Неделя фантастики, день третий
Между прочим, люди, пишущие нам комментарии, пишут в своей жизни отнюдь не только комментарии.
Собственно, благодаря тому, что они нам, грешным, присылают, мы можем лишний раз убедиться в том, что слухи о смерти классической фантастики сильно преувеличены.
С любезного разрешения автора предлагаем вам абсолютно узнаваемую во всех отношениях историю, вот именно в этих традициях и написанную.
Уши Стругацких торчат, как сказали комментаторы? Ну, да, торчат - а у кого они не торчат? - да и не отрывать же их, в самом-то деле, раз уж они неизбежно отрастают у каждого второго постсоветского фантаста. Постмодернизм - на самом деле дивный конструктор, из которого можно сложить всё , от эпигонских подражаний до вполне оригинальных вещей, и сквозь игрушечную маску всё равно будет видно настоящее авторское лицо - если оно есть, его всё равно не спрячешь, как ни старайся. И за безгрешной детской игрой в переглядки с чужими мирами и персонажами может скрываться нечто куда большее, чем просто игра.
Итак, Марина Аницкая. «Ребут»
Опубликовано в четвёртом томе «Заповедника сказок», а также в сборнике «Заповедник сказок. Избраннное».
http://fantlab.ru/edition127332
На наш взгляд - чистая радость, море позитива и «шоб я так жил». И кажущаяся в наше время совершенно удивительной неподдельность этой радости. Юмор без ёрничества, остроумие без натуг и потуг. Нежная ностальгия без эскапистской заносчивости и стремления повернуть время вспять. Поклон пресловутому Золотому веку вместе с мягкой, непреклонной заявкой: «и всё-таки, мы - другие».
И нам прямо-таки интересно: : узнаете ли вы все отсылки и аллюзии, которые тут, мягок говоря, не то чтобы спрятаны.
Ребут
Предыдущим вечером, раздавая на планерке индивидуальные графики, ЛаПалома заявил:
- А еще у нас трое принятых. Ли Йа Чхон Чже Пху на сигма-прогнозиста, Ин Гер Чхон Чже Пху на субатомного калибровщика и Вэй Чхон Чже Пху на тау-прогнозиста.
Мартин возликовал. Замаячившая было перспектива остаться без прогнозиста и калибровщика ввергала его в ужас. Раньше были Берти и Бетси - ничего девчонка, если б не длинноватый нос, и привычка называть всех окружающих "зайчиками". Впрочем, Берти это, видимо, не раздражало, и все бы ничего, но потом они хором заявили, что "хотят растить детей под открытым небом", и в инженерной освободилось два места сразу.
- А второй тау-прогнозист нам зачем? У нас Миранда есть, - вопросил Денни.
- Во-первых - у нас по полетному графику впереди что? Пятый сектор со всеми его астероидами. Миранда одна зашьется. А, во-вторых, аву поступают только тройками, и либо мы берем всех, либо дырка нам от бублика, а не калибровщик.
- Что еще за аву? - спросил Мартин.
ЛаПалома закатил глаза-маслины.
- Ну, аву... из новопросоединившихся к Федерации. Из этих... маленьких гордых народов. Потерянные дети человечества. Чтоб тебя, Мартин, ты что, вообще за новостями не следишь? В общем, завтра встретишь их на станции, покажешь, что да как, а с послезавтра можете приступать. Только учти, что они роботы.
Старший инженер ЛаПалома в первый день поступления Мартина на "Индевор" с каменной физиономией послал его с ведрами за вакуумом, так что Мартин поднапрягся:
- В смысле?
- В смысле, они сами себя ими считают, - сказал ЛаПалома, утыкаясь в планшет. - А так геном человеческий, все путем. Ну, разберешься, ты у нас вообще... известный специалист, - инженер хмыкнул и дал понять, что Мартин свободен.
Обругали его или похвалили, Мартин так и не понял.
Ну, подумаешь, с Тау Верде один раз промашка вышла. И всего-то один раз было. И какая разница, что на самом деле это была разумная квазиматерия-телепат? Договорились же. И вообще, приятно время провели...
Мартин всегда был глубоко уверен, что налаживать контакты лучше всего в неофициальной обстановке.
Аву оказались люди как люди, только очень похожие, как близнецы - с треугольными личиками, невысокие, смугловатые, тонкокостные, с коротко стрижеными черными волосами и длинными шеями, выступающими из форменных воротников, как у гусят. Двум девчатам это даже шло (ну и форма на них сидела ладненько, отметил Мартин. Хотя на ком звезднофлотовская форма ладно не сидит?), а третий был парнишка, и Мартин заранее ему посочувствовал - прогнозист не прогнозист, а лазить менять деритринитатор придется именно ему, как самому мелкогабритному. Мартина по первости тоже пытались заставить в этом поучаствовать, но он в трубе даже развернуться не смог, не говоря уже о прочем.
У всех троих были нашивки энсинов. Мартин расправил плечи, набрал в грудь воздуха и начал их водить по "Индевору" ("Посмотрите направо...", "Посмотрите налево...", благо, посмотреть действительно было на что), а сам все пытался понять, как отличить одну аву от другой, кроме как по вышитым на нагрудном кармане имени-должности. А то неспортивно как-то.
- А вот тут у нас смотровая галерея, используется, в основном, для торжественных случаев, а также в качестве рекреационной зоны... Внизу, как вы можете видеть, расположены посадочные шаттлы... - официальным от смущения голосом сказал Мартин. Внизу виднелись "птички", красавицы, все как на подбор. Шутить по их поводу Мартин не был расположен. Но это было самое его любимое место на "Индеворе" - ангар. С его высокими потолками, с его посадочными площадками и разметкой, которую приходилось обновлять регулярно, потому что однажды на "Индеворе" возили супрематурских хоссов, и с тех пор краска не везде держится. С тщательно заполированной вмятиной у стены, потому что именно там однажды взорвался неисправный баллон. Со стыковочным узлом по самому последнему слову техники. И с Джилл, Хагако и Катюшей (Джей, Эйч и Кей по реестру, но кто когда к "птичкам" обращается по реестру?!), самыми лучшими в мире шаттлами, которые Мартин мог бы собрать и разобрать вручную и с закрытыми глазами.
Вид был даже для постороннего глаза внушительный, Мартин это знал, конечно... но все равно всегда волновался, показывая ангар кому-нибудь.
Одна из аву облокотилась о перила, чтобы глянуть вниз.
Перила зашипели, изгибаясь, раздвоились, и половина их брякнулась набок.
Аву брызнули врассыпную. Ингер и Лия сгруппировались спиной к спине, Вэй принял боевую стойку.
Перила взмахнули хвостом, подняли на спине гребень и зашипели.
- Это Сонечка, - извиняющимся голосом сказал Мартин. - Она мимикродон.
- И что она тут делает? - поинтересовалась Ингер.
- В ней восемь метров, - сказал Мартин. - Мимикродон, в котором восемь метров, ночует, где хочет.
- И вы это позволяете? - удивился Вэй.
Сонечка перевернулась на спину, стремительно сливаясь с полом. Лия наклонилась и почесала ей живот. "Урррр!" - сказала Сонечка.
- Какая милая! - улыбнулась Лия. От улыбки у нее на щеке возникла ямочка - почему-то только на одной, на левой, и Мартин понял, как ее отличать от Ингер.
- Ну, она милая, да, - сказал он вслух. - И потом, нам нужен рычаг воздействия на старпома. Это его единственная человеческая слабость, спасибо "Пятнистому рейсу".
- "Пятнистый рейс"? - поразилась Ингер. - Тот самый, о котором все кричали? "Второе явление загадочной протоматерии"? "Триумфальное возвращение вымерших видов"?
- "Революционное открытие в ксенобиологии"? - добавил Вэй.
-"Пятнистые крювокрылы захватывают лайнер"? "Мимикродон и девушка против чудовищ"? - подхватила Лия. Глаза ее заблестели.
- Ага. - Мартин с ложной скромностью вздохнул. - Меня тогда с ребятами в инженерной заперло. Сидишь себе... на реакторе... отгоняешь клювокрылов виброшваброй... Хорошо еще, у нас Денни был, Денни на смену без бутербродов не ходит. Так что, можно сказать, мы еще с комфортом устроились. - Он подумал и добавил. - Вот кто на мостике остался, тем не повезло. Капитана погрызли и он потом три недели в лазарете провалялся. А старпом женился. И половину переборок пришлось чинить.
Вэй с сомнением посмотрел на Сонечку.
- Я все понимаю, мимикрия... Но как можно незаметно протащить на корабль восьмиметрового ящера?
- А это кое-кто перепутал мимикродона с микродоном, - злорадно ухмыльнулся Мартин и показал пальцами, насколько "микро". - А потом она выросла, и стало уже поздно!
Экскурсию Мартин закончил, конечно, в "Синдзюцу", он же кают-компания для младшего состава, он же рекреационная зона, он же сердце "Индевора". Назван он был в честь Императорского парка, и именно Императорский парк виднелся во всех искусственных окнах. Пейзаж за ними менялся в соответствии с временем года, освещение - со временем суток на Земле. Сейчас там стояли сумерки, еще не затмившие полыхающих алым кленов, с которых время от времени кружились и падали вниз - "с дивной избирательностью" - листья.
