Александр Зиновьев. Из книги "Зияющие высоты"
Аннотация:
У пивного ларька регулярно собирается кружок интеллигентов. У них нет имён, только клички. Шизофреник считает себя открывателем новой дисциплины «социодинамика» и пишет на эту тему трактаты. Другие члены кружка обсуждают также широкий круг интеллигентских тем: ужасы недавней истории, научно-технический прогресс и будущее страны, цензура, образование, интриги в академических кругах, современные им писатели, модные (в то время) коллективные письма, поездки за границу и особенности западного мира (знакомые многим из них лишь понаслышке). Знаменитый, но бедный скульптор Мазила рассказывает о конфликте со всесильным Хряком, об исключении из Союза Художников, о своих проектах, а также нравах артистической среды. Обсуждаются театральные постановки и прочие новости культуры. Звучат воспоминания Клеветника (возможно, и Учителя?) об обучении в лётном училище во времена войны.
Услышанное трансформируется в уме Шизофреника в грандиозную систему, описывающую общество вымышленного города Ибанска, который в то же время - страна, а впоследствии расширяется на всю Землю. Помимо нового «Государства» Платона, перед читателем предстаёт также история Ибанска. Она охватывает периоды Потерянности, Растерянности, Процветания, а также будущее, в котором появляется новая раса, пародирующая описанных Гербертом Уэллсом морлоков.
© Incnis Mrsi
https://fantlab.ru/work380300
В СССР роман распространялся нелегально. По воспоминанием жены писателя Ольги Зиновьевой, многие знакомые перестали общаться с Зиновьевыми, прозвучало обвинение в «доносе на советскую интеллигенцию».
Дмитрий Быков в лекции, посвящённой книге, называл её «не самым лёгким» чтением, пародией на трактат и науку, которая ничего не изучает, направленную не на Россию, а на интеллигенцию, обслуживающую режим, либо квазиоппозиционную.
Далее следуют несколько главок и несколько цитат из книги:
ИНТЕЛЛИГЕНТ
Интеллигент попал за дело, но никто не знал, за какое. Ходили всякие слухи. Одни болтали, будто он был связан с бандой "Черная кошка". Другие намекали на худшее. Сослуживец как-то слышал от одного курсанта, будто тот слышал, как Интеллигент рассказывал историю про истопника японского консульства, который сожительствовал с консульской свиньей и по жалобе консула был расстрелян как японский шпион. Но Литератор утверждал, что Интеллигент влип за другое. Однажды Интеллигент предложил Литератору великолепный сюжет для рассказа. В одном учреждении стали пропадать сотрудники. Поскольку сотрудников было в избытке, на это не обращали внимания. Но вот пропал начальник, и устроили расследование. Обнаружили люк, который вел прямо в мясорубку в буфете. Оказывается, буфетчица рубила сотрудников на котлеты. На допросе выяснилось, что буфетчица была белогвардейским полковником. Литератор рассказ написал и отнес в редакцию, где уже стал своим человеком. Там его отвели в особый кабинет и долго допрашивали, от кого он этот факт узнал. Литератор считал, что Интеллигент поступил с ним не по-товарищески, так как не предупредил, что сведения эти были секретными. На самом же деле Интеллигент попал на губу за то, что поленился ночью выйти во двор и помочился в сапог старшине. Старшина был взбешен до такой степени, что обложил Интеллигента самым страшным в его представлении ругательством "интеллигент" и с ходу отправил его на губу без лишних объяснений.
/.../
ПОЗИЦИЯ ЛИБЕРАЛЬНОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА
Губами пробуя вино,
Цежу сквозь зубы заодно
В компании привычной:
Да это ж просто чепуха,
Ну что за истина, ха-ха,
Материя первична!
Но вот пришлося речь держать,
Статью в журнал пришлось толкать
Про изма гениальность.
Цитату нужную достал,
Неоспоримо доказал
Ее фундаментальность.
Зубами щелкая шашлык,
Смеюсь, аж прыгает кадык:
Живем же мы, ибанцы,
Начальство что и что народ,
И без штанов и без свобод,
Ну - прямо голодранцы.
Но вот - доклад наверх писать,
С трибуны надо выступать
Про нашу про житуху.
Мы лучше всех живем, кричу,
И со всего плеча вкачу
Хулителям по уху.
/.../
МНЕНИЕ БОЛТУНА
Вы говорили о реакционных силах, прогрессивных силах, руководстве,
интеллигенции, интеллектуалах, оппозиции, диссидентах и т.п. Можно подумать,
что они образуют какие-то целостные объединения, члены которых вступают в
более или менее устойчивые связи друг с другом и которые проявляют себя во
вне как нечто единое. Но ведь ничего подобного нет. Это лишь слова, удобные
для классификации. Реально таких групп, объединений и даже просто скоплений
нет. Правдец, например, ни разу в жизни не встречался с Двурушником и не
знал о его существовании до самого последнего времени. И даже встретил его
появление враждебно. Аналогично для пары Двурушник -- Мазила. Реально
имеются сотни миллионов индивидов и сотни миллионов групп из индивидов,
объединенных миллиардами ниточек-связей в некое целое. Люди, о которых вы
говорили, вкраплены в клеточки этого целого в самых различных местах,
группах, организациях. Если даже они общаются между собою, как мы, например,
они не образуют социальных групп. Если даже допустить какие-то возможности
объединения усилий интеллектуалов, например -- в виде особого журнала, вы
все равно в принципе не измените ситуацию. Интеллектуал, активно работающий
в упомянутом гипотетическом журнале, все равно остается членом какой-то иной
группы, организации, учреждения. Он там должен числиться работающим и
работать на самом деле, получать зарплату, испытывать давление коллектива и
т.п. Если он позволит себе переступить какие-то грани в упомянутом
гипотетическом объединении, в отношении его немедленно будут приняты акции в
его реальном социальном объединении. И так в отношении всех категорий лиц, о
которых вы говорили. Даже в отношении руководства. На Западе делают грубую
ошибку, когда эти категории лиц у нас рассматривают по аналогии со своими.
