Про Дживсов и Вустеров
Всё-таки, хорошо иметь под рукой практически любую книгу, какая вздумается, да ещё во всех возможных её ипостасях.
Например, одних «Дживсов» с «Вустерами» П.Г. Вудхауза у нас есть по меньшей мере пять различных вариантов, включая, разумеется, англоязычный оригинал. А это значит, что у нас есть пять ОЧЕНЬ разных книг, написанных одним и тем же автором, но переведённых ОЧЕНЬ разными переводчиками.
Не будем утомлять читателя длинным сопоставлением всех переводов. Возьмём только два. Итак, один из романов цикла - “Code of the Woosters” - в переводе Ю. Жуковой и М. Гилинского.
Вот начало романа в переводе Жуковой:
«Я выпростал руку из-под одеяла и позвал Дживса.
- Добрый вечер, Дживс
- Доброе утро, сэр
Я удивился:
- Разве сейчас утро?
- Да, сэр.
- Вы уверены? За окнами совсем темно.
- Это туман, сэр. На дворе осень - вы, конечно, помните: «Пора плодоношенья и туманов»…
- Пора чего?
- Плодоношенья и туманов, сэр.
- А-а, ну, да, конечно. Всё это прекрасно, Дживс, однако, сделайте любезность, приготовьте мне одну из ваших смесей для воскрешения из мёртвых.
- Уже приготовил, сэр, ждёт в холодильнике.
Он выскользнул из спальни, а я сел в постели с не слишком приятным и таким знакомым ощущением, что вот сейчас-то я и отдам Богу душу…»
Согласитесь - это прелестно, это завораживающе, и это выглядит безумно по-английски - по крайней мере, так, как, в нашем представлении и должно выглядеть всё «английское». Туманное утро, неспешный, размеренный диалог хозяина и слуги, где оба, в общем, держатся и ощущают себя на равных - и одновременно, каждый по своей причине, чувствует лёгкое, но очень приятное превосходство над собеседником. Только англичанин может сказать «за окнами совсем темно» - безумно не-разговорная конструкция с точки зрения русского человека, и от этого выглядящая ещё более приятно-экзотичной, чужеземной. Обращение друг к другу на «вы», подчёркивающее определённое дистанцирование, необходимое и неизбежное в ситуации «английский хозяин - английский лакей». Заметьте: Берти Вустер здесь вполне респектабелен, несмотря на то, что плохо себя чувствует с похмелья. Его речь правильна, кругла и неспешна, а мысли - размерены и витиеваты, причём изобилуют достаточно сложными грамматическими конструкциями, что мы не можем не увидеть дальше:
«Накануне вечером я ужинал в «Трутнях» с Гаси Финк-Нотлем, которому закатил мальчишник, чтобы он в кругу друзей простился с холостяцкой жизнью перед предстоящим бракосочетанием с Мадленой Бассет, единственной дочерью сэра Уоткна Бассета, кавалера ордена Британской империи первой степени, а за подобное времяпрепровождение приходится жестоко расплачиваться, и пока я дожидался Дживса, мне представлялось, будто какая-то скотина вбивает мне в башку железный кол, но не обыкновенный, каким Хеверова жена Иаиль пронзила в ветхозаветные времена череп Сисаре, а докрасна раскалённый»
Как мы видим, ЭТОТ Берти - очень рассудительный малый, способный вместить столько информации в одну единственную фразу, пусть и произнесённую мысленно; к тому же, обладающий довольно незаурядными познаниями в библейской истории. Кто после этого рискнёт назвать этого добропорядочного, чуть тяжеловесного англичанина дураком и шалопаем?
Теперь посмотрим на Берти из другого перевода:
«Я выпростал руку из-под одеяла и нажал на кнопку звонка, призывая Дживза
- Добрый вечер, Дживз.
- Доброе утро, сэр.
По правде говоря, я удивился.
- Разве сейчас утро?
- Да, сэр?
- Ты уверен? Смотри, какая темень за окном.
- Густой туман, сэр. Осмелюсь напомнить, наступила осень: сезон туманов и обильной жатвы.