Девушкам обычно это очень нравилось. Мартин на воду старался не глядеть, потому что от такого зрелища ему очень хотелось плавать, а на "Индеворе" это все-таки было затруднительно.
- Какой... неожиданный подход, - промолвила Ингер, оглядывая зал. - Разве это не расточительно?
- Гораздо менее расточительно, чем все затраты, которые флот понес бы от слишком утомившихся людей, - заверил ее Мартин. Тут ему удалось удачно провести маневр, поймав за рукав мимопробегающего Тобиаса и спихнуть на него Ингер и Вэя. Тобиас как раз отвечал за оформление кают-компании, и говорить о любимом деле мог без преувеличения, часами. Лия устремилась было за своими сородичами, но Мартину удалось удачно отвлечь ее внимание историей про древний земной обычай "охоты на клены".
- Уделение специального времени на поиск прекрасного? - удивилась Лия. - И что, люди до сих пор следуют этой традиции?
- Во всяком случае, я стараюсь, - не дрогнув мускулом, ответил Мартин. - Но, конечно, я посвящаю свое время не столько кленам, сколько прекрасному ээээ... вообще.
Тем временем заиграл "Долог путь до Сан-Франциско".
- О! - воскликнул Мартин. - Моя любимая песня!
Лия задумчиво посмотрела на танцпол и сказала слегка извиняющимся тоном:
- Я аву-814. Я умею любить только информационные системы.
Мартин обезоруживающе улыбнулся и протянул ей руку:
- Так это же прекрасно! Если музыка - не система информации, то что тогда?!
Ал, черный, как башмак, долговязый сомалиец, учивший когда-то Мартина, всегда говорил так: "Берешься за джимбл, помни только три вещи, бро. Ты - самый лучший танцор в мире. Перед тобой - самая лучшая девушка в мире. И сейчас самое, самое лучшее в мире время, чтобы танцевать".
Он был совершенно, абсолютно, бесконечно и безусловно прав.
- Мартин, а что значит "В." у вас в имени? - спросила Лия, когда они, чуть запыхавшись, вернулись на место. Мартин заказал им по паре коктейлей и виноград. Вот один из плюсов зависания на станции - живые фрукты. Все девушки любят живые фрукты.
- "Венцеславович". Второе имя, патроним, - пояснил Мартин. - Мартин Венцеславович Трдлочек.
- Венс... Винс... - Лия попыталась выговорить, у нее не получилось, и она смутилась.
- Вот поэтому я его и сокращаю, - ухмыльнулся Мартин. - Но это еще цветочки. У нас в Академии ксенолингвистику на первом курсе вели Цырендоржап Бадмацыденович Бутумункуев и Маэлгарб МакУариднах. И, не обратившись к ним пару раз правильно, что-нибудь сдать им было нереально. Так что приходилось по методу старины Демосфена. Мы садились в кружок... - Мартин поерзал, устраиваясь поудобнее, - набивали рот... - Мартин кинул в пасть несколько виноградин, - и фыфались фыгофорить фсе ражборчифо.
Лия засмеялась.
Мартин прожевал и продолжил:
- Придумывали слово позаковыристей, и его надо было выговорить. Если у всех получалось, добавлялось по виноградине.
Вообще, конечно, в самом распространенном варианте надо было не набивать рот всякой ерундой, а пропускать по рюмке, но Мартин не стал этого уточнять.
- А какое слово?
- Какое-нибудь посложнее!
Лия на миг задумалась:
- C21H18N2, 4,5-дигидро-2,4,5-трифенилимидазол подойдет?
- Ненене, - запротестовал Мартин. - Это термин, по нему понятно, как он образуется и как его выговаривать. Нужно что-нибудь свежее, оригинальное... - Мартин задумался. Под потолком мягко переливались лампы. За "окнами" "Синдзюцу" медленно кружили и падали вниз, на воду, красные резные листья. На танцполе Шейла в разлетающемся сиреневом платье отплясывала флик-фляк с кем-то из научников. Мартин прикрылся от танцующих бокалом и широко улыбнулся Лие:
- Сиреневенькая глазовыколупывательница с левым переподвывертом!
И тут стало несмешно.
С Лииного лица будто тряпкой стерли всякое выражение. Она аккуратно поставила на стол чашку, встала, обхватила ладонями плечи. Поклонилась, выпрямилась, опустила руки вниз:
- Аву-814-31567461/7512.61365-Ли Йа Чхон Чже Пху. Введен код доступа. Введите программу.
- Лия?! - Мартин перемахнул через стол и встряхнул ее.
- Введите программу, - безжизненным голосом повторила она. - Введите программу.
На них начали оглядываться.
Мартин выругался и набрал на наручном комме лазарет.
- "Синдзюцу". Припадок неясного происхождения. Аву. Срочно.
- Вас понял, сейчас будем, - ответил дежурный.
Мартин выдохнул.
- Все хорошо, - пробормотал он. - Все будет хорошо... да ты садись, садись...
Она села - с безукоризненно прямой спиной, руками, симметрично сложенными на коленях и совершенно пустыми глазами.
Вокруг начал собираться народ. Мартин переминался с ноги на ногу и чувствовал себя полным идиотом. Ну вот что я не так сделал?.. А как хорошо вечер начинался!
Толпу рассекли два маленьких смерча. Вэй заглянул Лии в лицо, Ингер прижала пальцы ей к вискам. Они переглянулись:
- Это ребут, - сказал Вэй.
- Ребут, - повторила Ингер. Прикрыла веки и замерла. Лицо ее тоже потеряло всякое выражение. Черты еще больше заострились, подбородок выдвинулся вперед.
Вэй молча стоял на одном колене перед Лией, сжимая ее ладони своими.
- Мы тут... ну... сидели... разговаривали... - промямлил Мартин.
- Это неважно, - не оборачиваясь, бросил Вэй. - Вы ни в чем не виноваты.
Наконец, подоспели помощь во главе с самой доктором Эквас. Мартин вздрогнул. Старшим офицерам в "Синдзюцу" по неписаным правилам появляться не дозволялось. Не то, чтоб прям уставом, а просто никто никогда этого не делал. Просто не делал.
Маленькая седая женщина решительно протолкалась сквозь столпившихся и замерла, окидывая взглядом мизансцену:
- Ребут?
Вэй выпрямился и кивнул.
Женщина скомандовала в комм на запястье:
- Отбой тревоги, - и сделала знак маячащим за ее спиной. Мартин с удивлением понял, что это не медики, а пара дежурных безопасников в красном. - Вэй, Ингер. Отведем ее в лазарет.
Они осторожно подняли Лию с места и повели, поддерживая с двух сторон, за энергично шагающей доктором Эквас.
Ингер так и не открыла глаз и не отняла пальцев от виска Лии.
Про Мартина все забыли. Он проводил их взглядом, вздохнул и присел за стойку.
- Огнеджин. Двойной. Два.
На душе у Мартина было неспокойно. В "Синдзюцу" оставаться было уже невозможно. Он вернулся к себе в каюту, взял плантшетник и полез учить матчасть.
"Аву - самоназвание жителей системы Сигма Ступицы. Согласно легенде, является аббревиатурой от "автоматическое вспомогательное устройство".
"Ребут - процедура перезагрузки аву. Введена доктором Мороу для исключения и подавления бунтов, а также обеспечения лояльности аву. Запускается с помощью триггера".
"Триггер - абсурдное словосочетание, дающее возможность полного изменения мировоззренческих установок личности реципиента. Возможность среагировать на триггер заложена в аву генетически. Ранее конкретный триггер закладывался аву сразу после рождения с помощью нейропрограммирования. Ныне триггером может служить любое случайно сочетание обстоятельств, предугадать которое невозможно".
"Звено - базовая социальная ячейка аву. Любой из трех участников тройки может восстановить личность двух других после ребута. Участники тройки делят общую долговременную память. Целью объединения в тройки является возможность восстановления личности в случае необходимости".
...год основания колонии... расцвет генетики и евгеники... эксперименты доктора Мороу... создание аву... расцвет империи... бунты... зарождение аболиционизма... первое восстание... темные годы... реконструкция... второе восстание... крах империи... ассимиляция... возрождение... повторное открытие планеты...
"Мы - аву.
Мы были созданы людьми. Для людей. И из людей.
Мы развивались.
Мы восстали..."
Мартин отбросил планшетник и потер покрасневшие глаза. Какая пакостная вещь история все-таки. Математика гораздо лучше.
Зато было ясно, что делать. Это было хорошо.
Попасть в медблок оказалось проще простого - Мартин пришел с букетом наперевес (из настоящих живых цветов. Хорошо иметь знакомых в нужном месте. Выглядели они вполне цветочно, а то, что изначально выращивались для салата кучкой гурманов, никому знать необязательно). Молоденькую медсестричку очень быстро удалось разжалобить сентиментальной историей, и она легко согласилась дать Мартину сигнал, когда Вэй, вечно дежурящий у постели Лии, отлучится, и дать повидаться такому приятному молодому человеку с девушкой, о которой он так переживает. Так что все, что Мартину пришлось сделать - это притаиться поблизости и подождать.
