Даниил Гранин: "Интеллигенция тает на глазах"
Даниил Александрович Гранин (1919-2017) - советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель. Участник Великой Отечественной войны. Герой Социалистического Труда (1989). Лауреат Государственной премии СССР (1976), Государственной премии РФ (2001, 2016), премии Президента РФ (1998) и премии Правительства РФ (2014). Почётный гражданин Санкт-Петербурга (2005). Здесь текст приводится по изданию: Д.А. Гранин и молодежь: университетские тексты / сост. и ред. А.С. Запесоцкий. - СПб. : СПбГУП, 2018.
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ВЛАСТЬ
Выступление на научной дискуссии «Судьба российской интеллигенции» 23 мая 1996 года. СПбГУП
Интеллигенцию я рассматриваю как оппозиционный слой, критически относящийся к власти. Функциональная природа интеллигенции и заключается в этом критическом противостоянии. Боюсь, что эта функция сейчас размывается. Власть слаба. Интеллигенция тает на глазах. Она расслаивается, рассредоточивается. Талантливая научная молодежь уезжает за границу, прежде всего ради условий для работы. Кто не уезжает, подается в коммерцию. Меняют профессии, уходят из сферы интеллектуального труда, чтобы выжить. Поэтому научная элита постарела. У меня много знакомых среди ученых, вузовских профессоров. Даже ученый с мировым именем не может позволить себе взять такси. А учительство? В Петербурге не хватало перед учебным годом двух тысяч учителей.
И дело не только в деньгах: они для интеллигенции никогда не были самоцелью. Интеллигенцию угнетает пренебрежение властей к ее труду. Невостребованность. Мы с этим сталкиваемся повсеместно. Вот пример. Сгорел Дом писателей в Петербурге. При тушении пожара от воды пострадали книги. Всю зиму две женщины-библиотекаря их сушили, перетаскивали из угла в угол. У одной зарплата 200, у другой - 180 тыс. рублей. Так еще одну из ставок сократили. Они продолжали работать вдвоем. Им жаль уникальную библиотеку. Рядовые работники, но истинные интеллигенты по своему нравственному сознанию. Библиотека - культурное достояние города, но никаким властям нет до нее дела. Я не знаю, сохранится ли интеллигенция как особенное русское явление. С обостренным чувством справедливости, совестливостью. На Западе есть интеллектуалы, но нет интеллигенции в нашем российском понимании. Но, похоже, и мы останемся только с интеллектуалами. Почему же так происходит? Давайте оглянемся назад.
На протяжении послереволюционной истории интеллигенция была непрестижной частью общества. Она росла количественно, но не испытывала к себе симпатии от малообразованной власти. Происхождение из рабочих и крестьян внушало власти доверие, тогда как в происхождении «из служащих» было нечто ущербное. Инженер в старой России - почитаемая профессия, у нас стал дешевой рабсилой. Кого посылали на овощебазы, сельхозработы? Студентов, научных сотрудников. За исключением своего элитного круга интеллигенция высоко не оплачивалась. Льгот не имела. Мой товарищ, известный специалист по проводникам, всю жизнь прожил в коммунальной квартире. Другой, прекрасный математик, не приобрел ни машины, ни дачи. Но вот свою нужность стране интеллигенция чувствовала. Это вызывало желание работать, давало сознание своей укорененности, уверенность, внутреннюю силу, право на конфронтацию с властью.
Горбачев встретил в свое время безусловную поддержку очень активной и надежной интеллигенции, стосковавшейся по назревшим реформам. Он смог опереться на нее в борьбе за гласность против консерваторов в партии. Но интеллигенция вскоре перешла к нему в оппозицию. Она торопила его с реформами, а он боялся за свою власть. У меня были с ним разговоры. И я натолкнулся на раздражение, едва коснулся фигур, с которыми ему надо было порывать. Горбачев все-таки не доверял интеллигенции. Не умел рисковать. А реформаторство сопряжено с риском. Но заслуги его для меня несомненны, и жаль, что он не нашел себя вне власти. Вчерашний правитель - особое положение. В США определили для экс-президентов статус, который обеспечивает почетное место в обществе и позволяет им достойно участвовать в политической жизни, не помышляя о возвращении к власти. У нас такого статуса нет, хотя он нужен не только человеку, но и престижу государства. Истории, наконец.
