, и он ответил: Буш. Удивительно, но я не смог найти имя Надера в своем калифорнийском избирательном бюллетене, поэтому я разорвал свой бюллетень и выбросил его в ебаную корзину. Я решил, что буду голосовать на этих выборах, не голосуя. Верьте или нет, но многие другие солдаты, которых я знаю в моем взводе, сделали то же самое. Причина заключалась в том, что они были либо похожи на меня, не впечатлены ни одним кандидатом, либо просто не обращали внимания, либо считали, что независимо от того, за кого вы голосуете, вы все равно облажаетесь. Hooah.
Хемингуэй? (Hemingway?)
На следующее утро я пошел в закусочную и выпил кофе, а затем сидел возле своего конекса, курил и пил кофе, разговаривая с сержантом Блафом. Он замолчал, встал и сказал: «Группа внимание, доброе утро, сэр» - и отсалютовал. Я тоже встал по стойке смирно, а потом услышал: «Посмотри, кто это, это реинкарнация Хемингуэя!». Я обернулся посмотреть, кто это был, а это был командир батальона! Он спросил, как отпуск и читаю ли я его книгу, и как идиот я стоял для него в парадной стойке. (Он офицер, вы не стоите в парадной стойке для офицера, только унтер-офицеры). Я сказал ему, что очень рад вернуться (ложь) и что я почти закончил читать его книгу (ложь, я не даже начал ещё) и попросил разрешения взять его книгу ещё на пару дней, что он мне и дал. Затем он сказал: «С возвращением» и ушел. Удивительно, я думал, что он собирался сожрать меня живьем за пост Jello Biafra, но он ничего об этом не сказал.
Передача (Handoff)
Пришло время передать наши машины «Страйкер» парням, которые нас заменили, 1-й пехотной дивизии. Наши последние дни здесь, в Ираке, казались последней неделей в старшем классе средней школы. В воздухе витает волнение, потому что этот ад вот-вот закончится. 1-я пехотная также из Форт-Льюиса, и это вторая армейская бригада «Страйкер». Чтобы упростить передачу, поскольку обе бригады из Форт-Льюиса и действуют на «Страйкерах», вместо того, чтобы они выходили сюда со всеми своими машинами и оборудованием, мы просто передали им все наши вещи, а когда вернулись в Форт-Льюис, мы получим все их вещи. Так что они получили наши разъёбанные «Страйкеры» с дырками от пуль и попаданиями по ним РПГ. Я видел, как некоторые из наших парней ходили вокруг и указывали на дыры от пуль и удары гранатомета по броне, пытаясь их напугать.
Мне было немного жаль парней, заменяющих нас, я не думаю, что в моем взводе был хоть один человек, который думал, что Ирак становится безопаснее, и многие люди предсказывали, что Мосул полностью превратится в дерьмо после того, как мы уйдем. Мы довольно хорошо удерживали Мосул всё время, но ближе к концу казалось, что там происходило настоящее большое восстание, и я поблагодарил бога, что мы сейчас убираемся из ада, потому что кто знал, что сейчас произойдет. Однажды в автопарке я столкнулся с парой парней, с которыми ходил на базовую тренировку. Оба они были отправлены в Корею сразу после выпускной церемонии, а затем, прослужив там целый год, их отправили в подразделение, которое направлялось в Ирак. После того, как мы узнали, чем занимаются другие ребята, с которыми мы пошли на базовый курс, один из них спросил меня: «Так как здесь? Не так уж плохо здесь, как говорят, правда?». Это вызвало у меня широкую улыбку, и я сказал: «Нет, это не так плохо, как говорят, дерьмо, я не знаю, чувак, трудно объяснить, как здесь, но ты увидишь, это будет совсем не так, как вы ожидали». Мне пришлось пойти и помочь ребятам из моего взвода собрать последнее снаряжение, поэтому я сказал ему, что было круто снова столкнуться с ним, и мы попрощались, и я пожелал ему удачи.
Я вижу мертвых людей (I See Dead People)
Одна из последних вещей, которые они заставили всех нас сделать перед отъездом из театра военных действий - это медицинский осмотр. Они поместили нас всех в эту комнату и вручили всем нам PalmPilot [многофункциональный электронный органайзер], и со стиком PalmPilot мы должны были ответить на пару десятков вопросов типа «да или нет». Результаты теста будут сохранены на пластиковой кредитной карте с логотипом Army of One, которую мы должны были вставить в PalmPilots. Основные вопросы, например: изменился ли ваш режим сна? Изменились ли ваши привычки в еде? Вам снятся кошмары? И в всё в таком роде. Но в тесте была пара вопросов, которые меня очень заинтересовали, потому что мне казалось, что если вы ответите утвердительно на любой из них, вы, вероятно, получите положительный результат в отношении риска развития синдрома посттравматического стресса:
1 . Были ли вы в ситуации, когда чувствовали, что ваша жизнь в опасности? Да или нет? Что это за вопрос такой? Это все равно что спросить: «Вы мастурбировали, когда были в Ираке?». Хмыкнув, я согласился. Затем я оглядел комнату и по улыбкам на лицах пары других солдат мог сказать, что они тоже отвечают этот вопрос.
2. Были ли вы в ситуации, когда вам приходилось разряжать оружие? Да или нет? Я щелкнул «да».
