Фермальцево
Мы отступали. Да, мы отступали. Со слезами на глазах мы уходили из Дебальцево, который уже стал нам всем родным. Артиллерия и оперативно-тактические ракеты шахтерского сброда лупили по нашей колонне со всех сторон. Небо было темным от бесчисленных эскадрилий колорадских беспилотников, пытавшихся разгромить 128-ю пехотную бригаду на марше. Дорога превратилась в огненный ад. Вокруг раздавался ужасающий вой путинских органов. Кровь, пот и слезы.
Несколько месяцев назад мы триумфально вошли в Дебальцево, где до этого ватники постоянно нарушали целостность Единой Украины. Основной задачей было очистка банкоматов и продуктовых магазинов от колорадов, переводить бабушек через дороги и исполнение гимна Неньки. В честь прихода украинской армии дали грандиозный салют из «Градов» холостыми ракетами по Донецку и объявили Перемогу! Кроме того стояла задача осуществления добрых и позитивных люстраций титушек и ватников. Пан Петро объявил крестовый поход против чекизма и путинизма.
Все шло хорошо, бабушки были довольны и стояли в очередях за обещанной колбасой, но внезапно, презрев все международные нормы, началось широкомасштабное наступления северных орков, которые решили возродить агрессивную политику Империи Зла. Стремительным домкратом, в обход наблюдателей ОБСЕ, Путин ввел 48 дивизий через коварно вырытый шахтерами подкоп под спасительным рвом имени Москаля. Миллионная группировка в составе трех танковых и пяти механизированных корпусов, при поддержке двух воздушных армий, начали оккупацию исконно украинских земель. Под давлением превосходящего противника 128-я пехотная бригада была вынуждена отступить в полном порядке. Первоначально я вместе с Генерал-Поручиком Семенченко решили устроить ватникам новый Сталинград, но приказ пана Пороха недвусмысленно указывал отступить к Чернухино, для грядущего контрнаступления.
Мы закрепились под Чернухино, оборудовав многочисленные склады, доты и траншеи. Орды колорадов висели у нас на хвосте, готовые обрушиться на беззащитный город - Путин обещал каждому ватнику три дня на разграбление. Печально тянулись колонны беженцев - никто не хотел возвращаться в руззкий мир. Позади тянулись столбы дымы, поднимавшиеся до неба - чекисты сжигали все вокруг. 128-я пехотная бригада твердо решила бороться до конца - мы погибнем, но свергнем дикарей обратно в пучины ада из которого они вернулись. Я обходил позиции и раздавал доблестным украинским солдатам бравые листовки Amnesty International, в которых говорилось, что мы можем применить спасательные кассетные и фосфорные бомбы, наливал горилку, хлопал по плечу. Несмотря на ожидающуюся атаку дикарей, бойцы были бодры и веселы. Ведь они обучались по стандартам НАТО.
Собрали военный совет. Генерал-Поручик Семенченко был мрачен как туча. «Пришел приказ Пана Пороха - отступать на оборону Киева от атаки провокаторов и агентов ФСБ. Будем ждать поддержки Шестой армии». Стало вдруг совестливо и гадливо на душе. Я опустился на колени и поднял пядь святой украинской земли с укропом, взглянул на генерала. Сеня заплакал и сказал: «Я защищал свободу и демократию на Майдане, но не могу нарушить прямой приказ моего президента». «Тысяча чертей!», прорычал я и предложил новый план: «Дайте мне триста храбрецов и я остановлю колорадов». Генерал-Поручик Семенченко согласился с моим планом, ведь нужно еще было прикрывать вывод женщин и детей из города. «И демократических журналистов», - добавил я, - «Мир должен узнать правду».
