Письмо XXX, юбилейное. Генеалогия субъективности.
Доброй вечности, А.!
Благодарю за то, что поделился со мной собственными рассуждениями о последнем тексте МдБ. Мне он показался предельно важным (впрочем, как и тебе), тем более, что речь в нем шла о вещах, непосредственно касающихся последних интенций нашего дискурса. Об ощущение себя старыми приведу лишь примерную цитату Николая Данилевского - ход развития цивилизаций подобен многолетним растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает навсегда их жизненную силу. Я предполагаю, что цветку восточнославянской цивилизации цвести еще предстоит. Силовой образ, силовая форма культуры - это еще и соответствующий дух, сурово понимающий мир, в котором находится.
Теперь перейду к вопросам по итогам прочтения твоего последнего ответа из диалогического цикла. Во-первых, не до конца понятен приведенный тобой исторический пример. Из него следует, что Аристотель являлся индивидуумом, то есть сущность, достигшая предела возможной детерминации естественно исторически сложившегося порядка. Выходит, что индивидуум - это единичная человеческая особь. Это же подтверждает сказанное тобой об образовании бреши в монолитной доселе имманентности. Далее: ты пишешь Для латинянина, как правило, ученика стоиков или эпикурейцев, больше понимавших в физике и морали, чем в мифологии и онтологии, индивидуум представлял собой квинтэссенцию внешних свойств, данных эмпирически, в имманентности». Выходит, что для эллина, индивидуум представлялся как квинтэссенция формы (в аристотелевском понимании, которое ты приводишь в конце письма), внутренних свойств, сути.
Еще касательно индивидуума. Правильно ли будет сказать, что сводя ситуации полярно противоположного характера под общий знаменатель он формирует Целое, и, таким образом, влияет на Прединстанцию? Также, насколько я понимаю, если подобное сведению к общему знаменателю производится дивидом, то это как раз и является табуированным «гипностазированием реального». И сразу же о Предопределении. Суть позже, в гностической части, ты пишешь, что она является своего рода Дисциплинарным Диспозитивом, осуществляя надзор и наказание непрерывно темпоральном, во-временном режиме. То есть миропорядок - это вселенский механизм ДД, и есть лишь одна возможность избежать его - создание отношений господства.
О трансформации индивидуального из внутреннего во внешнее. Выходит (если я правильно понял то, о чем спрашивал чуть ранее), что эта трансформации и есть разница между латинским и эллинским индивидуумом, при чем у эллинского она происходит, а у латинского - нет.
Далее. Ты пишешь о то, что дивиду в сфере ДД уже не к кому вернуться но вместе с тем, монахи, возвращаясь к себе, продолжали пребывать под контролем монастырской дисциплинарной власти. И, что важно, монастыри, как гнезда ДД в средневековой Европе, вместе с этим находились в рамках механизма ДГ (как и на Руси, о чем ты упоминаешь в рассказе о Капитоне), занимая определенно место в церковной иерархии. Лишь со временем церковь перенимает механизмы управления вне отдельных внутренних учреждений, а по всей системе. Еще ты пишешь, что ДД по существу учреждение светское, но почему тогда он был разработан в рамках монастырской жизни? Последнее о теории диспозитивов - касательно Археомодерна. Ты пишешь о контаминированности ДГ и ДД в нем. Но есть ли в современном российском или украинском обществе отношения, завязанные на Господстве? Поверхностно взглянув, я их не вижу. Это, кстати говоря, к твоим словам о том, что настоящих, подлинных маргиналов вообще найти сейчас очень сложно. Чем дальше, тем более механизм Дисциплинарного Диспозитива окутывает постсоветское общество, вытесняя архаическое из коллективного бессознательного. АГД говорит о том, что премодернового все еще много, но так ли это, взглянув на ситуацию в аспекте властных механизмов?
