Отгремел отпуск…
Мне нравится вливаться в жизнь и ходить на работу после отпуска. Многое воспринимаешь по-другому. Даже на осеннюю погоду и всю эту хмурость окружающую людскую смотришь иначе.
Потихоньку осваиваешься в этой «новой» хорошо забытой для тебя среде.
Удивляешься, почему люди в вагоне метро не уступают место вот этой очаровательной девочке с розово-бежевым бантиком в белокурых волосах. Она, бедненькая, так спать хочет, и стоять ей неудобно - держаться не за что.
Жалобы сотрудников слушаешь, киваешь, даже словесно реагируешь, но - по сути, не слышишь вообще. Послеотпускного работника отличает шальная улыбка, часто задумчивый взгляд, погруженный в воспоминания и желание помочь сослуживцам, как-то всех успокоить, снять конфликт…
Потом, конечно, через месяц - полтора становишься как все. Также хмуришься, также смотришь в газету или спишь в метро, чтобы не дай бог не уступать место, также конфликтуешь и огорчаешься на работе. Но можно заставить себя вспомнить себя же - «послеотпускного». И попробовать вести себя так, как было вот, кажется, совсем недавно…
Потихоньку осваиваешься в этой «новой» хорошо забытой для тебя среде.
Удивляешься, почему люди в вагоне метро не уступают место вот этой очаровательной девочке с розово-бежевым бантиком в белокурых волосах. Она, бедненькая, так спать хочет, и стоять ей неудобно - держаться не за что.
Жалобы сотрудников слушаешь, киваешь, даже словесно реагируешь, но - по сути, не слышишь вообще. Послеотпускного работника отличает шальная улыбка, часто задумчивый взгляд, погруженный в воспоминания и желание помочь сослуживцам, как-то всех успокоить, снять конфликт…
Потом, конечно, через месяц - полтора становишься как все. Также хмуришься, также смотришь в газету или спишь в метро, чтобы не дай бог не уступать место, также конфликтуешь и огорчаешься на работе. Но можно заставить себя вспомнить себя же - «послеотпускного». И попробовать вести себя так, как было вот, кажется, совсем недавно…