Сумбур и осень
После того, что попросил прощения, промучился весь день и выполнил всё, что было надо, может и не совсем так, как это надо, неудержимо хочется напиться. Не вопреки и не несмотря, просто бесшабашно напиться и ползать по полу, пугая своим поведением всех присутствующих курсисток. Хочется безудержно хохотать - так хохотать, как умеешь только тогда, когда тебе палец показывают, а ты извиваешься-сгибаешься пополам, потому что ничего смешнее этого пальца в жизни не видел. Хочется написать что-то такое, которое заставит и остальных так же хохотать - глупо, нелепо, как от показанного пальца. А в голове крутится только увиденное в прошлом году объявление, которое, в каком-то смысле, является для меня квинтэссенцией того места, в котором я сейчас нахожусь. Аккурат ко Дню Благодарения, перед чёрной пятницей, о которой отдельно стоит рассказать, так как такого просто никогда не видела вообще, на автобусе ли, на остановке - где-то на одном из них заметила огромный рекламный плакат - всем успевшим умереть до 26-го ноября, скидка восемьдесят процентов на все похоронные услуги. И огромная розовая улыбка - от которой, услужливо подоспевают мои детские воспоминания, сразу всем светлей. Наверное, для меня, в тот момент, это явилось квинтэссенцией. Мне сразу представились все те, которые уже почти, но ни в какую, а на них укоризненно - Мамо, если позже, то вы понимаете вообще - сколько! это нам будет стоить?! Мамо, вам же ничего на стоит, а нам приятно! Нет, я ничего не имею против. Более того, я, в каком-то смысле, даже за. Если уже всё равно почти собрался, так что тебе стоит этот последний рывок? Ну давай, солнышко, давай!
Неужели это и есть моя квинтэссенция этого места? Наверное, да. Впрочем, есть ещё - но не такое солидное. Не такое жизнеутверждающее. Наверное, если покопаться, найдётся ещё что-нибудь.
Сидишь, думаешь и вспоминаешь. Напиться - о, это же просто прекрасно! Помню как когда-то, мы, после празднования Нового года, шли домой. Некоторые трезвые, некоторые навеселе, а некоторые совсем весёлые. Один из нас - совсем весёлый, проходя мимо памятника Ленину (он там тогда ещё был!), рухнул на колени, стащил шапку, что почти приравнивается в самоубиению в тридцатиградусный мороз. Что ты делаешь?, - мы были то ли в ужасе, то ли в эйфории. Не мешайте, - степенно ответил он нам, - Мне надо сказать Ильичу спасибо! За наше счастливое детство! И смех, и грех. Но невозможно не засмеяться. Просто потому, что патетика момента заглушает его пафосную составляющую, которой, чести ради, там и в помине не было. Как сегодня говорят - не ночевало!
И сидит дура Муза где-то в углу и смеётся в сжатый кулачок - ну что ты пишешь, что ты пишешь! Выходной у меня сегодня - честно заработанный выходной! Понимаешь? А ты ей огрызаешься в ответ - и без тебя смогу. И вообще - тварь я дрожащая или право имею? Имеешь, имеешь - издевается она над тобой, сидя в плюшевом кресле, которое ты никогда не покупал - и вообще не подходит оно под общий антураж - не тварь, но права не имеешь!
Впрочем, чёрт с ней с Музой - пусть бы только не обижалась на этот пассаж, но размять извилины не помешает.
Холодное пиво так прекрасно сочетается с начавшейся осенью. Той самой, в которой листья уже красные, дороги мокрые, а ты сам остолбенело глядишь по сторонам, пытаясь понять, когда она успела наступить.
Жж меня всегда удивляет. Раньше я говорила, что я новичок здесь и поэтому ничего не понимаю. Теперь я уже, вроде, и не новичок, но всё равно ничего не понимаю. Не понимаю как так может быть, что у прекрасно пишущего человека, текстами которого я зачитываюсь уже полтора месяца подряд, меньше читателей, чем у васипупкина, который не в состоянии написать слово "ещё", не сделав в нём пяти ошибок. Как может быть, что хорошие тексты вышли из моды? Как может быть, что грамотность вышла из моды? В какой такой момент васяпупкин стал интереснее, чем потрясающие тексты, написанные мастерской рукой? Ничего ни нового, ни оригинального, я сказать не пытаюсь - просто стреляю в воздух, не пытаясь ни во что попасть. Я люблю жж - он дал мне вас и, в каком-то смысле, себя - той, о существовании которой я даже не догадывалась.
Но это совсем другая тема, которая исключительно риторическая. Посмотри, какой тираж у книг Трифонова - смеются надо мной в углу. Не хочу смотреть. Не хочу и всё. Хочу напиться и хохотать. Потому что своё прощение я выпросила, свои грехи отмолила - да и не молила слишком. Так, мимо пробежала и шепнула - мол, ты же всё понимаешь, правда же? И подмигнула - своей зелёной чёлкой. Просто так. Потому, что это не имеет никакого значения. Потому, что всё, что надо, оно само случается. А если не случается, значит и не надо было вовсе. Муза сидит и издевается - и это, дорогая моя, ты называешь текстом? - ехидно интересуется она у меня. Это, - честно признаюсь я ей, - я называю осенью. Осенью и сумбуром.
