Точка зрения о роли православной церкви в период татаро-монгольского ига
Евразийцы, любящие живописать «прелести» существования русских под татарским ярмом, часто козыряют полным отсутствием каких-либо гонений на Церковь со стороны татар. Более того: Орда предоставляла Церкви целый ряд льгот: свободу от налогов и дани, церковные суды, экстерриториальность от княжеской и ордынской власти и пр. (при этом митрополиты «Русской» церкви, являясь, по сути, частью ордынской номенклатуры, как и великие князья, получали ярлыки от сарайских правителей). Очевидно, что ханы рассматривали Церковь в качестве одного из своих аппаратов воздействия на русских. А такой ценный аппарат надо было всячески холить, смазывать, протирать тряпочкой, беречь.
Н.М. Карамзин пишет: «Узнав власть духовенства над совестью людей, вообще усердных к вере, моголы старались задобрить его, чтобы оно не возбуждало россиян противоборствовать игу татарскому, и чтобы хан мог тем спокойнее повелевать нами. Изъявляя уважение к духовенству, сии завоеватели хотели доказать, что они не суть враги Бога русского, как думал народ».
«Одним из достопамятных следствий татарского господства над Россиею, - продолжает Н.М. Карамзин, - было еще возвышение нашего духовенства, размножение монахов и церковных имений. Политика ханов, утесняя народ и князей, покровительствовала церковь и ее служителей; изъявляла особенное к ним благоволение; ласкала митрополитов и епископов /.../ ханы под смертною казнию запрещали своим подданным грабить, тревожить монастыри, обогащаемые вкладами, имением движимым и недвижимым. Всякий, готовясь умереть, что- нибудь отказывал церкви /.../ Владения церковные, свободные от налогов ордынских и княжеских, благоденствовали; сверх украшения храмов и продовольствия епископов, монахов, оставалось еще не мало доходов на покупку новых имуществ /.../ НАРОД ЖАЛОВАЛСЯ НА СКУДОСТЬ, ИНОКИ БОГАТЕЛИ» (выделено мной - А.Ш.).
Церковь, соответственно, не оставалась в долгу перед Ордой: например, когда тверской князь Александр Михайлович, возглавивший яростное антитатарское восстание в Твери (1327), попытался после разгрома укрыться в Пскове, тогдашний глава «Русской» церкви митрополит Феогност «наложил на псковичей проклятие и отлучил их от церкви за нарушение присяги хану» (Вс. Н. Иванов, «Даниловичи»). Характерная деталь: спустя шесть веков, в мае 1998 года, на Тверской земле, в городе Удомля, вновь вспыхнуло стихийное народное восстание - на этот раз против кавказцев, подмявших под себя всю городскую торговлю. Разгневанные русские разгромили ларьки и магазины обнаглевших «южан». И что же? Как и шесть столетий назад, Церковь в лице тогдашней правой руки патриарха - митрополита Кирилла (Гундяева) - резко осудила праведный народный гнев, назвав его одним из проявлений «межрелигиозной и межнациональной розни».
Историк Н.И. Костомаров пишет, что духовенство весьма уважало и ценило Александра Невского именно «за угодливость хану, умение ладить с ним, ТВЕРДОЕ НАМЕРЕНИЕ ДЕРЖАТЬ РУСЬ В ПОВИНОВЕНИИ ЗАВОЕВАТЕЛЯМ и тем самым отклонять от русского народа бедствия и разорения, которые постигали бы его при всякой попытке к освобождению и независимости, - все это вполне согласовывалось с учением, всегда проповедуемым православными пастырями: считать целью нашей жизни загробный мир, безропотно терпеть всякие несправедливости и угнетения, ПОКОРЯТЬСЯ ВСЯКОЙ ВЛАСТИ, ХОТЯ БЫ ИНОПЛЕМЕННОЙ И ПОНЕВОЛЕ ПРИЗНАВАЕМОЙ». Характерно, что Церковь охотно канонизировала Александра Невского, несмотря на его очевидно зверскую расправу над новгородцами, отказавшимися смириться с унизительной ордынской переписью (как известно, непокорным новгородцам по приказу Невского резали носы и уши, выкалывали глаза…).
Очевидно, что проекты сопротивления татарам с опорой на католический Запад, кстати, достаточно реальные, в значительной (если не в решающей) степени блокировались Церковью, опасавшейся утратить свое исключительное положение на Руси.
