о бабушке
Три года назад, в день Воздвижения Креста Господня, умерла моя бабушка, Анна Константиновна Милованова.
Родилась она в небольшой деревне Юрино под Чердынью - это Северный Урал. В семье, кроме нее, было пятеро детей, если не считать четырех умерших во младенчестве. Она говорила, что все ее братья и сестры, родившиеся летом, кроме одного, умерли. Отец ее, Константин Ильич Осьмушин, был верующим - пока действовала часовня, был там кем-то вроде чтеца. Мать, Александру Ефимовну, в деревне все уважали и ходили к ней советоваться. Аня была в семье самой младшей. Старшая сестра, Настасья, была старше лет на двадцать, и бабушка смутно помнила, как та выходила замуж. Потом шел брат Михаил, потом сестра Раиса - эти были старшими. Лизавета была по возрасту ближе к Анне, но еще ближе был брат Василий. С ним-то они и играли вместе. Бабушка любила рассказывать, как они прибегут домой с прогулки, что-то там натворив, и мама их хватала "вичку" (что-то вроде розги) и говорила: "Ну, давайте, большему - побольше, меньшему - поменьше" :)
(Всех своих братьев и сестер бабушка пережила. Последним похоронила любимого брата Васю...)
Мама умерла, когда Ане было десять лет, а Васе - двенадцать. Отец больше не женился. Аня все детство нянчила племянников.
В семнадцать лет она уехала в город и поступила в педучилище. Это уже было военное время. Закончив учиться, распределилась тоже в какую-то небольшую деревню. Не помню, кончилась тогда уже война или нет. Она рассказывала, как они, три девчонки-выпускницы, добирались до разных деревень, куда кого распределили. Жаль, я не записала рассказ, тогда мне казалось, что все запомнила. Помню только, как они переходили реку вброд, а брода не оказалось, и как сели реветь, когда надо было расходиться.
Года через два после этого она вышла замуж. По ее словам, в деревне кроме нее и ее жениха, просто и молодежи не было. Но дедушка говорил, что она была просто самая красивая, и он тоже.
Дедушка был военный, но на фронт не попал, из-за чего комплексовал страшно. Поселок был лагерный. Дедушка не любит об этом вспоминать. Их семья славилась на весь поселок честностью - дедушка ничего не "брал" и даже в магазин без очереди не ходил. Бабушка работала учительницей, хотя вполне могла не работать. Но ей нравилось - и работа, и независимость, видимо.
Четыре дочери. Моя мама - третья. Они со старшими сестрами, Маргаритой и Тамарой, почти погодки, а младшая, Лидия, младше мамы на шесть лет.
Кажется, вскоре после ее рождения бабушка отправила дедушку учиться в Ленинград, на учителя истории. Так или иначе, примерно в семидесятом году они переехали в Подмосковье, где жил дедушкин двоюродный брат. Бабушка устроилась учительницей в сельскую школу, где были только начальные классы. Старшие дети ездили в небольшой городок, который был недалеко. Дедушка там преподавал историю. Ученики их любили, потом долго вспоминали, поздравляли с праздниками, даже приходили в гости. А сами бабушка и дедушка жили в «поселке городского типа». Бабушка радовалась нормальным бытовым условиям. Дочери постепенно поступали в институты - ко времени переезда школьницами были только две младших.
Потом пошли внуки. Точнее, внучки - у меня пять двоюродных сестер и только один двоюродный брат. Три старшие дочери вышли замуж почти одновременно - первой была моя мама, а потом Маргарита и Тамара. Не помню, ушла бабушка на пенсию сразу, как я родилась, или через год после этого. Но с моего года до моих шести лет она меня растила, так как мама работала в Москве и приезжала домой два раза в неделю. Бабушка лежала со мной в больнице, когда это понадобилось, потом кормила меня специальной диетической едой, так что у меня не было обещанного гастрита, учила меня читать - в результате с пяти лет меня невозможно было оторвать от книжки. Других внуков тоже часто привозили, и бабушка всеми нами занималась. Впрочем, кажется, все семеро сразу жили только один раз.
Бабушка была человеком с очень сильным характером, очень деятельная, энергичная - до своей последней болезни она всегда что-то делала, сколько бы человек ни было в доме, она обязательно готовила сама, остальным позволялось только помогать. Впрочем, эту помощь она организовывала хорошо. Очень смелая. Когда маму поймали с самиздатской книжкой и к ее родителям приезжали побеседовать из КГБ, бабушка этих людей не пустила на порог и кричала на весь подъезд, что-де из-за них не поступила в институт младшая дочь, и что в следующий раз она их просто с лестницы спустит. Говорят, они так робко отступали и извинялись - и я в это верю. Очень гордая. Очень честная - и здесь их семья славилась на весь, вот, мол, все бы были, как Миловановы... И веселая, любила с нами болтать.
