ТАЙНАЯ СХИМОНАХИНЯ ИГНАТИЯ. 120 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ. 1 февраля 1903 - 2023
Предлагаем вашему вниманию любительский фильм об удивительном человеке. Слово «любительский» здесь носит двойной смысл: с одной стороны фильм сделан непрофессионально, а с другой - сделан он от искренней и глубокой любви к столетней старице Игнатии, с которой Господь сподобил встретиться на жизненном пути.
Каждый эпизод жизни матушки Игнатии кажется невероятным, а точнее - чудесным! Прожила 101 год. 76 лет провела в монашестве. Была ведущим советским ученым, доктором медицинских наук, профессором. С 1924 года - член тайной монашеской общины в Москве, под руководством старца, ныне прославленного во святых, схиархимандрита Игнатия (Лебедева). Написала нескольких православных книг и церковных служб. В том числе: «Старчество на Руси», «Монашество последних времен», службы Валаамской иконе Богородицы, святителю Игнатию (Брянчанинову), старцу - исихасту Зосиме (Верховскому).
В последние годы жизни матушка Игнатия несла старческое служение, будучи духовной преемницей старцев Высоко-Петровского монастыря. К ней на беседу стремились многие - от маститых священнослужителей до малых детей.
Господь сподобил меня познакомиться с матушкой Игнатией у нее дома в Москве по адресу улица Беговая, дом 11, квартира 124. Встреча состоялась летом 1999 года, когда я приехал ненадолго в Россию.
О матушке Игнатии я узнал еще в Джорданвилле, от графини Елены Сергеевны Голицыной. Мы много общались с ней тогда, готовя книгу про мученика Иосифа Муньоса. Елена Сергеевна рассказала, что, будучи в Москве, она побывала у замечательной матушки Игнатии. Меня заинтересовало то, что всю жизнь матушка была тайной монахиней…
И вот в Москве мы встретились на станции метро Беговая с племянницей Елены Сергеевны - Ириной Александровной Голицыной-Буше, близко знавшей матушку Игнатию. Пока мы шли по улице, а потом ехали до дома матушки на троллейбусе, на душе было некое предчувствие важной встречи.
И вот матушка встречает… Она небольшого роста. Внимательные, добрые, мудрые глаза увеличены сильными линзами крупных очков. Матушка одета не в монашеское, но строго, в платке. Говорила и двигалась она так же как и смотрела - внимательно, степенно, я бы сказал - умиротворенно.
Матушка Игнатия жила вместе со своей духовной сестрой по тайной монашеской общине советского времени - монахиней Марией (Соколовой). Монахиня Мария была верной сподвижницей и помощницей матушки Игнатии, но тогда она уже по старости сама нуждалась в помощи, и забота о ней лежала на 96-летней матушке Игнатии.
Просторная квартира «сталинского дома» сочетала в себе черты молельни, музея и кабинета ученого. Иконы, картины, фотографии, статуэтки, мебель - всё покрытое благородной патиной прошлого. Особенно выделялась живописная икона - Лик Спасителя, с особенно выразительными глазами. Этот образ матушка чтила. Он и был духовным центром матушкиной квартиры-кельи.
С особым чувством матушка Игнатия показала мне висящую на стене картину, на которой были нарисованы хризантемы. Картина ее любимого родного брата - известного советского скульптора Николая Ильича Абакумцева. Он был младше матушки на два года. За рассказом об этой картине открылась большая боль всей жизни… В тот день матушка по-монашески поделилась со мной тем, о чем другим не рассказывала за десятилетия близкого знакомства.
И мать Игнатия, и мать Мария, и ее родной брат Николай, и многие другие представители студенческой молодежи 20-х годов приняли тайное монашество. Большинство из них пронесло монашество через всю жизнь. А вот ее брат не смог… Поэтому о брате матушка просила молиться.
Большим утешением для матушки было то, что с недавнего времени Николай Ильич все свои творческие силы направил на создание образа Спасителя. Наша беседа с матушкой состоялась за несколько месяцев до кончины ее брата. Вот что я прочел о нем позже в биографии: «В последние свои годы художник обратился к образу Христа. Он постоянно лепил и делал наброски, пытаясь максимально приблизиться к образу Спасителя. Десятки раз отрисовывал он Его глаза, через них искал он решение. Скульптор ушел из жизни 23 декабря 1999 года, а образ Спасителя так и остался неоконченным в мастерской».
По-моему, эта история говорит нам не меньше, чем сказания из древних патериков. Есть о чем поплакать и помолиться.
Потом мы с матушкой пили чай и беседовали. Матушка задавала вопросы, я рассказывал о своих книгах и о себе, спрашивал о молитве Иисусовой, матушка в свою очередь рассказывала о себе. Когда мы говорили о Джорданвилле, матушка неожиданно спросила меня: «А что вы сейчас читаете?»