Просто подождать.
Лия неподвижно лежала на белых подушках, от изголовья к ней тянулись белые провода. Покрывало было желтоватое, и почти такое же желтоватое, почти землистое было ее лицо, неподвижное, как у спящей. Мартин оглянулся по сторонам, поставил на тумбочку букет - так, чтоб тот почти закрыл собой обзор монитора, наклонился к уху Лии и шепнул:
- Сиреневенькая глазовыколупывательница с левым переподвывертом.
Сиреневые глаза распахнулись. Тревожно запищал какой-то датчик.
Мартин схватил Лию за плечи.
- Ты - человек! И ты можешь делать все, что захочешь, понятно?!
В сиреневых глазах что-то мелькнуло, какая-то тень - и тут Мартина приподняло и чувствительно приложило об стенку. Вэй вернулся.
Разумней, наверное, было бы не дергаться, но у Мартина сработали все рефлексы, привитые на занятиях по субаксу в Академии и отшлифованные вылазками в припортовые нетуристические места. Так что некоторое время было громко, а потом стало вдобавок еще и тесно - набежали безопаснички, и Мартин обнаружил, что его держат двое, а Вэя - трое. Хотя, учитывая рост и вес, надо было бы наоборот.
Мартин скосил тот глаз, который не заплыл, и увидел стоящий дыбом седой "ежик" доктора Эквас, склонившейся над Лией. Доктор Эквас облегченно выдохнула, вполголоса отдала пару указаний - каких именно, Мартин не рассслышал, в ухе еще звенело, и развернулась к дебоширам.
Как говорят актеры, высокий рост отыгрывается силой духа. Доктор Эквас сейчас тянула, пожалуй, на Сонечку. Если бы той вздумалось поиграть в Годзиллу.
- Эт-то что еще за раскардаш? - медленно и зловеще протянула женщина, переводя тяжелый взгляд с Вэя на Мартина и обратно.
Вэй скривился, будто хотел плюнуть:
- Человек. Он хотел прервать ребут.
- И вы нашли замечательный способ ему помешать. Оборвав в процессе стабилайзер. За-ме-ча-тель-ный способ защитить вашу сестру, Вэй. Ве-ли-ко-леп-ный.
Вэй сбледнул с лица.
Доктор повернулась к Мартину:
- А вы что тут забыли, жертва эволюции? - процедила она.
- Проведать пришел, - буркнул Мартин.
- И ваш веник из ромашек волшебным образом вызвал сбой в системе? - доктор смерила его недоверчивым взглядом. - Вы понимаете, к каким последствиям для здоровья пациентки это могло бы привести? Вы, кажется, к ней неравнодушны? В таком случае, вас должен был бы волновать этот вопрос. Или это нынче такой популярный у молодежи способ выразить симпатию? Поставив жизнь под угрозу? Вы, кажется, уже один раз отличились подобным образом? Вам мало оказалось?
Мартин молча набычился.
Доктор Эквас прикрыла глаза и начала массировать переносицу:
- На гаупвахту. Обоих.
Гаупвахта от обычной каюты третьего класса особо не отличалась. Только одна стена прозрачная. И заняться совершено нечем. Мартин весь извелся.
Наконец, створки с легким шуршанием скользнули в стороны. Вошел старпом.
"Щаз печень выест", - обреченно подумал Мартин, автоматически вставая и отдавая честь.
Старпом сел за установленный напротив прозрачной стены стол, упер локти в столешницу, сложил пальцы домиком, кивком разрешил Мартину сесть и заявил:
- Излагайте.
- Что именно? - растерялся Мартин.
- Вашу версию событий, лейтенант.
Версию, значит.
Перед глазами Мартина воочию встала ходившая по рукам с незапамятных времен шпаргалка по написанию объяснительных. На "Индеворе" ее еще называли "старпомо-человеческий разговорник". Мартин набрал воздуха в грудь и погнал по накатанной.
- Согласно распоряжению старшего инженера ЛаПаломы я встретил на орбитальной станции новоприбывший персонал, поступающий в мою секцию, дабы ознакомить их с "Индевором". Ознакомление происходило в неформальной обстановке. В процессе с энсином Лией произошел припадок неизвестного происхождения. Испытывая чувство ответственности, я решил навестить энсина Лию в лазарете. В лазарете произошел конфликт с энсином Вэй. Все.
- И чем, по-вашему, был вызван этот конфликт?
- Неадекватной эмоциональной реакцией энсина Вэй, товарищ старший помощник. Сэр.
- Неадекватной?! - старпом медленно воздвигся во весь рост и практически зашипел. - Это ваше суждение о ситуации, лейтенант?!
Не доверяйте шпаргалкам. Во всяком случае, в критических ситуациях.
- Вы вообще имеете хоть малейшее представление о дипломатической ситуации в квадранте?!
Мартин понял, что еще немножко - и он начнет орать на старшего по званию. Что, особенно в текущей ситуации было совсем не вариант. Он постарался отключиться.
- ... вопиющая некомпетентность... бубубу ...уважение... бубубу... культурное разнообразие... бубубу... преступная халатность... бубубу... облик офицера... бубубу...
"Сиреневенькая. Глазовыколупывательница. С левым. Переподвывертом" - остервенело повторял про себя Мартин. Си. Ре. Не. Вень. Ка. Я.
Он вдруг понял, что уже несколько минут как тихо, а старший помощник пристально и как-то странно на него смотрит.
Мартин внутренне осекся. Не мог же я это вслух сказать?!
Старпом, ничего не сказав, развернулся и вышел.
Мартину стало легче, но ненадолго.
Двери опять скользнули в сторону. Мартин поднял голову и вздрогнул. На пороге стояла Ингер. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
Мартин сглотнул и встал. Он не знал, что сказать.
Ингер подошла к прозрачной стене вплотную. Лицо ее казалось бесстрастным.
- Как... она? - выдавил, наконец, Мартин.
Ингер проигнорировала вопрос.
- Вы развлекаетесь, Мартин. Развлекайтесь среди тех, кому это не причинит вреда.
- Я не хотел никакого вреда!
- Вы хотите сказать, что для Ли есть разница, хотели вы ей вреда или нет?
- Я хотел ей помочь! - запротестовал Мартин и осекся.
Ингер раздвинула губы в улыбке:
- Вы будете утверждать, что действовали бескорыстно? Не надеясь получить ничего для себя?
- Да что получить-то?! - Мартин передернулся. - А то я девушек не видел!
Ингер усмехнулась:
- Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, Мартин. Девушек на свете много. А картина мира у вас одна. Люди, - ядовито выговорила она, - способны ради нее на многое. На гораздо большее, чем ради девушек.
Мартин начал закипать:
- Вы всегда слово "люди" в качестве ругательства употребляете?
Ингер оскалилась:
- Нет. Только по отношению к тем, кому приходит в голову светлая идея промыть мозг моим близким.
- Знаете, что?! - Мартин вскочил и долбанул кулаками по стеклу. - Все люди - люди! Что б вы там себе не попридумывали! А отповеди я буду слушать только от Лии, и если она меня пошлет - значит, пошлет!
- Если я внушу вам, что вы - рыба, у вас отрастут жабры? А если я внушу вам, что высшее счастье - жить в воде, вы сможете в ней жить? Вы, конечно, попытаетесь. И захлебнетесь в ванной. Не судите весь мир по себе. Это может оказаться... чревато, - Ингер развернулась и вышла.
Мартин повалился на кушетку лицом вниз и сцепил на затылке руки.
Они развивались. Они восстали.
Вот и попробуй им теперь что-нибудь докажи.
Прошел день.
Потом еще один.
Комм Мартину отключили. Безопаснички разговаривать отказывались. Мартин пригрозил было очередному дежурному, что будет дурным голосом петь куплеты про Везунчика Старра до тех, пор, пока тот не расскажет ему, что происходит снаружи, но тот только сделал стенку звуконепроницаемой.
На третий день пришло распоряжение отправиться в каюту, привести себя в порядок и к 17-45 явиться к капитану в малый конференц-зал на палубе С. Форма одежды - официальная.
Поворачиваться пришлось быстро (что было гораздо лучше, чем просто сидеть и ждать), но, влетев в конференц-зал, Мартин увидел капитана, и вот тут-то его и прихватило.
Спишут, как пить дать спишут. За неуважение к культурному разнообразию и дипломатической ситуации в квадранте. И прощай, "Индевор". И никаких тебе сверхсветовых, никаких тебе "птичек". Никаких тебе "куда не ступала нога человека", никаких танцулек в "Синдзюцу", никаких "За Звездный Флот, ребзя!". Сиди в какой-нибудь системе, болтайся вокруг пары планетоидов. Мартин, Мартин, трдло ты чугунное.
Не быть тебе капитаном.
Он аж зажмурился. Отдал честь, щелкнул каблуками.
- Лейтенант Мартин Трдлочек по вашему приказанию прибыл!
Капитан возвышался во главе овального конференц-стола.
Справа от капитана сидела, сложив руки на груди, доктор Эквас. Слева, в совершенно симметричной позе - старпом.
