Сказки тёмного леса фулл версия - часть 33

[interes2012]

- А ну, СТОЯТЬ! - набросился на турка пьяный в говно Парафин, а потом решил ошарашить задержанного вот каким вопросом: - Ты Аджалана [Лидер курдских экстремистов Абдулла Аджалан, захваченный в плен турецкими спецслужбами] мучил?
- Нэ, - замотал головой турок, которому сразу же не понравился тон начинающейся беседы. - Нэ мучил! Нэ знай я никакой Аджалан! Но Парафин не унимался.
- Му-учил! - довольно произнес он. - Просто не хочешь сказать!
Слово за слово - дело дошло до рукоприкладства. За пару секунд Парафин сбил турка с ног и принялся охаживать дубинкой - но тут ему помешали. Из подлетевшего к краю тротуара такси вылез мужик, тоже порядком пьяный - и принялся на Парафина орать:
- Прекратить беспредел! - разорялся он. - Да ты же пьяный! Понятно, что Парафина это здорово возмутило.
- Ты охуел? - крикнул он мужику. - Ты милицию не уважаешь?! Но мужик не успокоился, скорее наоборот - попытался отобрать у Парафина дубинку.
- Ты знаешь, говно, кто я? - кричал он. - Тебе пиздец!
Но Парафина его крики не слишком обеспокоили. Он подгадал момент, сосредоточился - и несколькими точными ударами дубинки оглушил мужика. Но когда он начал осматривать его карманы, то обнаружил неприятный сюрприз. Среди прочего там нашлось удостоверение офицера МВД.
Кто именно это был, Парафин не сказал - но его карьере в милиции настал полный и безоговорочный пиздец. Настолько полный, что Парафину пришлось бежать прямо с дежурства и некоторое время жить у Ефрейтора, прячась от бывших сослуживцев.
Свою форму он выменял на штаны и куртку Ефрейтора, который открывал теперь дверь не иначе, как облаченный в обезображенную до неузнаваемости милицейскую форму. Перепачканная кетчупом, прожженая во многих местах и облепленная собачей шерстью (Ефрейтор держал немецкую овчарку по кличке Адольф), эта форма верой и правдой служила Ефрейтору домашним халатом еще несколько лет.

Среди культурных интересов Ефрейтора и Парафина на особенном месте стоял фильм «Худеющий», написанный по одноименному произведению С. Кинга. Бывало, что друзья за сутки обращались к этому «кладезю» до девяти раз. В остальное время они были заняты тем, что смотрели отрывки из старых советских фильмов про войну. Самый любимый их отрывок был про то, как жирный полицай забивает прикладом беременную еврейку, приговаривая при этом:
- Жидовка, жидовочка!

Ефрейтор додумался переписать этот отрывок на другую кассету великое множество раз, получив таким образом полнометражный двухчасовой «фильм», в качестве озвучки к которому использовались немецкие марши. Уже через полчаса такого зрелища кого хошь начало бы подташнивать да мутить, но только не Ефрейтора с Парафином. Наоборот, это зрелище приводило друзей в величайшую радость.
- Советский кинематограф, - любил рассуждать Ефрейтор, - подлинная услада для глаз истинного арийца!
Эта формулировка - «истинные арийцы» - стала своеобразной визитной карточкой Ефрейтора. Как-то раз Крейзи угостил его кислотой, но Ефрейтора это только расстроило. Выйдя на заплетающихся ногах на собственную кухню, Ефрейтор принялся озираться по сторонам, водить руками по стенам и ожесточенно трясти головой.
- Что с тобой? - спросил у него я. - Ты чего?
- Недостойно истинного арийца, - хрипло ответил Ефрейтор, - ничего не понимать вокруг себя! Пиздец, как недостойно!
Ефрейтор и Парафин по поводу всего на свете имели собственное мнение. А особенно - по религиозным вопросам. Лучшее объяснение сущности распятия я получил от Ефрейтора.
- Что для истинного арийца обозначает распятие? - спросил у меня однажды Ефрейтор. - А, Петрович?
- С чего бы такие вопросы? - удивился я, но потом все же сознался: - Понятия не имею!
- А все просто, - разъяснил мне Ефрейтор. - Только надо быть реалистом! Распятие - это еврей, прибитый гвоздями к кресту. Так этот символ намного легче понять. Или ты предпочитаешь басню про еврейского мальчика, который стал богом?
- Вот уж нет! - возмутился я. - Ни во что подобное я уже давно не верю!
- А во что веришь? - спросил Ефрейтор. - Любопытно было бы послушать!
- Ну… - замялся я. - Так сразу не объяснишь! Я не врал. Спроси меня Ефрейтор о том же самом лет пять назад, и я бы ему сразу же ответил:
- Верю, - сказал бы я, - что после конца мира займу место в строю демонов и мертвецов! Что наступит время, когда не будет больше церквей, а из тех, что останутся, Белого Бога выкинут взашей! Что вернутся из тьмы старые боги и начнется война, на которую я буду призван вместе с моими братьями! Вот во что я верю!
Но теперь все было далеко не так просто. За последние годы моя ненависть к богу христиан здорово поутихла. Так вышло потому, что я неожиданно понял - никакого бога за ними нет, а, значит, и ненавидеть мне некого. И не за что. В свете такого открытия сатанинские взгляды съежились и поблекли, а на их место пришли совсем другие воззрения.
- Понимаешь, Ефрейтор, - начал я, - тут вот какое дело. Знаешь буддийский храм возле ЦПКиО? {Санкт-Петербургский буддийский храм «Дацан Гунзэчойнэй» Приморский проспект, 91 (станция метро «Старая Деревня»)}
- Ну, знаю, - кивнул Ефрейтор. - И что с того?
- А вот слушай…