Роман власти с интеллигенцией при Горбачеве кончился, когда интеллигенцию до конца использовали. К сожалению, все повторяется на новом витке истории. Рекламный характер включения в первые тройки и десятки партийных списков популярных певцов и актеров настолько прозрачен, что видишь это с первого взгляда. А поскольку о политических позициях и общественной деятельности этих актеров за малым исключением ничего не известно, то они легко вписываются в любой блок. Выступают в роли зазывал. По-моему, нигде в мире это не принято. Шоумены и артисты участвуют в избирательных кампаниях в своем собственном амплуа, поддерживая кандидатов, а не собираясь сменить сцену на политическую трибуну. Впрочем, я не уверен, что наши звезды будут неотлучно сидеть в парламенте.
Даже когда речь идет о деятелях культуры, известных своими общественными выступлениями, создается впечатление, что внимание партии привлекло известное имя, а не образ мыслей, не общественный облик фигуры. Насколько я знаю, «Наш дом - Россия» сначала приглашал в свои ряды академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, кажется, вторым после премьера. Но Лихачев отказался - по возрасту, состоянию здоровья, возможно, и по каким-то иным причинам. Его заменили Никитой Михалковым. Фигуры разного общественно-духовного склада. Лихачев - стоическая личность интеллигента, прошедшего самые суровые испытания эпохи. В то же время человек гуманный, доброжелательный, отзывчивый на все общественные беды. Наша интеллигенция дала такие высокие примеры: Сахаров, Капица, Солженицын - сего дня.
В свое время кандидатов в депутаты Верховного Совета определяли по разнарядке, чтобы представить все слои общества: столько-то знатных рабочих, столько-то колхозников, женщин, молодежи. В митинговое время в парламент пошла волна острых публицистов, тележурналистов, писателей. Потом как будто договорились, что постоянно действующий парламент должен стать профессиональным органом и нужны в нем люди, умеющие работать над законом, целиком посвящающие себя политической деятельности: юристы, экономисты, политологи. Законопроекты создаются у нас медленно, трудно. А шутовских выходок мы уже насмотрелись за эти годы. Не хотелось бы, чтобы новый парламент превратился в политический театр. Наша демократия пока никак не войдет в деловое русло: поле нынешней избирательной кампании раздроблено как никогда.
Я ставлю себя на место обывателя, думающего, за кого голосовать, и предвижу его растерянность. Только ясные, точные лозунги и внятные программные заявления могут ему помочь. Мне по-своему симпатичны и Гайдар, и Явлинский, и Святослав Федоров, с которым у меня хорошие отношения. Но голосовать-то надо за программу, а не за личность. Пока что идет безудержная гонка в борьбе за власть. Не видно, чтобы забота о России перевесила у лидеров движений личные амбиции. Был такой талантливый и рано ушедший из жизни ученый-палеонтолог Сергей Мейен. Он выдвинул для научных дискуссий принцип, который назвал принципом сочувствия. Выслушивая оппонента, ты должен поставить себя на его место и понять его доводы, причины его несогласия с тобой, поскольку цель каждого из вас - добыть истину, а не победу. Я думаю, что этот принцип применим и в политической жизни, по крайней мере для договора между союзниками. Мне жаль, что потенциальные союзники, которым сочувствую, так и не смогли договориться об объединении.