Я немного опешил от такого необычного вопроса, подумал и назвал несколько недавно прочтенных книг. Но матушка уточнила: «А какой курс вы в семинарии читаете?» Тогда я понял, что так, на старинный манер, она спросила, что я преподаю. Язык матушки был благороден и выверен. И так же она излагала свою речь письменно. Это я оценил позже, когда читал ее трогательные личные записи, посвященные духовной спутнице всей жизни - монахине Марии (Соколовой).
Поскольку я много рассказывал о русском церковном зарубежье, то матушка поделилась, что и она соприкасалась с ним, когда в глубокие советские годы по работе ее отправляли во Францию. Она смогла использовать это время для знакомства с Парижским экзархатом и представителями православной парижской богословской школы.
К русскому церковному зарубежью матушка относилась с большим уважением, но, как я понял, у нее самой никогда не было мысли остаться в эмиграции. Она несла крест гонения со всей православной Русью, где в лагерях и ссылках обретали свое спасение многие ее братья и сестры по вере, в том числе ее старец - преподобномученик Игнатий.
Господь уберег матушку Игнатию от арестов и тюрем, но безусловно она была бескровной мученицей. Об этом говорил весь ее облик: в ней светилась какая-то огромная сила веры и воли, а еще… не высказанная великая скорбь, преображенная и осветленная молитвой, непрестанным внутренним предстоянием перед Христом.
Никогда не забыть мне прощальных напутственных слов матушки Игнатии. Уходя, буквально стоя у двери, я попросил матушку благословить меня. Она перекрестила мое сердце нешироким и быстрым крестным знамением. Не всю грудь, а только сердце. И сказала: «А Господь что-то откроет вашему сердцу…»
Только одна встреча была у меня с матушкой Игнатией при ее жизни, но внутреннее единство установилось навсегда. Благодаря своей христианской любви она смогла за ту встречу стать для меня старшим другом.
В то время моя мама Татьяна писала кандидатскую работу по психологии в МГУ имени М.В.Ломоносова. Работа эта у нее основательно затянулась, не было видно конца и края. Я посоветовал маме пообщаться с матушкой Игнатией, которая в силу своей ученой деятельности всегда была близка к академическому миру.
Мама дважды побывала в гостях у матушки Игнатии. Первый раз ее привела все та же Ирина Александровна Голицына-Буше. Уже через нескольких минут разговора матушка Игнатия радостно воскликнула про мою маму: «Ирочка, кого ты мне привела?! Таких же больше нет в мире: одна здесь, а другая - в Сибири!».
В этом возгласе мне видится отблеск сибирских ссылок и лагерей.
Насчет диссертации матушка Игнатия сказала очень просто: «Танечка, все что начато должно быть закончено».
И этих слов оказалось достаточно, чтобы мама смогла закончить работу и защитить диссертацию. Такова сила старческого слова матушки Игнатии.
Среди ученого сообщества матушка Игнатия была известна и уважаема, как основатель собственной научной школы патологов-фтизиатров, и совершенно неизвестна, как схимонахиня. Но однажды это «тайное» должно было сделаться явным. И сделалось благодаря моей маме. Она приехала на 100-летний юбилей матушки Игнатии, устроенный научным сообществом. На этом собрании было сказано много хороших слов об ученой - Валентине Ильиничне Пузик. Но вот последнее слово взяла Татьяна Васильевна Филипьева и неожиданно для всех назвала юбиляра «матушка Игнатия» и передала поздравление из православного духовного центра в Джорданвилле и, в частности, от митрополита Лавра! Весь зал замер, а матушка Игнатия, сидевшая в президиуме, радостно закивала головой. Потом к маме подходили участники торжества и признавались: «А мы догадывались что Валентина Ильинична какая-то необычная, не такая, как мы… Ведь она мяса не ест, вина не пьет, матом не ругается».
Матушка Игнатия упокоилась 29 августа 2004 года. Несмотря на то, что в России я бывал редко, Господь сподобил меня молиться на отпевании дорогой нашей схимницы. Была там и моя мама.
После кончины матушки Игнатии возникли неожиданные искушения. Трижды с могилы матушки, на Ваганьковском кладбище, выкапывали крест! Этот факт красноречиво свидетельствует о ненависти духов злобы к этой невесте Христовой, а значит и о том, что схимонахиня Игнатия - угодила Богу. Помолимся о ней, а она о нас.
Будем благодарны, если вы поможете распространить эти материалы о матушке Игнатии.
Монах Салафиил (Филипьев),
Афон, 2023 г.
На фото:
1. Схимонахиня Игнатия - в детстве.