Даже выражение "ибанские ученые" имеет различный смысл у нас и у них. У нас
это выражение есть либо общий термин, обозначающий индивидов, разбросанных в
системе ибанского общества в различных его частях так, что указать предмет,
соответствующий ему, невозможно. И в этом случае имеют смысл лишь выражения
"ибанский ученый", "ибанский интеллектуал", "ибанский художник" и т.п. Либо
выражения "ибанские ученые", "ибанские художники", "ибанские писатели" и
т.п. обозначают Академию Наук -- официальную организацию, объединяющую
тысячи учреждений, в которой лиц, являющихся "подлинными учеными" ничтожно
мало, Союз Художников из многих тысяч людей самого различного толка, Союз
Писателей и т.п. Странно, что все эти вещи общеизвестны, но знание их не
оказывает влияния на строй мышления. И это вполне устраивает официальную
точку зрения. Ибанские писатели заклеймили Правдеца. Запад удивляется: как
они могли! А они не могли иначе, ибо они суть социальные организации,
живущие по своим социальным законам, а не по принципам чести, достоинства,
независимости убеждений и т.п. некоей мифической писательской организации.
Ибанские ученые заклеймили Двурушника. На Западе удивляются: как они могли!
Они же ученые!
МНЕНИЕ НЕВРАСТЕНИКА
Верно, если бы сейчас, например, человек пятьдесят более или менее
значительных интеллигентов объединились и сделали совместное заявление
политического порядка, эффект был бы ошеломляющий. Но попробуй, набери этих
интеллигентов хотя бы на одну акцию! Не случайно, между прочим, у нас с
таким остервенением набросились на подписантов. Запахло оппозиционными
объединениями.
/.../
ГОСУДАРСТВО
В применении к ибанскому обществу все традиционные понятия социальных
наук потеряли смысл, говорил Клеветник. Это относится в первую очередь к
понятиям государства, братии, политики, права. Официальная точка зрения по
этим вопросам общеизвестна. И я не буду ее излагать. Не буду с ней и
полемизировать, ибо она есть явление вненаучное.
Государство есть система социальной власти данного общества. В ибанском
обществе это есть система из огромного числа людей и организаций. В системе
власти здесь занята по меньшей мере пятая часть взрослого населения.
Поскольку общество в целом рассматривается как социальный индивид,
государство есть его управляющий волевой орган.
Подавляющее большинство представителей власти суть низкооплачиваемые
служащие. Это власть нищих или нищая власть. Это весьма существенно. Отсюда
-- неизбежная тенденция компенсировать низкую зарплату путем использования
служебного положения. Поэтому ничего удивительного нет в том, что многие
представители власти с низкими окладами живут значительно лучше более высоко
оплачиваемых сограждан. Так что власть привлекательна материально даже на
низших ступенях. Подавляющее большинство представителей власти официально
обладают ничтожной долей власти. Отсюда тенденция компенсировать неполноту
власти за счет превышения официальных полномочий. И возможности здесь для
власти практически неограничены. Неудивительно также то, что практически
огромной властью располагают ничтожные чиновники аппарата власти.
Отсюда, между прочим, ненависть рядовой власти к научно-технической
интеллигенции и деятелям искусства более высокого ранга, распространяемая по
закону компенсации бессилия на самую незащищенную и бедную часть творческой
интеллигенции. Ненависть к интеллигенции вообще есть элемент идеологии всей
массы ибанской власти хотя бы еще потому, что в низших звеньях власть
образуется из низкообразованной и наименее одаренной части населения, а в
высших звеньях из лиц, которые с точки зрения образованности и талантов
повсюду и всегда уступали и уступают многим своим сверстникам, выходящим в
ученые, художники, артисты, писатели и т.п.
/.../
Ибанские общественные
науки отражают интересы пролетариата, руководимого им беднейшего
крестьянства и перешедшей на их сторону и руководимой ими обоими трудовой
интеллигенции, И потому они науки. Правда, пролетариата в Ибанске уже нет.
Беднейшего крестьянства тем более. Примкнувшую было к ним интеллигенцию в
свое время повывели, а новая интеллигенция вроде бы уже и не интеллигенция,
а просто трудящиеся на благо.
/.../
ИНТЕРВЬЮ ПРАВДЕЦА
Я возмущен поведением Двурушника, сказал Правдец. Ни один ибанец не
должен добровольно покидать свою родину. Каждый ибанский интеллигент обязан
думать о благе своего народа. Ибанский народ болен. Преступно покидать
больного, не пытаясь ему помочь. Каждый... Долг... Обязанность...
/.../
ВЫБОР ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Все дело в том, говорит Журналист, что у вас истребили в свое время
интеллигенцию. И потом, говорит Неврастеник, воспроизвели ее в грандиозных
масштабах. Я сейчас скажу Вам нечто как будто бы очень кощунственное. Но не
торопитесь с заключениями. Вы же знаете, я не апологет. Я не противник и не
борец. Я всего лишь переживатель. Но не апологет. Так вот. Взгляните на эти
новые жилые кварталы. Вот гостиница. Вот административные здания. Магазины.