Могут возразить: а как же благословение на Куликовскую битву, данное старцем Сергием Радонежским великому князю Димитрию? Перед нами один из мифов - на этот раз миф о Церкви как о вдохновительнице национально-освободительной борьбы русских против ордынского ига. В действительности, как признавал, в частности, В.В. Кожинов, Сергий поначалу не хотел благословлять Димитрия на битву с Мамаем, ибо хорошо помнил о присяге на верность ханам, данной еще Александром Невским - конечно, с одобрения духовенства. И лишь после того, как выяснилось, что Мамай является не законным ханом, а узурпатором, да к тому же желающим исламизировать Русь, т.е. подорвать стабильное положение Церкви, Димитрий получил благословение старца.
Как известно, Церковь охотно крестила ордынскую знать, открывая ей дорогу в элитный слой Московского государства. В результате потомок Мамая Иван Грозный стал царем. Из крещеных инородцев в значительной степени состояла опричнина, устроившая первый «красный террор». А затем в цари пробился еще один татарин - любимец Грозного Борис Годунов, оставивший страну в смуте. Были и канонизированные татары: например, племянник Батыя, ставший в крещении Петром (XIII век).
Оценивая результаты влияния ордынского ига на русский народ, Н.М. Карамзин пишет: «Забыв гордость народную, мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая татар, более обманывали и друг друга: откупаясь деньгами от насилия варваров, стали гораздо корыстолюбивее и гораздо бесчувственнее к обидам, к стыду, подверженные наглостям иноплеменных тиранов». «Может быть, самый нынешний характер россиян еще являет пятна, возложенные на него варварством монголов», - резюмирует Карамзин. Разумеется, «Русская» церковь, поддерживавшая ордынское иго, несет прямую ответственность за это - а значит и за большевизм, во многом исторически предопределенный «варварством монголов». РПЦ, в лице митрополита Сергия давшая клятву верности советскому государству, это, образно говоря, змея, кусающая свой хвост - т.е. мы видим логическое завершение многовекового пути гнусного конформизма. Открываем «Журнал Московской Патриархии» за ноябрь 1944 года, читаем: «Великий праздник 27-й годовщины Октябрьской революции, годовщины установления советской власти, Русская Православная Церковь праздновала со всем народом. Во всех храмах совершались торжественные богослужения…». Особо подчеркивается следующее: «…празднуя 27-ю годовщину победы советской революции в нашей стране, мы празднуем совершенство нового строя в России».
Вот оно так. «Совершенство». Ни больше, ни меньше. Критерии совершенства строя РПЦ почерпнула, очевидно, из истории восточных деспотий, включая, прежде всего, Орду.
И вот этот трупный монстр сейчас нагло претендует на абсолютную духовную монополию в путинской России…
Источник
Н.М. Карамзин пишет: «Узнав власть духовенства над совестью людей, вообще усердных к вере, моголы старались задобрить его, чтобы оно не возбуждало россиян противоборствовать игу татарскому, и чтобы хан мог тем спокойнее повелевать нами. Изъявляя уважение к духовенству, сии завоеватели хотели доказать, что они не суть враги Бога русского, как думал народ».
«Одним из достопамятных следствий татарского господства над Россиею, - продолжает Н.М. Карамзин, - было еще возвышение нашего духовенства, размножение монахов и церковных имений. Политика ханов, утесняя народ и князей, покровительствовала церковь и ее служителей; изъявляла особенное к ним благоволение; ласкала митрополитов и епископов /.../ ханы под смертною казнию запрещали своим подданным грабить, тревожить монастыри, обогащаемые вкладами, имением движимым и недвижимым. Всякий, готовясь умереть, что- нибудь отказывал церкви /.../ Владения церковные, свободные от налогов ордынских и княжеских, благоденствовали; сверх украшения храмов и продовольствия епископов, монахов, оставалось еще не мало доходов на покупку новых имуществ /.../ НАРОД ЖАЛОВАЛСЯ НА СКУДОСТЬ, ИНОКИ БОГАТЕЛИ» (выделено мной - А.Ш.).
Церковь, соответственно, не оставалась в долгу перед Ордой: например, когда тверской князь Александр Михайлович, возглавивший яростное антитатарское восстание в Твери (1327), попытался после разгрома укрыться в Пскове, тогдашний глава «Русской» церкви митрополит Феогност «наложил на псковичей проклятие и отлучил их от церкви за нарушение присяги хану» (Вс. Н. Иванов, «Даниловичи»). Характерная деталь: спустя шесть веков, в мае 1998 года, на Тверской земле, в городе Удомля, вновь вспыхнуло стихийное народное восстание - на этот раз против кавказцев, подмявших под себя всю городскую торговлю. Разгневанные русские разгромили ларьки и магазины обнаглевших «южан». И что же? Как и шесть столетий назад, Церковь в лице тогдашней правой руки патриарха - митрополита Кирилла (Гундяева) - резко осудила праведный народный гнев, назвав его одним из проявлений «межрелигиозной и межнациональной розни».