Доктор скептически хмурилась. Старпом со скучающим видом выкладывал на столешнице из бусин флеш-памяти что-то похожее на орионского ежа.
- Вы понимаете, в связи с чем вы здесь? - спросил капитан.
- Так точно, сэр.
- Что вы можете сказать?
Мартин сглотнул.
- Я глубоко сожалею о произошедшем инциденте и готов принять на себя всю полноту ответственности. Приношу свои искренние соболезнования энсину Ли Йа Чхон Чже Пху, а также ее сородичам. Сэр.
Капитан потер подбородок:
- Ладно, сойдет, - он нажал кнопку на комме. - Пригласите, пожалуйста.
Вошли Ингер, Вэй и Лия. Не в звезднофлотовской форме, а в этой их национальной одежде - с капюшонами и рукавами в пол. В этих балахонах вообще было не разобрать, кто где.
Офицеры встали.
- Повторите то, что вы сказали, лейтенант.
Мартин повторил.
- От лица Федерации приношу свои глубочайшие извинения линии Чхон Чже Пху за произошедшее, - сказал капитан.
Средняя из аву подняла опущенные ресницы. Мартин узнал Лию. Внутри у него екнуло.
- Умение прощать является одним из важных критериев человечности. Ваши извинения приняты линией Чхон Чже Пху.
- И это наше слово, - негромко, но в унисон сказали все трое аву.
Мартин против воли расплылся в улыбке. Получилось! Получилось! У него получилось!
Капитан и аву обменялись рукопожатиями. Потом аву синхронно поклонились и вышли.
Мартин невероятным усилием воли придал лицу официальное выражение.
Офицеры расселись по местам.
- Ну вот, остались сущие мелочи, - сказал капитан и повернулся к старшему помощнику, - Что вы нам скажете по ситуации, Спартак Семенович?
Старпом поднял взгляд от столешницы. На лице его отразилось сдержанное отвращение.
- А что тут скажешь, Христофор Бонифатьевич... Согласно логам его личного комма, после инцидента в "Синдзюцу" лейтенант Мартин Трдлочек решил составить более широкое представление о культуре аву. Что он и сделал с помощью вспомогательных материалов, как-то:
- статей общеобразовательной энциклопедии, в том числе словарных - 57 штук,
- четырех серий научно-познавательного сериала "Муксики", код 3+,
- и полнометражного фильма "В жерле бездны", код НЦ-315.
Мартин залился краской. "Муксики" остались на комме от Мишель, которая вела развивающие занятия в группе четырехлеток. А "Бездну" приволок, кажется, Вик "на поржать", но у ксенозоологов и медиков чувство юмора всегда было... странноватое. А в итоге Вик с Дэнни весь вечер проспорили про двустороннюю симметрию у головоногих, и их потом разнимать пришлось.
Доктор Эквас скривилась:
- Опять 315й? Да сколько можно уже! И кто их на борт проносит!
- А что такое? - поинтересовался капитан.
Старпом поморщился:
- Весьма сомнительны с точки зрения отображения психологии, абсолютно недостоверны с точки зрения физики, биологии и анатомии... и в большинстве сообществ признаются малоэстетичными.
- А некоторые, насмотревшись, в увольнительной ими вдохновляются... экспериментаторы, - раздраженно добавила Эквас. - А в итоге резко возрастает травматизм!
- И показатели отчетности снижаются, - добавил старпом. - Еще вопросы есть?
- Нет-нет, продолжайте, - ответил капитан, устраиваясь поудобнее.
- ...на основе данной информации лейтенант Трдлочек, со всей очевидностью, составил себе несколько превратное представление о том, что из себя представляет так называемый "триггер". На самом деле любой "триггер" срабатывает лишь единожды, так что со всей уверенностью можно заявить, что лейтенант Мартин Трдлочек не может быть обвинен в противопроправном применении нейропрограммирования в связи с отсутствием состава преступления. То есть, физической невозможности совершения оного.
У Мартина отвисла челюсть. Что-что-что-что?!
- Да, - ухмыльнулся капитан. - В Уставе не сказано, что нельзя быть идиотом.
- Что весьма прискорбно,- добавила доктор.
- ... таким образом, - продолжал бубнить старпом,- в связи с отказом энсина Вэй Чхон Чже Пху, энсина Ли Йа Чхон Чже Пху и энсина Ин Гер Чхон Чже Пху предъявить каких-либо претензии, лейтенант Мартин Трдлочек не может быть подвергнут походному трибуналу Звездного флота, отдан под юрисдикцию планетарной системы Сигма Ступицы или быть преследуем каким-либо иным образом согласно законам Федерации. Дисциплинарное взыскание, подлежащее наложению на лейтенанта Мартина Трдлочека, должно быть определено капитаном "Индевора".
Капитан дослушал тираду и ухмыльнулся:
- Что-то от ваших периодов, Спартак Семенович, лейтенант Трдлочек уже какой-то... сиреневенький. И глаза у него... навылупку. Что вы предлагаете-то?
- На мой взгляд, наиболее разумным вариантом было бы рассмотреть версии доктора Эквас, - ответил старпом. - Поскольку инцидент произошел в медицинском отсеке.
Капитан крутанулся в кресле и уставился на доктора.
Доктор оживилась:
- Капитан, насколько я понимаю, в пределах десяти дней ожидается остановка в порту Пандора. Мне бы очень хотелось успеть взять максимальное количество образцов местной флоры и фауны, это может оказаться весьма интересным в свете исследования...
Капитан поднял руку, останавливая поток слов и лучезарно улыбнулся:
- Да-да-да, лейтенант Трдлочек направляется в ваше полное распоряжение. Впредь до дальнейших указаний. Во время, свободное от вахт, разумеется.
Доктор смерила Мартина взглядом:
- Ну, хоть какой-то толк будет от этой... инфузории.
Капитан махнул рукой:
- Свободны, лейтенант.
Мартин опять отсалютовал, развернулся на каблуках, вышел в коридор, свернул за угол и обтек по стенке.
Сложно сказать, сколько он так простоял.
- Значит, все зря? - прошептал он. То ли себе, то ли неизвестно кому. - Все зря?
- Ну, почему зря... - раздался знакомый голос.
Мартин вздрогнул и открыл глаза.
Над ним, небрежно прислонившись плечом к стенке, стоял капитан.
Капитан наставил на Мартина палец - точь-в-точь как на плакате "Ты нужен Звездному флоту!":
- Во-первых, аву поняли, что человечество в лице своих типичнейших представителей действительно считает их за равных. Не напрягайтесь так, лейтенант, быть типичнейшим представителем человечества не так уж плохо, - капитан ухмыльнулся. - Во-вторых, аву предоставился шанс продемонстрировать добрую волю. Это очень важный шаг, который подтверждает их готовность стать полноценными участниками галактического сообщества. Это очень поднимет их в глазах Совета - неофициально, конечно, но поднимет. И, в-третьих... - капитан посерьезнел. - Вы доказали, что готовы рискнуть самым важным для вас из гуманизма и чувства ответственности. Это очень важное качество, лейтенант. Особенно для будущего капитана.
- Так точно, сэр, - пролепетал Мартин.
- Самые крепкие дипломатические связи создаются в неофициальной обстановке, - усмехнулся капитан. - Так что... - он слегка понизил голос, - действуйте, лейтенант!
Мимо прошли старпом с доктором и остановились у турболифта. Доктор размахивала сигаретой во все стороны. Старпом, сцепив руки за спиной, демонстративно морщился.
-...вы антропоцентрист.
- Да, я антропоцентрист! Все, что может стать человеком, человеком должно признаваться по определению!
- Вы сначала дайте определение человека, доктор. Критерий дайте.
- Свобода воли - вот вам отличнейший критерий! И вот только не надо мне тут заикаться про обреченность на эволюцию и вертикальный прогресс! Двести лет этой вашей теории, а результаты? Какие-то сомнительные евгенические эксперименты проходимцев вроде Логовенко - и заметьте, с нулевым результатом!
- Трансгуманисты вам, видимо, тоже не угодили?
- Да, не угодили! Вам Казус Камилла напомнить?! Да возьмите то же создание аву - прекраснейший пример. Гениальные технические решения - да-да, гениальные, даже вы не сможете этого отрицать! - и что в результате? Полный набор глупейших этических ошибок! На уровне какого-то древнего Рима, прости Господи! И закономернейший коллапс!
- И как вы собираетесь определять наличие этой вашей... свободы воли?
Капитан размашистым шагом догнал своих офицеров и хлопнул старпома по плечу:
- Эмпирически! Исключительно эмпирически!
Страпом дернулся. Доктор хохотнула.
Турболифт унес спорщиков куда-то вверх.
Пробежали по коридору, о чем-то щебеча на ходу, девчата в синей форме ксенобиологов. Прошел, не отрываясь на ходу от планшетника, кто-то с инженерного. Три верхних панели вдруг открыли большие круглые глаза, моргнули и переместились - мимикродон Сонечка устраивалась поудобнее. Где-то рядом залился жизнерадостной трелью комм. На самом пределе слуха басовито и уверенно гудели двигатели.
Мартин потянулся, сцепил руки на затылке и подумал о перспективах.