С этим храмом связана прелюбопытнейшая история. Это здание старинной постройки, единственное в своем роде на всей европейской части России. Одно время в нем правили буряты - линия учения, известная как «Гелуг». Но потом круг лет сменился и «настоятелем» [Слово «настоятель» употребляется здесь в кавычках потому, что ни этот человек, ни его последователи не были рукоположенными буддийскими монахами. Но у них были хорошие связи с тибетскими Ламаистами, благодаря чему в храме частенько проповедовали подлинные учителя - сторонники Мадхьямики Прасангики и учения Бон. Дважды на моей памяти в храм приезжали монахи из общины Шао Линь, являвшие перед накуренными в дымину братьями подлинные чудеса. Не такие, конечно, как кажут в кино - но все равно страшненькие] стал человек из Питера, приверженец школы Мадхьямика течения Прасангика - высшей школы буддийской мысли. [Мадхьямику - прасангику (bu та thal 'gyur pa) я называю «высшей школой буддистской мысли» не зря. Так считает Его Святейшество Далай-Лама 14, который, несомненно, лучше всех разбирается в подобных вопросах]
Он обвинил бурят в хищении государственных средств, выданных на реконструкцию храма, и в кратчайшие сроки полностью очистил от них помещение.

Бурятам такая хуйня здорово не понравилась. Они повадились по ночам забираться в окна по оставшимся от «реконструкции» лесам и чинить в храме кровавые бесчинства. [Имеющаяся у меня информация получена от людей, весьма ненавидящих тех самых бурят. Также мне неизвестно: действительно ли бурятами расхищались средства на храмовое строительство? Или это была уловка нового руководства? Подтвержденный факт здесь только один - одно время от бурятских «рейдов» не было никакого спасения, пока у храма не появились толковые защитники. Судебная тяжба вокруг дацана (т. е. храма) длилась долгие годы, но в новом тысячелетии его снова вернули бурятам. Такие дела]
Так как бурят собиралось по нескольку сот человек, то новый настоятель и его последователи не знали, что и делать. На их счастье, в храм повадился захаживать Крейзи - привлеченный на удивление спокойной атмосферой дацана и протяжным звучанием старинных мантр. Выслушав о приключившейся беде, Крейзи прикинул расклад и свел настоятеля с лидером одной из дружественных нам общественно-политических организаций. Так что однажды ночью бурят, привычно поднимающихся по стареньким лесам, подстерег пренеприятнейший сюрприз. Окна храма широко распахнулись, и на леса начали один за другим выходить защитники дацана, напоминающие бритоголовых буддийских монахов только издалека.
С помощью арматуры и бейсбольных бит они вразумили бурят больше не бесчинствовать на храмовой территории, после чего одно из помещений второго этажа долгие годы служило для членов этой организации «оперативным штабом». Бойцы организации взяли храм на постоянную охрану, благодаря чему мы начали чувствовать себя там гораздо свободней. Мы стали проводить в дацане немало времени, причем настоятель разрешил нам пользоваться обширной храмовой библиотекой. С этого все и началось.
- «Пустота есть форма, а форма есть пустота. И вне пустоты нет никакой формы…» - читал я, а Крейзи тут же цитировал мне в ответ:
- «Все ошибочные воззрения можно излечить, не лечится только навязчивое восприятие пустоты. Лучше считать себя большой горой, чем питать привязанность к небытию». [Цитируется «Махаратнакута»]