3. Вы видели жертвы? Да или нет? Я нажал кнопку «Да». Затем надо было нажать на все, что подходит. Доступны следующие варианты: Дружественный, Враг и Гражданский. Я нажал «Да» на «Дружелюбный», а затем «Да» на «Враг», но я не мог думать ни о каких жертвах среди гражданского населения. Были некоторые жертвы, в которых я не был уверен, враги они или гражданские лица, и были времена, когда мы появлялись на месте взрыва автомобиля, где произошли массовые жертвы среди гражданского населения, но я не помнил, чтобы я хорошо видел потери среди мирных жителей, так что на всякий случай я выбрал два из трех, Friendly и Enemy. После теста нас отпустили, и мы с боевым медиком пошли обратно в наши комнаты, и я спросил его, что случилось с этим тестом, потому что если бы каждый солдат в моем взводе ответил на этот тест правдиво, это, вероятно, показало бы, что мы все подвержены риску посттравматического стресса. Затем он объяснил мне, что тест не был обязательным, но вместо этого он должен был охватить 6 солдат армии, затем, чтобы например, через 10 или 20 лет вы будете каким-то бездомным психом-подражателем Джона Рэмбо, ветерана войны, и вы не можете найти или сохранить работу, и вы хотите обвинить во всем войну, армия может вытащить результаты ваших тестов и выяснить, несет ли он чушь или нет, основываясь на том, как вы ответили на тест. Я спросил медика, как он ответил на вопрос: «Вы видели раненых?», и он сказал мне, что пометил все три ответа. Затем я с любопытством спросил: «Вы участвовали в каждой боевой задаче, в которой я участвовал, и я отметил только две из трех. Какие мирные жители были убиты?». А он напомнил мне о белом внедорожнике, покрытом пулевыми отверстиями от АК, с безжизненным гражданским подрядчиком на водительском сиденье, пристегнутым ремнем безопасности, заявлением об увольнении и билетом на самолет до Лондона. Мы охраняли территорию, поместили его в мешок для трупов. Затем я сказал: «Вот дерьмо, верно! Я совершенно забыл об этом».
Ramadan
В первый день Рамадана они ожидали мощных атак по всему Ираку, и, готовясь к этому, накануне вечером нам сообщили, что теперь все мы должны носить полный комплект бронежилета [в американской армии по решению непосредственного командира можно обходиться без боковых бронепанелей и наплечников, чтобы не получить тепловой удар, например] и экипировку, если мы хотим куда-нибудь пойти по дороге в FOB. Утром я пошел в холл в полном снаряжении и на завтрак заказал двойную порцию свиных сосисок, чтобы отпраздновать первый день Рамадана.
Наградная медаль армии (Army Commendation Medal)
Департамент армии удостоверяет, что армия наградила Армейской почетной медалью: рядового первого класса Колби К. Баззелла 1-й батальон, 23-й пехотный полк, за исключительно достойную службу в ходе непрерывных боевых действий против вооруженного и решительного противника во время операции «Свобода Ирака». PFC Баззелл проявил непоколебимое мужество и безропотно перенес эти трудности. Его образцовая преданность своему долгу дала надежду народу Ирака и соответствует уважаемым традициям службы всех американских солдат. Его исключительная служба отражает большую признательность ему, оперативной группе Tomahawk, боевой команде бригады Arrowhead и армии Соединенных Штатов. С 15 ноября 2003 года по 1 октября 2004 г. Подпись: полковник Michael E Rounds, командующий IN
В 09:30 у нас был выстроен взвод ARCOM прямо перед нашими конусами в Camp Cooke. ARCOM (ARCOM: Army Commendation Medal) означает, что все получают медаль, парни, которые проделали отличную работу, а также все парни, которые не соответствовали стандартам. ARCOM в значительной степени находится на дне тотемного столба военных наград и ни хрена не значит. Прекрасно. Не то чтобы я когда-либо стал бы, но если бы я когда-нибудь решился протестовать против этой войны, я полагаю, это означало, что мне нужно было бы бросить медаль на лужайку Белого дома. «Вот идите, засранцы, возьмите мой ебаный ARCOM! И пока я буду здесь, возьми и мой ебаный значок снайпера! Нахуй войну, чел! Ебеть её!».
Перед церемонией мой командир отряда осмотрел нас, чтобы убедиться, что мы все побрились. Конечно, я забыл. Я проснулся на 10 минут раньше. Ночь была безумной. Spc. Каллахан каким-то образом связался с каким-то солдатом POG, также находившимся здесь, в Camp Cooke, и он купил нам 4 бутылки дешевой выпивки за 80 долларов. Это были твердые вещества, вроде водки и виски. Парень, который продал нам этот товар, сказал, что может достать нам и немного гашиша, но мы подумали, что сейчас будет тест на наркотики, поэтому мы отказались от гаша. В любом случае, ни у кого из нас не было ниацина, чтобы вывести наркотики из организма. (niacin - это уловка, которую используют в армии для прохождения тестов на наркотики. После того, как вы выкурите травку, вы принимаете немного ниацина в течение пары дней, и, предположительно, он вымывает всё это из вашего организма.)
Так или иначе, я и несколько других солдат из моей роты (включая, что удивительно, пару унтер-офицеров) заперлись в одном из конусов, загрузили дешевый, купленный в PX проигрыватель компакт-дисков каких-то старомодных английских панков и устроили трэш-дискотеку. Бутылки открывали, передавали их и курили всю ночь. Это было круто. Я потерял сознание на своей койке в своей комнате около 01:00 и получил вращение вселенной, как только лег. Напиваться в Ираке - это путешествие, после которого ещё больше скучаешь по дому. В ту ночь пили не только мы, похоже, многие из нас пили, потому что утром кто-то нашел одного из наших сержантов взвода завернутым в спальный мешок и потерявшим сознание в одной из душевых. Никто не задавал вопросов об этом, и мы все предположили, что это была одна из тех ночей.
Капитан Робинсон обошел всех и приколол к каждому из нас медаль ARCOM на левый нагрудной карман. Он подходил к каждому солдату в строю, прикреплял к вам медаль, говорил: «Молодец», пожимал руку, вручал сертификат на медаль, а затем вы благодарили его и приветствовали его, а он шёл к следующему в очереди солдату и прикалывал его. Я был последним во взводе, которого прикололи. Мне было любопытно, что мне скажет командир, когда придет моя очередь. Когда, наконец, подошла моя очередь быть приколотым, он сказал: «Баззелл, смотри, подожди, пока ты не выйдешь из армии, и тогда ты сможешь писать столько, сколько хочешь - всё это с Jello просто разлетелось до предела. Если вы спросите меня, я думаю, вам следует получить медаль Микки Спиллейна за свои произведения. Отличная работа». А потом я пожал ему руку и отсалютовал. Круто. Первый сержант Свифт проследовал за командиром, когда он наградил солдат.