Я отдаю себе отчет в том, что определить научный подход, как выбраться из кризиса, трудно, что в мире нет опыта выхода из социализма, который мы выстроили. И я более всего полагаюсь на здравый смысл и силу самоорганизации самой жизни. Наш народ обвиняют в лени, но он сейчас выживает, потому что очень много работает. У себя на участках люди трудятся в поте лица. Люди не столько ждут милостей от государства, сколько хотят, чтобы оно им не мешало, не душило налогами. Я доверяю прагматикам, которые не хотят ломать жизнь через колено, а налаживают ее исходя из реальных обстоятельств и возможностей. Надеюсь на тех, кто думает, как с меньшими потерями для людей вводить жизнь в цивилизованное русло. Надеюсь, что интеллигенция при всех своих невзгодах не устранится от выборов и поддержит серьезных политиков.
https://philologist.livejournal.com/10996356.html
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ВЛАСТЬ
Выступление на научной дискуссии «Судьба российской интеллигенции» 23 мая 1996 года. СПбГУП
Интеллигенцию я рассматриваю как оппозиционный слой, критически относящийся к власти. Функциональная природа интеллигенции и заключается в этом критическом противостоянии. Боюсь, что эта функция сейчас размывается. Власть слаба. Интеллигенция тает на глазах. Она расслаивается, рассредоточивается. Талантливая научная молодежь уезжает за границу, прежде всего ради условий для работы. Кто не уезжает, подается в коммерцию. Меняют профессии, уходят из сферы интеллектуального труда, чтобы выжить. Поэтому научная элита постарела. У меня много знакомых среди ученых, вузовских профессоров. Даже ученый с мировым именем не может позволить себе взять такси. А учительство? В Петербурге не хватало перед учебным годом двух тысяч учителей.
И дело не только в деньгах: они для интеллигенции никогда не были самоцелью. Интеллигенцию угнетает пренебрежение властей к ее труду. Невостребованность. Мы с этим сталкиваемся повсеместно. Вот пример. Сгорел Дом писателей в Петербурге. При тушении пожара от воды пострадали книги. Всю зиму две женщины-библиотекаря их сушили, перетаскивали из угла в угол. У одной зарплата 200, у другой - 180 тыс. рублей. Так еще одну из ставок сократили. Они продолжали работать вдвоем. Им жаль уникальную библиотеку. Рядовые работники, но истинные интеллигенты по своему нравственному сознанию. Библиотека - культурное достояние города, но никаким властям нет до нее дела. Я не знаю, сохранится ли интеллигенция как особенное русское явление. С обостренным чувством справедливости, совестливостью. На Западе есть интеллектуалы, но нет интеллигенции в нашем российском понимании. Но, похоже, и мы останемся только с интеллектуалами. Почему же так происходит? Давайте оглянемся назад.
На протяжении послереволюционной истории интеллигенция была непрестижной частью общества. Она росла количественно, но не испытывала к себе симпатии от малообразованной власти. Происхождение из рабочих и крестьян внушало власти доверие, тогда как в происхождении «из служащих» было нечто ущербное. Инженер в старой России - почитаемая профессия, у нас стал дешевой рабсилой. Кого посылали на овощебазы, сельхозработы? Студентов, научных сотрудников. За исключением своего элитного круга интеллигенция высоко не оплачивалась. Льгот не имела. Мой товарищ, известный специалист по проводникам, всю жизнь прожил в коммунальной квартире. Другой, прекрасный математик, не приобрел ни машины, ни дачи. Но вот свою нужность стране интеллигенция чувствовала. Это вызывало желание работать, давало сознание своей укорененности, уверенность, внутреннюю силу, право на конфронтацию с властью.
Горбачев встретил в свое время безусловную поддержку очень активной и надежной интеллигенции, стосковавшейся по назревшим реформам. Он смог опереться на нее в борьбе за гласность против консерваторов в партии. Но интеллигенция вскоре перешла к нему в оппозицию. Она торопила его с реформами, а он боялся за свою власть. У меня были с ним разговоры. И я натолкнулся на раздражение, едва коснулся фигур, с которыми ему надо было порывать. Горбачев все-таки не доверял интеллигенции. Не умел рисковать. А реформаторство сопряжено с риском. Но заслуги его для меня несомненны, и жаль, что он не нашел себя вне власти. Вчерашний правитель - особое положение. В США определили для экс-президентов статус, который обеспечивает почетное место в обществе и позволяет им достойно участвовать в политической жизни, не помышляя о возвращении к власти. У нас такого статуса нет, хотя он нужен не только человеку, но и престижу государства. Истории, наконец.