Теперь об Ином. Я понял твои пояснения весьма расплывчато (данная тема вообще невероятно сложна). Если традиционному обществу субъект может быть известен, следовательно, он не уничтожает монолитную имманентность? И что в традиционном обществе субъект - насколько я понимаю, это примордиальное Целое. Прошу подробнее пояснить это, смысл часто ускользают от меня в размышлениях по этой теме.
Теперь гностическое. Я попробую выложить свое понимание написанного тобой, а ты в случае чего уточнишь, исправишь или дополнишь. Мировая Душа, ПраМатерь Ахамот, и Хаос, наделенный Душой, являются производными от панспермии, энергии осуществления. Человек, как тварная сущность, сотворенная из вышеперечисленного (так как больше не из чего, они есть всё), состоит, таким образом, из физического и душевного. Сила, данная Нерожденным Отцом, то есть Дух, похищается Ялдаваофом у Мировой Души (то есть она первоначально по природе своей имеет в себе дух), и используется для оживления человека. Возникает закономерный вопрос - для чего Неразумному Демиургу было творить? Материальный мир, Порядок в нем, Человека. Учитывая сказанное тобой, точнее процитированное, что Душа влагает [животворящее] семя духовное в человека, руководя Демиургом, и влагает его без ведома Сверхразумного.
То есть Демиург - орудие в руках Психеи? Но вместе с этим от преисполнен страстей и злопамятен, так как мыслит [уже во] времени (то есть [не] в вечности по Витгенштейну?), и, возможно, дело здесь не только во вмешательстве ПраМатери. Первоархонт создает это все для удовлетворения собственных страстей, давая выход похищенной Силе - так сотворение мира выглядит с точки зрения Неразумного Демиурга. Выходит, что являясь изначальной ошибкой мироздания, создателем инертной материи, он суть составная Прединстнации, из-начальное Наказание. Что же тогда Примордиальное Благо, и как оно все соединятся во вселенском механизме КПП? Вообще, должен тебе сказать, что тема гностического интересует меня все сильнее - чем больше я о нем узнаю. Возможно, это наслаждение Знанием, влечение к нему. Заговорив о знании, замечу, что замечал чуть ли не главное отличие собственного разума от многих окружающих в повседневности - мне катастрофически мало обыденной информации о мире, предоставляющейся дивиду. Когда другим хватает простого набора представлений (взамен понятий онтологических) для удовлетворения собственных в большинстве своем недалеких нужд, у меня с каждым разом разрастается этакая эпистемологическая недостаточность. Надеюсь, что это влечение рано или поздно приведет меня к знанию о собственной сущности и существовании. Это не повод для гордости или спеси, ни в коем случае - это повод к долгой и напряженной работе. На этом - все. С нетерпением жду ответа.
P.S. Только что узнал о пленении твоего соотечественника Караджыча. Увы, все это очень печально. Так рано или поздно атлантисткая власть доберется до всех подлинных сербских государственников. Ты прав, в данной ситуации остается лишь признать поражение и готовиться к новому подъему, готовить этот подъем. Короче говоря, Пан-славизм non-stop! :-)
An.M.
Доброй вечности!
Продолжу диалогическую серию в темпоральном порядке твоих вопросов.
Priori loco, следует пояснить о том, чем является индивидуум , и что такое «субъект традиционного общества». В латинской грамматике слово «индивидуум» представляет собой совмещение объектной дефиниции «индивид» (собирательное, коллективное, множественное) и суффикса притяжательного местоимения «-uum» в первом и втором склонении, сродни: meus, mea, meum - мой; tuus, tua, tuum - твой; noster, nostra, nostrum - наш и т.д.