И первый сержант, и наш командир получили «Пурпурные сердца», когда осколки минометной мины попали в них по пути в столовую в Мосуле. После того, как командующий прикалывал медаль, первый сержант пожимал руку и говорил: «Хорошая работа». Дерьмо. Первый сержант, имеющий репутацию безжалостного стрелка, всегда заставлял меня нервничать. Я никогда не видел, чтобы он это делал, и не знаю, правда ли это, но когда я впервые добрался до подразделения, все сказали мне, что он сумасшедший, что он вроде бы разговаривает со своей нашивкой Ranger, когда никто не смотрит.
Когда первый сержант подошел ко мне, он сказал: «Баззелл… Просто сделай так, чтобы я хорошо выглядел в твоей книге, и попроси кого-нибудь крутого сыграть меня в фильме, например, Арнольда. Чтоб никакие пиздолизы-актеры не сыграли со мной дерьмо». Все во взводе охренели, когда первый сержант это сказал. Я с облегчением сказал: «Роджер, первый сержант». Потом они отпустили нас, и командир заставил нас тесниться вокруг себя, и он произнес свою речь «Хорошая работа, парни», а затем простился с нами.
На аэродроме возникла некоторая неразбериха относительно того, кто должен был находиться в самолете, и после некоторого спора они выгнали двух парней с полета и поставили нас на их место. Экипаж сказал ребятам, что они стартовали, что пройдет как минимум пара дней, прежде чем они смогут сесть в самолет. Перед взлетом один из членов экипажа сказал нам, что самолет, летевший в то же место, что и мы, получил РПГ и накануне был обстрел из стрелкового оружия, и что они любят прятаться за этим холмом и атаковать пролетающие самолеты, так что ожидайте контакта. Когда я это услышал, у меня была улыбка до ушей. «Черт, как здорово снова оказаться в Ираке», - подумал я. Один из членов летного экипажа позаимствовал M4 у сержанта E-6, который отвечал за почту, и забрал все его журналы, сказав, что он понадобится ему на случай, если мы свяжемся с ним. Я немного нервничал, потому что у меня не было оружия или боеприпасов. Он также рассказал нам о том, что делать в случае пожара и аварии.
Наконец мы вылетели в Анаконду. Это был классный полет, было ощущение, что на лодке при сильных волнах, самолет то и дело раскачивался. Мы летали крайне низко дольше всех. Я подумал, какого хера мы летим так низко? Неудивительно, что хаджи стреляют в вас, ребята. Наконец они направили самолет в небо, и мы начали набирать высоту. Когда мы поднялись на высоту, я думаю, около 3000 футов, они выпрямились, и полет был полугладким.
В середине полета парень, сидевший рядом со мной, схватил один из мешков для барбекю, который находился над нами, и начал в него тошнить как сумасшедший. Я старался не смотреть и не чуять блевотину, потому что знал, что если я это сделаю, это может запустить цепную реакцию в моём самолете. Я посмотрел на E-4, который трясся, и у него были заостренные усы, и его рвота текла по носу. Увидев это, я почувствовал, что готов исторгнуть из себя, но я сопротивлялся. Наконец самолет направился к земле, и снова мы очень долго летели едва над землей. WTF? Наконец мы приземлились на аэродроме.
С почтой возникла ещё одна путаница, и сержанту пришлось вернуться в Марез, поэтому я отвечал за то, чтобы почту не растерзали, и в течение 3 дней я отдыхал один в этой палатке на FOB Анаконда, пока они не подбросили меня до Cooke. Была ночь, когда меня везли на аэродром. Я удостоверился, что почта дошла до Чинуков. Поездка на вертолете до Cooke займет меньше 30 минут. Rhenj. Я сел внутрь и вставил беруши, когда мы взлетели. Мое тело всё ещё находилось в ловушке времени Восточного побережья, и я очень устал, поэтому я ушел в сон.
Следующее, что вы знаете, меня разбудил взрыв M60. На Chinook есть два пулемета M60. Внезапно у меня вспыхнул адреналин, и я подумал: «СВЯТОЕ ДЕРЬМО! МЫ ГОРИМ !?». Затем другой наводчик M60 произвел очередь. Я посмотрел на пулеметчиков, они выглядели довольно спокойными, и по тому, как они выглядели, я мог сказать, что мы не вступали в контакт. Они выглядели до смерти скучающими. Просто пробный огонь. Например, стреляй очередью перед тем, как приземлиться. И вот мы приземлились, разгрузили груз. Там меня ждал сержант из штаба. Как только я сошел с вертолета, он подошел ко мне. «Ты Баззелл?» (Это было ночью, так что он не смог прочитать мою нашивку с именем). «Роджер, сержант». «Круто, я здесь, чтобы провести тебя в твоё подразделение». «Потрясающе». Он спросил меня, как прошел отпуск, и я сказал ему, что круто. Он также спросил меня, рад ли я вернуться, и я честно ответил: «Адски ебаное нет, сержант, нахуй Ирак». Он посмеялся. Мы запрыгнули в грузовик, и он начал везти меня туда, где были мои ребята. Я спросил его о том, чем занимались ребята, я хотел знать. Затем он рассказал мне: они поехали на юг, в какой-то город прямо за пределами Багдада, и они только что вернулись из полевых условий пару дней назад, и сейчас все, что мы делали, это передавали наше оборудование и Страйкеры парням, которые нас заменяли.
Затем я спросил его о Camp Cooke. Мол, насколько это здесь опасно, и неужели его минометят так же, как FOB Марез? Он засмеялся и сказал, что здесь все было неплохо, на самом деле единственное, о чем вам нужно беспокоиться в Camp Cooke - это заразиться ЗППП. Я засмеялся, а затем он серьезно посмотрел на меня и сказал: «Нет, я серьезно; номер один, выводящий отсюда солдат - это ЗППП. Заболевания, передающиеся половым путем собирают здесь больше жертв, чем что-либо другое. Здесь большая проблема». Я не мог поверить в это, поэтому я снова спросил его, серьезно ли он, и он сказал мне, что был очень серьезен и что он сам слышал это от медика. Он объяснил мне, что Camp Cooke был огромным постом, и что здесь было много POG (людей, отличных от пехотинцев) и много людей из ВВС. Военно-воздушные силы всегда имеют репутацию самых горячих женщин из всех вооруженных сил. В конце концов он отвёл меня туда, где были мои парни, и хотя я чертовски ненавидел находиться в Ираке и не мог дождаться окончания этого развертывания, я был чрезвычайно взволнован, когда снова увидел всех этих парней, чтобы наверстать упущенное и узнать, что они все делали с тех пор, как меня не было. Как будто я снова вернулся домой. Все ребята были взволнованы, увидев меня снова, и я, конечно, почувствовал себя хорошо, это как друзья, впервые в жизни, как настоящие друзья. Все они рассказали мне, чем занимались. Никогда не думал, что когда-нибудь скажу это, но был рад вернуться.