Историк Н.И. Костомаров пишет, что духовенство весьма уважало и ценило Александра Невского именно «за угодливость хану, умение ладить с ним, ТВЕРДОЕ НАМЕРЕНИЕ ДЕРЖАТЬ РУСЬ В ПОВИНОВЕНИИ ЗАВОЕВАТЕЛЯМ и тем самым отклонять от русского народа бедствия и разорения, которые постигали бы его при всякой попытке к освобождению и независимости, - все это вполне согласовывалось с учением, всегда проповедуемым православными пастырями: считать целью нашей жизни загробный мир, безропотно терпеть всякие несправедливости и угнетения, ПОКОРЯТЬСЯ ВСЯКОЙ ВЛАСТИ, ХОТЯ БЫ ИНОПЛЕМЕННОЙ И ПОНЕВОЛЕ ПРИЗНАВАЕМОЙ». Характерно, что Церковь охотно канонизировала Александра Невского, несмотря на его очевидно зверскую расправу над новгородцами, отказавшимися смириться с унизительной ордынской переписью (как известно, непокорным новгородцам по приказу Невского резали носы и уши, выкалывали глаза…).
Очевидно, что проекты сопротивления татарам с опорой на католический Запад, кстати, достаточно реальные, в значительной (если не в решающей) степени блокировались Церковью, опасавшейся утратить свое исключительное положение на Руси.
Могут возразить: а как же благословение на Куликовскую битву, данное старцем Сергием Радонежским великому князю Димитрию? Перед нами один из мифов - на этот раз миф о Церкви как о вдохновительнице национально-освободительной борьбы русских против ордынского ига. В действительности, как признавал, в частности, В.В. Кожинов, Сергий поначалу не хотел благословлять Димитрия на битву с Мамаем, ибо хорошо помнил о присяге на верность ханам, данной еще Александром Невским - конечно, с одобрения духовенства. И лишь после того, как выяснилось, что Мамай является не законным ханом, а узурпатором, да к тому же желающим исламизировать Русь, т.е. подорвать стабильное положение Церкви, Димитрий получил благословение старца.
Как известно, Церковь охотно крестила ордынскую знать, открывая ей дорогу в элитный слой Московского государства. В результате потомок Мамая Иван Грозный стал царем. Из крещеных инородцев в значительной степени состояла опричнина, устроившая первый «красный террор». А затем в цари пробился еще один татарин - любимец Грозного Борис Годунов, оставивший страну в смуте. Были и канонизированные татары: например, племянник Батыя, ставший в крещении Петром (XIII век).
Оценивая результаты влияния ордынского ига на русский народ, Н.М. Карамзин пишет: «Забыв гордость народную, мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая татар, более обманывали и друг друга: откупаясь деньгами от насилия варваров, стали гораздо корыстолюбивее и гораздо бесчувственнее к обидам, к стыду, подверженные наглостям иноплеменных тиранов». «Может быть, самый нынешний характер россиян еще являет пятна, возложенные на него варварством монголов», - резюмирует Карамзин. Разумеется, «Русская» церковь, поддерживавшая ордынское иго, несет прямую ответственность за это - а значит и за большевизм, во многом исторически предопределенный «варварством монголов». РПЦ, в лице митрополита Сергия давшая клятву верности советскому государству, это, образно говоря, змея, кусающая свой хвост - т.е. мы видим логическое завершение многовекового пути гнусного конформизма. Открываем «Журнал Московской Патриархии» за ноябрь 1944 года, читаем: «Великий праздник 27-й годовщины Октябрьской революции, годовщины установления советской власти, Русская Православная Церковь праздновала со всем народом. Во всех храмах совершались торжественные богослужения…». Особо подчеркивается следующее: «…празднуя 27-ю годовщину победы советской революции в нашей стране, мы празднуем совершенство нового строя в России».
Вот оно так. «Совершенство». Ни больше, ни меньше. Критерии совершенства строя РПЦ почерпнула, очевидно, из истории восточных деспотий, включая, прежде всего, Орду.
И вот этот трупный монстр сейчас нагло претендует на абсолютную духовную монополию в путинской России…
Источник