Эллин, будь он свободным человеком, или рабом, мог сказать «мне присуще знание», или же «я причастен Знанию» - о Мире, который меня окружает, с которым я не-разделён, неразрывен с ним. Распад и уничтожение этого мира означает «прекращение меня»; суицид, латинское слово - для эллина имплицитно содержало в себе «уничтожение реального». В одном из предыдущих писем я рассказывал о самурае, воскликнувшем перед сеппуку [切腹] - «Покончив с собою - уничтожу весь мир» (это сужение было «испорчено» американским писателем Воннегутом, заимствовавшим его для очередной «религии постмодерна»); в традиционном обществе само-убийство могло быть мотивировано только одним событием - достижение предела Реального, после чего бытие индивида (но не индивидуума, стяжающего «весь мир» в своих интересах) уже невозможно. Схожие императивы известны во всех традиционных обществах, стоит отдельно упомянуть ритуал Сати (санскр. सती) - индуистскую традицию самосожжения вдовы на погребальном костре умершего супруга. Понятна прагматическая мотивация, которая не исчерпывает всего значения ритуала: после смерти мужа женщине не выжить в патриархальном обществе, - от своей родовой иерархии она уже изъята, в иную её не примут; родовая иерархия герметична, она замкнута во избежание нарушения порядка Целого.
Радикальные старообрядцы, особенно - из сектантов, тоже практиковали самосожжение; говорят об эсхатологическом миросозерцании, о категорическом, предельном волении «лучше погибнуть самому, чем неизбежно послужить Антихристу». В настоящее время многие считают предосудительным само сомнение в миропорядке, которое мотивирует суицид. Между тем, мы считаем подобные оценки ритуального самоубийства естественным следствием антропоцентризма; при том, что в настоящее время никто не может представить себе такую конфигурацию взаимоотношений индивида и внешнего мира, когда некий индивидуум с полным на то правом заявляет - это не тот мир, который создал меня, это не тот миропорядок, который осуществляет меня. И я, каким бы я ни был для этого мира, покидаю его.
Латинянин же, в силу своей этической артикуляции мышления, говорил о себе: я обладаю знанием о мире, стало быть, я обладаю знанием о себе; постичь себя, подчинить своему разумному началу - означает покорить всё сущее. Что с того, что мир погибает, я, мы - столп, основание этого тварного мира; волею своею преодолеем разрушение его. Традиция обожествления императоров после смерти, а то и при жизни, и девиз «Да пребудет закон, хоть бы и разрушен весь мир» очень характерна для латинянина. Следует подчеркнуть. что если мы говорим «Традиционному обществу Субъект был известен», это не означает, что Субъект там был. Субъект традиционному обществу был дан как цель, и латиняне стремились к нему; аналогичным образом, Александр Гельевич Дугин призывает русский народ к модернизации, указывая императивную цель - у нас до сих пор нет Субъекта, ergo, следует его «изобрести», надо его кон-струировать.
Предвосхищение субъекта в латинской философии, как и в до-христианской, так и христианского периода, было непосредственным consecutis [следствием] распада примордиального Целого, божественного иерархического миропорядка, когда исчезали один за другим истинные боги Вечного Города. Латинянину предстал основополагающий вопрос - что правосуднее: дать своей цивилизации погибнуть, или же продлить её существование за счёт чуждых богов. Как мы знаем, римляне предпочли второе, - им уже была известна и политеизм варварских племён, и древнеиранская дуалистическая религия, и семитический монотеизм. Победил последний, ставший по апостольским словам Первым, и Юлиан Отступник [331 - 363 гг. н.э.], реставратор политеизма, согласно историкам перед смертью воскликнул: Ты победил, Галилеянин!
Как и почему это произошло, [и продолжает происходить]? Около полутора лет назад я уже писал о генеалогии субъекта, - на то время мне ещё не были доступны переводы лекций Мишеля Фуко «Герменевтика субъекта», «Ненормальные» и «Психиатрическая власть», где обо всём этом было написано гораздо подробнее, содержательнее и, вместе с тем, конструктивно. Ценность моих сочинений заключается лишь в том, что они подспудно повторили обескураживающие для французского [европейского] интеллектуала выводы: Субъект про-исходит из идеи о человеке, который «владеет собой», обладает всем возможным и невероятным знанием о себе. Сочинения Эпиктета, как и всех латинских стоиков, содержат в себе лейтмотивное обращение к реципиенту: рефлексивное начало делегирует тебе власть над собой, познай самого себя, чтобы покорить себя ego которое и есть mundus, мир.
