(no subject)
Странная штука, мамина смерть отбрасывает меня назад в детство.
В ночь перед тем, как мама умерла, я видела во сне речку своего детства. Там был теплый летний день, яркие солнечные лучи высвечивали до дна ласковую воду. Мне было пять лет, я сидела в прибрежной мели и перебирала камешки - серые и полосатые, плоские, гладкие. И рядом была молодая мама. Ничего не говорила и не делала, просто была рядом.
Перед маминой могилой я стояла и повторяла: мама, мама, мама... И ощущение было такое, как в те же пять лет, когда мама куда-то уезжает на несколько дней. Я знаю, что она вернется, но мне все равно горько и больно отпускать ее.
Странно мне потому, что этому предшествовали совершенно взрослые годы, с трезвым осознанием своей полной самостоятельности и сиротства. В эти годы я пыталась как могла помочь существованию того страдающего и чужого существа, в которое прератили маму болезни. И вдруг не оно умерло, а мама. Получается, сиротство мнимое сменилось сиротством настоящим. Я в порядке, работаю, читаю интернетики, режу салат и ужинаю. А потом ложусь спать, закрываю глаза и начинаю звать маму. И мне пять лет, и мама снова уходит от меня.
В ночь перед тем, как мама умерла, я видела во сне речку своего детства. Там был теплый летний день, яркие солнечные лучи высвечивали до дна ласковую воду. Мне было пять лет, я сидела в прибрежной мели и перебирала камешки - серые и полосатые, плоские, гладкие. И рядом была молодая мама. Ничего не говорила и не делала, просто была рядом.
Перед маминой могилой я стояла и повторяла: мама, мама, мама... И ощущение было такое, как в те же пять лет, когда мама куда-то уезжает на несколько дней. Я знаю, что она вернется, но мне все равно горько и больно отпускать ее.
Странно мне потому, что этому предшествовали совершенно взрослые годы, с трезвым осознанием своей полной самостоятельности и сиротства. В эти годы я пыталась как могла помочь существованию того страдающего и чужого существа, в которое прератили маму болезни. И вдруг не оно умерло, а мама. Получается, сиротство мнимое сменилось сиротством настоящим. Я в порядке, работаю, читаю интернетики, режу салат и ужинаю. А потом ложусь спать, закрываю глаза и начинаю звать маму. И мне пять лет, и мама снова уходит от меня.