Поначалу мы мало что могли понять в этих дебрях, но постепенно ситуация начала проясняться. Этому немало послужили лекции буддийских и боновских учителей, с завидной регулярностью навещавших дацан. Такие встречи были окружены совершенно особенной атмосферой. Представьте себе, что в понедельник вечером вы оказываетесь в районе ЦПКиО. На улице зима, ледяной ветер с залива пробирает до костей. Снег липнет на ботинки и куртку, мир вокруг холодный и неприветливый. Город крепко держит поводья вашего ума, сердце переполнено ядом повседневности, а душа насквозь пропиталась насилием и нечеловеческой злобой. Но все это нужно оставить перед входом в центральный зал храма, снять с себя вместе с подкованными ботинками и поставить в угол, рядом с целой кучей похожей обуви. Тогда тяжелые двери распахнутся, пропуская тебя в совершенно другой мир - полный тепла, тонких запахов благовоний и мелодичного звучания мантр.
В мягком свете масляных ламп преображаются самые жестокие лица, и уже не кажется удивительным, что послушать приезжих мастеров Дзогчена и Сутры раз за разом приходят одни и те же люди. Такие, что начинаешь по-новому относиться к известному афоризму: «О позднорожденные! Пуще всего храните себя от гибельного намерения причинить вред буддийской общине!»
Учителя, которые время от времени навещали дацан, немало удивлялись - почему это на их лекции собирается столь странная публика? И хотя эти люди выросли в другой стране и не знают местных обычаев, им не откажешь в некоторой практической сметке. Любому трезвомыслящему человеку сразу же видно, что за публика набилась в зал: алкоголики и наркоманы, бритоголовые и хулиганье. Но буддийских учителей это не слишком-то смущало.
- Я удивлен и обрадован, что вы пришли послушать Учение Будды! - с этого приветствия начиналась любая встреча, и никто ни разу не сказал нам, хотя и следовало бы: - Эй вы, упыри! Кто пустил в храм людей с такими мерзкими рожами?

Не нужно думать, однако, будто бы мы вдруг стали записными буддистами. [Точно так же мы не стали фашистами, хотя среди наших знакомых было немало сторонников националистических взглядов. Из-за того, что большая часть братьев ходила в то время с лысой башкой, наши враги поспешили объявить нашу организацию «экофашистской». Это полная хуйня, о чем вам скажет любой настоящий бритоголовый, если вы спросите у него: «Знаешь ли ты среди питерских скинов такую банду, как Грибные Эльфы?» Истинно реку вам - наши заслуги накоплены на другом фронте. А вот информация к размышлению, чтобы вы представляли, какие «заслуги» мы накопили. В свое время лидер дружественной нам общественно-политической организации (известной в Питере как крупнейшее объединение бритоголовых) заявил Крейзи в приватной беседе: «Не будет вам никаких „показательных совместных акций“. У вас настолько хуевая репутация, что даже мы не можем себе позволить открыто признать отношения с вами!» Этим было многое сказано]
Просто нам приглянулись некоторые из буддийских концепций, часть из которых мы растащили по углам и приспособили как основу для своих будущих взглядов. Просветленные бхикшу и мудрецы пришли бы в ужас, узнав, что у нас получилось - но это судьба всех идей, которые когда-либо попадали к нам в руки. Это было выражено до такой степени, что лидер одной из дружественных нам ОПОРГ однажды заявил:
- Я тут послушал, что ваш Крейзи рассказывает про наши взгляды. Про то, как он понимает идеи Родобожия и традиционное русское язычество.
- И что? - спросил я. - Правильно понимает?
- Ты вот что! - ответил мне мой собеседник. - Когда слушаешь его, имей в виду - к нам это не имеет ни малейшего отношения! Ни к нам, ни к нашей вере, ни язычеству и ни к Родобожию! Это совсем из другой оперы!
То же самое вышло с буддизмом и с религиями вообще. Чтобы было понятно, о чем идет речь - приведу вот какое сравнение. Похожая хуйня происходит вокруг газовых пистолетов: какой ни возьми, все равно придется сначала растачивать и переделывать под себя. Иначе толку не будет.