Интервью с иракцем
У одного из солдат моего взвода есть небольшой портативный микрокассетный магнитофон. Он использует его для записи сообщений, чтобы отправить жене домой. Так что от крайней скуки я позаимствовал ее у него и задал первому англоговорящему иракцу, которому удалось найти пару вопросов. (Примечание: это интервью не было взято под дулом пистолета. Я был полностью безоружен, когда брал интервью у этого человека). Вот интервью, которое я провел с одним из наших переводчиков, которое я разместил в своем блоге ещё в августе:
ВОПРОС: Что вы лично думаете о пребывании США здесь, в Ираке, и каким вам кажется общее отношение Ирака к этому?
ОТВЕТ: Я желаю, чтобы американские войска оставались здесь, в Ираке, надолго. Как вы знаете, до сих пор в Ираке нет безопасности, поэтому нам нужны американские войска, чтобы они оставались здесь, в Ираке, с помощью полицейских и парней из ING. Я думаю, что ситуация будет лучше. Большинству людей нравится, что американские войска остаются здесь, в Ираке, просто для того, чтобы поймать плохих парней и просто избавиться от опасного оружия. Поэтому нам нужно, чтобы американские войска оставались здесь надолго, чтобы дать иракцам свободу и безопасность.
ВОПРОС: Каково было здесь, в Ираке, до войны, когда у власти был Саддам?
ОТВЕТ: Ситуация была очень плохой. Саддам Хусейн запретил нам ехать в любую страну. Если вы хотите ехать в другую страну, вы не можете путешествовать. Поскольку путешествие очень дорогое, Саддам Хусейн также будет собирать с вас деньги, вы должны заплатить государству 700 000 динаров. Слишком дорого для человека выезжать за пределы Ирака. У нас также нет свободы, мы не можем говорить, мы не можем выражать свои чувства к нашему правительству. Если вы заговорите о политических проблемах, вас арестуют и посадят в тюрьму. Три дня назад я пошел в паспортный стол, я увидел там много людей, они дрались друг с другом, они кричали, и они не стоят в очереди, поэтому некоторые из сотрудников, которые работают в паспортном столе стали требовать от людей взятки, чтобы выдать ваш паспорт. Если вы не любите стоять в очереди или оставаться с людьми в толпе, вы должны заплатить как минимум 100 долларов работнику, чтобы получить свой паспорт. Вот что они сделали.
ВОПРОС: Почему все эти люди хотели получить паспорта?
ОТВЕТ: Они не хотят здесь оставаться. У некоторых из них есть родственники за пределами Ирака. Здесь нет безопасности, а здесь, в Ираке, опасно, поэтому они хотят выйти наружу.
ВОПРОС: Как вы думаете, правильно ли поступили США, придя к нам?
ОТВЕТ: Да, Соединенные Штаты поступили правильно, приехав сюда. Как я уже говорил, дать иракскому народу свободу. Потому что до войны у нас нет свободы. Мы не можем говорить, мы не можем говорить о правительстве, мы не можем говорить о президенте. Мы ограничены здесь, в Ираке.
ВОПРОС: Что вы думаете о людях, которые протестуют против нашего присутствия здесь?
ОТВЕТ: Я думаю, что некоторые из них сумасшедшие, потому что почему они протестуют? Они протестуют напрасно. Почему они протестуют? Сюда пришли американские войска, чтобы помочь им. Я считаю американские войска другом иракского народа, а не врагом, протестовать не нужно.
ВОПРОС: Как это было здесь, в Ираке, когда мы впервые приехали и начали надрать какую-то серьезную задницу в начале войны?
ОТВЕТ: Ситуация была очень плохой. Большинство людей воровали, убивали друг друга, и люди жили в хаосе. Но американские войска пришли сюда, и они все установили, они дали иракскому народу право голосовать, выбирать своего президента, выбирать своего мэра, они помогают иракцам строить свою страну. Но до войны положение было очень плохим. Большинство людей пытались убить друг друга, они пытались украсть, они пытались драться. Но после войны, когда сюда пришли американские войска, они все основали, они помогают иракцам, они помогли, дав Ираку деньги на строительство своей страны. Они отремонтировали водопровод, отремонтировали электричество и электричество, они помогают ученикам, и они отремонтировали многие школы. Здесь, в Ираке, открывают много школ. Так что они делают очень хорошую работу.
ВОПРОС: Сейчас здесь, в Мосуле, менее опасно, чем было в прошлом? Насколько опасен Мосул сейчас?
ОТВЕТ: Если честно, ситуация по-прежнему опасна. Потому что многие люди приехали из Ирана и попадают внутрь Ирака. Они используют ислам, и они используют это знамя для борьбы с американскими войсками, и приехали с тем, что они называют джихадом, и в исламе этого не говорится, поверьте мне, они далеки от ислама. Ислам не говорит, что сражайтесь со своим братом или убивайте невинных людей. Поэтому я думаю, что их мнение неверно. Их идеи не соответствуют действительности.
ВОПРОС: Кто вызывает здесь больше всего проблем?
ОТВЕТ: Я думаю, что большинство людей, которые пришли воевать против американских сил, прибыли из Ирана, они приехали из Сирии, они приехали из Йемена, у них есть другая партия, я думаю, они принадлежат к Аль-Каеде. Они пришли сюда воевать, но поверьте, драться незачем. Вы должны начать с строительства этой страны без каких-либо боевых действий, вы должны начать с мира, и люди должны жить в безопасности и мире.
ВОПРОС: Какие из основных улучшений вы заметили здесь, в Мосуле и Ираке, теперь, когда здесь присутствуют Соединенные Штаты?