- Сезон… чего?
- Туманов, сэр. И обильной жатвы.
- Да? Ну, тебе виднее. Послушай, а ты не мог бы приготовить один их твоих живительных коктейлей?
- Коктейль готов, сэр. Он стоит в холодильнике.
И Дживз мгновенно исчез, а я сел на постели, чувствуя, что умираю»..
Смотрите - если в первом варианте Дживс и Вустер прчти не отличаются друг от друга ни в манере держаться, ни в манере вести беседу, то здесь - контраст совершенно разительный. Во-первых, Берти, на правах хозяина, обращается к Дживсу на «ты», но в данных обстоятельствах это создаёт не совершенно особый эффект: не превосходства, а попытки некоего панибратского заискивания, которая, разумеется, не приводит к желаемому результату. Речь Берти - подчёркнута «разговорная» («смотри, какая ТЕМЕНЬ за окном» - это говорит уже не «житель Альбиона»; так сказал бы и любой из нас). В ответ на цитату из Китса, приведённую Дживсом, «первый» Берти сперва теряется, а потом делает вид, что узнаёт, откуда она, - и тут же довольно повелительно, хотя и любезно, ПРИКАЗЫВАЕТ Дживсу принести «смесь для воскрешения». «Второй» Берти в ответ на цитату простодушно соглашается: «тебе виднее». Это означает, во-первых, что он ТАК И НЕ ПОНЯЛ, что ему что-то процитировали, а во-вторых, что он априори признаёт - Дживсу всегда и всё «виднее» - на то он и Дживс. И это «послушай, а ты не мог бы» разительно отличается от «однако, сделайте любезность» - там был вежливый приказ, а здесь - почти униженная просьба. Что же касается Дживса, то если в первом варианте он пока ещё не проявляет себя - это обычный английский лакей, вышколенный, начитанный и превосходно знающий своё дело, то во втором варианте - о, это совершенно особенный Дживс! Речь его, в отличие от речи Берти, выглядит безумно книжной и подчёркнуто-правильной. В этом «осмелюсь напомнить» - изумительная игра в «книжного», правильного лакея, где за утрированно-почтительными интонациями скрывается бездна снисходительного превосходства над этим милым, никчёмным шалопаем, никуда не годящимся без своего преданного слуги. На самом деле уже в этом кратеньком, малюсеньком диалоге видно, кто в этом доме - настоящий хозяин. Переводчик сразу вводит нас в курс дела, не дожидаясь, пока это сделает автор.
Ещё ярче это видно в последующем диалоге:
У Жуковой
«- Ох-хо-хо… - произнёс я, изловив свои глаза и водворяя их на место. - Ну, как Дживс, что новенького в мире? У вас ведь в руках газета?
- Нет, сэр. Это путеводители из туристического агентства. Я подумал, может быть, вам будет интересно полистать.
- В самом деле, Дживс? - спросил я. - Вы действительно так подумали?»
Просто классический «диалог англичан», хоть сейчас в учебник по межкультурной коммуникации! А вот что у Гилинского:
- Ха! - воскликнул я, поправляя глаза, не совсем правильно вставшие на место. - Ну, Дживз, поделись со мной новостями! Что это у тебя в руках? Газета?
- Нет, сэр. Рекламные брошюры из бюро путешествий. Мне пришло в голову, что вам захочется их посмотреть.
- Да? А больше тебе ничего в голову не пришло?
Абсолютно русская разговорная конструкция, несущая посыл «ишь, чего захотел! а больше ничего не хочешь?» Согласитесь, этот Берти куда живее и ближе нам, чем тот, «английский». И далее - у Жуковой:
- Дживс, выкиньте эту блажь из головы.
- Путешествия чрезвычайно обогащают новыми познаниями, сэр.
- Я в новых познаниях не нуждаюсь, - сыт по горло тем, чем меня напичкали, пока я учился»
У Гилинского:
- Дживз, - сурово сказал я. - С меня хватит. Прекрати мне досаждать.
- Путешествия познавательны, сэр.