Это началось, когда я был еще маленький и верил чарующему пению христиан. Уже тогда меня не устраивали некоторые формулировки (например, «раб божий»), а когда мы со Слоном взялись за сатанизм - дело «подгонки взглядов» приняло совершенно невиданный размах. По нашему скромному мнению, в сатанизме было кое-что лишнее - а именно сам Сатана. От него там нет ни малейшего проку. Ведь основная фигура, интересующая любого нормального сатаниста - это бог христиан.
Мы ненавидели Белого Бога и его церковь изо всех сил, черпая в этой ненависти огромные душевные силы. Обосновывали мы это так: «Христианский культ есть экспансионистская назойливая религия, с лютой злобой выступающая против всего волшебного мира. Бог христиан уничтожил культуру викингов и пантеон старых скандинавских богов, а его последователи объявили демонами великое множество милых нашему сердцу существ. Да и сами мы претерпели от святош немалое унижение - когда нас, совсем еще маленьких, насильно подстригли и голыми окунули в крестильный таз».
Качество аргументации нисколько нас не смущало, так как нам была нужна не историческая справедливость, а повод для возникновения огненно-жгучей ненависти. Мы не собирались перекладывать на Сатану ответственность за свое безобразное поведение - дескать, это он приказал нам плюнуть попу на рясу и написать на стене церкви слово «хуй». Ну уж нет. Нас очень веселили такие люди, которые надумали всерьез поклоняться Сатане. По нашему мнению, так поступают только слабоумные ничтожества, которые не могут придумать для себя затеи получше. Такие люди недалеко ушли в своих воззрениях от самих христиан - раз им все еще доставляет удовольствие бить поклоны и ползать на брюхе перед восковой фигуркой козла. Я так думаю, что для них было бы лучше оставаться в лоне церкви. Там сухо и тепло, вежливый поп угощает просвиркой - и не нужно пить кровь и ошиваться по кладбищам. Крейзи держался относительно всего этого несколько иных взглядов:
- Люцифер есть принцип света, побуждающий человека к движению по духовному пути. Как вектор, указывающий правильное направление - не более того. А персонифицированный принцип зла - это тотем дьяволопоклонников, черной сволочи. Такие люди ни хуя не правы! Мы должны стать чище и лучше любых христианских святых, а не бегать с дубьем и жрать водку по кладбищам!
Но как бы там ни было - детство прошло. Наша вера в существование Белого Бога лопнула, словно мыльный пузырь - не оставив за собой и следа от ненависти к церковникам. Стали ли мы чище и лучше христианских святых - вопрос сложный, но на место «сатанинских» взглядов пришли другие.

Впереди всех на ниве религий был Крейзин «комбайн» - работающий на ТГК, поганках и кислоте. Пять дней из семи он посвящал философским диспутам с заинтересованными в этом людьми, а в его комнату было не войти из-за невообразимого количества скопившейся там духовной литературы. Пользуясь своим положением учащегося библиотечного факультета Института Культуры, Крейзи раздобыл и проштудировал великое множество «редких» изданий.
- Синтез информации из независимых источников, брат, - любил повторять он, - основа правильного миропонимания. Собирая рассеянные крупицы, мы …
Занимался Крейзи тем, что конструировал из различных религий свою, чтобы применить её для «внутреннего пользования» в среде нашей организации. Ему немало помогала в этом его одноклассница Рыжая, с которой Крейзи любил посоветоваться по важным духовным вопросам. Он взял кое-какие положения известных культов, добавил туда «горсть праха» из накопившейся у нас «базы» по мистике и оккультизму, затем прибавил столько же от себя и крепенько замешал все это на химии и ряде специфических психотехник.
Совершенно неожиданно он выковал универсальный ключ, отмыкающий любые двери. Так нам стало доступно то, о чем только мечтают экзальтированные мистики и оторванные ролевики - другие миры, память прошлых жизней и много чего еще. [Кто верит в память прошлых жизней и другие миры, пусть примет мои слова буквально - как есть. А кто не верит, пусть думает так: мозг - штука хитрая, химия и психотехники могут вам Царя-Великомученика Николая Второго показать, а не то что «другие миры»]
Я был одним из первых, на ком Крейзи испытывал получившиеся «духовные зелья», и могу авторитетно свидетельствовать - он добился успеха. Но об этом у нас здесь речь не пойдет.