Несмотря на непрекращающиеся обстрел из 300 миллиметровых мортир, бригада построилась в полном параде на центральной площади. Женщины плакали и бросали цветы с балконов. Гордо реял украинский флаг. Генерал-Поручик Семенченко попросил выйти триста добровольцев. Соединение все как один сделали шаг вперед. Не огромный, но Великий народ не собирался сдавать свои земли. Но генерал-поручик Семенченко, пунцовый от приказа пана Петро, вынужден оставить только триста героев. Чтоб подбодрить их, я достал и продемонстрировал гречкометр, а затем прочитал выдержки из блога блоггера Эль Мюрида, описывающего разрушительное воздействие западных санкций против России, прорыв партизан ИГил под Сочи и что Путин вконец слил, и потопил весь Черноморский флот. Из Мариуполя в пятый раз спешили на помощь бессмертные батальоны Донбасс и Азов. Через Керченский пролив входили в море авианосцы и линкоры Шестого флота. Избавление было близко, нужно было день простоять и ночь продержаться.
Бригада ушла, а я вместе с тремя сотнями отважных украинских и грузинских солдат начали готовиться к атаке ватников и колорадов. Все горели желанием отомстить за своих павших товарищей и поруганные ценности и идеалы. Обер-лейтенант Арсен Ляшко поклялся умереть, но врага не пустить. Обнявшись на прощание, мы медленно расходились по позициям. Может быть, это был наш последний бой. Печально вставало красное солнце, багровым восходом как бы приветствуя рыцарей свободного мира, готовых остановить силы зла. Медленно падали и таяли снежинки, напоминая о бренности всего живого. Три щирые сотни шагнули в бессмертие.
Через десять минут начался ад. Завыло, загудело, всполошилась земля. Двести установок «Искандер» дикарей прицельным ударом обрушили огненной град на наши окопы. С пронзительным воем проносились армады МИ-24, обрушивая ураган ракет и снарядов. Рушились дома мирных граждан, полыхали взорванные автомобили. Поднявшаяся копоть закрыла небо. Единственное, что путинские сатрапы не трогали - памятник Ленину в центре города. Было мерзко, но я отнес двух плачущих раненых к памятнику и дал шоколадку. Ведь онижедети и ни в чем не виноваты.
После мощнейшей артподготовки варвары двинулись на нас. Я хорошо видел в бинокль полуголых ватников, которые размахивая калашами и гранатомётами, трусливо шли на наши позиции. Маленький украинский отряд не собирался сдаваться - це европейская традиция. Подпустив этих собак на пистолетный выстрел, мы ударили из всех орудий. Сотни колорадов падали, сраженные пулей, но новые орды шли и шли - раненый Захарченко твердо решил завалить нас трупами, по-другому ватники воевать неспособны. Однако на этот раз азиатским финноуграм не повезло - ведь против них были отважные украинцы-арийцы, вдохновленные идеалами демократии, ценностями свободы, концепцией защиты прав человека 3го Рейха, граждане подписавшие евроинтеграцию.
Отбив десять атак кацапских орд, которые лезли лезли на нас, обмазанные грязью, установилась небольшая передышка. Все поле было усеяно трупами орков, которые не считали потерь. К сожалению, были потери и у нас. На моих руках скончался капрал Бурмыло. Он достойно умер как мужчина, передав мне конверт с письмом для сенатора Джона Маккейна. В нем он рассказывал, как приобщился к общечеловеческим ценностям, техрегламенту ЕС и просил привезти побольше печенья в Киев. Я прочитал вслух письмо героя, вдохновив оставшихся в живых на новые подвиги. Хуйло не пройдет!
На моих глазах погиб гауптман Дристич. Он лично уничтожил двадцать семь неприятельских танков, но ракета со стратегического бомбардировщика поразила его в живот. Отважный гауптман, поняв, что кончина близка, взял в руки две лимонки и со словами «Слава Украине!» кинулся на русские танки. Он погиб как герой, забрав с собой еще пять Т-90. Мы почтили память героя минутой молчания. «Не забудем, не простим, смерть ворогам», прошептал я и поклялся отомстить за павшего Дристича.
Поняв, что нахрапом нас не взять, против нас бросили элитную танковую дивизию КГБ «Влад Путин». С замиранием сердца мы слушали рев танковых моторов многотонных монстров, разворачивающихся в боевые порядки. За каждым танкам крутились многочисленные шайки колорадов, готовых мародерничать, насильничать и грабить. Земля стонала от ног оккупантов.