Она часто мне рассказывала, как они, первоклассниками, после первого урока отнесли свои нательные крестики в лес и повесили на кустики, потому что учительница сказала, что Бога нет. Не знаю, когда она снова поверила в Бога. За несколько лет до смерти, это точно. В храм ходить, впрочем, стеснялась. Но помню, как она читала молитву Оптинских старцев...
За полтора года до смерти бабушка заболела. Склероз. Лежала в поселковой больнице, в палате на четырех человек - я ее там навещала, уже беременная Мишкой. Потом ее забрали домой, решив, что так будет лучше. И позвали знакомого священника ее причастить. Она очень расстроилась, что священника позвали не в палату, потому что тогда он причастил бы и остальных...
Бабушка дожила до рождения первого правнука, давала мне советы. Один из которых был - рассказывать ребенку все, и хорошее и плохое, а другой - примотать его к себе какой-нибудь тряпкой, чтобы удобно было работать. Под конец она помнила свое детство гораздо лучше, чем все последующее. Постоянно собиралась домой, к отцу. За неделю до смерти она снова причастилась и соборовалась. Когда мама говорила ей, что вот, приедет священник тебя причащать, бабушка спросила, зачем. Мам сказала: «Для того, чтобы ты была с Богом». Бабушка удивленно спросила: «А что же, сейчас я без Бога?»
Умирала она в окружении всех своих дочерей. Мама говорила ей, как они все ее любят...
Я тогда уже ждала Гришу, плохо себя чувствовала и приехала только к отпеванию, в храм. Через девять дней мне приснилось это отпевание, в этом сне бабушка, когда пришло время прощаться, сказала нам, чтобы мы не грустили, потому что она уходит туда, куда мы все мечтаем пойти, и чтобы мы заботились о дедушке.
Мне до сих пор не хватает ее советов. Зато я запомнила многие ее поговорки, которые выдаю к случаю, а специально вспомнить не могу. Сегодня почему-то вспомнила: «Для модели, чтобы люди поглядели». :)
Упокой, Господи, рабу Твою Анну в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание.
Родилась она в небольшой деревне Юрино под Чердынью - это Северный Урал. В семье, кроме нее, было пятеро детей, если не считать четырех умерших во младенчестве. Она говорила, что все ее братья и сестры, родившиеся летом, кроме одного, умерли. Отец ее, Константин Ильич Осьмушин, был верующим - пока действовала часовня, был там кем-то вроде чтеца. Мать, Александру Ефимовну, в деревне все уважали и ходили к ней советоваться. Аня была в семье самой младшей. Старшая сестра, Настасья, была старше лет на двадцать, и бабушка смутно помнила, как та выходила замуж. Потом шел брат Михаил, потом сестра Раиса - эти были старшими. Лизавета была по возрасту ближе к Анне, но еще ближе был брат Василий. С ним-то они и играли вместе. Бабушка любила рассказывать, как они прибегут домой с прогулки, что-то там натворив, и мама их хватала "вичку" (что-то вроде розги) и говорила: "Ну, давайте, большему - побольше, меньшему - поменьше" :)
(Всех своих братьев и сестер бабушка пережила. Последним похоронила любимого брата Васю...)
Мама умерла, когда Ане было десять лет, а Васе - двенадцать. Отец больше не женился. Аня все детство нянчила племянников.
В семнадцать лет она уехала в город и поступила в педучилище. Это уже было военное время. Закончив учиться, распределилась тоже в какую-то небольшую деревню. Не помню, кончилась тогда уже война или нет. Она рассказывала, как они, три девчонки-выпускницы, добирались до разных деревень, куда кого распределили. Жаль, я не записала рассказ, тогда мне казалось, что все запомнила. Помню только, как они переходили реку вброд, а брода не оказалось, и как сели реветь, когда надо было расходиться.
Года через два после этого она вышла замуж. По ее словам, в деревне кроме нее и ее жениха, просто и молодежи не было. Но дедушка говорил, что она была просто самая красивая, и он тоже.
Дедушка был военный, но на фронт не попал, из-за чего комплексовал страшно. Поселок был лагерный. Дедушка не любит об этом вспоминать. Их семья славилась на весь поселок честностью - дедушка ничего не "брал" и даже в магазин без очереди не ходил. Бабушка работала учительницей, хотя вполне могла не работать. Но ей нравилось - и работа, и независимость, видимо.