ОТВЕТ: Они отремонтировали много вещей здесь, в Ираке, они вымостили много улиц, они построили много школ, они отремонтировали электричество, они отремонтировали водопровод.
ВОПРОС: Что вы думаете о тех психах, которые снимают домашнее видео обезглавливания военнопленных?
ОТВЕТ: Я считаю, что это очень плохо. Чтобы показать миру, что мы храбры, мы хотим отрезать головы людям, которые хотят работать с американскими силами, а это находится далеко от человечности. У них нет чувства человеческого существа. И ислам не говорит вам идти и отрезать головы людям, которые работают с американскими войсками. Это неправда. Ислам - это религия, которая говорит людям работать вместе, жить в мире. Здесь также есть телеканал «Al Jazeera», и все, что они показывают - это плохую сторону американских войск. Они не показывают правильную или хорошую сторону американского народа, они показывают только плохую сторону. Только отрицательную сторону.
ВОПРОС: Значит, вы не думаете, что эти люди вообще представляют ислам?
ОТВЕТ: Нееет, нет. Они далеки от ислама.
ВОПРОС: Как вы думаете, насколько хорошо работают ING и ICP в Ираке?
ОТВЕТ: Они делают хорошую работу, они помогают людям, как я уже сказал, благодаря сотрудничеству американских сил с ING, они собираются построить эту страну. Если нет сотрудничества, нет и строительства. Итак, ING с американскими войсками строят эту страну.
ВОПРОС: Каким, по вашему мнению, будет Ирак через 10 - 20 лет?
ОТВЕТ: Я думаю, если все иракцы будут помогать друг другу, они смогут построить эту страну. И если иракский народ попытается поймать много плохих парней с помощью полицейских и американских войск, они также построят эту страну.
ВОПРОС: Что люди делают для развлечения здесь, в Ираке, например, в пятницу вечером, например, вы, ребята, ходите в мечеть и тусуетесь, или вам, ребята, нравится гулять и веселиться? Типа, что здесь делать?
ОТВЕТ: [смеется]: Нет, мы любим спускаться к реке. Там очень спокойно.
ВОПРОС: Сколько у вас здесь может быть жен?
ОТВЕТ: Если у вас достаточно денег, вы можете иметь до 4 жен здесь, в Ираке.
ВОПРОС: Что вы думаете о Джордже Буше?
ОТВЕТ: Думаю, он хороший человек.
ВОПРОС: Если бы Джордж Буш пригласил вас в Белый дом на чашку чая, что бы вы ему сказали?
ОТВЕТ: Я бы сказал: «Добро пожаловать!» [Смеется.] Я бы пошел с ним выпить чашку чая. Буду рад с ним познакомиться.
ВОПРОС: Слово хаджи оскорбительно?
ОТВЕТ: Нет. Это не оскорбительно. Людей, которые едут в Мекку и возвращаются в Ирак, называют хаджи, поскольку вы знаете 5 обязанностей в исламе, одна из них - паломничество в Мекку. Когда человек возвращается из Мекки, этот человек является хаджи.
ВОПРОС: А когда американцы иногда используют слово Хаджи для обозначения иракца, это плохо?
ОТВЕТ: Нет.
ВОПРОС: Что вы думаете об американцах?
ОТВЕТ: У каждого из нас есть традиции. У американцев есть свои традиции, а у нас свои традиции. Но я думаю, что они друзья иракского народа.
ВОПРОС: Если бы у вас была возможность прыгнуть в самолет с семьей и полететь в Соединенные Штаты и жить там долго и счастливо, вы бы сделали это?
ОТВЕТ: Да! [Широкая улыбка.] Хотел бы я поехать туда и жить в Соединенных Штатах.
Posted by CBFTW at 9:57 p.m., August 12, 2004
В последний раз я видел этого иракского переводчика, у которого брал интервью, прямо перед тем, как уехать из Мосула домой в отпуск. И с тех пор я его не видел и, наверное, никогда не увижу. Он был одним из самых крутых, приземленных и дружелюбных людей, которых я когда-либо встречал. Когда я впервые встретил его, я проводил с ним столько времени, сколько мог, задавая ему миллион и один вопрос об Ираке, обычаях, истории, и как можно чаще звонил ему, чтобы получить бесплатные уроки арабского языка, и это никогда не беспокоило его, и парень никогда не сходил со своего пути, чтобы помочь мне..
Для меня все районы Ирака выглядят одинаково, но тот, кто вырос и прожил в Мосуле всю свою жизнь, он знает, какие районы какие, где плохие места и на что обращать внимание, видит то, что я мог не увидеть. И много раз во время миссий, когда мы совершали патрулирование (пешком) через какой-то район, он иногда подходил ко мне и говорил: «Баззелл, будь очень осторожен в этом районе, это действительно плохой район», и объяснял мне, почему район был плохим. Это помогло мне, потому что, как я уже сказал, мне всё казалось одинаковым. Он искренне верил, что Америка - друг Ирака, и он очень положительно относился к нашему пребыванию здесь, и он знал, что мы были «хорошими парнями». Он также стал очень хорошим другом для нас с Sgt. Хорроксом и каждый день заходил в нашу комнату, здоровался с нами и спрашивал, есть ли что-нибудь в центре города, что нам нужно, что он мог бы купить для нас, и он также некоторое время говорил с нами о Мосуле и Ираке, или мы сидели и подшучивали над другими переводчиками. У него были жена и ребенок, и когда Хоррокс вернулся из отпуска, он подарил ему чучело лысого орла для его сына. Он любил это.
Когда я вернулся из отпуска, все в моем взводе сказали мне, что прямо перед тем, как покинуть Мосул, многие наши переводчики были убиты, и каждый из них ушёл, потому что каким-то образом все их имена и личности стали известны, а некоторые из мечетей в Мосуле фактически озвучили их имена в громкоговорители. Ходят слухи, что он был одним из убитых переводчиков.
Голосовать? Как будто! (Vote? As If!)
Граффити на тему выборов, написанные солдатами на стене туалета:
- Буш продолжает лгать, солдаты продолжают умирать!
- Буш платит нам хорошо.
- Правдивы только те, в которых вы верите.
