Сергей Худиев, Интеллигенция и контрреволюция
Интеллигенция и контрреволюция
Сергей Львович Худиев
22.02.2017
Конференция “Памяти погибших. Февраль. Трагедия. 1917 год”, прошедшая в зале церковных соборов храма Христа Спасителя, вызвала, в некоторых кругах, определенные нарекания своей преобладающе негативной оценкой Февральской революции.
С точки зрения критиков, все зло произошло уже потом, от большевиков, а Февраль породил “первое демократическое правительство России”.
Вообще говоря, отношения нашей либеральной интеллигенции с большевизмом носят сложный характер. С одной стороны, невозможно не заметить фамильного сходства, вплоть до буквального совпадения лозунгов. C другой стороны, мы видим категорическое нежелание признавать это родство - большевики и установленный ими режим видятся как несомненное зло, более того, зло эталонное, и любые указания на семейное сходство воспринимаются с глубокой обидой.
Либералы предпочитают ассоциировать себя с Февральской революцией и “первым демократическим правительством России”, а мысль - в общем-то, очевидная - что Октябрь явился логическим продолжением Февраля, вызывает резкий протест.
Но эту мысль высказывал уже один из идейных лидеров Февраля, министр первого состава Временного правительства П. Н. Милюков: «история проклянет вождей так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю»
Есть ли различия между либералами и большевиками? Разумеется, никто их не отрицает. Они похожи на различие между черными магами, вызывающими демонов, и собственно демонами, явившимися в результате их безрассудных заклинаний. Люди, которые долго шатали, а потом, наконец, сломали, замок повешенный на вратах ада, могли быть искренне недовольны результатом - но это не отменяет того, что они внесли огромный вклад в именно такой результат. И сегодня нам стоит извлечь уроки из трагической истории 1917 года.
И, похоже, наиболее ясный из уроков состоит в том, что революционный негативизм по отношению к своей исторической традиции, Церкви и государству открывает дорогу самым темным и разрушительным силам. И этот негативизм начался не с большевиков - и не ими кончился. Это было долго и тщательно лелеемое настроение революционной интеллигенции - которое, несмотря на все уроки истории, поддерживается и сейчас.
Большевики не высадились с Марса, чтобы отнять власть у “первого демократического правительства России”. Большевизм как мировоззрение долгое время вызревал в среде русской интеллигенции. Идеи не вызревают в среде рабочих или крестьян; у них на это нет ни образования, ни времени. Они охватывают людей образованных, пишущих, которые потом проповедуют народным массам. Именно русская интеллигенция - это то чрево, которое вынашивало РСДРП(б), и отвергать это - значит отвергать один из самых дорогостоящих уроков нашей истории.
Рассмотрим подробнее черты этого фамильного сходства. Глубокая, принципиальная враждебность к Церкви - демонстрируемая даже тогда, когда политически было бы разумнее этого не делать. Приверженность интернациональной светской идеологии, которая воспринимается, как светлое будущее всего человечества. Пораженчество в отношении внешних конфликтов и вообще желание худшего своей стране - когда предполагается, что беды, которые ее постигнут (военное поражение, экономические трудности, ухудшение жизни населения вообще и т.д.) помогут стране измениться в правильном направлении. Сам пафос "лучших людей" выступающих против "проклятой царской шайки". Принципиальная враждебность по отношению к власти - причем независимо от ее действий.
Либералы и большевики были едины в том, что они хотят разрушить, но сильно расходились в том, что они хотят построить на очищенном пространстве. Они были согласны, образно говоря, что дядю самых честных правил пора прикончить, но по-разному хотели распорядиться его наследством.
Конечно, прекраснодушные интеллигенты, которые ликовали с красными бантами в Феврале, потом могли искренне ужасаться большевикам, а их наследники в наши дни могут относиться к большевикам с вполне искренним отвращением. Родственники могут ненавидеть друг друга, и нередко именно родственная ненависть является самой неукротимой - но это не отменяет факта их родства. Троцкисты и сталинисты были злейшими врагами - но их взгляды не перестают от этого быть подвидами одной и той же идеологии. Либералы и большевики могут друг друга на дух не выносить - но это родственные ветви идеологической эволюции. И сторонники Февраля, и сторонники Октября были едины в том, что ради осуществления их идеала Российская Империя должна была умереть. Не пройти через глубокие реформы, подобные реформам 1860-тых годов, а именно прекратить свое существование в прежнем виде.