Другим известным практикующим среди наших друзей был Фери. Он держался в стороне от Крейзиных методов, предпочитая свои, которые обеспечили ему меж братьями недобрую славу. Фери был приверженцем Гарпианства [Гарпианство; Церковь Гарпа - религиозная система, построенная на принципе преобразования страданий в заслуги и эгрегорном централизме (жертвовании ради увеличения мощи божества)] (т. е. культа Гарпа [В имени Гарп тот же корень, что в слове «гарпия» - «жрать»; таким образом, Гарп означает «Пожиратель»]) - религии редкой и у нас в стране распространенной относительно мало. Чтобы у вас сложилось об этой вере правильное представление, приведу вам несколько строк из текста, известного как «Псалом для Гигхартар».

(Рая) …нет ни для кого
Есть только боль и смерть
Только они вечны…

Сущность этих взглядов пронизывает, как ночной ветер, и режет, словно стекло. Господь Гарп - это божественное чудовище, порождающее сонмы кошмарных тварей из капель жертвенной крови. Гарп обладает атрибутом искажения - изменяя сердца обратившихся к нему и наделяя их частичкой своей чудовищной сути. Поэтому незыблемая основа гарпианства - это истина о превращении человека в чудовище посредством практики преодоления боли и через употребление в пищу человеческой крови.
Понятно, что речь здесь идет не о том, чтобы отрастить себе когти или рога, а о глубоких внутренних изменениях. Коренные тексты гарпианства говорят об особой мимической форме, сопутствующей высоким ступеням реализации - «о лице и взгляде чудовища». Обрядовая часть гарпианства заключается в ритуальном жертвовании божеству части собственной крови. Для этого на земле чертят небольшой круг размером с ладонь, пересеченный двумя линиями - символ веры, «косой крест» Господа Гарпа.

В месте пересечения линий делают отверстие ножом, после чего практикующий разрезает себе нижнюю часть ладони и позволяет некоторому количеству крови стечь в получившуюся ямку. При этом употребляется следующая формула:
- Земля наполнена кровью, мир приветствует бога! Это кровь течет для Господа Гарпа!
Этот обряд называется «открывающий путь» или «первая жертва», в гарпианстве он является первоосновой для любой практики. Это станет хорошо видно на примере «устрашающего созерцания», во время которого практикующие удаляются для сна в уединенное мрачное место. Там они совершают описанный ритуал и наносят на виски и веки несколько капель жертвенной крови. После этого они ложатся на правый бок, подтянув колени к животу, и умоляют Гарпа предстать перед ними во сне.
Только те, кто добился успеха в практике «устрашающего созерцания», могут считать себя настоящими гарпианцами. Для таких людей Господь Гарп становится живой реальностью, обучая их своему пути и открывая перед ними невообразимые тайны. Что это за тайны, я понятия не имею - между гарпианцами здорово не принято распространяться о подобных вещах. Думаю, что этих знаний вам вполне хватит. Но не будет лишним напомнить, что таких взглядов в нашем коллективе придерживался один только Фери - от которого я и получил означенные культовые наставления. Мне неизвестно, выполнял ли Фери приведенные выше обряды - зато мне известны другие практики, которым он следовал неукоснительно. Еще бы - ведь мы порядочно из-за этого натерпелись!
Я сам был свидетелем одного случая, когда Фери посреди дружеского застолья впился зубами в вену у Костяна на руке. Он ухватил Строри за предплечье обеими руками, разорвал зубами кожу и принялся лакать кровь. При этом он удерживал жертву с такой силой, что у Костяна не было никакой возможности вырваться.
Только после того, как Строри свободной рукой разбил Фери об голову несколько бутылок - ему удалось освободиться. Это далеко не единственный подобный случай, так что имейте в виду: «Гарпианство - это очень сильная духовная практика!»

На почве теоретических построений больше всех отличился Слон, взявшийся изнутри атеистическо-материалистической концепции мира разрабатывать положения философии фатализма. Обычно он усаживался поудобней и разъяснял элементы своего учения, загибая по одному пальцу на каждый постулат. Обожаю его за то, что ему обычно хватало на все пяти пальцев:
1. Явления, объекты или процессы внутри физической вселенной не возникают «сами по себе», а представляют собой объединение факторов среды, повлекших за собой такое «существование». В дальнейшем мы будем называть объединившиеся факторы «причинами», а образованные ими явления, объекты или процессы - «следствиями» из этих «причин».
(Пример: пламя свечи существует только потому, что горючие пары и кислород воздуха объединились при достаточной температуре).

