Кратко о богословии и богословах
В суждении о книге бывшего ординарного профессора С. Петербургской духовной академии Ивана Чельцова. (С. Петербург 1861 г.) есть немало отзывов. («Православное Обозрение» Кн. 3; и «Странник» Кн. 5 1861 г.). Эти суждения согласны в своих отзывах: не дают ни безусловной похвалы, ни порицания; есть в книге места хорошие, но довольно и недостатков. Но вообще надобно высказать решительное суждение об общем плане выполнения, тем более, что автор не высказал предварительно своих общих воззрений на церковную историю. Со своей стороны, хочу также сделать несколько замечаний об этой книге, но, прежде всего, считаю нужным, передать размышления, какие родились по прочтении ее.
Автор говорит в предисловии: «Издавая предлагаемый отрывок своих лекций по общей церковной истории, я уступаю только самой настоятельной необходимости - дать, в возможно скорейшее время, самостоятельное и православное руководство для изучения, преподаваемого мною предмета в духовно-учебных заведениях». Значит, у нас доселе не было порядочного руководства по церковной истории, - по такому предмету, который всегда и везде считался одним из важнейших, в деле духовного образования. Не странно ли такое явление, по тому уже одному, что духовные школы, в разных видах, у нас появились еще в то время, когда и речи не было о каких бы, то ни было средних и высших учебных заведениях светских? Какую же отрасль Богословской науки разрабатывали наши учебные заведения, если в таком пренебрежении осталась церковная история? И в каком виде она преподавалась и доселе преподается в наших семинариях и академиях?
Что у нас доселе не было руководства по церковной истории, даже с средними достоинствами, это совершенно справедливо. Справедливо также и то, что и теперь преподавание церковной истории, в духовных заведениях, стоит, не особенно высоко, если, помимо других сведений и соображений, заключать по истории, издаваемой ординарным профессором одного из высших учебных заведений. И такая бедность заметна не в одном только отделе церковной истории: много ли руководств существует по истолкованию Священного Писания, церковной археологии, церковному праву (законоведению)?
Кстати, скажу немного о «церковном праве». В наших духовных школах до революции практически не было такого понятия как «церковное право». Был предмет «Законоведение», на котором изучались церковные каноны и толкователи их.
«Церковное право» существовало у католиков. Если в Православии апостольские правила, постановления Вселенских и Поместный Соборов, а так же правила Святых Отцев рассматривались как неизменяемый закон, данный человечеству Богом, то в латинской практике существовало понятия права, то есть такой юридической науки, способной изменяться и гнуться в любую сторону в зависимости от папской генеральной линии. Поэтому православные богословы до середины XIX века четко разделяли грань между «церковным правом» и «законоведением».
Но вернусь к книжному обозрению.
Бедность пособий. Много можно бы указать причин такой бедности, но главная причина заключается в шаткости направления, по какому шло и доселе идет образование в наших духовных школах. Какая задача наших заведений? Должны ли они готовить Богословов, искусных экзегетов, людей сведущих в истории церковной, как общей, так и отечественной, или людей, хорошо изучивших обычаи и особенности нашей Православной Церкви. Трудно отвечать на этот вопрос, да и вообще трудно указать эпоху, когда в духовной литературе выразилось бы особенное, одно определенное направление, в разработке, сообразно нуждам верующих, той или другой стороны богословской науки.
Богословская школа не могла дать народу того, чего в ней не было - живого участия в духовной науке, которое всегда выражается в усиленной разработке какой-либо частной науки, то теоретического богословия,.то практического, то истолкования священного писания и проч.
И жизнь, в свою очередь, не могла вызвать духовную школу на раскрытие каких либо новых вопросов. Самую значительную эпоху, в истории наших духовных школ, составляет то, что преподавание в них одно время было даже на латинском языке, а потом введен был язык русский. В литературе духовной также немного можно было найти указаний на то, что преимущественно занимало школы, и какого направления людей они передавали обществу.
В конце XVIII столетия, безбожие энциклопедистов вызвало много сочинений с апологетическим характером, доказывающих бытие Божие, защищавших нравственные начала и достоинство христианства. Около того же времени, довольно в обширных размерах, введена была Катехизация. Она была принята с успехом. В тоже время стали появляться и труды по истолкованию Священного Писания. После Наполеоновской войны, несколько времени, держалось мистически нравственное направление. Но, и в этом случае, нельзя сказать, чтобы школы сознательно преследовали ту или другую цель: все зависело от личностей, стоявших в главе церковного управления, которые умели вложить свой дух и свои стремления в своих сотрудников и подчиненных.
После преобразования духовных училищ, характер духовных школ, с внешней стороны, определился: школы получили однообразный вид и порядок; но живого движения духовной науки не последовало, потому, что главное было не определено: на что следует преимущественно обратить внимание, что составляет необходимость в знании и что только со временем должно развиться, когда самый насущный умственный капитал будет приобретен школою, насколько тверд и неприкосновенен план духовных школ и их программа, что можно допустить в них нового и какие для этого должны быть основания?
От этой неопределенности и оказалось в последствии, что, наряду с богословием, предъявляет свои права наука Ботаника, а сельское хозяйство не оставило довольно времени, чтобы изучить Богослужебные книги.
Программа семинарий получила самые широкие размеры; в одно время она хочет сделать философа и Богослова, и историка, и медика и сельского бригадира. Материальные и нравственные средства тратились, а заметного успеха не было.
Чтобы понять, кто такой богослов, чем он отличается от профессора археолога или кандидата юридических наук, необходимо изучить церковную историю и агиографию богословов, признанных Православием.
Возьмите любого древнего богослова и вы убедитесь, что прежде богословия у него была духовная практика. Это были в основном монахи- пустынники или же епископы-нестяжатели. Одним словом богословию отцов всегда предшествовала их святая жизнь во Христе.
Беда нашей нынешней богословской науки в том, что богословием занимаются люди в большинстве случаев порочные, не имеющие опыта подвижнической жизни. Их труды исполнены рационализма и логизма, когда зачастую эти направления в богсолвской науке очень вредны. Чтобы богословствовать Духом необходимо быть в Духе.
Таков был свт. Василий Великтй о котором пишет в «Слове на Обрезание Господа нашего Иисуса Христа и краткая похвала Василию Великому» святой Амфилохий, епископ Иконийский. «[Василий] - это знаменитый и славный светоч вселенской Церкви, светлое солнце Евангелия истины, освещающее землю лучами своего богословия. Неподражаемый в действии, недостижимый в созерцании, совершенный в жизни, премудрый в слове, всесовершенный в добродетели и усовершившийся в Божественном и человеческом знании; вполне усвоивший мирскую мудрость и науку, он бросил ее к подножию учеников Христовых».
О ком из нынешних так называемых богословов можем мы так сказать? К сожалению, ни о ком.