Кинотеатры. Смотрите, какой бульвар? Неплохо? Конечно, сказал Журналист. У
нас в свое время порушили кучу церквей и особняков. Еще большее число зданий
всякого рода разрушилось от времени и от отсутствия внимания. Сколько старых
архитекторов посадили! Скажите, как сказалось все это на современной нашей
архитектуре и строительстве всякого рода зданий? Пропали многие памятники
культуры прошлого? Да. Упустили приоритет и отстали? Да. Многие невинно
пострадали? Да. Но в принципе было бы то, что Вы видите, иным или нет? Не
надо доказательств или обоснований. Положитесь на свою интуицию. Скажите,
что скажется само собой. Нет, сказал Журналист. Но это -- другой вопрос.
Нет, сказал Неврастеник. Вопрос тот же. Точка зрения иная. Вы догадываетесь,
к чему я клоню. Совершенно аналогичная картина в области науки, техники,
живописи, скульптуры, военного дела и т.п., -- в общем -- во всех областях
культуры. Каким бы ни было наше прошлое, т.е. путь к сегодняшнему состоянию,
мы все равно пришли бы к этому. Рано или поздно. Но к этому. Ибо это
вырастало из самих основ жизни. Немножко, может быть, раньше. Веселее.
Интереснее. Но к этому. И только к этому. Мы истребляли свое прошлое, а не
будущее. Мы могли истреблять благодаря тому, что шли сюда и с прошлым могли
не считаться. Мы всего-навсего лишь расчистили дорогу тому, что есть
сегодня. Это -- объективно и беспристрастно. Независимо от того, что думали
участники процесса. Я не оправдываю ничто и никого. Я только хочу сказать,
что сегодняшнее наше состояние и путь к нему -- не болезнь, не уродство, не
искусственная искалеченность, а нормальное, здоровое, полноценное состояние
общества такого типа. Неверно, будто оно сложилось так по той причине, что
раньше уничтожили кого-то. Уничтожили потому и благодаря тому, что рождалось
это. А что касается нашего брата, интеллектуала, то ситуация тут проще
пареной репы. Мы -- дворняжки, вообразившие себя догами. Но Ибанск выдвигал
и выдвигает в мировую культуру выдающихся деятелей, говорит Журналист.
Верно, говорит Неврастеник. Но это тоже дворняжки. Огромные, но дворняжки.
Со временем мы выведем таких дворняжек, что ваши доги покажутся по сравнению
с ними клопами. Считается, что дворняжки -- самые умные собаки, говорит
Журналист. Возможно, говорит Неврастеник. Но они от этого не становятся
догами. И что же Вы предлагаете, говорит Журналист. Ничего, говорит
Неврастеник. Я просто провожу время. Если бы я был догом, я был бы видным
писателем, журналистом, политиком или еще чем-нибудь в этом роде. Во всяком
случае, имел бы положение, средства и интересную разнообразную жизнь. Но я
дворняжка. Я говорю. И только. Или молчу. Я гавкаю. Но не кусаюсь. Меня
хозяева бьют, а я им лижу руки. Они меня гонят. А я ползаю перед ними на
пузе и заискивающе смотрю в глаза. Если мне кинут обглоданную кость, я от
благодарности к хозяевам сделаю для них что угодно. А что касается ума...
Говорят, дворняжки лучше всего дрессируются для цирковых представлений.
/.../
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Интеллигенция... интеллигенция..., ворчит Мазила. Я интеллигенция. И
этот Дерьмук из Отдела Культуры тоже интеллигенция. И ты интеллигенция. И
Крыс интеллигенция. И Сотрудник... Что такое интеллигенция? Нет, я лично
себя к интеллигенции причислять не хочу. Хотя ты ругаешься матом и
коверкаешь иностранные слова и научные термины, ты интеллигент, говорит
Болтун. Ты рафинированный интеллигент. А Дерьмук -- не интеллигент. Кто же
он, спрашивает Мазила. Чиновник, служащий, говорит Болтун. Крыс тоже не
интеллигент, хотя он выпустил десяток книжек. Он служащий. А я интеллигент,
хотя я не печатаю ничего. Так что же такое интеллигент, говорит Мазила.
Давай определим это понятие! Я, кажется, выражаюсь вполне научно? Нет,
говорит Болтун. В данном случае требуется не определение понятия, а
выделение некоторого социального явления из общей социальной среды и из
социальных явлений иного рода. Это не определение. Это операция иного рода.
Она похожа на выделение химиками некоторого вещества из смеси с другими
веществами или из какого-то более сложного образования.
Здесь нужна не классификация людей по социальным категориям, продолжал
Болтун. Здесь нужно выделение некоторой субстанции или ткани общества,
ассоциируемой со словом "интеллигенция". Конечно, есть люди, которые
являются характерными представителями этой субстанции. Например, ты,
Правдец, Певец, Двурушник, Клеветник, Шизофреник. Неврастеник отчасти.
Посетитель полностью. Даже Режиссер, даже Брат. Есть целые группы людей, без
всякого сомнения попадающие сюда. Это люди, выдвигающие новые идеи и
прокладывающие новые пути в области духовной культуры человечества. Но
огромная масса людей лишь в той или иной мере причастна к этой субстанции.