2. Явлений, объектов или процессов, не обусловленных какими-либо «причинами», во вселенной не существует. Предопределенность (причинами) выступает в роли единственного гаранта, обеспечивающего саму возможность существования (любых явлений, объектов или процессов).
(Сегодня не насрете - завтра не будет вонять).

3. «Следствия» возникают из «причин» не абы как, а по специальным правилам (известным обывателю как «законы природы»). Эти законы жестко предопределяют, к какому именно «следствию» (или следствиям) приведет в будущем та или иная «причина» (или группа причин). Таких нелепых «причин», на которые бы не распространялись вообще никакие законы природы, во вселенной не существует.
(Если не верите - попробуйте-ка сами подыскать такие «причины»).

4. Каждый миг существования физической вселенной - это полная сумма «причин» для возникновения следующего мига её существования. Все, что есть «сейчас», существует только потому, что мгновение назад у этого были «причины». А «следующий миг» возникнет из тех «причин», что существуют сейчас.
(Украл - выпил - в тюрьму).

5. Гипотетически, если бы мы знали «все причины» и все «правила взаимодействия», то смогли бы рассчитать состояние вселенной на следующий момент времени. И на послеследующий, и на минуту, и даже на год вперед. А если бы потрудились как следует - то и на миллиард лет. Разница между этим предположением и настоящим положением вещей состоит в том, что мы и близко не знаем «всех причин» и «всех правил взаимодействия». Это досадно, но принципиальной разницы здесь нет - несмотря на наше неведение, каждый миг логически вытекает из предыдущего благодаря нерушимым и четким законам. То есть: предопределенность существует, просто мы являемся ее частным случаем и поэтому не можем сколько-нибудь широко ее охватить.
(Здесь важно помнить, что явлений, не подчиняющихся закону причинности, во вселенной просто не может существовать. Насчет этого еще раз смотри пункты 2 и 3).
В общих чертах, что и требовалось доказать - будущее мира полностью предопределено.

- Чтобы тебе было проще это понять, - прибавлял к этому Слон, - объясню на доступном примере. Как ты думаешь - кто виноват в том, что Грибные Эльфы отпиздили Красную Шапку? А?
- Ну … - неуверенно произнес я, пытаясь рассмотреть случай с Шапкой в свете открывшейся мне философской системы. - Может, сам Шапка?
- В академическом смысле это будет не совсем верно, - возразил Слон. - Хотя кое в чем ты все-таки прав. Ведь в каком-то смысле Шапка - одна из важнейших причин, благодаря которой вы его опиздюлили! Хотя бы потому, что без него вам это вряд ли бы удалось!
- Мне ли этого не знать! - усмехнулся я, но потом все же переспросил: - Я так понял, ты считаешь - на самом деле тут никто не виноват? Так, что ли?!
- А как мы можем быть виноваты, - удивился Слон, - если наше поведение подчиняется тем же самым законам причинности, что и все остальные явления? Оно строится по жестким схемам, а то, что мы обычно этого не замечаем - еще не значит, что мы обладаем «свободной волей». Ты только вдумайся, Петрович, в эти срамные слова!
- А что, - спросил я, - чего в них не так?
- Воля к чему? Свободная от чего? - набросился на меня Слон. - А ведь некоторые рассуждают про это говно на полном серьезе! Да, иногда нам кажется, будто бы мы что-то там выбираем, или что мы контролируем свои эмоции или поступки. Но на самом деле такой выбор и такой контроль - лишь игра нашего воображения. Прикинь, Петрович - перед тобой лежат два совершенно неизвестных тебе предмета, и нужно быстро решать - выбрать один из них, взять оба или вообще ничего не трогать?
- А … - через какое-то время спросил я. - А как они выглядят?
- Уродливо, прекрасно, хуй знает как! - ответил Слон. - Я специально сказал «незнакомые тебе предметы», чтобы тебя не связывала формальная логика. Типа - это я возьму, потому что знаю, что это хорошая вещь. А вот это говно, этого я трогать не буду! Так как бы ты поступил?
- Взял бы то, что понравится, если оно выглядит неопасным, - ответил я, обмозговав все как следует. - Если оно не слишком тяжелое!
- Во, бля! - обрадовался Слон. - Говоря проще, ты позволишь своему мозгу решать - чего тебе теперь делать. Потому что не видишь «достаточных оснований» для принятия «осознанного решения». Всю эту шкалу (от «понравится» до «опасный») определяет еще догоминидный контур, управляющий в организме системой «приближения - избегания» применительно к различным внешним объектам. Некоторые вещи ты не сможешь заставить себя взять в руки, даже если очень сильно этого захочешь!
- Ты хочешь сказать, что когда я делаю случайный выбор… - начал я, но на этом месте Слон достаточно грубо меня оборвал:
- Случайность есть непознанная закономерность, а применительно к человеку это будет звучать вот как: «Неосознаваемая закономерность». Какие-то винтики у тебя в башке в этот момент все равно крутятся, а случайностью это называется потому, что мы не знаем точно - какие. Ну-ка, брат, продолжи мою мысль!
- Мы биороботы, - улыбнулся я. - Существа, чье поведение биохимически обусловлено. Нас по рукам и ногам сковывают нейронные цепи. Мы несвободны в поступках, потому что …
- Ты понял не до конца! - перебил меня Слон. - Что ты называешь «поступками», о какой свободе ты говоришь в мире, где причины определяют следствия, а случайностей нет?
Тут я перестал улыбаться, начиная потихоньку прикидывать - нет ли во всем этом какого-нибудь резону? И пропустил от Слона мощнейший «добивающий удар»:
- Нет поступков, нет воли, нет свободного разума! - продекламировал Слон так, словно в президиуме выступал. - Еб твою мать, мы обречены раз за разом пиздить этого несчастного Шапку! И его, и Торина, и Паука! И ничего не можем с этим поделать!
Некоторое время я сидел, пораженный глубиной этой мысли. «Обречены пиздить Шапку, и Торина, и Паука!» - я словно попробовал эти слова на вкус, и они мне здорово понравились!
- Ты что хочешь сказать? - наконец спросил я. - Что все это безобразие было предопределено еще миллион лет назад? Что это не мы их отпиздили, а «правда мира» обернулась и сделала им козу? Что мы, по сути, просто не могли их не пиздить?
- Понимай, как хочешь, - улыбнулся Слон. - В конце концов, это просто слова. Хочешь верить, что сам до такого дошел - пожалуйста. А не хочешь - так в мире фатума с биороботов взятки гладки!



