Илья Эренбург. Казак и фрицы || «Красная звезда» 26 августа 1942 года
Взято у 0gnev
Я получил письмо от старшины Николая Кочергина: «Я - казак, уроженец Сталинградской области, Нижне-Чирского района, хутора Ново-Максимовский. Горько мне, что я теперь не на Дону! Но мои земляки-казаки сейчас в полном смысле слова на месте - как говорится, казак на коне. Меня воспитал флот, но искорка к коню не гаснет - горит. Порой, глядя на торпедный катер, вспоминаю резвого поджарого дончака...
Но Родина моя не только Дон. Родина моя и солнечный Кавказ, и Дальний Восток, и степи Украины. Моя Родина и Карелия, где я сражаюсь.
Моя мать жила в маленьком городке Ворошиловградской области. Немец оккупировал город. Не знаю, осталась ли моя мать там и жива ли? Если осталась, жива не будет - у нее мой портрет на стене в увеличенном виде. Я снят в полной форме моряка. Она не спрячет портрет и не уничтожит, на это моя мать никогда не пойдет. Ручаюсь головой, что мать, если попадет к ним, не смутится.
Мой родной уголок в донских степях немец занял...
Была у меня девушка замечательная - в хуторе недалеко от Клетской. Учительницей была. Где она теперь, не знаю. У меня нет связи ни с кем из родных и друзей. Не одинок я лишь в кругу товарищей. У меня боевые друзья, у них на счету много уложенных фрицев.
Хочу я вам еще сказать, что у меня на Дону осталась племянница Нина. Я знаю немца. Эта заразная падаль вырывает крошку из рук матери. У него, у чорта, нет что ли детей, а если есть, то какие у него чувства? Если бы я знал, что стало с Ниной?
Я - разведчик. Мне часто приходилось иметь дело с этими «героями» - фрицами. Они себя называют «победителями Нарвика», а они трусы. Наши бойцы не такие. Если немец ведет разведку усиленной ротой, наши бойцы зря не палят, они подпустят немца на пятнадцать метров и бьют наверняка. Немец - трус, как заяц. Немец боится одного шевеления наших бойцов.
Немец, говоря по-флотски, быстро скисает. Недавно мы устроили засаду, захватили почтальона и еще одного фрица. У «бравого арийца» язык отнялся, он совершенно сварился, как куренок. Потом видит, что с ним обращаются по-людски, и бахнул: «Нельзя ли у вас достать девчонку подешевле?» Мы от такого нахальства шарахнулись. А он ни черта, смотрит оловянными своими бельмами и ждет ответа. Мы ему ответили по-настоящему. Он опять струсил, заикаться стал, ноги у него отнялись. Вот такие они все - нахальства много, а в душе он трус...»
Раскусил русский казак немецкую душу. Шкодлив немец и труслив. Если дать немцу волю, он не то что Европу, он и солнце с луной засунет в карман. Он гору облает, не то что человека. Он считает, что он - первый в мире - до первого тумака.
Когда немцы идут в психическую атаку, это не от храбрости - это от повиновения. Выстроят немцев в ряд и гонят: «эйн-цвай». Идут, выпрямившись, чтобы нас запугать, а им самим страшно.
Один пленный мне заявил: «Мы, немцы, никого не боимся, кроме бога». Потом он завял и совсем другим голосом начал лопотать: «В бога я не верю, а русских очень боюсь». Другой фриц мне сказал: «Я боюсь только красной артиллерии». Третий: «Я боюсь темноты». Четвертый: «Мне страшно в лесу». Пятый: «У нас солдаты боялись ваших бомбардировщиков. Только услышим гудение, кричим - «Иван прилетел...»
Спрашивается, чего они не боятся?
Ответить легко: немцы не боятся грудных детей, немцы не боятся стариков, тяжело раненых и дезертиров. Сто немцев идут вперед от страха: они не могут не итти. А один немец, встретившись, с одним русским, становится чисто арийским зайцем.
Великие чувства воодушевляют русского казака. Он горд за свою мать. Он скорбит о родном крае. Он хочет освободить любимую девушку. Он хочет защитить маленькую Нину от немецких убийц.
Кто против него? Подлец, мечтающий в плену «достать девчонку подешевле», а на воле насилующий русских девушек. Мелкая, трусливая душонка! || Илья Эренбург.