Началась атака. Неизбежным дефолтом надвигалась на отважных украинцев армада дикарей, неся на своих плечах страх, ужас и разрушения. Мы уничтожили сто двадцать танков, но из-за леса на полном ходы выскакивали новые танковые и механизированные батальоны. С диким воем вата бежала в бой, подгоняемая адскими звуками гармошек русских загрядотрядов. Танкисты Путина прорвались к нашим окопам. Они давили наши позиции, пытаясь втоптать в землю гордых борцов за свободу. Этому жаху не было конца и края.
Рядом со мной упал, сраженный ракетой «Тополь М» обер-фельдфебель Гелетей Илловайский. Я попытался облегчить его страдания и дал ему немного настоящей перцовки. Трясущимися руками обер-фельфебель достал из кармана номер с телефоном. «На самом деле я грузин Давид Пандчулидзе», - поведал он мне свою историю, - «Но я - украинец. У меня есть сын Зураб, молю позвонить ему и сказать, чтоб он играл только за сборную Украины по гандболу. Передайте привет пану Петру и его верному помощнику, моему сводному брату батоно Мишико». С этими словами он умер. Я поклялся выполнить его просьбу и взял из его омертвевших рук бумажку с телефоном. Внезапно рядом разорвался снаряд русской мортиры. От бумажки остались жалкие клочья. Меня как из душа окатило. Я не смогу выполнить просьбу Пандчулидзе. Дотянулось проклятое Хуйло, Ла Ла Ла!
По планам Путина его войска уже должны были как две недели назад грабить Майдан, но 7 полновесных армий застряли перед Чернухино. Триста щирых щаранцев было не сломить. Но и всему человеческому есть предел. Похоронив три полнокровные дивизии и две бригады колорадов, ватники продолжали штурм, подтянув 98-ю воздушно-десантную дивизию из Иванова. Наши ряды стремительно жидели под огневыми смерчами трех ракетно-артиллерийскими дивизиями дикарей. Вот и пришел нас последний час. Собрав всех оставшихся бойцов, я решил контратаковать. Резким броском мы выскочили в штыковую атаку из окопов, громко крича «Слава Украине». Бесстрашный знаменосец реял над полем с украинским флагом. Оркестр трубил гимн. “Героям Слава!”, воскликнул я и увлек товарищей в бой. Ватники, не ожидавшие такого напора трусливо засеменили с поля боя. Танкисты бросали свои машины и убегали еще быстрее чем Комбат Семен.
Получив таким образом еще немного времени, я решил, что беженцы и демократические журналисты уже успели укрыться за стенами и рвом Майдана и начал собирать свой отряд для отступления. Мы выполнили свою миссию и должны были воссоединиться с главными силами. Потемнело перед глазами. В сердце ударила пуля русского снайпера. Я упал на руки моих солдат, которые заплакали от обиды. Внезапно свет снова появился перед глазами. Я протянул руку к сердцу и достал томик “Украина не Россия”. На 146-й странице застряла золотая пуля. Мысленно поблагодарил Бандеру. Нужно было спешно убираться с обстреливаемой территории.
Ворвавшись в дворец пана Петро, я увидел президента погруженного в мрачные мысли, с приказом о полной и безоговорочной капитуляции - Минск 2. Рядом лежал грузинский помощник президента и дожевывал очередной галстук. Было заметно, что он полностью сломлен морально. Я порвал приказ и напомнил Президенту о правах человека, общечеловеческих ценностях, слезинке ребенка и нагане Парубия. Орда колорадов была уже под стенами демократической столицы, положение могла спасти только железная воля. Я закрыл двери президентской залы и твердо сказал пану Президенту: «Тысяча чертей! Или я взорву Вам голову моей гранатой или Вы сейчас же пишите приказ о победе Украины под Дебальцево». Порошенко понял, что деваться некуда и слабеющий рукой подписал указ о нашей победе.
Выйдя к демократическим журналистам, пан Петро зачитал этот указ и приказал собирать митинг победы. Ватники, увидев это решение, разочаровано вздохнули. Триумф растворился у них на руках, как газ на Украине. Варвары вынуждены были с позором отступить. Демократия восторжествовала. Путин бился в истерике, этот раунд остался за нами, о чем громогласно объявил известный блоггер, аналитик и кроликовод Эль-Мюрид.