2. Духовный отец матушки Игнатии - новомученик Игнатий (Лебедев).
3. Матушка Игнатия - тайная монахиня в миру.
4. Монах Салафиил (тогда - инок Всеволод) на отпевании схимонахини Игнатии, 2004 г
Каждый эпизод жизни матушки Игнатии кажется невероятным, а точнее - чудесным! Прожила 101 год. 76 лет провела в монашестве. Была ведущим советским ученым, доктором медицинских наук, профессором. С 1924 года - член тайной монашеской общины в Москве, под руководством старца, ныне прославленного во святых, схиархимандрита Игнатия (Лебедева). Написала нескольких православных книг и церковных служб. В том числе: «Старчество на Руси», «Монашество последних времен», службы Валаамской иконе Богородицы, святителю Игнатию (Брянчанинову), старцу - исихасту Зосиме (Верховскому).
В последние годы жизни матушка Игнатия несла старческое служение, будучи духовной преемницей старцев Высоко-Петровского монастыря. К ней на беседу стремились многие - от маститых священнослужителей до малых детей.
Господь сподобил меня познакомиться с матушкой Игнатией у нее дома в Москве по адресу улица Беговая, дом 11, квартира 124. Встреча состоялась летом 1999 года, когда я приехал ненадолго в Россию.
О матушке Игнатии я узнал еще в Джорданвилле, от графини Елены Сергеевны Голицыной. Мы много общались с ней тогда, готовя книгу про мученика Иосифа Муньоса. Елена Сергеевна рассказала, что, будучи в Москве, она побывала у замечательной матушки Игнатии. Меня заинтересовало то, что всю жизнь матушка была тайной монахиней…
И вот в Москве мы встретились на станции метро Беговая с племянницей Елены Сергеевны - Ириной Александровной Голицыной-Буше, близко знавшей матушку Игнатию. Пока мы шли по улице, а потом ехали до дома матушки на троллейбусе, на душе было некое предчувствие важной встречи.
И вот матушка встречает… Она небольшого роста. Внимательные, добрые, мудрые глаза увеличены сильными линзами крупных очков. Матушка одета не в монашеское, но строго, в платке. Говорила и двигалась она так же как и смотрела - внимательно, степенно, я бы сказал - умиротворенно.
Матушка Игнатия жила вместе со своей духовной сестрой по тайной монашеской общине советского времени - монахиней Марией (Соколовой). Монахиня Мария была верной сподвижницей и помощницей матушки Игнатии, но тогда она уже по старости сама нуждалась в помощи, и забота о ней лежала на 96-летней матушке Игнатии.
Просторная квартира «сталинского дома» сочетала в себе черты молельни, музея и кабинета ученого. Иконы, картины, фотографии, статуэтки, мебель - всё покрытое благородной патиной прошлого. Особенно выделялась живописная икона - Лик Спасителя, с особенно выразительными глазами. Этот образ матушка чтила. Он и был духовным центром матушкиной квартиры-кельи.
С особым чувством матушка Игнатия показала мне висящую на стене картину, на которой были нарисованы хризантемы. Картина ее любимого родного брата - известного советского скульптора Николая Ильича Абакумцева. Он был младше матушки на два года. За рассказом об этой картине открылась большая боль всей жизни… В тот день матушка по-монашески поделилась со мной тем, о чем другим не рассказывала за десятилетия близкого знакомства.
И мать Игнатия, и мать Мария, и ее родной брат Николай, и многие другие представители студенческой молодежи 20-х годов приняли тайное монашество. Большинство из них пронесло монашество через всю жизнь. А вот ее брат не смог… Поэтому о брате матушка просила молиться.
Большим утешением для матушки было то, что с недавнего времени Николай Ильич все свои творческие силы направил на создание образа Спасителя. Наша беседа с матушкой состоялась за несколько месяцев до кончины ее брата. Вот что я прочел о нем позже в биографии: «В последние свои годы художник обратился к образу Христа. Он постоянно лепил и делал наброски, пытаясь максимально приблизиться к образу Спасителя. Десятки раз отрисовывал он Его глаза, через них искал он решение. Скульптор ушел из жизни 23 декабря 1999 года, а образ Спасителя так и остался неоконченным в мастерской».
По-моему, эта история говорит нам не меньше, чем сказания из древних патериков. Есть о чем поплакать и помолиться.
Потом мы с матушкой пили чай и беседовали. Матушка задавала вопросы, я рассказывал о своих книгах и о себе, спрашивал о молитве Иисусовой, матушка в свою очередь рассказывала о себе. Когда мы говорили о Джорданвилле, матушка неожиданно спросила меня: «А что вы сейчас читаете?»