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Неурожай в Германии
СТОКГОЛЬМ, 25 августа. (ТАСС). Недавние утверждения гитлеровской печати о том, что урожай в Германии в этом году улучшит продовольственное положение страны, сменились в последнее время признаниями, что сельскохозяйственный кризис не преодолен и что продовольственное положение продолжает оставаться весьма напряженным.
Гитлеровский журнал «Дейче фольксвирт» пишет: «Профаны надеются на хороший урожай, специалисты же видят поля, сбор с которых будет очень малым». «Кельнише цейтунг» констатирует, что «большая часть результатов, достигнутых прошлой осенью ценой безмерных усилий, оказалась уничтоженной. В восточных районах Германии сельскому хозяйству нанесен огромный ущерб. За этот год образовались особенно крупные бреши». Газета жалуется на невозможность выпуска сельскохозяйственных машин, нехватку удобрений и транспортные затруднения, что вместе с плохой погодой привело к значительному уменьшению урожая.
Журнал «Фиряресплан» пишет, что «в районах Центральной и Северо-Западной Германии особенно сильно пострадали хлеба. Виды на урожай там неважные. Много пострадавших полей остались неперепаханными. В оценке яровых хлебов рекомендуется крайняя осторожность. Овощи тоже сильно пострадали от морозов. Новые посевы всходили чрезвычайно медленно из-за поздней весны и холодной погоды в июне. Недостаток кормов отрицательно сказывается на продукции молока».
В печати появляется все больше указаний на предстоящее ухудшение продовольственного снабжения. «Кельнише цейтунг» пишет, что сужение кормовой базы повлечет за собою ухудшение снабжения жирами и что ячмень широко будет использован для выпечки хлеба. «Ландпост» предупреждает, что в пищу должны пойти продукты, раньше употреблявшиеся на корм скоту. «Ландпост» прямо пишет, что «о замене этих продуктов другими думать не приходится. Чем дольше продолжится война, тем большее количество продуктов, употреблявшихся в качестве корма для скота, должно быть использовано в качестве пищи для населения».
+ + + + + + + + +
Источник: « Красная звезда» №200, 26 августа 1942 года
# И.Эренбург. Орда на Дону || «Красная звезда» №162, 12 июля 1942 года
# К.Симонов. Земля моя! || «Красная звезда» №201, 27 августа 1942 года
# С.Шатилов. Стон на Дону || «Красная звезда» №199, 25 августа 1942 года
Я получил письмо от старшины Николая Кочергина: «Я - казак, уроженец Сталинградской области, Нижне-Чирского района, хутора Ново-Максимовский. Горько мне, что я теперь не на Дону! Но мои земляки-казаки сейчас в полном смысле слова на месте - как говорится, казак на коне. Меня воспитал флот, но искорка к коню не гаснет - горит. Порой, глядя на торпедный катер, вспоминаю резвого поджарого дончака...
Но Родина моя не только Дон. Родина моя и солнечный Кавказ, и Дальний Восток, и степи Украины. Моя Родина и Карелия, где я сражаюсь.
Моя мать жила в маленьком городке Ворошиловградской области. Немец оккупировал город. Не знаю, осталась ли моя мать там и жива ли? Если осталась, жива не будет - у нее мой портрет на стене в увеличенном виде. Я снят в полной форме моряка. Она не спрячет портрет и не уничтожит, на это моя мать никогда не пойдет. Ручаюсь головой, что мать, если попадет к ним, не смутится.
Мой родной уголок в донских степях немец занял...
Была у меня девушка замечательная - в хуторе недалеко от Клетской. Учительницей была. Где она теперь, не знаю. У меня нет связи ни с кем из родных и друзей. Не одинок я лишь в кругу товарищей. У меня боевые друзья, у них на счету много уложенных фрицев.
Хочу я вам еще сказать, что у меня на Дону осталась племянница Нина. Я знаю немца. Эта заразная падаль вырывает крошку из рук матери. У него, у чорта, нет что ли детей, а если есть, то какие у него чувства? Если бы я знал, что стало с Ниной?
Я - разведчик. Мне часто приходилось иметь дело с этими «героями» - фрицами. Они себя называют «победителями Нарвика», а они трусы. Наши бойцы не такие. Если немец ведет разведку усиленной ротой, наши бойцы зря не палят, они подпустят немца на пятнадцать метров и бьют наверняка. Немец - трус, как заяц. Немец боится одного шевеления наших бойцов.