Евгений Всеволодович Головин в упоминаемой «Весёлой Науке» пишет о том, что слово «макрокосм» по мере развития позитивных наук, в том числе биологии, физиологии и других, становится всё менее понятным. Это действительно так: нам известен объект, состоящий, как и всё сущее, из атомов. Не атомов Гераклита, элементарных частиц составляющих Целое - но составляющих сингулярность. Каким смыслом отягощена эта «отдельная сущность»? Позитивная наука спрашивает о том у науки гуманитарной, а та, в свою очередь, пускает «пыль в глаза», тьму рассыпчатых фраз о «венце творения» и какой-то подозрительно аморфной / полиморфной «уникальности», и чего не следует, что существование биологического вида представляет собой нечто значимое.
Несомненно, что мнимая значимость, по крайней мере, этична и нравственна sub specie антропоцентризма; высшее милосердие - сообщить неким существам смысл их существования. И, несомненно же, что этот смысл должен быть сравнительно прост и доступен. Этика и мораль стоиков была не слишком удачной попыткой субординировать и артикулировать индивида, потерявшего связь, собственное место, в иерархическом Целом, в причастности которому у человека вообще не возникает типичных для а-традиционного индивида вопросов, сродни: Почему вообще Всё?
Отсюда очень удобно развернуть континуум пояснений о Предистинации и Дисциплинарном Диспозитиве. В первых лециях цикла «Психиатрическая власть» Мишель Фуко рассказывает о дисциплинарной технике конституирования социальной нормативной идентичности. Это, прежде всего, опрос: опрос призван привести индивида к норме его собственной идентичности. Кто ты? Как тебя зовут? Кто твои родители? В чём выражалось твоё безумие? Таким образом индивида подключают к его социальной идентичности, и к признанию собственного безумия как вызванного его окружением. Опрос - это дисциплинарный метод, и его эффекты на этом уровне очевидны. Это слишком напоминает бесхитростные, не насыщенные терминологией, сочинения стоиков, «не ведающих, что творят»: Эпиктет описывает не «человека вообще», но лишь эталон индивида, знающего о себе всё; Анней Сенека пишет своему воспитаннику письма с подробными инструкциями - «сделай то, и станешь тем-то». Психосоматические «техники себя» очевидны, особенно, если сравнить методологию стоиков с «воспитанием Мифом» эллинов. Принято ужасаться судьбе Актеона, растерзанного его же охотничьими псами, или Геликона, лишившегося зрения в порядке наказания за неповиновение воле Крониона, - смертным не позволительно видеть богов, если только сами они не являются им в подобающем облике. Но Актеону, согласно некоторым источникам, было предопределено стать «жертвенным животным»; Геликон «выменял» юные очи за дар прорицателя:
Птиц различит он неложно, какая на благо, какая
Попусту иль не к добру на небе явила себя
Много он возвестит божественных слов беотийцам,
Кадму откроет вещун и Лабдакидам судьбу
(Каллимах, гимн V. «На омовение Паллады»).
Предистинация подразумевала бесчисленное число вариаций судеб смертных. Эллинский Миф развёртывает эти «сюжеты», должные восприниматься как безусловная реальность, вне назидания «не делай то, а не то...»; воление богов - это наилучшее из того, что может «произойти» в человеческом времени и в пространстве.