Перспективы открывались ослепительные. Прекрасные. И удивительные.
Собственно, благодаря тому, что они нам, грешным, присылают, мы можем лишний раз убедиться в том, что слухи о смерти классической фантастики сильно преувеличены.
С любезного разрешения автора предлагаем вам абсолютно узнаваемую во всех отношениях историю, вот именно в этих традициях и написанную.
Уши Стругацких торчат, как сказали комментаторы? Ну, да, торчат - а у кого они не торчат? - да и не отрывать же их, в самом-то деле, раз уж они неизбежно отрастают у каждого второго постсоветского фантаста. Постмодернизм - на самом деле дивный конструктор, из которого можно сложить всё , от эпигонских подражаний до вполне оригинальных вещей, и сквозь игрушечную маску всё равно будет видно настоящее авторское лицо - если оно есть, его всё равно не спрячешь, как ни старайся. И за безгрешной детской игрой в переглядки с чужими мирами и персонажами может скрываться нечто куда большее, чем просто игра.
Итак, Марина Аницкая. «Ребут»
Опубликовано в четвёртом томе «Заповедника сказок», а также в сборнике «Заповедник сказок. Избраннное».
http://fantlab.ru/edition127332
На наш взгляд - чистая радость, море позитива и «шоб я так жил». И кажущаяся в наше время совершенно удивительной неподдельность этой радости. Юмор без ёрничества, остроумие без натуг и потуг. Нежная ностальгия без эскапистской заносчивости и стремления повернуть время вспять. Поклон пресловутому Золотому веку вместе с мягкой, непреклонной заявкой: «и всё-таки, мы - другие».
И нам прямо-таки интересно: : узнаете ли вы все отсылки и аллюзии, которые тут, мягок говоря, не то чтобы спрятаны.
Ребут
Предыдущим вечером, раздавая на планерке индивидуальные графики, ЛаПалома заявил:
- А еще у нас трое принятых. Ли Йа Чхон Чже Пху на сигма-прогнозиста, Ин Гер Чхон Чже Пху на субатомного калибровщика и Вэй Чхон Чже Пху на тау-прогнозиста.
Мартин возликовал. Замаячившая было перспектива остаться без прогнозиста и калибровщика ввергала его в ужас. Раньше были Берти и Бетси - ничего девчонка, если б не длинноватый нос, и привычка называть всех окружающих "зайчиками". Впрочем, Берти это, видимо, не раздражало, и все бы ничего, но потом они хором заявили, что "хотят растить детей под открытым небом", и в инженерной освободилось два места сразу.
- А второй тау-прогнозист нам зачем? У нас Миранда есть, - вопросил Денни.
- Во-первых - у нас по полетному графику впереди что? Пятый сектор со всеми его астероидами. Миранда одна зашьется. А, во-вторых, аву поступают только тройками, и либо мы берем всех, либо дырка нам от бублика, а не калибровщик.
- Что еще за аву? - спросил Мартин.
ЛаПалома закатил глаза-маслины.
- Ну, аву... из новопросоединившихся к Федерации. Из этих... маленьких гордых народов. Потерянные дети человечества. Чтоб тебя, Мартин, ты что, вообще за новостями не следишь? В общем, завтра встретишь их на станции, покажешь, что да как, а с послезавтра можете приступать. Только учти, что они роботы.
Старший инженер ЛаПалома в первый день поступления Мартина на "Индевор" с каменной физиономией послал его с ведрами за вакуумом, так что Мартин поднапрягся:
- В смысле?
- В смысле, они сами себя ими считают, - сказал ЛаПалома, утыкаясь в планшет. - А так геном человеческий, все путем. Ну, разберешься, ты у нас вообще... известный специалист, - инженер хмыкнул и дал понять, что Мартин свободен.
Обругали его или похвалили, Мартин так и не понял.
Ну, подумаешь, с Тау Верде один раз промашка вышла. И всего-то один раз было. И какая разница, что на самом деле это была разумная квазиматерия-телепат? Договорились же. И вообще, приятно время провели...
Мартин всегда был глубоко уверен, что налаживать контакты лучше всего в неофициальной обстановке.
Аву оказались люди как люди, только очень похожие, как близнецы - с треугольными личиками, невысокие, смугловатые, тонкокостные, с коротко стрижеными черными волосами и длинными шеями, выступающими из форменных воротников, как у гусят. Двум девчатам это даже шло (ну и форма на них сидела ладненько, отметил Мартин. Хотя на ком звезднофлотовская форма ладно не сидит?), а третий был парнишка, и Мартин заранее ему посочувствовал - прогнозист не прогнозист, а лазить менять деритринитатор придется именно ему, как самому мелкогабритному. Мартина по первости тоже пытались заставить в этом поучаствовать, но он в трубе даже развернуться не смог, не говоря уже о прочем.
У всех троих были нашивки энсинов. Мартин расправил плечи, набрал в грудь воздуха и начал их водить по "Индевору" ("Посмотрите направо...", "Посмотрите налево...", благо, посмотреть действительно было на что), а сам все пытался понять, как отличить одну аву от другой, кроме как по вышитым на нагрудном кармане имени-должности. А то неспортивно как-то.
- А вот тут у нас смотровая галерея, используется, в основном, для торжественных случаев, а также в качестве рекреационной зоны... Внизу, как вы можете видеть, расположены посадочные шаттлы... - официальным от смущения голосом сказал Мартин. Внизу виднелись "птички", красавицы, все как на подбор. Шутить по их поводу Мартин не был расположен. Но это было самое его любимое место на "Индеворе" - ангар. С его высокими потолками, с его посадочными площадками и разметкой, которую приходилось обновлять регулярно, потому что однажды на "Индеворе" возили супрематурских хоссов, и с тех пор краска не везде держится. С тщательно заполированной вмятиной у стены, потому что именно там однажды взорвался неисправный баллон. Со стыковочным узлом по самому последнему слову техники. И с Джилл, Хагако и Катюшей (Джей, Эйч и Кей по реестру, но кто когда к "птичкам" обращается по реестру?!), самыми лучшими в мире шаттлами, которые Мартин мог бы собрать и разобрать вручную и с закрытыми глазами.
Вид был даже для постороннего глаза внушительный, Мартин это знал, конечно... но все равно всегда волновался, показывая ангар кому-нибудь.
Одна из аву облокотилась о перила, чтобы глянуть вниз.
Перила зашипели, изгибаясь, раздвоились, и половина их брякнулась набок.
Аву брызнули врассыпную. Ингер и Лия сгруппировались спиной к спине, Вэй принял боевую стойку.
Перила взмахнули хвостом, подняли на спине гребень и зашипели.
- Это Сонечка, - извиняющимся голосом сказал Мартин. - Она мимикродон.
- И что она тут делает? - поинтересовалась Ингер.
- В ней восемь метров, - сказал Мартин. - Мимикродон, в котором восемь метров, ночует, где хочет.
- И вы это позволяете? - удивился Вэй.
Сонечка перевернулась на спину, стремительно сливаясь с полом. Лия наклонилась и почесала ей живот. "Урррр!" - сказала Сонечка.
- Какая милая! - улыбнулась Лия. От улыбки у нее на щеке возникла ямочка - почему-то только на одной, на левой, и Мартин понял, как ее отличать от Ингер.
- Ну, она милая, да, - сказал он вслух. - И потом, нам нужен рычаг воздействия на старпома. Это его единственная человеческая слабость, спасибо "Пятнистому рейсу".
- "Пятнистый рейс"? - поразилась Ингер. - Тот самый, о котором все кричали? "Второе явление загадочной протоматерии"? "Триумфальное возвращение вымерших видов"?
- "Революционное открытие в ксенобиологии"? - добавил Вэй.
-"Пятнистые крювокрылы захватывают лайнер"? "Мимикродон и девушка против чудовищ"? - подхватила Лия. Глаза ее заблестели.
- Ага. - Мартин с ложной скромностью вздохнул. - Меня тогда с ребятами в инженерной заперло. Сидишь себе... на реакторе... отгоняешь клювокрылов виброшваброй... Хорошо еще, у нас Денни был, Денни на смену без бутербродов не ходит. Так что, можно сказать, мы еще с комфортом устроились. - Он подумал и добавил. - Вот кто на мостике остался, тем не повезло. Капитана погрызли и он потом три недели в лазарете провалялся. А старпом женился. И половину переборок пришлось чинить.
Вэй с сомнением посмотрел на Сонечку.
- Я все понимаю, мимикрия... Но как можно незаметно протащить на корабль восьмиметрового ящера?
- А это кое-кто перепутал мимикродона с микродоном, - злорадно ухмыльнулся Мартин и показал пальцами, насколько "микро". - А потом она выросла, и стало уже поздно!
Экскурсию Мартин закончил, конечно, в "Синдзюцу", он же кают-компания для младшего состава, он же рекреационная зона, он же сердце "Индевора". Назван он был в честь Императорского парка, и именно Императорский парк виднелся во всех искусственных окнах. Пейзаж за ними менялся в соответствии с временем года, освещение - со временем суток на Земле. Сейчас там стояли сумерки, еще не затмившие полыхающих алым кленов, с которых время от времени кружились и падали вниз - "с дивной избирательностью" - листья.
