Алеся Петровна
А вы знаете, что Алеся Петровна теперь есть в телеграме?
Текст очень грустный. Но только она умеет так написать.
Люди пишут: над чем это таким ты там справляешься, что ты такое делаешь, с тобой-то что происходит, ты-то чего? Справляется она! На нас бомбы падают, это мы справляемся, а ты, сука, пылесос купила.
Одна женщина в фейсбуке выложила фото сына, у него был день рождения, он сидел счастливый с подарками. В комментариях одна ее подруга из Украины написала: как ты можешь в такой момент?! А другая, тоже из Украины, писала: спасибо, что выкладываешь, я вижу, что счастье есть.
У моей подруги Иры умер ребёнок. Не сейчас, не из-за этого. И я не понимала, как с ней говорить, о чем.
- Привет, Ир, как ты?
Да понятно, как она.
- Привет, Ир, что делаешь?
Да понятно, что она делает.
А ей можно рассказывать про своих детей?
Горе Иры было большим и настоящим. Как ей сказать: «Ты представляешь, что у меня на работе!» Или «Я так устала, настроение ноль». Я-то устала? У меня ноль? Ира находилась в другом измерении. А мир продолжал быть, он даже не замер ни на секунду. Работали светофоры, люди покупали в магазине молоко, женщины на площадках ругали детей за то, что они испачкались.
На страшной стороне Иры боль и страх были совсем иного толка. В этот же момент мне тоже могло быть тоже больно или страшно по своим поводам, но фигура Иры обнуляла всё. Я не имела право ни на что, потому что у Иры вот так.
Подчеркиваю это слово: именно фигура Иры. Потому что сама она хотела, чтобы с ней разговаривали, как с НОРМАЛЬНОЙ. Сплетничали про мужиков и подружек, делились самым простым. Она не хотела, чтобы проводили черту между нормальной жизнью и ею. Ведь Ира-то осталась жить. И ещё она хотела, чтобы с ней говорили про Алису тоже. Чтобы никто не забывал ее. Для других людей Алиса стала мёртвой девочкой и болезненным воспоминаем. А для Иры она осталась дочкой.
У ее 4х-летней Алисы был рак мозга. Все очень быстро произошло, сделали операцию. Я звонила Ирке через каждый час. Алиса стонала и бредила… я слышала по телефону, это нечеловечески. Это как ребёнок в страшной темноте ищет маму, зовёт ее и не находит. Ты ребёнка держишь на руках, видишь и слышишь ее, а она тебя нет.
Алиса очень сильно хотела на море. Но они не ехали, потому что то некогда, то нет денег, то потом. Хоспис назывался «Дом с маяком». Там везде морская тематика. А палата Алисы называлась «Море». Когда ее туда привезли, Алиса ушла. Она дождалась, попала на море и ушла.
(Если я захочу идти в психологи, то лучше не надо, да? Не моё).
Прошло почти два года. Ирка не понимает, почему до сих пор живет. Стойкости духа можно не просто позавидовать, там можно отгружать Камазами. Психолог Иры сказала ей однажды: «Вы сделали меня лучше».
И вот Ирка пишет мне сейчас (копирую):
«У меня какой то коктейль из боли. Я не знаю, о чем больше испытывать боль. То ли от потери, то ли от ситуации нынешней. Такое разнообразие, глаза разбегаются!!!…. Я только начала радоваться чему-то, хотеть жить. И тут нате, блять. Порадовалась. Все. Иди и начинай заново. Давай по новой, Миша, все хуйня!»
Она пишет ещё: «Я только научилась дышать!!! Такой путь прошла и опять СНАЧАЛА».
Я говорю: «Ты явно лучше всех нас подготовилась!»
Она пишет: «Да у меня чёрный пояс уже!!!»
Когда уехала наша няня в связи со всеми этими событиями, Ира сказала, что может помочь. Она продолжает дарить подарки детям своих друзей. Вчера Ира рыдала в свой чёрный пояс, потому что был день рождения Алисы. Я слушала, как ее тошнит слезами, сама плакала беззвучно, а потом сказала: «Хочешь, расскажу тебе про этих мудаков с работы?» Она говорит: «Да!»
И я ей рассказывала про мудаков, а она смеялась. Ира очень классно смеётся! Ты тоже сразу начинаешь.
Мы с ней продолжали быть. И справляться.
Напишите Ире что-то хорошее в Инстаграм. Только про жизнь! Не надо успокаивать и говорить, что все будет хорошо. Просто поверьте, она это знает как никто другой. Ира проснётся и удивится.
Ее там зовут m_o_r_e_alisa.
PS Давайте уже перестанем бояться и орать. Всё теперь. Остаётся только справляться. Ирка вон уже по второму кругу пошла.