Роман власти с интеллигенцией при Горбачеве кончился, когда интеллигенцию до конца использовали. К сожалению, все повторяется на новом витке истории. Рекламный характер включения в первые тройки и десятки партийных списков популярных певцов и актеров настолько прозрачен, что видишь это с первого взгляда. А поскольку о политических позициях и общественной деятельности этих актеров за малым исключением ничего не известно, то они легко вписываются в любой блок. Выступают в роли зазывал. По-моему, нигде в мире это не принято. Шоумены и артисты участвуют в избирательных кампаниях в своем собственном амплуа, поддерживая кандидатов, а не собираясь сменить сцену на политическую трибуну. Впрочем, я не уверен, что наши звезды будут неотлучно сидеть в парламенте.
Даже когда речь идет о деятелях культуры, известных своими общественными выступлениями, создается впечатление, что внимание партии привлекло известное имя, а не образ мыслей, не общественный облик фигуры. Насколько я знаю, «Наш дом - Россия» сначала приглашал в свои ряды академика Дмитрия Сергеевича Лихачева, кажется, вторым после премьера. Но Лихачев отказался - по возрасту, состоянию здоровья, возможно, и по каким-то иным причинам. Его заменили Никитой Михалковым. Фигуры разного общественно-духовного склада. Лихачев - стоическая личность интеллигента, прошедшего самые суровые испытания эпохи. В то же время человек гуманный, доброжелательный, отзывчивый на все общественные беды. Наша интеллигенция дала такие высокие примеры: Сахаров, Капица, Солженицын - сего дня.
В свое время кандидатов в депутаты Верховного Совета определяли по разнарядке, чтобы представить все слои общества: столько-то знатных рабочих, столько-то колхозников, женщин, молодежи. В митинговое время в парламент пошла волна острых публицистов, тележурналистов, писателей. Потом как будто договорились, что постоянно действующий парламент должен стать профессиональным органом и нужны в нем люди, умеющие работать над законом, целиком посвящающие себя политической деятельности: юристы, экономисты, политологи. Законопроекты создаются у нас медленно, трудно. А шутовских выходок мы уже насмотрелись за эти годы. Не хотелось бы, чтобы новый парламент превратился в политический театр. Наша демократия пока никак не войдет в деловое русло: поле нынешней избирательной кампании раздроблено как никогда.
Я ставлю себя на место обывателя, думающего, за кого голосовать, и предвижу его растерянность. Только ясные, точные лозунги и внятные программные заявления могут ему помочь. Мне по-своему симпатичны и Гайдар, и Явлинский, и Святослав Федоров, с которым у меня хорошие отношения. Но голосовать-то надо за программу, а не за личность. Пока что идет безудержная гонка в борьбе за власть. Не видно, чтобы забота о России перевесила у лидеров движений личные амбиции. Был такой талантливый и рано ушедший из жизни ученый-палеонтолог Сергей Мейен. Он выдвинул для научных дискуссий принцип, который назвал принципом сочувствия. Выслушивая оппонента, ты должен поставить себя на его место и понять его доводы, причины его несогласия с тобой, поскольку цель каждого из вас - добыть истину, а не победу. Я думаю, что этот принцип применим и в политической жизни, по крайней мере для договора между союзниками. Мне жаль, что потенциальные союзники, которым сочувствую, так и не смогли договориться об объединении.
Я отдаю себе отчет в том, что определить научный подход, как выбраться из кризиса, трудно, что в мире нет опыта выхода из социализма, который мы выстроили. И я более всего полагаюсь на здравый смысл и силу самоорганизации самой жизни. Наш народ обвиняют в лени, но он сейчас выживает, потому что очень много работает. У себя на участках люди трудятся в поте лица. Люди не столько ждут милостей от государства, сколько хотят, чтобы оно им не мешало, не душило налогами. Я доверяю прагматикам, которые не хотят ломать жизнь через колено, а налаживают ее исходя из реальных обстоятельств и возможностей. Надеюсь на тех, кто думает, как с меньшими потерями для людей вводить жизнь в цивилизованное русло. Надеюсь, что интеллигенция при всех своих невзгодах не устранится от выборов и поддержит серьезных политиков.
https://philologist.livejournal.com/10996356.html