- Познаниями меня накачали по горло в школе, много лет назад. Новые в меня просто не влезут».
Первый Вустер - уверенный в себе, вальяжный барин, которому не хочется трогаться с места и куда-то уезжать. Второй Вустер - развязный и трогательный шалопай, целиком, с потрохами зависящий от своего лакея и оттого то и дело пытающийся его «сурово» осадить. А уезжать он не хочет по той простой причине, что не желает изменять своему привычному образу жизни с ночными попойками, утренним сном допоздна и «живительным эликсиром» в качестве спасительного средства И дальше, когда «оба» Вустера испугались, что их Дживсы обиделись.
У Жуковой:
- Эх, Дживс, и кутнули мы вчера.
- Хорошо провели время, сэр?
- Да уж, повеселились на славу.
У Гилинского:
- Знаешь, Дживз, пирушка вчера удалась на славу.
- Вот как, сэр?
- Представь себе, да. Повеселились от души.
Первый диалог - абсолютно нейтральный; в нём, собственно, нет ничего, кроме той информации, которая передаётся словами. Зато во втором - все оттенки чувств, которые оба испытывают. Попытка Берти заговорить на другую тему причём почти в заискивающем тоне, ледяное «вот как, сэр?», звучащее в ответ («мне всё равно, что вы тут говорите, раз вы не хотите слушать, то что я вам говорю») - и мгновенная ответная обида со стороны Берти: «представь себе, да!»
Два разных Вустера и два разных Дживса. Которые из них ближе к оригиналу - трудно сказать. В одном случае переводчик стоит в сторонке и, любуясь происходящим, мысленно приговаривает: ах, бог мой, какие же оригиналы! сразу видно, что англичане! В другом случае переводчик сознательно помещает и самого себя, и читателя в центр событий, давая понять, что перед нами - такие же люди, как и мы сами Какой из вариантов больше по вкусу читателю - наверное, зависит от конкретного вкуса конкретного читателя. Мы же просто попытались показать, как по-разному может выглядеть одна и та же книга в двух разных - и, безусловно, очень хороших - переводах.
Впрочем, вы это и без нас прекрасно знали.
Например, одних «Дживсов» с «Вустерами» П.Г. Вудхауза у нас есть по меньшей мере пять различных вариантов, включая, разумеется, англоязычный оригинал. А это значит, что у нас есть пять ОЧЕНЬ разных книг, написанных одним и тем же автором, но переведённых ОЧЕНЬ разными переводчиками.
Не будем утомлять читателя длинным сопоставлением всех переводов. Возьмём только два. Итак, один из романов цикла - “Code of the Woosters” - в переводе Ю. Жуковой и М. Гилинского.
Вот начало романа в переводе Жуковой:
«Я выпростал руку из-под одеяла и позвал Дживса.
- Добрый вечер, Дживс
- Доброе утро, сэр
Я удивился:
- Разве сейчас утро?
- Да, сэр.
- Вы уверены? За окнами совсем темно.
- Это туман, сэр. На дворе осень - вы, конечно, помните: «Пора плодоношенья и туманов»…
- Пора чего?
- Плодоношенья и туманов, сэр.
- А-а, ну, да, конечно. Всё это прекрасно, Дживс, однако, сделайте любезность, приготовьте мне одну из ваших смесей для воскрешения из мёртвых.
- Уже приготовил, сэр, ждёт в холодильнике.