Всё будет - и смех, и слёзы. Всё будет. Только сначала надо осознать, что уже осень, что уже сумбур. Я накрою её пуховым одеялом - чтобы теплее, и пойду допивать своё холодное пиво - а она пусть вспотеет и выползет. Не то иначе - я ей рекламу автобусную процитирую - и не стыдно мне будет ни на грамм!
Хорошей записи, всем кто! Замечательного всем дня! Ваша, лишившаяся на сегодня Музы, Я.
P.S. А ещё мне сегодня сказали, что русский у меня, видимо, не родной язык, раз я допускаю так много стилистических ошибок, а я, вместо того, чтобы сказать, что так оно и есть - папа китаец, мама узбек (но я советский человек), почему-то, полезла в бутылку и обиделась. Зря, наверное. Это всё осень...
Неужели это и есть моя квинтэссенция этого места? Наверное, да. Впрочем, есть ещё - но не такое солидное. Не такое жизнеутверждающее. Наверное, если покопаться, найдётся ещё что-нибудь.
Сидишь, думаешь и вспоминаешь. Напиться - о, это же просто прекрасно! Помню как когда-то, мы, после празднования Нового года, шли домой. Некоторые трезвые, некоторые навеселе, а некоторые совсем весёлые. Один из нас - совсем весёлый, проходя мимо памятника Ленину (он там тогда ещё был!), рухнул на колени, стащил шапку, что почти приравнивается в самоубиению в тридцатиградусный мороз. Что ты делаешь?, - мы были то ли в ужасе, то ли в эйфории. Не мешайте, - степенно ответил он нам, - Мне надо сказать Ильичу спасибо! За наше счастливое детство! И смех, и грех. Но невозможно не засмеяться. Просто потому, что патетика момента заглушает его пафосную составляющую, которой, чести ради, там и в помине не было. Как сегодня говорят - не ночевало!
И сидит дура Муза где-то в углу и смеётся в сжатый кулачок - ну что ты пишешь, что ты пишешь! Выходной у меня сегодня - честно заработанный выходной! Понимаешь? А ты ей огрызаешься в ответ - и без тебя смогу. И вообще - тварь я дрожащая или право имею? Имеешь, имеешь - издевается она над тобой, сидя в плюшевом кресле, которое ты никогда не покупал - и вообще не подходит оно под общий антураж - не тварь, но права не имеешь!
Впрочем, чёрт с ней с Музой - пусть бы только не обижалась на этот пассаж, но размять извилины не помешает.
Холодное пиво так прекрасно сочетается с начавшейся осенью. Той самой, в которой листья уже красные, дороги мокрые, а ты сам остолбенело глядишь по сторонам, пытаясь понять, когда она успела наступить.
Жж меня всегда удивляет. Раньше я говорила, что я новичок здесь и поэтому ничего не понимаю. Теперь я уже, вроде, и не новичок, но всё равно ничего не понимаю. Не понимаю как так может быть, что у прекрасно пишущего человека, текстами которого я зачитываюсь уже полтора месяца подряд, меньше читателей, чем у васипупкина, который не в состоянии написать слово "ещё", не сделав в нём пяти ошибок. Как может быть, что хорошие тексты вышли из моды? Как может быть, что грамотность вышла из моды? В какой такой момент васяпупкин стал интереснее, чем потрясающие тексты, написанные мастерской рукой? Ничего ни нового, ни оригинального, я сказать не пытаюсь - просто стреляю в воздух, не пытаясь ни во что попасть. Я люблю жж - он дал мне вас и, в каком-то смысле, себя - той, о существовании которой я даже не догадывалась.
Но это совсем другая тема, которая исключительно риторическая. Посмотри, какой тираж у книг Трифонова - смеются надо мной в углу. Не хочу смотреть. Не хочу и всё. Хочу напиться и хохотать. Потому что своё прощение я выпросила, свои грехи отмолила - да и не молила слишком. Так, мимо пробежала и шепнула - мол, ты же всё понимаешь, правда же? И подмигнула - своей зелёной чёлкой. Просто так. Потому, что это не имеет никакого значения. Потому, что всё, что надо, оно само случается. А если не случается, значит и не надо было вовсе. Муза сидит и издевается - и это, дорогая моя, ты называешь текстом? - ехидно интересуется она у меня. Это, - честно признаюсь я ей, - я называю осенью. Осенью и сумбуром.
Всё будет - и смех, и слёзы. Всё будет. Только сначала надо осознать, что уже осень, что уже сумбур. Я накрою её пуховым одеялом - чтобы теплее, и пойду допивать своё холодное пиво - а она пусть вспотеет и выползет. Не то иначе - я ей рекламу автобусную процитирую - и не стыдно мне будет ни на грамм!
Хорошей записи, всем кто! Замечательного всем дня! Ваша, лишившаяся на сегодня Музы, Я.
P.S. А ещё мне сегодня сказали, что русский у меня, видимо, не родной язык, раз я допускаю так много стилистических ошибок, а я, вместо того, чтобы сказать, что так оно и есть - папа китаец, мама узбек (но я советский человек), почему-то, полезла в бутылку и обиделась. Зря, наверное. Это всё осень...