РУССКИЕ БЫЛИ ТАКИМИ ВСЕГДА, ТАКИМИ И ОСТАНУТСЯ
Слава Богу, я - русский! Слава Богу, я родился и вырос на Русской Земле!
История Великой Отечественной войны запечатлена не только в документах, учебниках и трактатах по военно-стратегическому искусству, но и в письмах, дневниках и воспоминаниях ее прямых участников. Так выглядели русские глазами солдат и офицеров немецкой армии: так выглядели русские глазами врагов..
Командир 41-го танкового корпуса вермахта генерал РАЙНГАРТ:
«Примерно сотня наших танков, из которых около трети были Т-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого коле**ния черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь.
В этот момент прибыла 150 миллиметровая гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно. Один из советских танков подошел к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания - все равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», - с облегчением вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и стал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка, словно игрушку, впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжал путь, как ни в чем не бывало».
Пауль Йозеф ГЕББЕЛЬС, канцлер Третьего рейха:«Храбрость - это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».
Из дневника немецкого солдата, который воевал под Сталинградом, попал в плен, а в 1953г. здоровый вернулся домой. Позднее в Западной Германии был издан его дневник. Он пишет:
«1 октября 1942г. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу - и война окончена».
«3 октября. Очень сильно огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора».
«6 октября. Проклятый элеватор! К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30%».
«10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли».
«15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек. Оказалось, его обороняли 18 русских. Мы нашли 18 трупов. И их две недели штурмовал батальон (350-700 человек)».
[Spoiler (click to open)]
Из воспоминаний начальника штаба 4-й армии вермахта Гюнтера БЛЮМЕНТРИТА:
«…Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в тумане, через леса и болота. Они не боятся темноты, дремучих лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до -45. Сибиряк, которого частично можно считать азиатом, еще сильнее, еще выносливей. Мы уже испытали это на себе во время Первой мировой войны, когда нам пришлось столкнуться с сибирским армейским корпусом».
«…Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся нескончаемыми. Ужас усиливается меланхолическим, монотонным характером русского ландшафта, который действует угнетающе, особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой. Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата было очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным в этих огромных просторах».
«…Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность, не дрогнув, выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
«…Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной Армии… Гитлер отказывался верить, что советское промышленное производство может быть равным немецкому. У нас было мало сведений относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков в месяц способна произвести русская промышленность. Трудно было достать даже карты, т.к. русские держали их под большим секретом. Те карты, которыми мы располагали, зачастую были неправильными и вводили нас в заблуждение.
О боевой мощи русской армии мы тоже не имели точных данных. Те из нас, кто воевал в России во время Первой мировой войны, считали, что она велика, а те, кто не знал нового противника, склонны были недооценивать ее».
«Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. И они всегда пытались прорваться на восток. Наше окружение русских редко бывало успешным».
«…От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную саперную команду, которая должна была разрушить Кремль. Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг сильно изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало…»
Свидетельствует генерал-полковник фон КЛЕЙСТ:
«Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость».
Из записей генерала фон МАНШТЕЙНА:
«Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются в плен, а после того, как наши пехотинцы подходили к ним, вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
Из дневника генерала ГАЛЬДЕРА:
«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». (Запись сделана 24 июня 1941г., в третий день войны).
«Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются немногие». (29 июня 1941г., восьмой день войны).
«Бои с русскими носят упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных». (4 июля 1941г.