Например -- подлинные ценители музыки, поэзии, науки в ее духовных
проявлениях и т.д. Среда, без которой не может существовать художник,
писатель, артист, ученый. Здесь невозможно провести четкие грани. Чиновник
иногда выполняет функции интеллигента. Даже жандармы, охранники, каратели,
стукачи и т.п. в какой-то мере причастны к интеллигентности.
Интеллигентность есть также общая характеристика данного общества, его
состояние. Ее можно даже измерять. Как? В этом ключ к нашей проблеме.
Уровень образованности общества не есть показатель уровня его
интеллигентности. Образованность и интеллигентность тесно связаны, но это не
одно и то же. В современных условиях возможно высокообразованное, но
низкоинтеллигентное общество. За счет чего? За счет интеллигентности прошлых
обществ и окружающих стран, например. Это особая проблема. Нам здесь важно,
что это не одно и то же. У нас имеется довольно много высокообразованных
ученых, чиновников и деятелей культуры, совершенно лишенных интеллигентности
и глубоко враждебных ей. В некотором роде образованность и интеллигентность
-- враги. Образованность стабильна. Интеллигентность динамична. Первая
пожинает плоды. Вторая взрыхляет почву и сеет семена. Ты догадываешься, к
чему я клоню? Интеллигентность общества не характеризуется числом инженеров,
докторов наук, профессоров, писателей, художников и т.п. как в абсолютном,
так и в относительном выражении. В Ибанске их сотни тысяч и даже миллионы.
Но это низкоинтеллигентное общество. Число издаваемых книг, число выставок,
кинотеатров, ежегодно выпускаемых фильмов, театров, студий и т.п. -- это
тоже не показатель интеллигентности общества. Это показатели, но иных
характеристик общества. Интеллигентность общества -- это способность
общества к объективному самопознанию и к сопротивлению его слепым, стихийным
тенденциям; это способность общества к духовному самоусовершенствованию и
прогрессу. Любыми средствами, в любой форме. Она может проявиться в
искусстве, как это чаще всего и происходит. Но не только. И в науке тоже.
Так, появление и развитие некоторых идей в физике, математике, биологии и
т.д. не раз служило мощным проявлением интеллигентности общества. И в
области морали. Религии. Даже в модах на одежду, мебель. Даже в любовных
отношениях. Здесь нет строго установленных границ и категорий людей.
Потому-то интеллигентность теснейшим образом связана с проблемами морали,
права, творчества, совести и т.п. Интеллигентность, короче говоря, есть
способность общества к самопознанию своей собственной сути, воплощаемая в
его духовном творчестве и охраняемая определенной социальной средой.
Потому-то интеллигентность общества определяется (и измеряется) числом и
масштабами личностей, реализующих это, числом и масштабами порождаемых ими
идей и творческих результатов, степенью их влияния на общество, степенью их
преемственности и защищенности. Возьми все сферы нашей культуры и посчитай
явления такого рода. И увидишь, насколько мы бедны в отношении
интеллигентности. У нас ее почти нет. Ансамбли песен и плясок? Балет? Это
все не есть выражение специфических социальных проблем нашего времени. Это
искусство. Но искусство, маскирующее суть нашего общества, отвлекающее
внимание. Это апологетика. Интеллигентность критична и оппозиционна по самой
своей функции в обществе. Это ее неотъемлемое качество. Не бывает
интеллигентной апологетики. Так что возможен период в искусстве, когда
расцвет в каком-то отношении сочетается с крахом интеллигентности. В науке
тоже. Интеллигент как социальный индивид -- это человек, профессионально
работающий в области интеллигентности. Ты интеллигент. А Художник -- нет. Он
карьерист и хапуга за счет искусства. Он художник, но не интеллигент.
Правдец -- интеллигент в высшей степени, хотя о нем нельзя сказать, что он
высокообразованный человек, воспитанный в обывательском смысле, тонкий
собеседник и т.п. Эти ребята, которых разгоняли на Мусорной Свалке, тоже
интеллигенты, хотя они, как ты думаешь, посредственные художники. Они
интеллигенты по своему социальному положению и по социальной роли. Здесь не
имеет значения то, вынуждена эта роль или нет. Все роли такого рода у нас
вообще вынуждены. В оппозицию люди идут не добровольно. Они выталкиваются в
нее в силу обстоятельств жизни.
Интеллигенция -- самая трудновыращиваемая ткань общества. Ее легче
всего разрушить. Ее невероятно трудно восстановить. Она нуждается в
постоянной защите. Чтобы ее уничтожить, на нее даже не надо нападать.
Достаточно ее не охранять. И общество само ее уничтожит. Среда. Коллеги.
Друзья. В особенности -- интеллигенциеподобная среда. Она ненавидит
подлинную интеллигенцию, ибо претендует на то, чтобы считаться ею. Она имеет
власть, и потому беспощадна. Много ли нужно, чтобы убить интеллигенцию?
Пустяки. Тут умолчать. Тут сократить. Тут сказать пару слов. Тут пустить
слушок. Тут не пропустить и т.д. У нас умеют это делать блестяще. Учиться
этому не нужно. Это само по себе приходит в голову. А власти смотрят на это
сквозь пальцы или поощряют, ибо интеллигент -- это говорящий правду об
обществе вообще и о власти в том числе.
Ясно, сказал Мазила. Все это давно ясно. Но когда все это облекается в
беспощадные формулировки, то становится невыносимо скучно.