Он выскользнул из спальни, а я сел в постели с не слишком приятным и таким знакомым ощущением, что вот сейчас-то я и отдам Богу душу…»
Согласитесь - это прелестно, это завораживающе, и это выглядит безумно по-английски - по крайней мере, так, как, в нашем представлении и должно выглядеть всё «английское». Туманное утро, неспешный, размеренный диалог хозяина и слуги, где оба, в общем, держатся и ощущают себя на равных - и одновременно, каждый по своей причине, чувствует лёгкое, но очень приятное превосходство над собеседником. Только англичанин может сказать «за окнами совсем темно» - безумно не-разговорная конструкция с точки зрения русского человека, и от этого выглядящая ещё более приятно-экзотичной, чужеземной. Обращение друг к другу на «вы», подчёркивающее определённое дистанцирование, необходимое и неизбежное в ситуации «английский хозяин - английский лакей». Заметьте: Берти Вустер здесь вполне респектабелен, несмотря на то, что плохо себя чувствует с похмелья. Его речь правильна, кругла и неспешна, а мысли - размерены и витиеваты, причём изобилуют достаточно сложными грамматическими конструкциями, что мы не можем не увидеть дальше:
«Накануне вечером я ужинал в «Трутнях» с Гаси Финк-Нотлем, которому закатил мальчишник, чтобы он в кругу друзей простился с холостяцкой жизнью перед предстоящим бракосочетанием с Мадленой Бассет, единственной дочерью сэра Уоткна Бассета, кавалера ордена Британской империи первой степени, а за подобное времяпрепровождение приходится жестоко расплачиваться, и пока я дожидался Дживса, мне представлялось, будто какая-то скотина вбивает мне в башку железный кол, но не обыкновенный, каким Хеверова жена Иаиль пронзила в ветхозаветные времена череп Сисаре, а докрасна раскалённый»
Как мы видим, ЭТОТ Берти - очень рассудительный малый, способный вместить столько информации в одну единственную фразу, пусть и произнесённую мысленно; к тому же, обладающий довольно незаурядными познаниями в библейской истории. Кто после этого рискнёт назвать этого добропорядочного, чуть тяжеловесного англичанина дураком и шалопаем?
Теперь посмотрим на Берти из другого перевода:
«Я выпростал руку из-под одеяла и нажал на кнопку звонка, призывая Дживза
- Добрый вечер, Дживз.
- Доброе утро, сэр.
По правде говоря, я удивился.
- Разве сейчас утро?
- Да, сэр?
- Ты уверен? Смотри, какая темень за окном.
- Густой туман, сэр. Осмелюсь напомнить, наступила осень: сезон туманов и обильной жатвы.
- Сезон… чего?
- Туманов, сэр. И обильной жатвы.
- Да? Ну, тебе виднее. Послушай, а ты не мог бы приготовить один их твоих живительных коктейлей?
- Коктейль готов, сэр. Он стоит в холодильнике.
И Дживз мгновенно исчез, а я сел на постели, чувствуя, что умираю»..
Смотрите - если в первом варианте Дживс и Вустер прчти не отличаются друг от друга ни в манере держаться, ни в манере вести беседу, то здесь - контраст совершенно разительный. Во-первых, Берти, на правах хозяина, обращается к Дживсу на «ты», но в данных обстоятельствах это создаёт не совершенно особый эффект: не превосходства, а попытки некоего панибратского заискивания, которая, разумеется, не приводит к желаемому результату. Речь Берти - подчёркнута «разговорная» («смотри, какая ТЕМЕНЬ за окном» - это говорит уже не «житель Альбиона»; так сказал бы и любой из нас). В ответ на цитату из Китса, приведённую Дживсом, «первый» Берти сперва теряется, а потом делает вид, что узнаёт, откуда она, - и тут же довольно повелительно, хотя и любезно, ПРИКАЗЫВАЕТ Дживсу принести «смесь для воскрешения». «Второй» Берти в ответ на цитату простодушно соглашается: «тебе виднее». Это означает, во-первых, что он ТАК И НЕ ПОНЯЛ, что ему что-то процитировали, а во-вторых, что он априори признаёт - Дживсу всегда и всё «виднее» - на то он и Дживс. И это «послушай, а ты не мог бы» разительно отличается от «однако, сделайте любезность» - там был вежливый приказ, а здесь - почти униженная просьба. Что же касается Дживса, то если в первом варианте он пока ещё не проявляет себя - это обычный английский лакей, вышколенный, начитанный и превосходно знающий своё дело, то во втором варианте - о, это совершенно особенный Дживс! Речь его, в отличие от речи Берти, выглядит безумно книжной и подчёркнуто-правильной. В этом «осмелюсь напомнить» - изумительная игра в «книжного», правильного лакея, где за утрированно-почтительными интонациями скрывается бездна снисходительного превосходства над этим милым, никчёмным шалопаем, никуда не годящимся без своего преданного слуги. На самом деле уже в этом кратеньком, малюсеньком диалоге видно, кто в этом доме - настоящий хозяин. Переводчик сразу вводит нас в курс дела, не дожидаясь, пока это сделает автор.