Четыре дочери. Моя мама - третья. Они со старшими сестрами, Маргаритой и Тамарой, почти погодки, а младшая, Лидия, младше мамы на шесть лет.
Кажется, вскоре после ее рождения бабушка отправила дедушку учиться в Ленинград, на учителя истории. Так или иначе, примерно в семидесятом году они переехали в Подмосковье, где жил дедушкин двоюродный брат. Бабушка устроилась учительницей в сельскую школу, где были только начальные классы. Старшие дети ездили в небольшой городок, который был недалеко. Дедушка там преподавал историю. Ученики их любили, потом долго вспоминали, поздравляли с праздниками, даже приходили в гости. А сами бабушка и дедушка жили в «поселке городского типа». Бабушка радовалась нормальным бытовым условиям. Дочери постепенно поступали в институты - ко времени переезда школьницами были только две младших.
Потом пошли внуки. Точнее, внучки - у меня пять двоюродных сестер и только один двоюродный брат. Три старшие дочери вышли замуж почти одновременно - первой была моя мама, а потом Маргарита и Тамара. Не помню, ушла бабушка на пенсию сразу, как я родилась, или через год после этого. Но с моего года до моих шести лет она меня растила, так как мама работала в Москве и приезжала домой два раза в неделю. Бабушка лежала со мной в больнице, когда это понадобилось, потом кормила меня специальной диетической едой, так что у меня не было обещанного гастрита, учила меня читать - в результате с пяти лет меня невозможно было оторвать от книжки. Других внуков тоже часто привозили, и бабушка всеми нами занималась. Впрочем, кажется, все семеро сразу жили только один раз.
Бабушка была человеком с очень сильным характером, очень деятельная, энергичная - до своей последней болезни она всегда что-то делала, сколько бы человек ни было в доме, она обязательно готовила сама, остальным позволялось только помогать. Впрочем, эту помощь она организовывала хорошо. Очень смелая. Когда маму поймали с самиздатской книжкой и к ее родителям приезжали побеседовать из КГБ, бабушка этих людей не пустила на порог и кричала на весь подъезд, что-де из-за них не поступила в институт младшая дочь, и что в следующий раз она их просто с лестницы спустит. Говорят, они так робко отступали и извинялись - и я в это верю. Очень гордая. Очень честная - и здесь их семья славилась на весь, вот, мол, все бы были, как Миловановы... И веселая, любила с нами болтать.
Она часто мне рассказывала, как они, первоклассниками, после первого урока отнесли свои нательные крестики в лес и повесили на кустики, потому что учительница сказала, что Бога нет. Не знаю, когда она снова поверила в Бога. За несколько лет до смерти, это точно. В храм ходить, впрочем, стеснялась. Но помню, как она читала молитву Оптинских старцев...
За полтора года до смерти бабушка заболела. Склероз. Лежала в поселковой больнице, в палате на четырех человек - я ее там навещала, уже беременная Мишкой. Потом ее забрали домой, решив, что так будет лучше. И позвали знакомого священника ее причастить. Она очень расстроилась, что священника позвали не в палату, потому что тогда он причастил бы и остальных...
Бабушка дожила до рождения первого правнука, давала мне советы. Один из которых был - рассказывать ребенку все, и хорошее и плохое, а другой - примотать его к себе какой-нибудь тряпкой, чтобы удобно было работать. Под конец она помнила свое детство гораздо лучше, чем все последующее. Постоянно собиралась домой, к отцу. За неделю до смерти она снова причастилась и соборовалась. Когда мама говорила ей, что вот, приедет священник тебя причащать, бабушка спросила, зачем. Мам сказала: «Для того, чтобы ты была с Богом». Бабушка удивленно спросила: «А что же, сейчас я без Бога?»
Умирала она в окружении всех своих дочерей. Мама говорила ей, как они все ее любят...
Я тогда уже ждала Гришу, плохо себя чувствовала и приехала только к отпеванию, в храм. Через девять дней мне приснилось это отпевание, в этом сне бабушка, когда пришло время прощаться, сказала нам, чтобы мы не грустили, потому что она уходит туда, куда мы все мечтаем пойти, и чтобы мы заботились о дедушке.
Мне до сих пор не хватает ее советов. Зато я запомнила многие ее поговорки, которые выдаю к случаю, а специально вспомнить не могу. Сегодня почему-то вспомнила: «Для модели, чтобы люди поглядели». :)
Упокой, Господи, рабу Твою Анну в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание.