(no subject)
Однажды, перед отпуском меня посетила идея... Я её быстренько записала. Но всё додумать не успела... А вернувшись, уже забыла, что это было... Но... вот.
Они сидели на крыше, которую снег превратил в белый сияющий на солнце холм.
Он был похож на человека: две руки, две ноги и одна голова. Она - на чёрную сову. Но это только на первый, беглый, взгляд. В его глазах застыла тьма Вселенной. Под её крыльями скрывалось гибкое тело, а из-под маски выглядывали изящные губы.
- Почему ты считаешь, что люди безнадежны? - ее голос сливался с шелестом падающего снега, не нарушая тишину.
- Я сделал, кажется, уже всё... - Он медленно покачал головой. - С тех пор, как они научились отличать добро от зла, я делал всё, чтобы оттенить Свет! Если уж их понимание сводится к этому нездоровому сравнению - плохо-хорошо - пусть видят, КАК может быть хорошо. И стремятся к этому. Так я думал. О наивный! Всё-таки они изначально были ошибкой... Ну скажи, какое ещё Божественной создание способно стремиться к Мраку с такой силой?! Только человек.
- Может быть, Он был прав? И их надо было изначально воспитывать в Чистом Свете?
- Да они сами пришли бы к этому! Рано или поздно. И лучше, что они познали Мрак в столь раннем возрасте. Это как детская болезнь, от которой вырабатывается иммунитет на всю жизнь, а в зрелом возрасте она может привести к летальному исходу.
- И ты считаешь, что иммунитет выработан? - её губы дрогнули в усмешке.
- Я боюсь, что им понравилось болеть... И я почти склоняюсь к мысли, что надо было всё-таки уничтожить их. Но мне показалось, что если оставить чистое семя - вырастет чистый вид... Сколько мне потребовалось усилий, чтобы убедить Его продолжить их существование...
- Стоит ли память о ней стольких усилий?.. - её голос стал легким дуновеньем ветерка, которым не сдвинуть и снежинку.
Он устало закрыл лицо руками и его выдох сложился в слова:
- Стоит... Не знаю...
- Неужели теперь, спустя 7 тысяч лет, ты ещё помнишь её лицо?..
- Я помню её смех. И помню её голос. Этого довольно.
Ева рассмеялась, и на её щеках появились ямочки. Змей глухо застонал. Он специально принял этот облик, чтобы ни жестом, ни мимикой не выдать свои чувства. Зачем её только сотворили!
Ева была смышлёной девочкой. Пока Адам лазил по деревьям, она училась говорить.
- Ш-ш-ш... - смеясь, повторила она.
- Так-к-х, так-х. - Закивал Змей.
- Так! - повторила маленькая мучительница.
А когда она стала взрослее, он пришёл к ней в своем облике. Её глаза, распахнутые от восторга, её губы, её тихий шёпот:
- У тебя есть крылья...
Они встречались по вечерам и говорили. Говорили о звёздах, о солнце, о жизни…
Они сидели на крыше, которую снег превратил в белый сияющий на солнце холм.
Он был похож на человека: две руки, две ноги и одна голова. Она - на чёрную сову. Но это только на первый, беглый, взгляд. В его глазах застыла тьма Вселенной. Под её крыльями скрывалось гибкое тело, а из-под маски выглядывали изящные губы.
- Почему ты считаешь, что люди безнадежны? - ее голос сливался с шелестом падающего снега, не нарушая тишину.
- Я сделал, кажется, уже всё... - Он медленно покачал головой. - С тех пор, как они научились отличать добро от зла, я делал всё, чтобы оттенить Свет! Если уж их понимание сводится к этому нездоровому сравнению - плохо-хорошо - пусть видят, КАК может быть хорошо. И стремятся к этому. Так я думал. О наивный! Всё-таки они изначально были ошибкой... Ну скажи, какое ещё Божественной создание способно стремиться к Мраку с такой силой?! Только человек.
- Может быть, Он был прав? И их надо было изначально воспитывать в Чистом Свете?
- Да они сами пришли бы к этому! Рано или поздно. И лучше, что они познали Мрак в столь раннем возрасте. Это как детская болезнь, от которой вырабатывается иммунитет на всю жизнь, а в зрелом возрасте она может привести к летальному исходу.
- И ты считаешь, что иммунитет выработан? - её губы дрогнули в усмешке.
- Я боюсь, что им понравилось болеть... И я почти склоняюсь к мысли, что надо было всё-таки уничтожить их. Но мне показалось, что если оставить чистое семя - вырастет чистый вид... Сколько мне потребовалось усилий, чтобы убедить Его продолжить их существование...
- Стоит ли память о ней стольких усилий?.. - её голос стал легким дуновеньем ветерка, которым не сдвинуть и снежинку.
Он устало закрыл лицо руками и его выдох сложился в слова:
- Стоит... Не знаю...
- Неужели теперь, спустя 7 тысяч лет, ты ещё помнишь её лицо?..
- Я помню её смех. И помню её голос. Этого довольно.
Ева рассмеялась, и на её щеках появились ямочки. Змей глухо застонал. Он специально принял этот облик, чтобы ни жестом, ни мимикой не выдать свои чувства. Зачем её только сотворили!
Ева была смышлёной девочкой. Пока Адам лазил по деревьям, она училась говорить.
- Ш-ш-ш... - смеясь, повторила она.
- Так-к-х, так-х. - Закивал Змей.
- Так! - повторила маленькая мучительница.
А когда она стала взрослее, он пришёл к ней в своем облике. Её глаза, распахнутые от восторга, её губы, её тихий шёпот:
- У тебя есть крылья...
Они встречались по вечерам и говорили. Говорили о звёздах, о солнце, о жизни…