Наступила Перемога!
С уважением, младший ученик Льва Щаранского.
Click to viewНесколько месяцев назад мы триумфально вошли в Дебальцево, где до этого ватники постоянно нарушали целостность Единой Украины. Основной задачей было очистка банкоматов и продуктовых магазинов от колорадов, переводить бабушек через дороги и исполнение гимна Неньки. В честь прихода украинской армии дали грандиозный салют из «Градов» холостыми ракетами по Донецку и объявили Перемогу! Кроме того стояла задача осуществления добрых и позитивных люстраций титушек и ватников. Пан Петро объявил крестовый поход против чекизма и путинизма.
Все шло хорошо, бабушки были довольны и стояли в очередях за обещанной колбасой, но внезапно, презрев все международные нормы, началось широкомасштабное наступления северных орков, которые решили возродить агрессивную политику Империи Зла. Стремительным домкратом, в обход наблюдателей ОБСЕ, Путин ввел 48 дивизий через коварно вырытый шахтерами подкоп под спасительным рвом имени Москаля. Миллионная группировка в составе трех танковых и пяти механизированных корпусов, при поддержке двух воздушных армий, начали оккупацию исконно украинских земель. Под давлением превосходящего противника 128-я пехотная бригада была вынуждена отступить в полном порядке. Первоначально я вместе с Генерал-Поручиком Семенченко решили устроить ватникам новый Сталинград, но приказ пана Пороха недвусмысленно указывал отступить к Чернухино, для грядущего контрнаступления.
Мы закрепились под Чернухино, оборудовав многочисленные склады, доты и траншеи. Орды колорадов висели у нас на хвосте, готовые обрушиться на беззащитный город - Путин обещал каждому ватнику три дня на разграбление. Печально тянулись колонны беженцев - никто не хотел возвращаться в руззкий мир. Позади тянулись столбы дымы, поднимавшиеся до неба - чекисты сжигали все вокруг. 128-я пехотная бригада твердо решила бороться до конца - мы погибнем, но свергнем дикарей обратно в пучины ада из которого они вернулись. Я обходил позиции и раздавал доблестным украинским солдатам бравые листовки Amnesty International, в которых говорилось, что мы можем применить спасательные кассетные и фосфорные бомбы, наливал горилку, хлопал по плечу. Несмотря на ожидающуюся атаку дикарей, бойцы были бодры и веселы. Ведь они обучались по стандартам НАТО.
Собрали военный совет. Генерал-Поручик Семенченко был мрачен как туча. «Пришел приказ Пана Пороха - отступать на оборону Киева от атаки провокаторов и агентов ФСБ. Будем ждать поддержки Шестой армии». Стало вдруг совестливо и гадливо на душе. Я опустился на колени и поднял пядь святой украинской земли с укропом, взглянул на генерала. Сеня заплакал и сказал: «Я защищал свободу и демократию на Майдане, но не могу нарушить прямой приказ моего президента». «Тысяча чертей!», прорычал я и предложил новый план: «Дайте мне триста храбрецов и я остановлю колорадов». Генерал-Поручик Семенченко согласился с моим планом, ведь нужно еще было прикрывать вывод женщин и детей из города. «И демократических журналистов», - добавил я, - «Мир должен узнать правду».
Несмотря на непрекращающиеся обстрел из 300 миллиметровых мортир, бригада построилась в полном параде на центральной площади. Женщины плакали и бросали цветы с балконов. Гордо реял украинский флаг. Генерал-Поручик Семенченко попросил выйти триста добровольцев. Соединение все как один сделали шаг вперед. Не огромный, но Великий народ не собирался сдавать свои земли. Но генерал-поручик Семенченко, пунцовый от приказа пана Петро, вынужден оставить только триста героев. Чтоб подбодрить их, я достал и продемонстрировал гречкометр, а затем прочитал выдержки из блога блоггера Эль Мюрида, описывающего разрушительное воздействие западных санкций против России, прорыв партизан ИГил под Сочи и что Путин вконец слил, и потопил весь Черноморский флот. Из Мариуполя в пятый раз спешили на помощь бессмертные батальоны Донбасс и Азов. Через Керченский пролив входили в море авианосцы и линкоры Шестого флота. Избавление было близко, нужно было день простоять и ночь продержаться.