Разумеется, революционная интеллигенция наших дней имеет явные отличия от большевиков. Она не апеллирует к «человеку труда». Она, скорее, обращается к «человеку творчества», «креативному классу», проявляя по отношению к пролетариям грубый снобизм. Идеология марксизма-ленинизма и социальный идеал равенства ей совершенно чужды. Ее идеал - не чаемое светлое царство коммунизма, а некий идеализированный «Запад», частью которого должна стать Россия. Но принципиальная враждебность по отношению к общественным установлениям, обеспечивающим социальную стабильность - государству и Церкви - остается неизменной.
Возможно, это связано с определенным революционным оптимизмом - в истории действуют силы добра и прогресса, им мешают различные реакционные установления, все эти старые заборы и плотины нужно сломать, чтобы силы добра смогли вырваться на поверхность и оказать свое благотворное действие. Консерваторы, будучи склонны к пессимизму относительно человеческой природы, ожидают, напротив, от слома заборов и плотин прорыва сил зла и хаоса, человеческой глупости, жестокости и порочности. Консерваторы могут, конечно, заборы и плотины чинить и перестраивать - но очень осторожно.
Государство и другие традиционные структуры и установления выглядят как большой, некрасивый, ржавый замок на воротах - и революционер считает, что это ворота в светлое будущее, и хочет замок сломать, а консерватор считает, что это врата ада, и хочет замок укрепить.
Многократный исторический опыт, надо сказать, на стороне консерваторов. И 1917 год - один из самых ярких примеров. Ломать государство - даже если в каких-то отношениях оно вас сильно огорчает - значит пробуждать древнее зло, и когда оно явится, бессмысленно рассказывать про первое демократическое правительство, которое внезапно снесли откуда-то выскочившие большевики. Опыт революций глазами их интеллигентных сторонников можно было бы описать фразой "мы вызвали демонов - а потом что-то пошло не так". Но все пошло именно так, как и бывает при вызывании демонов.
И Церковь тут занимает позицию здравого смысла. Действительно, не надо раскачивать лодку. Действительно, как сказал Митрополит Иларион, "главное, чтобы люди жили мирно, спокойно, чтобы сильная власть в стране могла спокойным и эволюционным путем, а не революционным, вести страну в будущее". А верноподданичество и единоначалие намного, намного лучше мятежа и безначалия - за которым, как мы знаем, приходит единоначалие намного более суровое. Это все мы проходили, это все нам задавали.
http://radonezh.ru/analytics/intelligentsiya-i-kontrrevolyutsiya-166872.html
Сергей Львович Худиев
22.02.2017
Конференция “Памяти погибших. Февраль. Трагедия. 1917 год”, прошедшая в зале церковных соборов храма Христа Спасителя, вызвала, в некоторых кругах, определенные нарекания своей преобладающе негативной оценкой Февральской революции.
С точки зрения критиков, все зло произошло уже потом, от большевиков, а Февраль породил “первое демократическое правительство России”.
Вообще говоря, отношения нашей либеральной интеллигенции с большевизмом носят сложный характер. С одной стороны, невозможно не заметить фамильного сходства, вплоть до буквального совпадения лозунгов. C другой стороны, мы видим категорическое нежелание признавать это родство - большевики и установленный ими режим видятся как несомненное зло, более того, зло эталонное, и любые указания на семейное сходство воспринимаются с глубокой обидой.
Либералы предпочитают ассоциировать себя с Февральской революцией и “первым демократическим правительством России”, а мысль - в общем-то, очевидная - что Октябрь явился логическим продолжением Февраля, вызывает резкий протест.
Но эту мысль высказывал уже один из идейных лидеров Февраля, министр первого состава Временного правительства П. Н. Милюков: «история проклянет вождей так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю»
Есть ли различия между либералами и большевиками? Разумеется, никто их не отрицает. Они похожи на различие между черными магами, вызывающими демонов, и собственно демонами, явившимися в результате их безрассудных заклинаний. Люди, которые долго шатали, а потом, наконец, сломали, замок повешенный на вратах ада, могли быть искренне недовольны результатом - но это не отменяет того, что они внесли огромный вклад в именно такой результат. И сегодня нам стоит извлечь уроки из трагической истории 1917 года.
И, похоже, наиболее ясный из уроков состоит в том, что революционный негативизм по отношению к своей исторической традиции, Церкви и государству открывает дорогу самым темным и разрушительным силам. И этот негативизм начался не с большевиков - и не ими кончился. Это было долго и тщательно лелеемое настроение революционной интеллигенции - которое, несмотря на все уроки истории, поддерживается и сейчас.