Латинянам уже не удалось повторить этот Опыт, - боги покинули их, вопреки помпезным обрядам и изобилию жертв. И тогда в императивный порядок была возведена Норма: человеку было предписано включить в свою существование множество детерминант, конструировать в своём сознании и обыденном порядке систему координат, должную заместить собой примордиальную иерархию. Мораль, сопряжённая с беспрестанным ощущением долженствования, стала надёжной «техникой себя» для индивидуума, намеревающегося стать субъектом. А далее происходит то, о чём повествует Мишель Фуко - посредством разнообразных техник был выработан эталон, как ценность, облечённая значимостью, как общепринятая норма и тип. Тип, ещё до того, как была произведена классификация и верификация, становится целью, стремится и достичь которой так или иначе необходимо.
Предлог для достижения может быть полярно различающимся с внешними условиями: суждения о том, что западная цивилизация исчерпала себя, существует в инертном режиме медленного, но непреодолимого распада, не погибая лишь потому. что изначальная ошибка мироздания подразумевала именно такой сценарий, не означает, что её компонент - Субъект - изначально порочен. В Диспозитиве господства моносубъект власти, в имманентной ему иерархии, восполняет собой недостаточность примордиальной полноты. Важно понимать, что по мере накопления людей, конституирования Царства Количества происходит диссоциация субъета в иерархии, он становится вектором субординационной системы. Иными словами - агентом дисциплинарного диспозитива, поначалу в меньшей степени, затем - во всё большей и большей, пока не достигнет совершенства дисциплинарной власти, когда уже нечто иное, в том чиле качественного порядка, осуществить невозможно. Таковой сценарий развёртывается в западной цивилизации,и развёртывается он не силу имманентных качеств субъекта, - в силу нарушения иерархии.
Sic, ты спрашиваешь о том, что, если Примордиальное и есть совершеннийший ДД, можно ли его «избежать». Это распространённое в современном мире аберрация, основанная на позитивно-научном принципе, по существу - субординационном. Предистинация, как мы повествовали выше, не подразумевает некого нарушения и наказания, не нуждается в перманентном контроле и регулярном принуждении, - что суть основоплагающие компоненты ДД. Растерзанный псами Актеон - это не «репрессированный индивидуум», это сущность, которая стремится к развоплощению, пере-рождению (или, можно сказать, пара-генезису), к инобытию. Геликон обретает знание, становится отчасти причастен инобытию, хотя его биологическое тело претерпевает негативные трансформации. Именно поэтому истории Актеона и Геликона невозможно представить себе в условиях тотального или частичного ДД; в последних им не суждено было бы постичь инобытие вообще, дивид общества ДД и присущей ему культуры «слеп» к богам, его мышление не усваивает Знание, превосходящее нормированные, безопасные, комфортные. Можно и реконфигурировать сам сюжет Мифа - Артемида запретил Актеону видеть её (не явилась ему); Геликон не видел совершающую гигиенический обряд омовения (у эллинов была богиня Гигиея, супруга Асклепия, ей были посвящены особые мистерии), и не прорицал, разве что прославился как дальновидный и проницательный политик.
Античные боги не наблюдали за человеком, разве что в тех случаях, когда происходило событие космической значимости (Троянская Война, странствия Одиссея, подвиги Геракла). Примечательно, что жрецы-орфики обращались с гимнами, помимо других богов, к Эриниям, мстительным Тисифоне, Аллекто, Мегере, с прощением «наградить славой беззлобной и праведной жизнью». Это означает, что античный индивид, превосходно знающий своих богов, не опасался мести бытия, но обращался к богам, наполнявшим его Бытие, со словами: «Решайте, как знаете, чтобы ни решили - то и есть Лучшее».
Здесь следует продолжить пояснения о монашестве. Дисциплинарные Диспозитивы, как пишет Мишель Фуко, появились в Европе в качестве экспериментальных полигонов по генерации универсального индивида, пригодного к неукоснительному исполнению операцию любой сложности по мгновенному приказу. Так как секулярной науки в современном смысле этого слова, ещё не существовало, ответственность за это мероприятие несла церковь. Само собой, что проект Дисциплинарного Диспозитива сразу не удался, впервые «полноценная», готовая к дистрибуции версия этого продукта цивилизации появилась лишь в XVI веке. Далее происходит, по выражению Фуко, дисциплинарная эпидемия. Различного рода и численности ДД возникают в Европе повсеместно, постепенно охватывая и светское общество.