- Голосуйте умно, голосуйте идти домой, голосовать за Керри.
- Мы привержены Ираку, независимо от того, за кого вы голосуете, тупица.
- Неважно, за кого вы голосуете, вы все равно облажались. Hooah!
- Вау, парень, ты R gay! Не могу поверить, что ты думаешь о Буше и Керри, держась за свой хер.
Еще в июле 2004 года, сержант Блаф, который в то время исполнял обязанности руководителя отделения по оружию, хотел получить список имен всех, кто хотел проголосовать по открепительному талону. Он попросил всех в моем отряде поднять руку, если вы хотите проголосовать. Удивительно, но никто не поднял руки. Нет, я беру это обратно, один человек сделал, но затем понял, что никто другой не поднял свою руку, и поэтому он снова опустил руку. Лучше всего армия решает проблемы, большие и маленькие, или, по крайней мере, они стараются.
Проблема: низкая явка заочных избирателей.
Решение: массовое построение роты 08-00, принесите свои удостоверения личности и ручку. Итак, пару дней спустя у нас был строй 08-00, и капитан армии вышел и сказал: «Мужчины, никто не заставляет вас голосовать, но…» и он сказал кучу вещей вроде того, что не по-американски не голосовать, и всякое бла-бла-бла, чтобы у всех нас была мотивация голосовать. Это сработало. Я и ещё несколько солдат пошли регистрироваться. У него было настроено несколько таблиц, разделенных по штатам, и в каждой таблице была форма, которую вы заполняли, чтобы зарегистрироваться для голосования. Затем я услышал, как унтер-офицер сказал в насмешливом протесте: «Голосовать ?! Наша работа - защищать демократию, а не быть ее частью!».
Я подошел к столу с Калифорнией и заполнил документы, что заняло около 30 секунд. Я был немного сбит с толку, когда они спросили о партийной принадлежности, хотя сейчас это стало действительно модным занятием. Один из моих друзей во взводе спросил меня, за кого я голосую на выборах. Я сказал ему Ralph Nader. Его ответ: «Кто это, черт возьми?». Я серьезно не планировал голосовать на этих выборах, ни один из кандидатов меня не волновал. Я голосовал на всех выборах с 18 лет, но я планировал сделать перерыв в этих выборах, потому что на самом деле мне не хотелось голосовать за меньшее из двух зол.
На первых выборах, на которых я голосовал, я ещё учился в старшей школе, и мой отец (который очень похож на отца в телешоу «Чудесные годы») заставил меня зарегистрироваться и проголосовать. Он сказал: «Послушай, ты живешь в моем доме, ты не платишь за квартиру, всё, что ты делаешь - тусуешься со всеми своими непослушными приятелями по скейтбордингу в парке, и меньшее, что ты можешь сделать для меня - это проголосовать!». Я был в некотором роде шокирован, когда мой отец сказал это, потому что он почти никогда не просит меня сделать что-нибудь для него, и теперь он это сделал. Так я и поступил. В день выборов он разбудил мою задницу и потащил на место для голосования, которым был дом какой-то женщины на улице. По дороге я спросил: «Эй, отец, как ты голосуешь?». Его ответ: «О, голосование - это просто! Все, что вы делаете, это голосуете за каждое имя, рядом с которым стоит слово «республиканец»». Когда я спросил, как он голосует, я имел в виду что угодно, но не это. Затем я сказал: «Но папа, а что, если демократ лучше республиканца?». Его ответ: «Невозможно, нет такой вещи, как демократ, который лучше республиканца, считай, что худший республиканец все равно в 10 раз лучше, чем лучший либерал».
Это был мой первый урок голосования (That was my first lesson in voting)
Я был в отпуске на несколько недель, поэтому, когда я вернулся, меня ждала куча писем, и мой бюллетень для заочного голосования тоже был в этой куче писем. Когда я сидел на выпущенной армией кроватке в моем конексе, перебирая свой бюллетень для заочного голосования, я услышал ZZZOOOOOMMMM, парящий над моим конексом. Проведя уже почти год в Ираке, я сразу понял, что это была одна из тех ракет китайского производства, которые антииракские силы любили бросать в нас. Я ждал взрыва, но ничего не слышал. Либо это была неудача, либо я слишком много выпил в отпуске и просто слышу дерьмо. Сбитый с толку, я продолжал просматривать свой бюллетень для заочного голосования. 10 минут спустя Spc. Каллахан ворвался в мою комнату и сказал: «Чувак, ты слышал, как эта ракета пролетела над нашими конексами раньше?!». Да, но я не слышал взрыва, сказал я ему. Затем он сказал мне, что она приземлилась недалеко от центра MWR и не взорвалась. Она упала на землю в 15 метрах от солдата, рядом с которым я сидел в самолете по пути домой в отпуск. Я спросил Spc. Каллахана, голосовал ли он на выборах. Он сказал мне, что не смог, потому что он облажался с бюллетенем, он сначала запечатал конверт, не засунув бюллетень внутрь. (Нет, верьте или нет, но он не избиратель из Флориды, он на самом деле из Пенсильвании). На конверте написано: «Никакого вмешательства», поэтому он облажался на этом голосовании. Я спросил его, за кого он голосовал, и он ответил: Буш. Удивительно, но я не смог найти имя Надера в своем калифорнийском избирательном бюллетене, поэтому я разорвал свой бюллетень и выбросил его в ебаную корзину. Я решил, что буду голосовать на этих выборах, не голосуя. Верьте или нет, но многие другие солдаты, которых я знаю в моем взводе, сделали то же самое. Причина заключалась в том, что они были либо похожи на меня, не впечатлены ни одним кандидатом, либо просто не обращали внимания, либо считали, что независимо от того, за кого вы голосуете, вы все равно облажаетесь. Hooah.
Хемингуэй? (Hemingway?)