(продолжение следует)
У пивного ларька регулярно собирается кружок интеллигентов. У них нет имён, только клички. Шизофреник считает себя открывателем новой дисциплины «социодинамика» и пишет на эту тему трактаты. Другие члены кружка обсуждают также широкий круг интеллигентских тем: ужасы недавней истории, научно-технический прогресс и будущее страны, цензура, образование, интриги в академических кругах, современные им писатели, модные (в то время) коллективные письма, поездки за границу и особенности западного мира (знакомые многим из них лишь понаслышке). Знаменитый, но бедный скульптор Мазила рассказывает о конфликте со всесильным Хряком, об исключении из Союза Художников, о своих проектах, а также нравах артистической среды. Обсуждаются театральные постановки и прочие новости культуры. Звучат воспоминания Клеветника (возможно, и Учителя?) об обучении в лётном училище во времена войны.
Услышанное трансформируется в уме Шизофреника в грандиозную систему, описывающую общество вымышленного города Ибанска, который в то же время - страна, а впоследствии расширяется на всю Землю. Помимо нового «Государства» Платона, перед читателем предстаёт также история Ибанска. Она охватывает периоды Потерянности, Растерянности, Процветания, а также будущее, в котором появляется новая раса, пародирующая описанных Гербертом Уэллсом морлоков.
© Incnis Mrsi
https://fantlab.ru/work380300
В СССР роман распространялся нелегально. По воспоминанием жены писателя Ольги Зиновьевой, многие знакомые перестали общаться с Зиновьевыми, прозвучало обвинение в «доносе на советскую интеллигенцию».
Дмитрий Быков в лекции, посвящённой книге, называл её «не самым лёгким» чтением, пародией на трактат и науку, которая ничего не изучает, направленную не на Россию, а на интеллигенцию, обслуживающую режим, либо квазиоппозиционную.
Далее следуют несколько главок и несколько цитат из книги:
ИНТЕЛЛИГЕНТ
Интеллигент попал за дело, но никто не знал, за какое. Ходили всякие слухи. Одни болтали, будто он был связан с бандой "Черная кошка". Другие намекали на худшее. Сослуживец как-то слышал от одного курсанта, будто тот слышал, как Интеллигент рассказывал историю про истопника японского консульства, который сожительствовал с консульской свиньей и по жалобе консула был расстрелян как японский шпион. Но Литератор утверждал, что Интеллигент влип за другое. Однажды Интеллигент предложил Литератору великолепный сюжет для рассказа. В одном учреждении стали пропадать сотрудники. Поскольку сотрудников было в избытке, на это не обращали внимания. Но вот пропал начальник, и устроили расследование. Обнаружили люк, который вел прямо в мясорубку в буфете. Оказывается, буфетчица рубила сотрудников на котлеты. На допросе выяснилось, что буфетчица была белогвардейским полковником. Литератор рассказ написал и отнес в редакцию, где уже стал своим человеком. Там его отвели в особый кабинет и долго допрашивали, от кого он этот факт узнал. Литератор считал, что Интеллигент поступил с ним не по-товарищески, так как не предупредил, что сведения эти были секретными. На самом же деле Интеллигент попал на губу за то, что поленился ночью выйти во двор и помочился в сапог старшине. Старшина был взбешен до такой степени, что обложил Интеллигента самым страшным в его представлении ругательством "интеллигент" и с ходу отправил его на губу без лишних объяснений.
/.../
ПОЗИЦИЯ ЛИБЕРАЛЬНОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА
Губами пробуя вино,
Цежу сквозь зубы заодно
В компании привычной:
Да это ж просто чепуха,
Ну что за истина, ха-ха,
Материя первична!
Но вот пришлося речь держать,
Статью в журнал пришлось толкать
Про изма гениальность.
Цитату нужную достал,
Неоспоримо доказал
Ее фундаментальность.
Зубами щелкая шашлык,
Смеюсь, аж прыгает кадык:
Живем же мы, ибанцы,
Начальство что и что народ,
И без штанов и без свобод,
Ну - прямо голодранцы.
Но вот - доклад наверх писать,
С трибуны надо выступать
Про нашу про житуху.
Мы лучше всех живем, кричу,
И со всего плеча вкачу
Хулителям по уху.
/.../
МНЕНИЕ БОЛТУНА
Вы говорили о реакционных силах, прогрессивных силах, руководстве,
интеллигенции, интеллектуалах, оппозиции, диссидентах и т.п. Можно подумать,
что они образуют какие-то целостные объединения, члены которых вступают в
более или менее устойчивые связи друг с другом и которые проявляют себя во
вне как нечто единое. Но ведь ничего подобного нет. Это лишь слова, удобные
для классификации. Реально таких групп, объединений и даже просто скоплений
нет. Правдец, например, ни разу в жизни не встречался с Двурушником и не
знал о его существовании до самого последнего времени. И даже встретил его
появление враждебно. Аналогично для пары Двурушник -- Мазила. Реально
имеются сотни миллионов индивидов и сотни миллионов групп из индивидов,
объединенных миллиардами ниточек-связей в некое целое. Люди, о которых вы
говорили, вкраплены в клеточки этого целого в самых различных местах,
группах, организациях. Если даже они общаются между собою, как мы, например,
они не образуют социальных групп. Если даже допустить какие-то возможности
объединения усилий интеллектуалов, например -- в виде особого журнала, вы
все равно в принципе не измените ситуацию. Интеллектуал, активно работающий
в упомянутом гипотетическом журнале, все равно остается членом какой-то иной
группы, организации, учреждения. Он там должен числиться работающим и
работать на самом деле, получать зарплату, испытывать давление коллектива и
т.п. Если он позволит себе переступить какие-то грани в упомянутом
гипотетическом объединении, в отношении его немедленно будут приняты акции в
его реальном социальном объединении. И так в отношении всех категорий лиц, о
которых вы говорили. Даже в отношении руководства. На Западе делают грубую
ошибку, когда эти категории лиц у нас рассматривают по аналогии со своими.