Большевики не высадились с Марса, чтобы отнять власть у “первого демократического правительства России”. Большевизм как мировоззрение долгое время вызревал в среде русской интеллигенции. Идеи не вызревают в среде рабочих или крестьян; у них на это нет ни образования, ни времени. Они охватывают людей образованных, пишущих, которые потом проповедуют народным массам. Именно русская интеллигенция - это то чрево, которое вынашивало РСДРП(б), и отвергать это - значит отвергать один из самых дорогостоящих уроков нашей истории.
Рассмотрим подробнее черты этого фамильного сходства. Глубокая, принципиальная враждебность к Церкви - демонстрируемая даже тогда, когда политически было бы разумнее этого не делать. Приверженность интернациональной светской идеологии, которая воспринимается, как светлое будущее всего человечества. Пораженчество в отношении внешних конфликтов и вообще желание худшего своей стране - когда предполагается, что беды, которые ее постигнут (военное поражение, экономические трудности, ухудшение жизни населения вообще и т.д.) помогут стране измениться в правильном направлении. Сам пафос "лучших людей" выступающих против "проклятой царской шайки". Принципиальная враждебность по отношению к власти - причем независимо от ее действий.
Либералы и большевики были едины в том, что они хотят разрушить, но сильно расходились в том, что они хотят построить на очищенном пространстве. Они были согласны, образно говоря, что дядю самых честных правил пора прикончить, но по-разному хотели распорядиться его наследством.
Конечно, прекраснодушные интеллигенты, которые ликовали с красными бантами в Феврале, потом могли искренне ужасаться большевикам, а их наследники в наши дни могут относиться к большевикам с вполне искренним отвращением. Родственники могут ненавидеть друг друга, и нередко именно родственная ненависть является самой неукротимой - но это не отменяет факта их родства. Троцкисты и сталинисты были злейшими врагами - но их взгляды не перестают от этого быть подвидами одной и той же идеологии. Либералы и большевики могут друг друга на дух не выносить - но это родственные ветви идеологической эволюции. И сторонники Февраля, и сторонники Октября были едины в том, что ради осуществления их идеала Российская Империя должна была умереть. Не пройти через глубокие реформы, подобные реформам 1860-тых годов, а именно прекратить свое существование в прежнем виде.
Разумеется, революционная интеллигенция наших дней имеет явные отличия от большевиков. Она не апеллирует к «человеку труда». Она, скорее, обращается к «человеку творчества», «креативному классу», проявляя по отношению к пролетариям грубый снобизм. Идеология марксизма-ленинизма и социальный идеал равенства ей совершенно чужды. Ее идеал - не чаемое светлое царство коммунизма, а некий идеализированный «Запад», частью которого должна стать Россия. Но принципиальная враждебность по отношению к общественным установлениям, обеспечивающим социальную стабильность - государству и Церкви - остается неизменной.
Возможно, это связано с определенным революционным оптимизмом - в истории действуют силы добра и прогресса, им мешают различные реакционные установления, все эти старые заборы и плотины нужно сломать, чтобы силы добра смогли вырваться на поверхность и оказать свое благотворное действие. Консерваторы, будучи склонны к пессимизму относительно человеческой природы, ожидают, напротив, от слома заборов и плотин прорыва сил зла и хаоса, человеческой глупости, жестокости и порочности. Консерваторы могут, конечно, заборы и плотины чинить и перестраивать - но очень осторожно.
Государство и другие традиционные структуры и установления выглядят как большой, некрасивый, ржавый замок на воротах - и революционер считает, что это ворота в светлое будущее, и хочет замок сломать, а консерватор считает, что это врата ада, и хочет замок укрепить.
Многократный исторический опыт, надо сказать, на стороне консерваторов. И 1917 год - один из самых ярких примеров. Ломать государство - даже если в каких-то отношениях оно вас сильно огорчает - значит пробуждать древнее зло, и когда оно явится, бессмысленно рассказывать про первое демократическое правительство, которое внезапно снесли откуда-то выскочившие большевики. Опыт революций глазами их интеллигентных сторонников можно было бы описать фразой "мы вызвали демонов - а потом что-то пошло не так". Но все пошло именно так, как и бывает при вызывании демонов.
И Церковь тут занимает позицию здравого смысла. Действительно, не надо раскачивать лодку. Действительно, как сказал Митрополит Иларион, "главное, чтобы люди жили мирно, спокойно, чтобы сильная власть в стране могла спокойным и эволюционным путем, а не революционным, вести страну в будущее". А верноподданичество и единоначалие намного, намного лучше мятежа и безначалия - за которым, как мы знаем, приходит единоначалие намного более суровое. Это все мы проходили, это все нам задавали.
http://radonezh.ru/analytics/intelligentsiya-i-kontrrevolyutsiya-166872.html