О мертвом теле культуры
Представляется тело русской культуры, тело государственное, огромное и мертвое. Да если и живо это тело, то мозг его умер. Отдельные органы еще продолжают функционировать и они, в силу общего закона смерти, постепенно отмирают. Дальнейшая судьба этого тела похожа на житие святых. Агиография его свята, его называют и великим, и всемирным, к его авторитету апеллируют ежечасно. Но никто наверняка не знает, будет ли оно гнить или мумифицируется, зато в святость его и чудодейственную силу верят многие. Для России этот процесс связывания тела и культуры - естественный и закономерный. Вспомнить хотя бы историю поклонения святым мощам или историю с бальзамированием Ленина, чье тело встраивалось в культуру с колоссальным размахом.
В библиографии к книге Демихова* есть любопытное исследование - «Переживание органов и культура тканей вне организма» (1925). Это название вызывает ассоциации с ситуацией, которая сейчас происходит вокруг «Музея кино». Это занимательный и публичный культурно-биологический эксперимент. Можно было бы предположить, что вся ситуация - это мощный кураторский проект.
«Музей кино» является именно тем органом, который перманентно пытается отторгнуть от себя мертвое тело государственной культуры. Мы можем наблюдать как на разных уровнях рвутся дискурсивные связки между этими двумя организмами. Совершенно не важен этический аспект ситуации. Ткани еще живого органа либо будут поглощены мертвым телом, либо будут им отторгнуты. В любом случае, процесс некротизации тканей неизбежен. Музей здесь всего лишь показательный пример общего процесса.
Государственное тело культуры, как и всякое тело власти, является святым. Согласно дуальному закону священного, оно грязно и чисто одновременно в небесном величии для себя и отравляющей силе для окружающего. При виде этого страшного покойника хочется бежать прочь. В чистоту степей, лесов и гор. Хочется кричать от ужаса, как и должно поступать при виде божественной скверны.
Хочется остаться в чистой пустоте и поверить, что и вне этого тела может родиться новая жизнь. Та, что не зависит ни от мертвого тела, ни от жирного купеческого капитала. Хотя бы из грязи, из тлена, может быть, зародится что-то новое. Свободное от этих двух плоскостей. Мы смеемся над Ольгой Лепешинской и ее ассистентами, выращивающими в грязи жизнь. Но может быть будущее именно так решит эту проблему: в грязи появится что-то новое, что разъест окончательно мертвое и заиграет солнечными лучами жизни на чистых костях. А там где кости, как учит Роже Кайуа, там и социальный порядок новой жизни.
*Демихов В. П. Пересадка жизненно важных органов в эксперименте. - М.: Медгиз, 1960.
___
Цитата из
Софья Федорченко. Народ на войне. - М.: Советский писатель, 1990.