Даже выражение "ибанские ученые" имеет различный смысл у нас и у них. У нас
это выражение есть либо общий термин, обозначающий индивидов, разбросанных в
системе ибанского общества в различных его частях так, что указать предмет,
соответствующий ему, невозможно. И в этом случае имеют смысл лишь выражения
"ибанский ученый", "ибанский интеллектуал", "ибанский художник" и т.п. Либо
выражения "ибанские ученые", "ибанские художники", "ибанские писатели" и
т.п. обозначают Академию Наук -- официальную организацию, объединяющую
тысячи учреждений, в которой лиц, являющихся "подлинными учеными" ничтожно
мало, Союз Художников из многих тысяч людей самого различного толка, Союз
Писателей и т.п. Странно, что все эти вещи общеизвестны, но знание их не
оказывает влияния на строй мышления. И это вполне устраивает официальную
точку зрения. Ибанские писатели заклеймили Правдеца. Запад удивляется: как
они могли! А они не могли иначе, ибо они суть социальные организации,
живущие по своим социальным законам, а не по принципам чести, достоинства,
независимости убеждений и т.п. некоей мифической писательской организации.
Ибанские ученые заклеймили Двурушника. На Западе удивляются: как они могли!
Они же ученые!
МНЕНИЕ НЕВРАСТЕНИКА
Верно, если бы сейчас, например, человек пятьдесят более или менее
значительных интеллигентов объединились и сделали совместное заявление
политического порядка, эффект был бы ошеломляющий. Но попробуй, набери этих
интеллигентов хотя бы на одну акцию! Не случайно, между прочим, у нас с
таким остервенением набросились на подписантов. Запахло оппозиционными
объединениями.
/.../
ГОСУДАРСТВО
В применении к ибанскому обществу все традиционные понятия социальных
наук потеряли смысл, говорил Клеветник. Это относится в первую очередь к
понятиям государства, братии, политики, права. Официальная точка зрения по
этим вопросам общеизвестна. И я не буду ее излагать. Не буду с ней и
полемизировать, ибо она есть явление вненаучное.
Государство есть система социальной власти данного общества. В ибанском
обществе это есть система из огромного числа людей и организаций. В системе
власти здесь занята по меньшей мере пятая часть взрослого населения.
Поскольку общество в целом рассматривается как социальный индивид,
государство есть его управляющий волевой орган.
Подавляющее большинство представителей власти суть низкооплачиваемые
служащие. Это власть нищих или нищая власть. Это весьма существенно. Отсюда
-- неизбежная тенденция компенсировать низкую зарплату путем использования
служебного положения. Поэтому ничего удивительного нет в том, что многие
представители власти с низкими окладами живут значительно лучше более высоко
оплачиваемых сограждан. Так что власть привлекательна материально даже на
низших ступенях. Подавляющее большинство представителей власти официально
обладают ничтожной долей власти. Отсюда тенденция компенсировать неполноту
власти за счет превышения официальных полномочий. И возможности здесь для
власти практически неограничены. Неудивительно также то, что практически
огромной властью располагают ничтожные чиновники аппарата власти.
Отсюда, между прочим, ненависть рядовой власти к научно-технической
интеллигенции и деятелям искусства более высокого ранга, распространяемая по
закону компенсации бессилия на самую незащищенную и бедную часть творческой
интеллигенции. Ненависть к интеллигенции вообще есть элемент идеологии всей
массы ибанской власти хотя бы еще потому, что в низших звеньях власть
образуется из низкообразованной и наименее одаренной части населения, а в
высших звеньях из лиц, которые с точки зрения образованности и талантов
повсюду и всегда уступали и уступают многим своим сверстникам, выходящим в
ученые, художники, артисты, писатели и т.п.
/.../
Ибанские общественные
науки отражают интересы пролетариата, руководимого им беднейшего
крестьянства и перешедшей на их сторону и руководимой ими обоими трудовой
интеллигенции, И потому они науки. Правда, пролетариата в Ибанске уже нет.
Беднейшего крестьянства тем более. Примкнувшую было к ним интеллигенцию в
свое время повывели, а новая интеллигенция вроде бы уже и не интеллигенция,
а просто трудящиеся на благо.
/.../
ИНТЕРВЬЮ ПРАВДЕЦА
Я возмущен поведением Двурушника, сказал Правдец. Ни один ибанец не
должен добровольно покидать свою родину. Каждый ибанский интеллигент обязан
думать о благе своего народа. Ибанский народ болен. Преступно покидать
больного, не пытаясь ему помочь. Каждый... Долг... Обязанность...
/.../
ВЫБОР ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Все дело в том, говорит Журналист, что у вас истребили в свое время
интеллигенцию. И потом, говорит Неврастеник, воспроизвели ее в грандиозных
масштабах. Я сейчас скажу Вам нечто как будто бы очень кощунственное. Но не
торопитесь с заключениями. Вы же знаете, я не апологет. Я не противник и не
борец. Я всего лишь переживатель. Но не апологет. Так вот. Взгляните на эти
новые жилые кварталы. Вот гостиница. Вот административные здания. Магазины.