На следующее утро я пошел в закусочную и выпил кофе, а затем сидел возле своего конекса, курил и пил кофе, разговаривая с сержантом Блафом. Он замолчал, встал и сказал: «Группа внимание, доброе утро, сэр» - и отсалютовал. Я тоже встал по стойке смирно, а потом услышал: «Посмотри, кто это, это реинкарнация Хемингуэя!». Я обернулся посмотреть, кто это был, а это был командир батальона! Он спросил, как отпуск и читаю ли я его книгу, и как идиот я стоял для него в парадной стойке. (Он офицер, вы не стоите в парадной стойке для офицера, только унтер-офицеры). Я сказал ему, что очень рад вернуться (ложь) и что я почти закончил читать его книгу (ложь, я не даже начал ещё) и попросил разрешения взять его книгу ещё на пару дней, что он мне и дал. Затем он сказал: «С возвращением» и ушел. Удивительно, я думал, что он собирался сожрать меня живьем за пост Jello Biafra, но он ничего об этом не сказал.
Передача (Handoff)
Пришло время передать наши машины «Страйкер» парням, которые нас заменили, 1-й пехотной дивизии. Наши последние дни здесь, в Ираке, казались последней неделей в старшем классе средней школы. В воздухе витает волнение, потому что этот ад вот-вот закончится. 1-я пехотная также из Форт-Льюиса, и это вторая армейская бригада «Страйкер». Чтобы упростить передачу, поскольку обе бригады из Форт-Льюиса и действуют на «Страйкерах», вместо того, чтобы они выходили сюда со всеми своими машинами и оборудованием, мы просто передали им все наши вещи, а когда вернулись в Форт-Льюис, мы получим все их вещи. Так что они получили наши разъёбанные «Страйкеры» с дырками от пуль и попаданиями по ним РПГ. Я видел, как некоторые из наших парней ходили вокруг и указывали на дыры от пуль и удары гранатомета по броне, пытаясь их напугать.
Мне было немного жаль парней, заменяющих нас, я не думаю, что в моем взводе был хоть один человек, который думал, что Ирак становится безопаснее, и многие люди предсказывали, что Мосул полностью превратится в дерьмо после того, как мы уйдем. Мы довольно хорошо удерживали Мосул всё время, но ближе к концу казалось, что там происходило настоящее большое восстание, и я поблагодарил бога, что мы сейчас убираемся из ада, потому что кто знал, что сейчас произойдет. Однажды в автопарке я столкнулся с парой парней, с которыми ходил на базовую тренировку. Оба они были отправлены в Корею сразу после выпускной церемонии, а затем, прослужив там целый год, их отправили в подразделение, которое направлялось в Ирак. После того, как мы узнали, чем занимаются другие ребята, с которыми мы пошли на базовый курс, один из них спросил меня: «Так как здесь? Не так уж плохо здесь, как говорят, правда?». Это вызвало у меня широкую улыбку, и я сказал: «Нет, это не так плохо, как говорят, дерьмо, я не знаю, чувак, трудно объяснить, как здесь, но ты увидишь, это будет совсем не так, как вы ожидали». Мне пришлось пойти и помочь ребятам из моего взвода собрать последнее снаряжение, поэтому я сказал ему, что было круто снова столкнуться с ним, и мы попрощались, и я пожелал ему удачи.
Я вижу мертвых людей (I See Dead People)
Одна из последних вещей, которые они заставили всех нас сделать перед отъездом из театра военных действий - это медицинский осмотр. Они поместили нас всех в эту комнату и вручили всем нам PalmPilot [многофункциональный электронный органайзер], и со стиком PalmPilot мы должны были ответить на пару десятков вопросов типа «да или нет». Результаты теста будут сохранены на пластиковой кредитной карте с логотипом Army of One, которую мы должны были вставить в PalmPilots. Основные вопросы, например: изменился ли ваш режим сна? Изменились ли ваши привычки в еде? Вам снятся кошмары? И в всё в таком роде. Но в тесте была пара вопросов, которые меня очень заинтересовали, потому что мне казалось, что если вы ответите утвердительно на любой из них, вы, вероятно, получите положительный результат в отношении риска развития синдрома посттравматического стресса:
1 . Были ли вы в ситуации, когда чувствовали, что ваша жизнь в опасности? Да или нет? Что это за вопрос такой? Это все равно что спросить: «Вы мастурбировали, когда были в Ираке?». Хмыкнув, я согласился. Затем я оглядел комнату и по улыбкам на лицах пары других солдат мог сказать, что они тоже отвечают этот вопрос.
2. Были ли вы в ситуации, когда вам приходилось разряжать оружие? Да или нет? Я щелкнул «да».
3. Вы видели жертвы? Да или нет? Я нажал кнопку «Да». Затем надо было нажать на все, что подходит. Доступны следующие варианты: Дружественный, Враг и Гражданский. Я нажал «Да» на «Дружелюбный», а затем «Да» на «Враг», но я не мог думать ни о каких жертвах среди гражданского населения. Были некоторые жертвы, в которых я не был уверен, враги они или гражданские лица, и были времена, когда мы появлялись на месте взрыва автомобиля, где произошли массовые жертвы среди гражданского населения, но я не помнил, чтобы я хорошо видел потери среди мирных жителей, так что на всякий случай я выбрал два из трех, Friendly и Enemy. После теста нас отпустили, и мы с боевым медиком пошли обратно в наши комнаты, и я спросил его, что случилось с этим тестом, потому что если бы каждый солдат в моем взводе ответил на этот тест правдиво, это, вероятно, показало бы, что мы все подвержены риску посттравматического стресса. Затем он объяснил мне, что тест не был обязательным, но вместо этого он должен был охватить 6 солдат армии, затем, чтобы например, через 10 или 20 лет вы будете каким-то бездомным психом-подражателем Джона Рэмбо, ветерана войны, и вы не можете найти или сохранить работу, и вы хотите обвинить во всем войну, армия может вытащить результаты ваших тестов и выяснить, несет ли он чушь или нет, основываясь на том, как вы ответили на тест. Я спросил медика, как он ответил на вопрос: «Вы видели раненых?», и он сказал мне, что пометил все три ответа. Затем я с любопытством спросил: «Вы участвовали в каждой боевой задаче, в которой я участвовал, и я отметил только две из трех. Какие мирные жители были убиты?». А он напомнил мне о белом внедорожнике, покрытом пулевыми отверстиями от АК, с безжизненным гражданским подрядчиком на водительском сиденье, пристегнутым ремнем безопасности, заявлением об увольнении и билетом на самолет до Лондона. Мы охраняли территорию, поместили его в мешок для трупов. Затем я сказал: «Вот дерьмо, верно! Я совершенно забыл об этом».
