(no subject)

[innerism]

Прижавшись кто к кому, зевки припрятав
И выпятив кресты, плелась родня.
Меня решили хоронить на пятый,
Когда хоть как-то мать смогли унять.

Глухие стоны на губах уснули,
Заиндевевши напрочь от молитв,
И горе, обозначившее скулы,
Ее, казалось, только молодит.

Мне череп распирало от зловонья,
От сдержанных раскаяний кадил.
Священник бормотал неугомонно
И ангелов ленивых торопил.

Пустой могилы почерневший контур
Казался сам себе невмоготу.
Когда меня забрасывали дерном,
Я с непривычки трясся на лету.

Я видел все: надменность и усталость,
Неловкость взглядов и тщедушность тел,
Но, знаешь, смерть, ты снова зря старалась -
Я красоту и в этом разглядел.