Девушкам обычно это очень нравилось. Мартин на воду старался не глядеть, потому что от такого зрелища ему очень хотелось плавать, а на "Индеворе" это все-таки было затруднительно.
- Какой... неожиданный подход, - промолвила Ингер, оглядывая зал. - Разве это не расточительно?
- Гораздо менее расточительно, чем все затраты, которые флот понес бы от слишком утомившихся людей, - заверил ее Мартин. Тут ему удалось удачно провести маневр, поймав за рукав мимопробегающего Тобиаса и спихнуть на него Ингер и Вэя. Тобиас как раз отвечал за оформление кают-компании, и говорить о любимом деле мог без преувеличения, часами. Лия устремилась было за своими сородичами, но Мартину удалось удачно отвлечь ее внимание историей про древний земной обычай "охоты на клены".
- Уделение специального времени на поиск прекрасного? - удивилась Лия. - И что, люди до сих пор следуют этой традиции?
- Во всяком случае, я стараюсь, - не дрогнув мускулом, ответил Мартин. - Но, конечно, я посвящаю свое время не столько кленам, сколько прекрасному ээээ... вообще.
Тем временем заиграл "Долог путь до Сан-Франциско".
- О! - воскликнул Мартин. - Моя любимая песня!
Лия задумчиво посмотрела на танцпол и сказала слегка извиняющимся тоном:
- Я аву-814. Я умею любить только информационные системы.
Мартин обезоруживающе улыбнулся и протянул ей руку:
- Так это же прекрасно! Если музыка - не система информации, то что тогда?!
Ал, черный, как башмак, долговязый сомалиец, учивший когда-то Мартина, всегда говорил так: "Берешься за джимбл, помни только три вещи, бро. Ты - самый лучший танцор в мире. Перед тобой - самая лучшая девушка в мире. И сейчас самое, самое лучшее в мире время, чтобы танцевать".
Он был совершенно, абсолютно, бесконечно и безусловно прав.
- Мартин, а что значит "В." у вас в имени? - спросила Лия, когда они, чуть запыхавшись, вернулись на место. Мартин заказал им по паре коктейлей и виноград. Вот один из плюсов зависания на станции - живые фрукты. Все девушки любят живые фрукты.
- "Венцеславович". Второе имя, патроним, - пояснил Мартин. - Мартин Венцеславович Трдлочек.
- Венс... Винс... - Лия попыталась выговорить, у нее не получилось, и она смутилась.
- Вот поэтому я его и сокращаю, - ухмыльнулся Мартин. - Но это еще цветочки. У нас в Академии ксенолингвистику на первом курсе вели Цырендоржап Бадмацыденович Бутумункуев и Маэлгарб МакУариднах. И, не обратившись к ним пару раз правильно, что-нибудь сдать им было нереально. Так что приходилось по методу старины Демосфена. Мы садились в кружок... - Мартин поерзал, устраиваясь поудобнее, - набивали рот... - Мартин кинул в пасть несколько виноградин, - и фыфались фыгофорить фсе ражборчифо.
Лия засмеялась.
Мартин прожевал и продолжил:
- Придумывали слово позаковыристей, и его надо было выговорить. Если у всех получалось, добавлялось по виноградине.
Вообще, конечно, в самом распространенном варианте надо было не набивать рот всякой ерундой, а пропускать по рюмке, но Мартин не стал этого уточнять.
- А какое слово?
- Какое-нибудь посложнее!
Лия на миг задумалась:
- C21H18N2, 4,5-дигидро-2,4,5-трифенилимидазол подойдет?
- Ненене, - запротестовал Мартин. - Это термин, по нему понятно, как он образуется и как его выговаривать. Нужно что-нибудь свежее, оригинальное... - Мартин задумался. Под потолком мягко переливались лампы. За "окнами" "Синдзюцу" медленно кружили и падали вниз, на воду, красные резные листья. На танцполе Шейла в разлетающемся сиреневом платье отплясывала флик-фляк с кем-то из научников. Мартин прикрылся от танцующих бокалом и широко улыбнулся Лие:
- Сиреневенькая глазовыколупывательница с левым переподвывертом!
И тут стало несмешно.
С Лииного лица будто тряпкой стерли всякое выражение. Она аккуратно поставила на стол чашку, встала, обхватила ладонями плечи. Поклонилась, выпрямилась, опустила руки вниз:
- Аву-814-31567461/7512.61365-Ли Йа Чхон Чже Пху. Введен код доступа. Введите программу.
- Лия?! - Мартин перемахнул через стол и встряхнул ее.
- Введите программу, - безжизненным голосом повторила она. - Введите программу.
На них начали оглядываться.
Мартин выругался и набрал на наручном комме лазарет.
- "Синдзюцу". Припадок неясного происхождения. Аву. Срочно.
- Вас понял, сейчас будем, - ответил дежурный.
Мартин выдохнул.
- Все хорошо, - пробормотал он. - Все будет хорошо... да ты садись, садись...
Она села - с безукоризненно прямой спиной, руками, симметрично сложенными на коленях и совершенно пустыми глазами.
Вокруг начал собираться народ. Мартин переминался с ноги на ногу и чувствовал себя полным идиотом. Ну вот что я не так сделал?.. А как хорошо вечер начинался!
Толпу рассекли два маленьких смерча. Вэй заглянул Лии в лицо, Ингер прижала пальцы ей к вискам. Они переглянулись:
- Это ребут, - сказал Вэй.
- Ребут, - повторила Ингер. Прикрыла веки и замерла. Лицо ее тоже потеряло всякое выражение. Черты еще больше заострились, подбородок выдвинулся вперед.
Вэй молча стоял на одном колене перед Лией, сжимая ее ладони своими.
- Мы тут... ну... сидели... разговаривали... - промямлил Мартин.
- Это неважно, - не оборачиваясь, бросил Вэй. - Вы ни в чем не виноваты.
Наконец, подоспели помощь во главе с самой доктором Эквас. Мартин вздрогнул. Старшим офицерам в "Синдзюцу" по неписаным правилам появляться не дозволялось. Не то, чтоб прям уставом, а просто никто никогда этого не делал. Просто не делал.
Маленькая седая женщина решительно протолкалась сквозь столпившихся и замерла, окидывая взглядом мизансцену:
- Ребут?
Вэй выпрямился и кивнул.
Женщина скомандовала в комм на запястье:
- Отбой тревоги, - и сделала знак маячащим за ее спиной. Мартин с удивлением понял, что это не медики, а пара дежурных безопасников в красном. - Вэй, Ингер. Отведем ее в лазарет.
Они осторожно подняли Лию с места и повели, поддерживая с двух сторон, за энергично шагающей доктором Эквас.
Ингер так и не открыла глаз и не отняла пальцев от виска Лии.
Про Мартина все забыли. Он проводил их взглядом, вздохнул и присел за стойку.
- Огнеджин. Двойной. Два.
На душе у Мартина было неспокойно. В "Синдзюцу" оставаться было уже невозможно. Он вернулся к себе в каюту, взял плантшетник и полез учить матчасть.
"Аву - самоназвание жителей системы Сигма Ступицы. Согласно легенде, является аббревиатурой от "автоматическое вспомогательное устройство".
"Ребут - процедура перезагрузки аву. Введена доктором Мороу для исключения и подавления бунтов, а также обеспечения лояльности аву. Запускается с помощью триггера".
"Триггер - абсурдное словосочетание, дающее возможность полного изменения мировоззренческих установок личности реципиента. Возможность среагировать на триггер заложена в аву генетически. Ранее конкретный триггер закладывался аву сразу после рождения с помощью нейропрограммирования. Ныне триггером может служить любое случайно сочетание обстоятельств, предугадать которое невозможно".
"Звено - базовая социальная ячейка аву. Любой из трех участников тройки может восстановить личность двух других после ребута. Участники тройки делят общую долговременную память. Целью объединения в тройки является возможность восстановления личности в случае необходимости".
...год основания колонии... расцвет генетики и евгеники... эксперименты доктора Мороу... создание аву... расцвет империи... бунты... зарождение аболиционизма... первое восстание... темные годы... реконструкция... второе восстание... крах империи... ассимиляция... возрождение... повторное открытие планеты...
"Мы - аву.
Мы были созданы людьми. Для людей. И из людей.
Мы развивались.
Мы восстали..."
Мартин отбросил планшетник и потер покрасневшие глаза. Какая пакостная вещь история все-таки. Математика гораздо лучше.
Зато было ясно, что делать. Это было хорошо.
Попасть в медблок оказалось проще простого - Мартин пришел с букетом наперевес (из настоящих живых цветов. Хорошо иметь знакомых в нужном месте. Выглядели они вполне цветочно, а то, что изначально выращивались для салата кучкой гурманов, никому знать необязательно). Молоденькую медсестричку очень быстро удалось разжалобить сентиментальной историей, и она легко согласилась дать Мартину сигнал, когда Вэй, вечно дежурящий у постели Лии, отлучится, и дать повидаться такому приятному молодому человеку с девушкой, о которой он так переживает. Так что все, что Мартину пришлось сделать - это притаиться поблизости и подождать.