Я немного опешил от такого необычного вопроса, подумал и назвал несколько недавно прочтенных книг. Но матушка уточнила: «А какой курс вы в семинарии читаете?» Тогда я понял, что так, на старинный манер, она спросила, что я преподаю. Язык матушки был благороден и выверен. И так же она излагала свою речь письменно. Это я оценил позже, когда читал ее трогательные личные записи, посвященные духовной спутнице всей жизни - монахине Марии (Соколовой).
Поскольку я много рассказывал о русском церковном зарубежье, то матушка поделилась, что и она соприкасалась с ним, когда в глубокие советские годы по работе ее отправляли во Францию. Она смогла использовать это время для знакомства с Парижским экзархатом и представителями православной парижской богословской школы.
К русскому церковному зарубежью матушка относилась с большим уважением, но, как я понял, у нее самой никогда не было мысли остаться в эмиграции. Она несла крест гонения со всей православной Русью, где в лагерях и ссылках обретали свое спасение многие ее братья и сестры по вере, в том числе ее старец - преподобномученик Игнатий.
Господь уберег матушку Игнатию от арестов и тюрем, но безусловно она была бескровной мученицей. Об этом говорил весь ее облик: в ней светилась какая-то огромная сила веры и воли, а еще… не высказанная великая скорбь, преображенная и осветленная молитвой, непрестанным внутренним предстоянием перед Христом.
Никогда не забыть мне прощальных напутственных слов матушки Игнатии. Уходя, буквально стоя у двери, я попросил матушку благословить меня. Она перекрестила мое сердце нешироким и быстрым крестным знамением. Не всю грудь, а только сердце. И сказала: «А Господь что-то откроет вашему сердцу…»
Только одна встреча была у меня с матушкой Игнатией при ее жизни, но внутреннее единство установилось навсегда. Благодаря своей христианской любви она смогла за ту встречу стать для меня старшим другом.
В то время моя мама Татьяна писала кандидатскую работу по психологии в МГУ имени М.В.Ломоносова. Работа эта у нее основательно затянулась, не было видно конца и края. Я посоветовал маме пообщаться с матушкой Игнатией, которая в силу своей ученой деятельности всегда была близка к академическому миру.
Мама дважды побывала в гостях у матушки Игнатии. Первый раз ее привела все та же Ирина Александровна Голицына-Буше. Уже через нескольких минут разговора матушка Игнатия радостно воскликнула про мою маму: «Ирочка, кого ты мне привела?! Таких же больше нет в мире: одна здесь, а другая - в Сибири!».
В этом возгласе мне видится отблеск сибирских ссылок и лагерей.
Насчет диссертации матушка Игнатия сказала очень просто: «Танечка, все что начато должно быть закончено».
И этих слов оказалось достаточно, чтобы мама смогла закончить работу и защитить диссертацию. Такова сила старческого слова матушки Игнатии.
Среди ученого сообщества матушка Игнатия была известна и уважаема, как основатель собственной научной школы патологов-фтизиатров, и совершенно неизвестна, как схимонахиня. Но однажды это «тайное» должно было сделаться явным. И сделалось благодаря моей маме. Она приехала на 100-летний юбилей матушки Игнатии, устроенный научным сообществом. На этом собрании было сказано много хороших слов об ученой - Валентине Ильиничне Пузик. Но вот последнее слово взяла Татьяна Васильевна Филипьева и неожиданно для всех назвала юбиляра «матушка Игнатия» и передала поздравление из православного духовного центра в Джорданвилле и, в частности, от митрополита Лавра! Весь зал замер, а матушка Игнатия, сидевшая в президиуме, радостно закивала головой. Потом к маме подходили участники торжества и признавались: «А мы догадывались что Валентина Ильинична какая-то необычная, не такая, как мы… Ведь она мяса не ест, вина не пьет, матом не ругается».
Матушка Игнатия упокоилась 29 августа 2004 года. Несмотря на то, что в России я бывал редко, Господь сподобил меня молиться на отпевании дорогой нашей схимницы. Была там и моя мама.
После кончины матушки Игнатии возникли неожиданные искушения. Трижды с могилы матушки, на Ваганьковском кладбище, выкапывали крест! Этот факт красноречиво свидетельствует о ненависти духов злобы к этой невесте Христовой, а значит и о том, что схимонахиня Игнатия - угодила Богу. Помолимся о ней, а она о нас.
Будем благодарны, если вы поможете распространить эти материалы о матушке Игнатии.
Монах Салафиил (Филипьев),
Афон, 2023 г.
На фото:
1. Схимонахиня Игнатия - в детстве.
2. Духовный отец матушки Игнатии - новомученик Игнатий (Лебедев).
3. Матушка Игнатия - тайная монахиня в миру.
4. Монах Салафиил (тогда - инок Всеволод) на отпевании схимонахини Игнатии, 2004 г
Click to view