И если средневековым монахам было известно состояние инобытия, сравнимого с тем, что испытывали мифические персонажи, то от XVII века появляется множество искусственного происхождения медиаторов и средств «вытеснения» самой возможности выйти за пределы себя, чтобы вернуться к себе-подлинному. Наступает эпоха изъятия тела, своеобразной аскезы, служащей сохранению тела в пользу ДД, а не для чего-то Иного. В прошлом письме за что прошу прощения, из суждения о ДД как «светском учреждении» выпало слово «современный». Если православная церковь оказалась с XVII века между двумя титаническими шестернями ДГ и ДД, приняв на себя часть ответственности и бедствий в силу контаминированности, то западные церкви очень скоро достигли полного симбиоза с государственностью под эгидой безличной дисциплинарной власти.
Есть ли в настоящее время властные взаимоотношения, основанные на господстве? На Западе их уже нет, и едва ли они вновь появятся. В славянском мире господство уже основательно смешано с инстанциями дисциплинарного порядка, вычитать их из этих учреждений, от моногамной семьи до научно-исследовательского института практически невозможно и не нужно. При отсутствии моносубъекта Власти. В нашей катастрофической ситуации, при острой недостаточности субъекта, фундаментом господства может быть и «коллектив», Партия, согласующаяся и с национальной культурой, и религией, и с народом. Собственно, кроме ЕСМ и нео-евраийцев я не вижу политической силы, которая хотя бы отчасти восполняет традиционную иерархическую систему. Александр Гельевич, говоря о том. что компоненты премодерна всё ещё сильны в настоящее время. подразумевает, что «лечение Археомодерна» западными препаратами грозит нам окончательной трансформацией в общество ДД. А чтобы избежать этого - нужен Субъект.
Теперь продолжим экскурс о Гнозисе.
В письме XXIX, в том числе и в соображениях экономии времени, - нельзя же поместить всю гностическую доктрину в одно письмо, даже в предельно сжатом объёме, - я пересказал своими словами не «один миф», но компиляцию из нескольких мифов, точнее - их общие сюжетные конфигурации. Естественно, что при сжатии и компиляции в повествовании остались непрояснёнными некотрые существенные аспекты, которые я сейчас и представлю.
Во-первых, поясню генеалогию Гнозиса. Гностически доктрины сравнительно позднее «изобретение», которое возникло в результате интеграции в политеистическую иерархию компонентов субординационного монотеизма. Известно, что античная цивилизация восприняла монотеизм хорошо - готовому родиться и проявить себя Субъекту нужна была опора, трамплин для осуществления единоначалия, Господства. В политеизме все ступени иерархической пирамиды оказывались занятыми, и «потенциальный Субъект» негодовал. Поэтому, редуцирующие к политеизму, в иных формах, учения рассматривались как враждебные; Плотин, великий неоплатоник, ополчился на гностиков прежде всего за «умножение эманаций», сущностей, взаимоотношения между которыми были строго иерархическими.
Во-вторых, гностические учения были весьма и весьма разнообразны. В «христианизированных» регионах Иисус становился то на самую высшую ступень иерархии, являясь воплощением Нерождённого, то становился эманацией-Логосом, произведённым от Сверхразумного - Умом; в иных учениях иерархия ангелов, образуемая в итоге сложных «брачных связей» (см. приложение, о Барбело-гнозисе) порождает Демиурга, который есть тот самый неразумный творец материального мира. Sic, неблагообразная путаница, возникшая в результате многочисленных пересказов и неточных «свидетельств» христианских апологетов, сообщает знание только после многократной фильтрации, - изъятия общих для всех гностиков интеллигибельных конструктов - смыслов.