Ещё ярче это видно в последующем диалоге:
У Жуковой
«- Ох-хо-хо… - произнёс я, изловив свои глаза и водворяя их на место. - Ну, как Дживс, что новенького в мире? У вас ведь в руках газета?
- Нет, сэр. Это путеводители из туристического агентства. Я подумал, может быть, вам будет интересно полистать.
- В самом деле, Дживс? - спросил я. - Вы действительно так подумали?»
Просто классический «диалог англичан», хоть сейчас в учебник по межкультурной коммуникации! А вот что у Гилинского:
- Ха! - воскликнул я, поправляя глаза, не совсем правильно вставшие на место. - Ну, Дживз, поделись со мной новостями! Что это у тебя в руках? Газета?
- Нет, сэр. Рекламные брошюры из бюро путешествий. Мне пришло в голову, что вам захочется их посмотреть.
- Да? А больше тебе ничего в голову не пришло?
Абсолютно русская разговорная конструкция, несущая посыл «ишь, чего захотел! а больше ничего не хочешь?» Согласитесь, этот Берти куда живее и ближе нам, чем тот, «английский». И далее - у Жуковой:
- Дживс, выкиньте эту блажь из головы.
- Путешествия чрезвычайно обогащают новыми познаниями, сэр.
- Я в новых познаниях не нуждаюсь, - сыт по горло тем, чем меня напичкали, пока я учился»
У Гилинского:
- Дживз, - сурово сказал я. - С меня хватит. Прекрати мне досаждать.
- Путешествия познавательны, сэр.
- Познаниями меня накачали по горло в школе, много лет назад. Новые в меня просто не влезут».
Первый Вустер - уверенный в себе, вальяжный барин, которому не хочется трогаться с места и куда-то уезжать. Второй Вустер - развязный и трогательный шалопай, целиком, с потрохами зависящий от своего лакея и оттого то и дело пытающийся его «сурово» осадить. А уезжать он не хочет по той простой причине, что не желает изменять своему привычному образу жизни с ночными попойками, утренним сном допоздна и «живительным эликсиром» в качестве спасительного средства И дальше, когда «оба» Вустера испугались, что их Дживсы обиделись.
У Жуковой:
- Эх, Дживс, и кутнули мы вчера.
- Хорошо провели время, сэр?
- Да уж, повеселились на славу.
У Гилинского:
- Знаешь, Дживз, пирушка вчера удалась на славу.
- Вот как, сэр?
- Представь себе, да. Повеселились от души.
Первый диалог - абсолютно нейтральный; в нём, собственно, нет ничего, кроме той информации, которая передаётся словами. Зато во втором - все оттенки чувств, которые оба испытывают. Попытка Берти заговорить на другую тему причём почти в заискивающем тоне, ледяное «вот как, сэр?», звучащее в ответ («мне всё равно, что вы тут говорите, раз вы не хотите слушать, то что я вам говорю») - и мгновенная ответная обида со стороны Берти: «представь себе, да!»
Два разных Вустера и два разных Дживса. Которые из них ближе к оригиналу - трудно сказать. В одном случае переводчик стоит в сторонке и, любуясь происходящим, мысленно приговаривает: ах, бог мой, какие же оригиналы! сразу видно, что англичане! В другом случае переводчик сознательно помещает и самого себя, и читателя в центр событий, давая понять, что перед нами - такие же люди, как и мы сами Какой из вариантов больше по вкусу читателю - наверное, зависит от конкретного вкуса конкретного читателя. Мы же просто попытались показать, как по-разному может выглядеть одна и та же книга в двух разных - и, безусловно, очень хороших - переводах.
Впрочем, вы это и без нас прекрасно знали.