Кинотеатры. Смотрите, какой бульвар? Неплохо? Конечно, сказал Журналист. У
нас в свое время порушили кучу церквей и особняков. Еще большее число зданий
всякого рода разрушилось от времени и от отсутствия внимания. Сколько старых
архитекторов посадили! Скажите, как сказалось все это на современной нашей
архитектуре и строительстве всякого рода зданий? Пропали многие памятники
культуры прошлого? Да. Упустили приоритет и отстали? Да. Многие невинно
пострадали? Да. Но в принципе было бы то, что Вы видите, иным или нет? Не
надо доказательств или обоснований. Положитесь на свою интуицию. Скажите,
что скажется само собой. Нет, сказал Журналист. Но это -- другой вопрос.
Нет, сказал Неврастеник. Вопрос тот же. Точка зрения иная. Вы догадываетесь,
к чему я клоню. Совершенно аналогичная картина в области науки, техники,
живописи, скульптуры, военного дела и т.п., -- в общем -- во всех областях
культуры. Каким бы ни было наше прошлое, т.е. путь к сегодняшнему состоянию,
мы все равно пришли бы к этому. Рано или поздно. Но к этому. Ибо это
вырастало из самих основ жизни. Немножко, может быть, раньше. Веселее.
Интереснее. Но к этому. И только к этому. Мы истребляли свое прошлое, а не
будущее. Мы могли истреблять благодаря тому, что шли сюда и с прошлым могли
не считаться. Мы всего-навсего лишь расчистили дорогу тому, что есть
сегодня. Это -- объективно и беспристрастно. Независимо от того, что думали
участники процесса. Я не оправдываю ничто и никого. Я только хочу сказать,
что сегодняшнее наше состояние и путь к нему -- не болезнь, не уродство, не
искусственная искалеченность, а нормальное, здоровое, полноценное состояние
общества такого типа. Неверно, будто оно сложилось так по той причине, что
раньше уничтожили кого-то. Уничтожили потому и благодаря тому, что рождалось
это. А что касается нашего брата, интеллектуала, то ситуация тут проще
пареной репы. Мы -- дворняжки, вообразившие себя догами. Но Ибанск выдвигал
и выдвигает в мировую культуру выдающихся деятелей, говорит Журналист.
Верно, говорит Неврастеник. Но это тоже дворняжки. Огромные, но дворняжки.
Со временем мы выведем таких дворняжек, что ваши доги покажутся по сравнению
с ними клопами. Считается, что дворняжки -- самые умные собаки, говорит
Журналист. Возможно, говорит Неврастеник. Но они от этого не становятся
догами. И что же Вы предлагаете, говорит Журналист. Ничего, говорит
Неврастеник. Я просто провожу время. Если бы я был догом, я был бы видным
писателем, журналистом, политиком или еще чем-нибудь в этом роде. Во всяком
случае, имел бы положение, средства и интересную разнообразную жизнь. Но я
дворняжка. Я говорю. И только. Или молчу. Я гавкаю. Но не кусаюсь. Меня
хозяева бьют, а я им лижу руки. Они меня гонят. А я ползаю перед ними на
пузе и заискивающе смотрю в глаза. Если мне кинут обглоданную кость, я от
благодарности к хозяевам сделаю для них что угодно. А что касается ума...
Говорят, дворняжки лучше всего дрессируются для цирковых представлений.
/.../
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Интеллигенция... интеллигенция..., ворчит Мазила. Я интеллигенция. И
этот Дерьмук из Отдела Культуры тоже интеллигенция. И ты интеллигенция. И
Крыс интеллигенция. И Сотрудник... Что такое интеллигенция? Нет, я лично
себя к интеллигенции причислять не хочу. Хотя ты ругаешься матом и
коверкаешь иностранные слова и научные термины, ты интеллигент, говорит
Болтун. Ты рафинированный интеллигент. А Дерьмук -- не интеллигент. Кто же
он, спрашивает Мазила. Чиновник, служащий, говорит Болтун. Крыс тоже не
интеллигент, хотя он выпустил десяток книжек. Он служащий. А я интеллигент,
хотя я не печатаю ничего. Так что же такое интеллигент, говорит Мазила.
Давай определим это понятие! Я, кажется, выражаюсь вполне научно? Нет,
говорит Болтун. В данном случае требуется не определение понятия, а
выделение некоторого социального явления из общей социальной среды и из
социальных явлений иного рода. Это не определение. Это операция иного рода.
Она похожа на выделение химиками некоторого вещества из смеси с другими
веществами или из какого-то более сложного образования.
Здесь нужна не классификация людей по социальным категориям, продолжал
Болтун. Здесь нужно выделение некоторой субстанции или ткани общества,
ассоциируемой со словом "интеллигенция". Конечно, есть люди, которые
являются характерными представителями этой субстанции. Например, ты,
Правдец, Певец, Двурушник, Клеветник, Шизофреник. Неврастеник отчасти.
Посетитель полностью. Даже Режиссер, даже Брат. Есть целые группы людей, без
всякого сомнения попадающие сюда. Это люди, выдвигающие новые идеи и
прокладывающие новые пути в области духовной культуры человечества. Но
огромная масса людей лишь в той или иной мере причастна к этой субстанции.