В до-, и не- христианском гнозисе мифологические сюжеты органически воссоединяются с Мифом этноса.
Приведу пример:
С тех пор как Сатурн алмазной косой отсёк фаллос Ураноса, - пишет Евгений Всеволодович Головин, - материя оплодотворяется посредством изначально присущих ей мужских компонентов, посредством Приапа [В мифологии «Приапом» называли также пенис-язык великой матери Кибелы, коим она, склоняясь, осуществляет аутопрегнацию]. В гностическом мифе до некого катастрофического момента, распада Плеромы, София [Дух, Prunicos] была порождена единой, между тем, как все сущности были включены и иерархически организованные диады (или - были двойственными, причастными к панспермии, способными к ауторепродукции). Когда София увидела, что все остальные, кроме нее, имеют пару, она начала искать, с кем бы воссоединиться. Однако, не найдя никого подходящего (в плероме, где всё уже заполнено), она расширилась и взглянула в низший [имматериальный, не-тварный] мир, надеясь найти кого-нибудь там. Но и в том мире она не обрела себе диады - таковой мог быть только Логос. Но, так как София уже отпала от плеромы, была преисполненна страстей (страха, отчаянья, скорби - свидетельствующие перечисляют их, как аллегорические образы) она произвела из самоё себя (что подразумевает - совершив аутопрегнацию) неразумного, и столь же подчинённого «аффектам» Демиурга [кстати, в прошлом письме закралась ошибка - я назвал Ялдаваофа, бога ревнивого, Аутогеном, хотя этот эпитет применим лишь к трансцендентному Отцу, хотя иные гностические доктрины называют его Нерождённым].
Ещё одно locus communis гностиков - порождение Софии не понравилось самой Матери. София сразу распознала в бастарде (гностики буквально называют Космократора ублюдком). Она запоздало обнаруживает, что её сила (креационная, её можно обозначить как «Приапа») была похищена, и лишь затем возвращается в Плерому посредством Логоса, воссоединившегося с ней. Она боялась собственного порождения. Мотивы Первоархонта, который «заражён страстями» по существу, а не в силу «ситуации», были бесконечно далеки от чаяний Софии - не напрасно он «говорит» словами ветхозаветного бога израильтян: «Я - бог ревнивый (Исход 20: 5), и нет никакого бога, кроме меня (Ис. 45: 5; 46: 9)».
Представим себе, что скитающаяся душа - женское начало, неразумный демиург - мужское. Первое обладает животворящей силой, Второе - осуществляет жизнь во времени. Первоархонту творение было нужно лишь для того, чтобы доказать свою самодостаточность.
Античные боги были чужды этого стяжательства сущего: Зевс-Кронион охотно оплодотворял смертных женщин, - и рождались герои, полу-боги; Афродита зачала Энея, по преданию родоначальника латинян, от смертного Анхиза. Античные боги творили мир эротически, - пишет Головин; Эрос наряду с Ураносом считался осуществителем мира.
Разъединённая с диадой София - это прообраз матриархата, не находящего должной формы осуществления. Дети рождаются уродливыми, как и физически, так и психически; в лучшем (для матерей) случае это безвольные и малодушные существа, беспрекословно внимающие велинию и исполняющие приказы; в худшем же - это миниатюрные «модели» архонтов, не находящие ничего лучшего, кроме накопления «количества» власти, тотальной субординации (потому что при прекращении КПП подвластные им «креатуры» разбегаются и гибнут, будучи плотью от плоти своего Отца-Деспота при деспотии Великих Матерей). Это матриархат современный, дисциплинарный диспозитив, где властвуют архетипы Самки. Притязающие на титул архонта непостижимым и незаметным для себя образом становятся безропотными рабами «вечно женственных хищниц». И, тем самым, перестают быть архонтами - они не могут позволить себе, подобно Космократору, изречь: несть здесь власти, кроме Моей.
