Hadas Moreno
Когда Лиля Бурдинская вернулась из Израиля, она мне сразу сообщила, что скоро в Петербург приедет её подруга Хадас Морено, известная израильская актриса Они с Лилей сделали совместные классы: Лиля отвечала за часть танцевальную, а Хадас за актёрскую. Проведение классов и стало поводом для её визита, а её визит стал поводом её поснимать, потому что Лиля в течение года вела довольно серьёзную пропаганду о том, как прекрасна Хадас.
Первая наша встреча состоялась в кафе Лебедева на Жуковского - одно из любимых мест Лили. Хадас только приехала и казалась немного напряжённой, но это ничуть не испортило моего о ней впечатления: очень красивая, очень кудрявая и очень сложные глаза. Смотришь и ничего не понимаешь, что там.
Буквально через несколько дней состоялась съёмка. Я был очень удивлён, когда понял, что снимать тяжело, она ведь актриса! Оказалось, она просто не любит фотографироваться, и ничего, что она актриса. Она любит двигаться, но не любит замирать. Она чувствует себя некомфортно от такого пристального внимания. Вторая сложность была в языке. Словарного запаса моего английского отчаянно не хватало для построение точных фраз о своих эмоциях и впечатлениях во время съёмки. Было тяжело направлять разговор. Я не помню подробностей нашего общения, но в какой-то момент стало хватать жестов и взглядов. Помню, она обещала выслать мне по почте рецепт спокойствия и счастья по электронной почте, если сможет найти его первой.
Больше я её так и не видел. Она уехала домой, зато у меня есть её фотографии.
Первая наша встреча состоялась в кафе Лебедева на Жуковского - одно из любимых мест Лили. Хадас только приехала и казалась немного напряжённой, но это ничуть не испортило моего о ней впечатления: очень красивая, очень кудрявая и очень сложные глаза. Смотришь и ничего не понимаешь, что там.
Буквально через несколько дней состоялась съёмка. Я был очень удивлён, когда понял, что снимать тяжело, она ведь актриса! Оказалось, она просто не любит фотографироваться, и ничего, что она актриса. Она любит двигаться, но не любит замирать. Она чувствует себя некомфортно от такого пристального внимания. Вторая сложность была в языке. Словарного запаса моего английского отчаянно не хватало для построение точных фраз о своих эмоциях и впечатлениях во время съёмки. Было тяжело направлять разговор. Я не помню подробностей нашего общения, но в какой-то момент стало хватать жестов и взглядов. Помню, она обещала выслать мне по почте рецепт спокойствия и счастья по электронной почте, если сможет найти его первой.
Больше я её так и не видел. Она уехала домой, зато у меня есть её фотографии.