Читаю
«По обе стороны утопии» Гюнтера, и никак не могу вспомнить, читал ли я «Чевенгур». Мнится, что было дело давно и на даче, когда я копался в какой-то полузаброшенном шкафу куда перетащили книги из разграбленной сельской библиотеки. Но решительно ничего не помню. Платонов еще такой по федоровски гадкий, с этим вечным его отцеебством, трупораспадом и воскрешением. Начитался сейчас цитат и анализа, и мне кажется, хорошо, что Фрейд не имел возможности его прочесть, он бы сошел с ума измышляя новый психоаналитический концепт.
Предложил Насте уволиться с работ и сидеть дома пухнуть с голоду, чтобы наши тела нежнее хлеба разошлись. Но, судя по всему, на работу завтра идти придется.
Мать поглядела на уже забывшегося ребенка и пожалела его.
- Если тебе, милый ты мой, жить на свете не суждено, - шептала она, - то лучше умри во сне, только не надо мучиться, я не хочу, чтоб ты страдал, я хочу, чтоб тебе было всегда прохладно и легко...
Мальчик сначала забылся в прохладе покойного сна, а потом сразу вскрикнул, открыл глаза и увидел, что мать вынимает его за голову из сумки, где ему было тепло среди мягкого хлеба, и раздает отваливающимися кусками его слабое тело, обросшее шерстью от пота и болезни, голым бабам-нищенкам.