Ramadan
В первый день Рамадана они ожидали мощных атак по всему Ираку, и, готовясь к этому, накануне вечером нам сообщили, что теперь все мы должны носить полный комплект бронежилета [в американской армии по решению непосредственного командира можно обходиться без боковых бронепанелей и наплечников, чтобы не получить тепловой удар, например] и экипировку, если мы хотим куда-нибудь пойти по дороге в FOB. Утром я пошел в холл в полном снаряжении и на завтрак заказал двойную порцию свиных сосисок, чтобы отпраздновать первый день Рамадана.
Наградная медаль армии (Army Commendation Medal)
Департамент армии удостоверяет, что армия наградила Армейской почетной медалью: рядового первого класса Колби К. Баззелла 1-й батальон, 23-й пехотный полк, за исключительно достойную службу в ходе непрерывных боевых действий против вооруженного и решительного противника во время операции «Свобода Ирака». PFC Баззелл проявил непоколебимое мужество и безропотно перенес эти трудности. Его образцовая преданность своему долгу дала надежду народу Ирака и соответствует уважаемым традициям службы всех американских солдат. Его исключительная служба отражает большую признательность ему, оперативной группе Tomahawk, боевой команде бригады Arrowhead и армии Соединенных Штатов. С 15 ноября 2003 года по 1 октября 2004 г. Подпись: полковник Michael E Rounds, командующий IN
В 09:30 у нас был выстроен взвод ARCOM прямо перед нашими конусами в Camp Cooke. ARCOM (ARCOM: Army Commendation Medal) означает, что все получают медаль, парни, которые проделали отличную работу, а также все парни, которые не соответствовали стандартам. ARCOM в значительной степени находится на дне тотемного столба военных наград и ни хрена не значит. Прекрасно. Не то чтобы я когда-либо стал бы, но если бы я когда-нибудь решился протестовать против этой войны, я полагаю, это означало, что мне нужно было бы бросить медаль на лужайку Белого дома. «Вот идите, засранцы, возьмите мой ебаный ARCOM! И пока я буду здесь, возьми и мой ебаный значок снайпера! Нахуй войну, чел! Ебеть её!».
Перед церемонией мой командир отряда осмотрел нас, чтобы убедиться, что мы все побрились. Конечно, я забыл. Я проснулся на 10 минут раньше. Ночь была безумной. Spc. Каллахан каким-то образом связался с каким-то солдатом POG, также находившимся здесь, в Camp Cooke, и он купил нам 4 бутылки дешевой выпивки за 80 долларов. Это были твердые вещества, вроде водки и виски. Парень, который продал нам этот товар, сказал, что может достать нам и немного гашиша, но мы подумали, что сейчас будет тест на наркотики, поэтому мы отказались от гаша. В любом случае, ни у кого из нас не было ниацина, чтобы вывести наркотики из организма. (niacin - это уловка, которую используют в армии для прохождения тестов на наркотики. После того, как вы выкурите травку, вы принимаете немного ниацина в течение пары дней, и, предположительно, он вымывает всё это из вашего организма.)
Так или иначе, я и несколько других солдат из моей роты (включая, что удивительно, пару унтер-офицеров) заперлись в одном из конусов, загрузили дешевый, купленный в PX проигрыватель компакт-дисков каких-то старомодных английских панков и устроили трэш-дискотеку. Бутылки открывали, передавали их и курили всю ночь. Это было круто. Я потерял сознание на своей койке в своей комнате около 01:00 и получил вращение вселенной, как только лег. Напиваться в Ираке - это путешествие, после которого ещё больше скучаешь по дому. В ту ночь пили не только мы, похоже, многие из нас пили, потому что утром кто-то нашел одного из наших сержантов взвода завернутым в спальный мешок и потерявшим сознание в одной из душевых. Никто не задавал вопросов об этом, и мы все предположили, что это была одна из тех ночей.
Капитан Робинсон обошел всех и приколол к каждому из нас медаль ARCOM на левый нагрудной карман. Он подходил к каждому солдату в строю, прикреплял к вам медаль, говорил: «Молодец», пожимал руку, вручал сертификат на медаль, а затем вы благодарили его и приветствовали его, а он шёл к следующему в очереди солдату и прикалывал его. Я был последним во взводе, которого прикололи. Мне было любопытно, что мне скажет командир, когда придет моя очередь. Когда, наконец, подошла моя очередь быть приколотым, он сказал: «Баззелл, смотри, подожди, пока ты не выйдешь из армии, и тогда ты сможешь писать столько, сколько хочешь - всё это с Jello просто разлетелось до предела. Если вы спросите меня, я думаю, вам следует получить медаль Микки Спиллейна за свои произведения. Отличная работа». А потом я пожал ему руку и отсалютовал. Круто. Первый сержант Свифт проследовал за командиром, когда он наградил солдат.
И первый сержант, и наш командир получили «Пурпурные сердца», когда осколки минометной мины попали в них по пути в столовую в Мосуле. После того, как командующий прикалывал медаль, первый сержант пожимал руку и говорил: «Хорошая работа». Дерьмо. Первый сержант, имеющий репутацию безжалостного стрелка, всегда заставлял меня нервничать. Я никогда не видел, чтобы он это делал, и не знаю, правда ли это, но когда я впервые добрался до подразделения, все сказали мне, что он сумасшедший, что он вроде бы разговаривает со своей нашивкой Ranger, когда никто не смотрит.
Когда первый сержант подошел ко мне, он сказал: «Баззелл… Просто сделай так, чтобы я хорошо выглядел в твоей книге, и попроси кого-нибудь крутого сыграть меня в фильме, например, Арнольда. Чтоб никакие пиздолизы-актеры не сыграли со мной дерьмо». Все во взводе охренели, когда первый сержант это сказал. Я с облегчением сказал: «Роджер, первый сержант». Потом они отпустили нас, и командир заставил нас тесниться вокруг себя, и он произнес свою речь «Хорошая работа, парни», а затем простился с нами.