Бригада ушла, а я вместе с тремя сотнями отважных украинских и грузинских солдат начали готовиться к атаке ватников и колорадов. Все горели желанием отомстить за своих павших товарищей и поруганные ценности и идеалы. Обер-лейтенант Арсен Ляшко поклялся умереть, но врага не пустить. Обнявшись на прощание, мы медленно расходились по позициям. Может быть, это был наш последний бой. Печально вставало красное солнце, багровым восходом как бы приветствуя рыцарей свободного мира, готовых остановить силы зла. Медленно падали и таяли снежинки, напоминая о бренности всего живого. Три щирые сотни шагнули в бессмертие.
Через десять минут начался ад. Завыло, загудело, всполошилась земля. Двести установок «Искандер» дикарей прицельным ударом обрушили огненной град на наши окопы. С пронзительным воем проносились армады МИ-24, обрушивая ураган ракет и снарядов. Рушились дома мирных граждан, полыхали взорванные автомобили. Поднявшаяся копоть закрыла небо. Единственное, что путинские сатрапы не трогали - памятник Ленину в центре города. Было мерзко, но я отнес двух плачущих раненых к памятнику и дал шоколадку. Ведь онижедети и ни в чем не виноваты.
После мощнейшей артподготовки варвары двинулись на нас. Я хорошо видел в бинокль полуголых ватников, которые размахивая калашами и гранатомётами, трусливо шли на наши позиции. Маленький украинский отряд не собирался сдаваться - це европейская традиция. Подпустив этих собак на пистолетный выстрел, мы ударили из всех орудий. Сотни колорадов падали, сраженные пулей, но новые орды шли и шли - раненый Захарченко твердо решил завалить нас трупами, по-другому ватники воевать неспособны. Однако на этот раз азиатским финноуграм не повезло - ведь против них были отважные украинцы-арийцы, вдохновленные идеалами демократии, ценностями свободы, концепцией защиты прав человека 3го Рейха, граждане подписавшие евроинтеграцию.
Отбив десять атак кацапских орд, которые лезли лезли на нас, обмазанные грязью, установилась небольшая передышка. Все поле было усеяно трупами орков, которые не считали потерь. К сожалению, были потери и у нас. На моих руках скончался капрал Бурмыло. Он достойно умер как мужчина, передав мне конверт с письмом для сенатора Джона Маккейна. В нем он рассказывал, как приобщился к общечеловеческим ценностям, техрегламенту ЕС и просил привезти побольше печенья в Киев. Я прочитал вслух письмо героя, вдохновив оставшихся в живых на новые подвиги. Хуйло не пройдет!
На моих глазах погиб гауптман Дристич. Он лично уничтожил двадцать семь неприятельских танков, но ракета со стратегического бомбардировщика поразила его в живот. Отважный гауптман, поняв, что кончина близка, взял в руки две лимонки и со словами «Слава Украине!» кинулся на русские танки. Он погиб как герой, забрав с собой еще пять Т-90. Мы почтили память героя минутой молчания. «Не забудем, не простим, смерть ворогам», прошептал я и поклялся отомстить за павшего Дристича.
Поняв, что нахрапом нас не взять, против нас бросили элитную танковую дивизию КГБ «Влад Путин». С замиранием сердца мы слушали рев танковых моторов многотонных монстров, разворачивающихся в боевые порядки. За каждым танкам крутились многочисленные шайки колорадов, готовых мародерничать, насильничать и грабить. Земля стонала от ног оккупантов.
Началась атака. Неизбежным дефолтом надвигалась на отважных украинцев армада дикарей, неся на своих плечах страх, ужас и разрушения. Мы уничтожили сто двадцать танков, но из-за леса на полном ходы выскакивали новые танковые и механизированные батальоны. С диким воем вата бежала в бой, подгоняемая адскими звуками гармошек русских загрядотрядов. Танкисты Путина прорвались к нашим окопам. Они давили наши позиции, пытаясь втоптать в землю гордых борцов за свободу. Этому жаху не было конца и края.
