Про толерантнось
Несколько месяцев назад я вдруг заметила что Михаль почти перестала говорить по-русски и выражет явное недовольство, если я пытаюсь настаивать. Более того, она перестала дружить с детьми, которые говорят по-русски, хотя они практически выросли вместе и нежно друг друга любят. Проведенное расследование быстро раскрыло причину такого поведения - ей, оказывается классная руководительница сказала что-то вроде "мы в школе говорим только на иврите" и моя законопослушная дочь сделала вывод, что русский - непопулярный и, возможно не совсем приличный язык. Пришлось срочно принимать меры: дать ребенку официальное родительское позволение говорить на любом доступном языке и недовольных слать прямо ко мне. Также было урезано количество мультиков на иврите и извлечена из пыльного угла азбука. В качестве завершающего аккорда я (старательно избегая откровений в стиле "училка - дура") отправилась в школу выяснять что же произошло.
В общем, все обвинения подтвердились. Классная даже не пыталась отпираться и обьяснила политику партии тем, что "дети обижаются, когда слышат незнакомую речь - они думают что речь идет о них". И тут меня прорвало. Я припомнила десятки часов, потраченных школой на воспитание толерантности и поинтересовалась как это сочетается с такой бытовой ксенофобией. Я намекнула что подобные настроения дети перенимают от взрослых, и, возможно в консерватории что-то не порядке. Я живописала тотальную глобализацию и необходимость научиться жить среди разных людей. Сюда же был пришит пример моей многонациональной лаборатории, в которой, если следовать за большинством, мы должны были бы говорить по-китайски и по-арабски, через день. Наконец я страшными словами описала психологическую травму, нанесенную моему ребенку, который теперь стыдится своих корней.
Училка прониклась. В основном она прониклась идеей, что мою дочь лучше не трогать. Это уже какой-никакой результат, хотя остальных детей жалко.
Это была первая часть марлезонского балета, сегодня неожиданно случилась вторая:
Сижу я у Михальки в классе, жду пока она доделает открытку, чтобы уйти наконец с продленки. С одной стороны от меня играют дети, с друго - парочка мам что-то обсуждает. Дети играют громко, мам мне не слышно. В какой-то момент детишки выдают особо смешной пассаж, я фыркаю и вдруг лицо одной из матерей меняется. Она смотрит на меня с таким негодованием (злобно смотрит, чего уж там), что приходится вежливо спросить, что случилось. И знаете что я услышала в ответ? "А почему это ты над нами смеешься?" Занавес, господа. Конец ворой серии.
В общем, все обвинения подтвердились. Классная даже не пыталась отпираться и обьяснила политику партии тем, что "дети обижаются, когда слышат незнакомую речь - они думают что речь идет о них". И тут меня прорвало. Я припомнила десятки часов, потраченных школой на воспитание толерантности и поинтересовалась как это сочетается с такой бытовой ксенофобией. Я намекнула что подобные настроения дети перенимают от взрослых, и, возможно в консерватории что-то не порядке. Я живописала тотальную глобализацию и необходимость научиться жить среди разных людей. Сюда же был пришит пример моей многонациональной лаборатории, в которой, если следовать за большинством, мы должны были бы говорить по-китайски и по-арабски, через день. Наконец я страшными словами описала психологическую травму, нанесенную моему ребенку, который теперь стыдится своих корней.
Училка прониклась. В основном она прониклась идеей, что мою дочь лучше не трогать. Это уже какой-никакой результат, хотя остальных детей жалко.
Это была первая часть марлезонского балета, сегодня неожиданно случилась вторая:
Сижу я у Михальки в классе, жду пока она доделает открытку, чтобы уйти наконец с продленки. С одной стороны от меня играют дети, с друго - парочка мам что-то обсуждает. Дети играют громко, мам мне не слышно. В какой-то момент детишки выдают особо смешной пассаж, я фыркаю и вдруг лицо одной из матерей меняется. Она смотрит на меня с таким негодованием (злобно смотрит, чего уж там), что приходится вежливо спросить, что случилось. И знаете что я услышала в ответ? "А почему это ты над нами смеешься?" Занавес, господа. Конец ворой серии.