(no subject)
Черно-красный мой цвет,
но он выбран, увы не мной.
Кто-то очень похожий на стены
давит меня собой.
Я продолжаю петь
Чьи-то слова.
Но всё же,
кто играет мной, а?
Они заставляют меня взрослеть. Нести ответственность и принимать решения. Жить в обществе, следить за словами, держать себя в руках, думать о последствиях. Хотеть повышения, не грубить, носить рубашки и даже чувствовать конфуз за тату.
Меня заставляют смотреть в будущее.
А это значит - постоянно думать и взвешивать.
Я сопротивляюсь.
И это больно.
Порой - физически.
Они говорят «пора делать выбор».
И это все-таки шанс. Остаться сытым или живым.
Они говорят «Посмотри на себя, что дальше?»
Дальше? А разве надо это «дальше»?
А разве не может быть так всегда? От сезона к сезону, от теплой постели к постели пустой…
Целомудрие или ветреность, не все ли равно? Разве это не одни и те же рамки? Так хотя бы честнее. Ведь только в первых двух неделях есть какой-то кайф. Потом участники теряют всякий интерес. Маски спадают и проглядывают настоящие люди: психопаты, имбецилы, одержимые, мстительны, садисты, убийцы. Современное общество насоздавало собственных разновидностей, и все они пируют друг другом. Дуэль со смертельным исходом - в выгребной яме. Максимум на что я могу надеяться в отношениях - это два с половиной года. У какого-то там короля Монгута было 9000 жен. У царя Соломона - 700. У Августа Сильного из Саксонии (да-да, я прочитала) - 365, по одной на каждый день. Никаких ссор, менструальных периодов, психической нагрузки…
Лишь пир, и пир, и пир…
Безопасность - в количестве.
Или в отсутствии.
Возможно, я просто слишком давно не оставалась по-настоящему одна. Закрыв дверь на два замка, задернув шторы, через который не проступает солнечный свет.
Оказалось, год и два месяца - это несоизмеримо много для меня.
И тут либо ассимилировать, либо бежать.