Строри



Слон. 1999 г.



Маклауд



Гоблин



Дацан Гунзэчойнэй

За черной рекой

«Шапу пидоры поймали
Долго мучили, ебали,
Унижали, колотили,
Ни хуя не заплатили»
Веселые четверостишья

С сентября прошлого года у нас появилось новое развлечение: «ролевая общественность» повадилась по средам собираться у станции метро «Черная Речка». Возле бетонного колпака станции расположен небольшой парк - деревянные скамейки, кусты и несколько рядов корявых деревьев. Стеклянные двери выходят на невысокий каменный парапет, на котором зависала половина собравшегося народа.
По поводу возникновения этой традиции есть два мнения. Некоторые считают, что первая встреча здесь была посвящена «стрелке» по какой-то игре, а другие полагают основателями этого обычая жадных до еженедельных сборищ сорокоманов. Не зная правды, я не возьмусь что-либо утверждать.

Регламент встреч на «Речке» был заведен такой: чуть позже пяти нарисовывались «первые ласточки», к семи подтягивалась «основная группа», а к девяти часам на парапете было не протолкнуться. Здесь собирались люди, объединенные общечеловеческим интересом, воплощенным в четырех словах с общим корнем «еб». То есть наебениться спиртного, Повыебываться перед посторонними, Отьебашить кого-нибудь и Выебать охочих до этого дела баб. Не следует думать, что таких взглядов придерживалось одно только хулиганье. Сделайте небольшие сноски, и все сразу же встанет на свои места.