Немец, говоря по-флотски, быстро скисает. Недавно мы устроили засаду, захватили почтальона и еще одного фрица. У «бравого арийца» язык отнялся, он совершенно сварился, как куренок. Потом видит, что с ним обращаются по-людски, и бахнул: «Нельзя ли у вас достать девчонку подешевле?» Мы от такого нахальства шарахнулись. А он ни черта, смотрит оловянными своими бельмами и ждет ответа. Мы ему ответили по-настоящему. Он опять струсил, заикаться стал, ноги у него отнялись. Вот такие они все - нахальства много, а в душе он трус...»
Раскусил русский казак немецкую душу. Шкодлив немец и труслив. Если дать немцу волю, он не то что Европу, он и солнце с луной засунет в карман. Он гору облает, не то что человека. Он считает, что он - первый в мире - до первого тумака.
Когда немцы идут в психическую атаку, это не от храбрости - это от повиновения. Выстроят немцев в ряд и гонят: «эйн-цвай». Идут, выпрямившись, чтобы нас запугать, а им самим страшно.
Один пленный мне заявил: «Мы, немцы, никого не боимся, кроме бога». Потом он завял и совсем другим голосом начал лопотать: «В бога я не верю, а русских очень боюсь». Другой фриц мне сказал: «Я боюсь только красной артиллерии». Третий: «Я боюсь темноты». Четвертый: «Мне страшно в лесу». Пятый: «У нас солдаты боялись ваших бомбардировщиков. Только услышим гудение, кричим - «Иван прилетел...»
Спрашивается, чего они не боятся?
Ответить легко: немцы не боятся грудных детей, немцы не боятся стариков, тяжело раненых и дезертиров. Сто немцев идут вперед от страха: они не могут не итти. А один немец, встретившись, с одним русским, становится чисто арийским зайцем.
Великие чувства воодушевляют русского казака. Он горд за свою мать. Он скорбит о родном крае. Он хочет освободить любимую девушку. Он хочет защитить маленькую Нину от немецких убийц.
Кто против него? Подлец, мечтающий в плену «достать девчонку подешевле», а на воле насилующий русских девушек. Мелкая, трусливая душонка! || Илья Эренбург.
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Неурожай в Германии
СТОКГОЛЬМ, 25 августа. (ТАСС). Недавние утверждения гитлеровской печати о том, что урожай в Германии в этом году улучшит продовольственное положение страны, сменились в последнее время признаниями, что сельскохозяйственный кризис не преодолен и что продовольственное положение продолжает оставаться весьма напряженным.
Гитлеровский журнал «Дейче фольксвирт» пишет: «Профаны надеются на хороший урожай, специалисты же видят поля, сбор с которых будет очень малым». «Кельнише цейтунг» констатирует, что «большая часть результатов, достигнутых прошлой осенью ценой безмерных усилий, оказалась уничтоженной. В восточных районах Германии сельскому хозяйству нанесен огромный ущерб. За этот год образовались особенно крупные бреши». Газета жалуется на невозможность выпуска сельскохозяйственных машин, нехватку удобрений и транспортные затруднения, что вместе с плохой погодой привело к значительному уменьшению урожая.
Журнал «Фиряресплан» пишет, что «в районах Центральной и Северо-Западной Германии особенно сильно пострадали хлеба. Виды на урожай там неважные. Много пострадавших полей остались неперепаханными. В оценке яровых хлебов рекомендуется крайняя осторожность. Овощи тоже сильно пострадали от морозов. Новые посевы всходили чрезвычайно медленно из-за поздней весны и холодной погоды в июне. Недостаток кормов отрицательно сказывается на продукции молока».
В печати появляется все больше указаний на предстоящее ухудшение продовольственного снабжения. «Кельнише цейтунг» пишет, что сужение кормовой базы повлечет за собою ухудшение снабжения жирами и что ячмень широко будет использован для выпечки хлеба. «Ландпост» предупреждает, что в пищу должны пойти продукты, раньше употреблявшиеся на корм скоту. «Ландпост» прямо пишет, что «о замене этих продуктов другими думать не приходится. Чем дольше продолжится война, тем большее количество продуктов, употреблявшихся в качестве корма для скота, должно быть использовано в качестве пищи для населения».
+ + + + + + + + +
Источник: « Красная звезда» №200, 26 августа 1942 года
# И.Эренбург. Орда на Дону || «Красная звезда» №162, 12 июля 1942 года
# К.Симонов. Земля моя! || «Красная звезда» №201, 27 августа 1942 года
# С.Шатилов. Стон на Дону || «Красная звезда» №199, 25 августа 1942 года