Рядом со мной упал, сраженный ракетой «Тополь М» обер-фельдфебель Гелетей Илловайский. Я попытался облегчить его страдания и дал ему немного настоящей перцовки. Трясущимися руками обер-фельфебель достал из кармана номер с телефоном. «На самом деле я грузин Давид Пандчулидзе», - поведал он мне свою историю, - «Но я - украинец. У меня есть сын Зураб, молю позвонить ему и сказать, чтоб он играл только за сборную Украины по гандболу. Передайте привет пану Петру и его верному помощнику, моему сводному брату батоно Мишико». С этими словами он умер. Я поклялся выполнить его просьбу и взял из его омертвевших рук бумажку с телефоном. Внезапно рядом разорвался снаряд русской мортиры. От бумажки остались жалкие клочья. Меня как из душа окатило. Я не смогу выполнить просьбу Пандчулидзе. Дотянулось проклятое Хуйло, Ла Ла Ла!
По планам Путина его войска уже должны были как две недели назад грабить Майдан, но 7 полновесных армий застряли перед Чернухино. Триста щирых щаранцев было не сломить. Но и всему человеческому есть предел. Похоронив три полнокровные дивизии и две бригады колорадов, ватники продолжали штурм, подтянув 98-ю воздушно-десантную дивизию из Иванова. Наши ряды стремительно жидели под огневыми смерчами трех ракетно-артиллерийскими дивизиями дикарей. Вот и пришел нас последний час. Собрав всех оставшихся бойцов, я решил контратаковать. Резким броском мы выскочили в штыковую атаку из окопов, громко крича «Слава Украине». Бесстрашный знаменосец реял над полем с украинским флагом. Оркестр трубил гимн. “Героям Слава!”, воскликнул я и увлек товарищей в бой. Ватники, не ожидавшие такого напора трусливо засеменили с поля боя. Танкисты бросали свои машины и убегали еще быстрее чем Комбат Семен.
Получив таким образом еще немного времени, я решил, что беженцы и демократические журналисты уже успели укрыться за стенами и рвом Майдана и начал собирать свой отряд для отступления. Мы выполнили свою миссию и должны были воссоединиться с главными силами. Потемнело перед глазами. В сердце ударила пуля русского снайпера. Я упал на руки моих солдат, которые заплакали от обиды. Внезапно свет снова появился перед глазами. Я протянул руку к сердцу и достал томик “Украина не Россия”. На 146-й странице застряла золотая пуля. Мысленно поблагодарил Бандеру. Нужно было спешно убираться с обстреливаемой территории.
Ворвавшись в дворец пана Петро, я увидел президента погруженного в мрачные мысли, с приказом о полной и безоговорочной капитуляции - Минск 2. Рядом лежал грузинский помощник президента и дожевывал очередной галстук. Было заметно, что он полностью сломлен морально. Я порвал приказ и напомнил Президенту о правах человека, общечеловеческих ценностях, слезинке ребенка и нагане Парубия. Орда колорадов была уже под стенами демократической столицы, положение могла спасти только железная воля. Я закрыл двери президентской залы и твердо сказал пану Президенту: «Тысяча чертей! Или я взорву Вам голову моей гранатой или Вы сейчас же пишите приказ о победе Украины под Дебальцево». Порошенко понял, что деваться некуда и слабеющий рукой подписал указ о нашей победе.
Выйдя к демократическим журналистам, пан Петро зачитал этот указ и приказал собирать митинг победы. Ватники, увидев это решение, разочаровано вздохнули. Триумф растворился у них на руках, как газ на Украине. Варвары вынуждены были с позором отступить. Демократия восторжествовала. Путин бился в истерике, этот раунд остался за нами, о чем громогласно объявил известный блоггер, аналитик и кроликовод Эль-Мюрид.
Наступила Перемога!
С уважением, младший ученик Льва Щаранского.