«Наебениться» не зря стоит в этом списке на первом месте. Бухать нравилось всем, а среди основных «Чернореченских зелий» следует назвать водку, пиво и плодово-ягодное вина «Александровское» и «Осенний Сад» (получившее между нашими братьями прозвища «красное эсторское» и «дорогое ируканское»). Это пойло стоимостью 14 рублей 50 копеек продавалось разлитым в бутылки объемом 0,5 литра, заткнутые пробкой из белого целлофана. «Дорогое ируканское» представляло собой жуткую смесь спирта, воды и чайных вторяков, использующихся в качестве красителя. Чем красили «эсторское» - боюсь даже представить. Уже с полутора бутылок эта смесь совершенно отключала голову, превращая в агрессивное животное даже опытного человека.
Насчет «повыебываться» складывалась похожая ситуация. Люди попроще приходили на Речку, чтобы приколоть товарищей приключившимися недавно историями. Фанатики тащили с собой игровое оружие, а вездесущие бабы приходили, чтобы расхаживать по парапету в пошитом собственными руками тряпье. Те, кто таскал с собой военную снасть, только и ждали повода вступить в единоборство с себе подобными, а многочисленные колдуны искали случая унизить в публичной беседе не таких «сведущих» или менее языкастых коллег. А отсюда уже и до «отьебашить» недалеко.
Драки, во всех их бесчисленных проявлениях (от вялой сорокоманской возни с мечами до кровавых побоищ, где в ход шли ножики, колья и слезоточивый газ), составляли, без сомнения, основную славу этого места. Начиная с 1997 года не было ни единого случая, чтобы на Речке кого-нибудь не отпиздили. То мы кого-нибудь, то менты нас, то придут выяснять отношения с «нефорами» местные пацаны, а то сами ролевики разгуляются и так навешают друг другу, что страшно смотреть.
Все было расписано буквально по часам и напрямую завязано на употребление общественностью алкоголя. Я не знаю ни одного случая, чтобы драка случилась до шести часов вечера, с 18.00 до 20.00 тянулось «спорное время», в девятом часу люди делались словно порох, а ближе к десяти-одиннадцати мочилово вспыхивало тут и там и длилось, не переставая.
Дрались по любому поводу и даже вовсе без него, одни и те же люди, из недели в неделю. Дрались далеко не со всеми - некоторых бросали в Неву, над другими глумились, а кое-кого пиздили просто так, не доводя дело до драки. Попадались и такие кадры, кто предпочитал унижения пиздюлям. Маклауд взял за обычай каждую среду подходить к одному хуиле, рядившемуся в черную морскую шинель, плевать тому на лоб и с размаху прилеплять поверх этого плевка десятикопеечную монету. Так продолжалось в течение нескольких месяцев - но никаких претензий так и не последовало.
С бабами на Речке тоже не было никаких проблем. Человеческое охуевание в этом вопросе лучше всего проиллюстрирует несколько более поздний случай с неким «Медведем» - невзрачным унылым толстячком, не снискавшим уважения даже между совершенно кончеными людьми. Зато Медведя ценили местные малолетки, увивавшиеся около него целыми толпами. Это были не ахти какие подруги - но Медведю, с его-то еблом, было грех жаловаться.
Как-то по зиме Королева пошла погреться в «тамбур» между стеклянными дверями метро и увидела вот что. У стены напротив притулился Медведь, кутаясь в длинный плащ из кожзама, а на коленях перед ним стояла какая-то баба, до половины спрятавшаяся под топорщащуюся полу. Эта «подруга» трудолюбиво оформляла Медведю минет, ничуть не стесняясь целой толпы спешащих к выходу пассажиров. Так что нравы на Речке царили еще те. Не каждый день увидишь, как бабе выдают в рот прямо на выходе из метро!


Улыбчивый в центре - Медведь

После Черной Речки мы отправлялись на Петроградскую, где у Королевы была своя комната в коммуналке. Забившись в эту крошечную каморку, мы пили, бывало, со среды до воскресенья, а то и дольше. Атмосферу этих собраний хорошо иллюстрирует вот какая история. Однажды Барин и Фери притащили к Королеве в гости какого-то незнакомого парня. Это оказался среднего роста молодой человек в новенькой пропитке, обладатель редкого по тем временам сотового телефона. На тех, у кого своего телефона не было, незнакомец смотрел как бы свысока, из-за чего к его лицу намертво прилипла брезгливая маска самодовольного выражения. Он был уже изрядно поддатый и явно рассчитывал найти дома у Королевы ночлег - да не тут-то было.
- Кто это? - спросила Королева, которая мало сказать «недолюбливала» посторонних.
- А хуй знает, - шепнул в ответ Фери. - Барин сказал, что разведет этого кренделя на бухло! «Разводить на бухло» отправились к метро «Петроградская», где был ночной магазин. Впечатленный посулами «спонсор» купил на свои деньги литр водки, после чего товарищи отправились обратно - срезав путь через парк больницы Эрисмана. По дороге пьяный Кузьмич запел:

Мусорный ветер, дым из трубы
Плач природы, смех Сатаны
А все оттого, что мы
Любили ловить ветра и разбрасывать камни…[Текст группы «Крематорий» - «Мусорный ветер»]