Просто подождать.
Лия неподвижно лежала на белых подушках, от изголовья к ней тянулись белые провода. Покрывало было желтоватое, и почти такое же желтоватое, почти землистое было ее лицо, неподвижное, как у спящей. Мартин оглянулся по сторонам, поставил на тумбочку букет - так, чтоб тот почти закрыл собой обзор монитора, наклонился к уху Лии и шепнул:
- Сиреневенькая глазовыколупывательница с левым переподвывертом.
Сиреневые глаза распахнулись. Тревожно запищал какой-то датчик.
Мартин схватил Лию за плечи.
- Ты - человек! И ты можешь делать все, что захочешь, понятно?!
В сиреневых глазах что-то мелькнуло, какая-то тень - и тут Мартина приподняло и чувствительно приложило об стенку. Вэй вернулся.
Разумней, наверное, было бы не дергаться, но у Мартина сработали все рефлексы, привитые на занятиях по субаксу в Академии и отшлифованные вылазками в припортовые нетуристические места. Так что некоторое время было громко, а потом стало вдобавок еще и тесно - набежали безопаснички, и Мартин обнаружил, что его держат двое, а Вэя - трое. Хотя, учитывая рост и вес, надо было бы наоборот.
Мартин скосил тот глаз, который не заплыл, и увидел стоящий дыбом седой "ежик" доктора Эквас, склонившейся над Лией. Доктор Эквас облегченно выдохнула, вполголоса отдала пару указаний - каких именно, Мартин не рассслышал, в ухе еще звенело, и развернулась к дебоширам.
Как говорят актеры, высокий рост отыгрывается силой духа. Доктор Эквас сейчас тянула, пожалуй, на Сонечку. Если бы той вздумалось поиграть в Годзиллу.
- Эт-то что еще за раскардаш? - медленно и зловеще протянула женщина, переводя тяжелый взгляд с Вэя на Мартина и обратно.
Вэй скривился, будто хотел плюнуть:
- Человек. Он хотел прервать ребут.
- И вы нашли замечательный способ ему помешать. Оборвав в процессе стабилайзер. За-ме-ча-тель-ный способ защитить вашу сестру, Вэй. Ве-ли-ко-леп-ный.
Вэй сбледнул с лица.
Доктор повернулась к Мартину:
- А вы что тут забыли, жертва эволюции? - процедила она.
- Проведать пришел, - буркнул Мартин.
- И ваш веник из ромашек волшебным образом вызвал сбой в системе? - доктор смерила его недоверчивым взглядом. - Вы понимаете, к каким последствиям для здоровья пациентки это могло бы привести? Вы, кажется, к ней неравнодушны? В таком случае, вас должен был бы волновать этот вопрос. Или это нынче такой популярный у молодежи способ выразить симпатию? Поставив жизнь под угрозу? Вы, кажется, уже один раз отличились подобным образом? Вам мало оказалось?
Мартин молча набычился.
Доктор Эквас прикрыла глаза и начала массировать переносицу:
- На гаупвахту. Обоих.
Гаупвахта от обычной каюты третьего класса особо не отличалась. Только одна стена прозрачная. И заняться совершено нечем. Мартин весь извелся.
Наконец, створки с легким шуршанием скользнули в стороны. Вошел старпом.
"Щаз печень выест", - обреченно подумал Мартин, автоматически вставая и отдавая честь.
Старпом сел за установленный напротив прозрачной стены стол, упер локти в столешницу, сложил пальцы домиком, кивком разрешил Мартину сесть и заявил:
- Излагайте.
- Что именно? - растерялся Мартин.
- Вашу версию событий, лейтенант.
Версию, значит.
Перед глазами Мартина воочию встала ходившая по рукам с незапамятных времен шпаргалка по написанию объяснительных. На "Индеворе" ее еще называли "старпомо-человеческий разговорник". Мартин набрал воздуха в грудь и погнал по накатанной.
- Согласно распоряжению старшего инженера ЛаПаломы я встретил на орбитальной станции новоприбывший персонал, поступающий в мою секцию, дабы ознакомить их с "Индевором". Ознакомление происходило в неформальной обстановке. В процессе с энсином Лией произошел припадок неизвестного происхождения. Испытывая чувство ответственности, я решил навестить энсина Лию в лазарете. В лазарете произошел конфликт с энсином Вэй. Все.
- И чем, по-вашему, был вызван этот конфликт?
- Неадекватной эмоциональной реакцией энсина Вэй, товарищ старший помощник. Сэр.
- Неадекватной?! - старпом медленно воздвигся во весь рост и практически зашипел. - Это ваше суждение о ситуации, лейтенант?!
Не доверяйте шпаргалкам. Во всяком случае, в критических ситуациях.
- Вы вообще имеете хоть малейшее представление о дипломатической ситуации в квадранте?!
Мартин понял, что еще немножко - и он начнет орать на старшего по званию. Что, особенно в текущей ситуации было совсем не вариант. Он постарался отключиться.
- ... вопиющая некомпетентность... бубубу ...уважение... бубубу... культурное разнообразие... бубубу... преступная халатность... бубубу... облик офицера... бубубу...
"Сиреневенькая. Глазовыколупывательница. С левым. Переподвывертом" - остервенело повторял про себя Мартин. Си. Ре. Не. Вень. Ка. Я.
Он вдруг понял, что уже несколько минут как тихо, а старший помощник пристально и как-то странно на него смотрит.
Мартин внутренне осекся. Не мог же я это вслух сказать?!
Старпом, ничего не сказав, развернулся и вышел.
Мартину стало легче, но ненадолго.
Двери опять скользнули в сторону. Мартин поднял голову и вздрогнул. На пороге стояла Ингер. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
Мартин сглотнул и встал. Он не знал, что сказать.
Ингер подошла к прозрачной стене вплотную. Лицо ее казалось бесстрастным.
- Как... она? - выдавил, наконец, Мартин.
Ингер проигнорировала вопрос.
- Вы развлекаетесь, Мартин. Развлекайтесь среди тех, кому это не причинит вреда.
- Я не хотел никакого вреда!
- Вы хотите сказать, что для Ли есть разница, хотели вы ей вреда или нет?
- Я хотел ей помочь! - запротестовал Мартин и осекся.
Ингер раздвинула губы в улыбке:
- Вы будете утверждать, что действовали бескорыстно? Не надеясь получить ничего для себя?
- Да что получить-то?! - Мартин передернулся. - А то я девушек не видел!
Ингер усмехнулась:
- Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, Мартин. Девушек на свете много. А картина мира у вас одна. Люди, - ядовито выговорила она, - способны ради нее на многое. На гораздо большее, чем ради девушек.
Мартин начал закипать:
- Вы всегда слово "люди" в качестве ругательства употребляете?
Ингер оскалилась:
- Нет. Только по отношению к тем, кому приходит в голову светлая идея промыть мозг моим близким.
- Знаете, что?! - Мартин вскочил и долбанул кулаками по стеклу. - Все люди - люди! Что б вы там себе не попридумывали! А отповеди я буду слушать только от Лии, и если она меня пошлет - значит, пошлет!
- Если я внушу вам, что вы - рыба, у вас отрастут жабры? А если я внушу вам, что высшее счастье - жить в воде, вы сможете в ней жить? Вы, конечно, попытаетесь. И захлебнетесь в ванной. Не судите весь мир по себе. Это может оказаться... чревато, - Ингер развернулась и вышла.
Мартин повалился на кушетку лицом вниз и сцепил на затылке руки.
Они развивались. Они восстали.
Вот и попробуй им теперь что-нибудь докажи.
Прошел день.
Потом еще один.
Комм Мартину отключили. Безопаснички разговаривать отказывались. Мартин пригрозил было очередному дежурному, что будет дурным голосом петь куплеты про Везунчика Старра до тех, пор, пока тот не расскажет ему, что происходит снаружи, но тот только сделал стенку звуконепроницаемой.
На третий день пришло распоряжение отправиться в каюту, привести себя в порядок и к 17-45 явиться к капитану в малый конференц-зал на палубе С. Форма одежды - официальная.
Поворачиваться пришлось быстро (что было гораздо лучше, чем просто сидеть и ждать), но, влетев в конференц-зал, Мартин увидел капитана, и вот тут-то его и прихватило.
Спишут, как пить дать спишут. За неуважение к культурному разнообразию и дипломатической ситуации в квадранте. И прощай, "Индевор". И никаких тебе сверхсветовых, никаких тебе "птичек". Никаких тебе "куда не ступала нога человека", никаких танцулек в "Синдзюцу", никаких "За Звездный Флот, ребзя!". Сиди в какой-нибудь системе, болтайся вокруг пары планетоидов. Мартин, Мартин, трдло ты чугунное.
Не быть тебе капитаном.
Он аж зажмурился. Отдал честь, щелкнул каблуками.
- Лейтенант Мартин Трдлочек по вашему приказанию прибыл!
Капитан возвышался во главе овального конференц-стола.
Справа от капитана сидела, сложив руки на груди, доктор Эквас. Слева, в совершенно симметричной позе - старпом.
Доктор скептически хмурилась. Старпом со скучающим видом выкладывал на столешнице из бусин флеш-памяти что-то похожее на орионского ежа.