Например -- подлинные ценители музыки, поэзии, науки в ее духовных
проявлениях и т.д. Среда, без которой не может существовать художник,
писатель, артист, ученый. Здесь невозможно провести четкие грани. Чиновник
иногда выполняет функции интеллигента. Даже жандармы, охранники, каратели,
стукачи и т.п. в какой-то мере причастны к интеллигентности.
Интеллигентность есть также общая характеристика данного общества, его
состояние. Ее можно даже измерять. Как? В этом ключ к нашей проблеме.
Уровень образованности общества не есть показатель уровня его
интеллигентности. Образованность и интеллигентность тесно связаны, но это не
одно и то же. В современных условиях возможно высокообразованное, но
низкоинтеллигентное общество. За счет чего? За счет интеллигентности прошлых
обществ и окружающих стран, например. Это особая проблема. Нам здесь важно,
что это не одно и то же. У нас имеется довольно много высокообразованных
ученых, чиновников и деятелей культуры, совершенно лишенных интеллигентности
и глубоко враждебных ей. В некотором роде образованность и интеллигентность
-- враги. Образованность стабильна. Интеллигентность динамична. Первая
пожинает плоды. Вторая взрыхляет почву и сеет семена. Ты догадываешься, к
чему я клоню? Интеллигентность общества не характеризуется числом инженеров,
докторов наук, профессоров, писателей, художников и т.п. как в абсолютном,
так и в относительном выражении. В Ибанске их сотни тысяч и даже миллионы.
Но это низкоинтеллигентное общество. Число издаваемых книг, число выставок,
кинотеатров, ежегодно выпускаемых фильмов, театров, студий и т.п. -- это
тоже не показатель интеллигентности общества. Это показатели, но иных
характеристик общества. Интеллигентность общества -- это способность
общества к объективному самопознанию и к сопротивлению его слепым, стихийным
тенденциям; это способность общества к духовному самоусовершенствованию и
прогрессу. Любыми средствами, в любой форме. Она может проявиться в
искусстве, как это чаще всего и происходит. Но не только. И в науке тоже.
Так, появление и развитие некоторых идей в физике, математике, биологии и
т.д. не раз служило мощным проявлением интеллигентности общества. И в
области морали. Религии. Даже в модах на одежду, мебель. Даже в любовных
отношениях. Здесь нет строго установленных границ и категорий людей.
Потому-то интеллигентность теснейшим образом связана с проблемами морали,
права, творчества, совести и т.п. Интеллигентность, короче говоря, есть
способность общества к самопознанию своей собственной сути, воплощаемая в
его духовном творчестве и охраняемая определенной социальной средой.
Потому-то интеллигентность общества определяется (и измеряется) числом и
масштабами личностей, реализующих это, числом и масштабами порождаемых ими
идей и творческих результатов, степенью их влияния на общество, степенью их
преемственности и защищенности. Возьми все сферы нашей культуры и посчитай
явления такого рода. И увидишь, насколько мы бедны в отношении
интеллигентности. У нас ее почти нет. Ансамбли песен и плясок? Балет? Это
все не есть выражение специфических социальных проблем нашего времени. Это
искусство. Но искусство, маскирующее суть нашего общества, отвлекающее
внимание. Это апологетика. Интеллигентность критична и оппозиционна по самой
своей функции в обществе. Это ее неотъемлемое качество. Не бывает
интеллигентной апологетики. Так что возможен период в искусстве, когда
расцвет в каком-то отношении сочетается с крахом интеллигентности. В науке
тоже. Интеллигент как социальный индивид -- это человек, профессионально
работающий в области интеллигентности. Ты интеллигент. А Художник -- нет. Он
карьерист и хапуга за счет искусства. Он художник, но не интеллигент.
Правдец -- интеллигент в высшей степени, хотя о нем нельзя сказать, что он
высокообразованный человек, воспитанный в обывательском смысле, тонкий
собеседник и т.п. Эти ребята, которых разгоняли на Мусорной Свалке, тоже
интеллигенты, хотя они, как ты думаешь, посредственные художники. Они
интеллигенты по своему социальному положению и по социальной роли. Здесь не
имеет значения то, вынуждена эта роль или нет. Все роли такого рода у нас
вообще вынуждены. В оппозицию люди идут не добровольно. Они выталкиваются в
нее в силу обстоятельств жизни.
Интеллигенция -- самая трудновыращиваемая ткань общества. Ее легче
всего разрушить. Ее невероятно трудно восстановить. Она нуждается в
постоянной защите. Чтобы ее уничтожить, на нее даже не надо нападать.
Достаточно ее не охранять. И общество само ее уничтожит. Среда. Коллеги.
Друзья. В особенности -- интеллигенциеподобная среда. Она ненавидит
подлинную интеллигенцию, ибо претендует на то, чтобы считаться ею. Она имеет
власть, и потому беспощадна. Много ли нужно, чтобы убить интеллигенцию?
Пустяки. Тут умолчать. Тут сократить. Тут сказать пару слов. Тут пустить
слушок. Тут не пропустить и т.д. У нас умеют это делать блестяще. Учиться
этому не нужно. Это само по себе приходит в голову. А власти смотрят на это
сквозь пальцы или поощряют, ибо интеллигент -- это говорящий правду об
обществе вообще и о власти в том числе.
Ясно, сказал Мазила. Все это давно ясно. Но когда все это облекается в
беспощадные формулировки, то становится невыносимо скучно.
(продолжение следует)