Текст очень грустный. Но только она умеет так написать.
Люди пишут: над чем это таким ты там справляешься, что ты такое делаешь, с тобой-то что происходит, ты-то чего? Справляется она! На нас бомбы падают, это мы справляемся, а ты, сука, пылесос купила.
Одна женщина в фейсбуке выложила фото сына, у него был день рождения, он сидел счастливый с подарками. В комментариях одна ее подруга из Украины написала: как ты можешь в такой момент?! А другая, тоже из Украины, писала: спасибо, что выкладываешь, я вижу, что счастье есть.
У моей подруги Иры умер ребёнок. Не сейчас, не из-за этого. И я не понимала, как с ней говорить, о чем.
- Привет, Ир, как ты?
Да понятно, как она.
- Привет, Ир, что делаешь?
Да понятно, что она делает.
А ей можно рассказывать про своих детей?
Горе Иры было большим и настоящим. Как ей сказать: «Ты представляешь, что у меня на работе!» Или «Я так устала, настроение ноль». Я-то устала? У меня ноль? Ира находилась в другом измерении. А мир продолжал быть, он даже не замер ни на секунду. Работали светофоры, люди покупали в магазине молоко, женщины на площадках ругали детей за то, что они испачкались.
На страшной стороне Иры боль и страх были совсем иного толка. В этот же момент мне тоже могло быть тоже больно или страшно по своим поводам, но фигура Иры обнуляла всё. Я не имела право ни на что, потому что у Иры вот так.
Подчеркиваю это слово: именно фигура Иры. Потому что сама она хотела, чтобы с ней разговаривали, как с НОРМАЛЬНОЙ. Сплетничали про мужиков и подружек, делились самым простым. Она не хотела, чтобы проводили черту между нормальной жизнью и ею. Ведь Ира-то осталась жить. И ещё она хотела, чтобы с ней говорили про Алису тоже. Чтобы никто не забывал ее. Для других людей Алиса стала мёртвой девочкой и болезненным воспоминаем. А для Иры она осталась дочкой.
У ее 4х-летней Алисы был рак мозга. Все очень быстро произошло, сделали операцию. Я звонила Ирке через каждый час. Алиса стонала и бредила… я слышала по телефону, это нечеловечески. Это как ребёнок в страшной темноте ищет маму, зовёт ее и не находит. Ты ребёнка держишь на руках, видишь и слышишь ее, а она тебя нет.
Алиса очень сильно хотела на море. Но они не ехали, потому что то некогда, то нет денег, то потом. Хоспис назывался «Дом с маяком». Там везде морская тематика. А палата Алисы называлась «Море». Когда ее туда привезли, Алиса ушла. Она дождалась, попала на море и ушла.
(Если я захочу идти в психологи, то лучше не надо, да? Не моё).
Прошло почти два года. Ирка не понимает, почему до сих пор живет. Стойкости духа можно не просто позавидовать, там можно отгружать Камазами. Психолог Иры сказала ей однажды: «Вы сделали меня лучше».
И вот Ирка пишет мне сейчас (копирую):
«У меня какой то коктейль из боли. Я не знаю, о чем больше испытывать боль. То ли от потери, то ли от ситуации нынешней. Такое разнообразие, глаза разбегаются!!!…. Я только начала радоваться чему-то, хотеть жить. И тут нате, блять. Порадовалась. Все. Иди и начинай заново. Давай по новой, Миша, все хуйня!»
Она пишет ещё: «Я только научилась дышать!!! Такой путь прошла и опять СНАЧАЛА».
Я говорю: «Ты явно лучше всех нас подготовилась!»
Она пишет: «Да у меня чёрный пояс уже!!!»
Когда уехала наша няня в связи со всеми этими событиями, Ира сказала, что может помочь. Она продолжает дарить подарки детям своих друзей. Вчера Ира рыдала в свой чёрный пояс, потому что был день рождения Алисы. Я слушала, как ее тошнит слезами, сама плакала беззвучно, а потом сказала: «Хочешь, расскажу тебе про этих мудаков с работы?» Она говорит: «Да!»
И я ей рассказывала про мудаков, а она смеялась. Ира очень классно смеётся! Ты тоже сразу начинаешь.
Мы с ней продолжали быть. И справляться.
Напишите Ире что-то хорошее в Инстаграм. Только про жизнь! Не надо успокаивать и говорить, что все будет хорошо. Просто поверьте, она это знает как никто другой. Ира проснётся и удивится.
Ее там зовут m_o_r_e_alisa.
PS Давайте уже перестанем бояться и орать. Всё теперь. Остаётся только справляться. Ирка вон уже по второму кругу пошла.