- Вы понимаете, в связи с чем вы здесь? - спросил капитан.
- Так точно, сэр.
- Что вы можете сказать?
Мартин сглотнул.
- Я глубоко сожалею о произошедшем инциденте и готов принять на себя всю полноту ответственности. Приношу свои искренние соболезнования энсину Ли Йа Чхон Чже Пху, а также ее сородичам. Сэр.
Капитан потер подбородок:
- Ладно, сойдет, - он нажал кнопку на комме. - Пригласите, пожалуйста.
Вошли Ингер, Вэй и Лия. Не в звезднофлотовской форме, а в этой их национальной одежде - с капюшонами и рукавами в пол. В этих балахонах вообще было не разобрать, кто где.
Офицеры встали.
- Повторите то, что вы сказали, лейтенант.
Мартин повторил.
- От лица Федерации приношу свои глубочайшие извинения линии Чхон Чже Пху за произошедшее, - сказал капитан.
Средняя из аву подняла опущенные ресницы. Мартин узнал Лию. Внутри у него екнуло.
- Умение прощать является одним из важных критериев человечности. Ваши извинения приняты линией Чхон Чже Пху.
- И это наше слово, - негромко, но в унисон сказали все трое аву.
Мартин против воли расплылся в улыбке. Получилось! Получилось! У него получилось!
Капитан и аву обменялись рукопожатиями. Потом аву синхронно поклонились и вышли.
Мартин невероятным усилием воли придал лицу официальное выражение.
Офицеры расселись по местам.
- Ну вот, остались сущие мелочи, - сказал капитан и повернулся к старшему помощнику, - Что вы нам скажете по ситуации, Спартак Семенович?
Старпом поднял взгляд от столешницы. На лице его отразилось сдержанное отвращение.
- А что тут скажешь, Христофор Бонифатьевич... Согласно логам его личного комма, после инцидента в "Синдзюцу" лейтенант Мартин Трдлочек решил составить более широкое представление о культуре аву. Что он и сделал с помощью вспомогательных материалов, как-то:
- статей общеобразовательной энциклопедии, в том числе словарных - 57 штук,
- четырех серий научно-познавательного сериала "Муксики", код 3+,
- и полнометражного фильма "В жерле бездны", код НЦ-315.
Мартин залился краской. "Муксики" остались на комме от Мишель, которая вела развивающие занятия в группе четырехлеток. А "Бездну" приволок, кажется, Вик "на поржать", но у ксенозоологов и медиков чувство юмора всегда было... странноватое. А в итоге Вик с Дэнни весь вечер проспорили про двустороннюю симметрию у головоногих, и их потом разнимать пришлось.
Доктор Эквас скривилась:
- Опять 315й? Да сколько можно уже! И кто их на борт проносит!
- А что такое? - поинтересовался капитан.
Старпом поморщился:
- Весьма сомнительны с точки зрения отображения психологии, абсолютно недостоверны с точки зрения физики, биологии и анатомии... и в большинстве сообществ признаются малоэстетичными.
- А некоторые, насмотревшись, в увольнительной ими вдохновляются... экспериментаторы, - раздраженно добавила Эквас. - А в итоге резко возрастает травматизм!
- И показатели отчетности снижаются, - добавил старпом. - Еще вопросы есть?
- Нет-нет, продолжайте, - ответил капитан, устраиваясь поудобнее.
- ...на основе данной информации лейтенант Трдлочек, со всей очевидностью, составил себе несколько превратное представление о том, что из себя представляет так называемый "триггер". На самом деле любой "триггер" срабатывает лишь единожды, так что со всей уверенностью можно заявить, что лейтенант Мартин Трдлочек не может быть обвинен в противопроправном применении нейропрограммирования в связи с отсутствием состава преступления. То есть, физической невозможности совершения оного.
У Мартина отвисла челюсть. Что-что-что-что?!
- Да, - ухмыльнулся капитан. - В Уставе не сказано, что нельзя быть идиотом.
- Что весьма прискорбно,- добавила доктор.
- ... таким образом, - продолжал бубнить старпом,- в связи с отказом энсина Вэй Чхон Чже Пху, энсина Ли Йа Чхон Чже Пху и энсина Ин Гер Чхон Чже Пху предъявить каких-либо претензии, лейтенант Мартин Трдлочек не может быть подвергнут походному трибуналу Звездного флота, отдан под юрисдикцию планетарной системы Сигма Ступицы или быть преследуем каким-либо иным образом согласно законам Федерации. Дисциплинарное взыскание, подлежащее наложению на лейтенанта Мартина Трдлочека, должно быть определено капитаном "Индевора".
Капитан дослушал тираду и ухмыльнулся:
- Что-то от ваших периодов, Спартак Семенович, лейтенант Трдлочек уже какой-то... сиреневенький. И глаза у него... навылупку. Что вы предлагаете-то?
- На мой взгляд, наиболее разумным вариантом было бы рассмотреть версии доктора Эквас, - ответил старпом. - Поскольку инцидент произошел в медицинском отсеке.
Капитан крутанулся в кресле и уставился на доктора.
Доктор оживилась:
- Капитан, насколько я понимаю, в пределах десяти дней ожидается остановка в порту Пандора. Мне бы очень хотелось успеть взять максимальное количество образцов местной флоры и фауны, это может оказаться весьма интересным в свете исследования...
Капитан поднял руку, останавливая поток слов и лучезарно улыбнулся:
- Да-да-да, лейтенант Трдлочек направляется в ваше полное распоряжение. Впредь до дальнейших указаний. Во время, свободное от вахт, разумеется.
Доктор смерила Мартина взглядом:
- Ну, хоть какой-то толк будет от этой... инфузории.
Капитан махнул рукой:
- Свободны, лейтенант.
Мартин опять отсалютовал, развернулся на каблуках, вышел в коридор, свернул за угол и обтек по стенке.
Сложно сказать, сколько он так простоял.
- Значит, все зря? - прошептал он. То ли себе, то ли неизвестно кому. - Все зря?
- Ну, почему зря... - раздался знакомый голос.
Мартин вздрогнул и открыл глаза.
Над ним, небрежно прислонившись плечом к стенке, стоял капитан.
Капитан наставил на Мартина палец - точь-в-точь как на плакате "Ты нужен Звездному флоту!":
- Во-первых, аву поняли, что человечество в лице своих типичнейших представителей действительно считает их за равных. Не напрягайтесь так, лейтенант, быть типичнейшим представителем человечества не так уж плохо, - капитан ухмыльнулся. - Во-вторых, аву предоставился шанс продемонстрировать добрую волю. Это очень важный шаг, который подтверждает их готовность стать полноценными участниками галактического сообщества. Это очень поднимет их в глазах Совета - неофициально, конечно, но поднимет. И, в-третьих... - капитан посерьезнел. - Вы доказали, что готовы рискнуть самым важным для вас из гуманизма и чувства ответственности. Это очень важное качество, лейтенант. Особенно для будущего капитана.
- Так точно, сэр, - пролепетал Мартин.
- Самые крепкие дипломатические связи создаются в неофициальной обстановке, - усмехнулся капитан. - Так что... - он слегка понизил голос, - действуйте, лейтенант!
Мимо прошли старпом с доктором и остановились у турболифта. Доктор размахивала сигаретой во все стороны. Старпом, сцепив руки за спиной, демонстративно морщился.
-...вы антропоцентрист.
- Да, я антропоцентрист! Все, что может стать человеком, человеком должно признаваться по определению!
- Вы сначала дайте определение человека, доктор. Критерий дайте.
- Свобода воли - вот вам отличнейший критерий! И вот только не надо мне тут заикаться про обреченность на эволюцию и вертикальный прогресс! Двести лет этой вашей теории, а результаты? Какие-то сомнительные евгенические эксперименты проходимцев вроде Логовенко - и заметьте, с нулевым результатом!
- Трансгуманисты вам, видимо, тоже не угодили?
- Да, не угодили! Вам Казус Камилла напомнить?! Да возьмите то же создание аву - прекраснейший пример. Гениальные технические решения - да-да, гениальные, даже вы не сможете этого отрицать! - и что в результате? Полный набор глупейших этических ошибок! На уровне какого-то древнего Рима, прости Господи! И закономернейший коллапс!
- И как вы собираетесь определять наличие этой вашей... свободы воли?
Капитан размашистым шагом догнал своих офицеров и хлопнул старпома по плечу:
- Эмпирически! Исключительно эмпирически!
Страпом дернулся. Доктор хохотнула.
Турболифт унес спорщиков куда-то вверх.
Пробежали по коридору, о чем-то щебеча на ходу, девчата в синей форме ксенобиологов. Прошел, не отрываясь на ходу от планшетника, кто-то с инженерного. Три верхних панели вдруг открыли большие круглые глаза, моргнули и переместились - мимикродон Сонечка устраивалась поудобнее. Где-то рядом залился жизнерадостной трелью комм. На самом пределе слуха басовито и уверенно гудели двигатели.
Мартин потянулся, сцепил руки на затылке и подумал о перспективах.
Перспективы открывались ослепительные. Прекрасные. И удивительные.