Но мы немного отвлеклись. Что же такое Благо в гностических доктринах? Гностики. вернее, люди-пневматики, которые не обязательно причастны Гнозису, стремятся к опыту Инобытия. За пределами нашей реальности мы, смертные, можем обрести знание о том, что есть бытие, не отягощённое тленной материей и инертной по отношению к материи душой. Опыт инобытия можно получить различными способами, - это может быть длительная методичная практика, или же молниеносный экстаз; бездвижная медитация или импульсивная, порывистая подвижность. У Егория Простоспичкина есть превосходный афоризм о стремлении к высшему благу: Может возникнуть вопрос: а как узнать, правильно ли выбран намек, и правильный ли метод избран для его обработки. Это очень просто. Если вы умираете на следующий день после начала осуществления ваших светлых планов, все было выбрано неправильно. Вы сами сделались намеком. Кто-нибудь другой, которого уже нельзя не то чтобы сбить с ног, но и вообще лишить жизни, обработает вас. Возрадуйтесь, ибо есть шанс получить не только форму, но и содержание.
Опыт инобытия должен облагораживать человека. вопреки тому, что материальный мир уже неисправимо испорчен. Но в ещё большей степени испорчено наше восприятие, - восприятие современного человека «заточено» исключительно на аффектах, на сиюминутных объектах раздражения, обращая то, что должно быть сознанием - в «сгусток нервов», трепещущий и содрогающийся от шквала условных рефлексов. Причём - степень порог раздражительности (сродни «болевому порогу»), а вместе с ней интенсивности невроза постоянно снижается, между тем. как сами раздражители мельчают, обеднив поначалу, мышление, а затем и чувственную жизнь индивида.
Вот что пишут авторы книги «Универсальный гнозис», умилительно наивного антропософского сочинения: (Ян ван Райкенборг, Катароза де Петри: УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ГНОЗИС Перевод с немецкого. Название голландского оригинала: Jan van Rijckenborgh - Catharose de Petri "De universele Gnosis" Lectorium Rosicrucianum, Bakenessergracht 11 - 15, Haarlem, Nederland) «Может быть, Вам известно, что на сетчатке глаза имеется слепое пятно, абсолютно не способное к восприятию. Если закрыть левый глаз, а правым посмотреть влево, то спроецированное изображение остается для видящей части глаза невидимым, так как оно попадает как раз на слепое пятно. Точно так же Вы можете себе представить, что некоторые центры в голове, сердце и позвоночнике слепы или становятся таковыми по отношению к определенным вибрациям и влияниям. Если человек доведен до такого состояния, то ему больше нельзя помочь. Поэтому такое состояние неспособности органов чувств к восприятию спасительной жизни является конечной фазой чисто природного процесса. У каждого человека возникает такая невосприимчивость органов чувств, если он одну жизнь за другой двигается только по горизонтальной линии.
При этом Вы должны иметь в виду, что этот процесс растущей нечувствительности может быть ускорен со стороны. Вам должно быть ясно, что иерархия нашего мирового порядка заинтересована в том, чтобы Вы как можно скорее потеряли эту способность. Как только в жизни человека достигнута эта фаза, иерархии больше нечего бояться, а жизнь этого человека теперь находится в ее руках. Таким образом, между двумя космическими революциями происходит естественный процесс уменьшения способности восприятия и одновременно повышение активности иерархии с целью ускорить этот процесс.
Эти забавные строки на самом деле многое проясняют. Диспозитив господства является континуальной проекцией сакральной иерархии в тварном мире; но что делать, если боги покинули «этот лучший из миров», и проекция прекращена? Обрести знание о трансцендентальном, достичь предела - будь то «дно» Бездны, и «вершина» Космоса, - тех. что уже содержатся в нас самих. Познать самоё себя, таким, как должен быть.
В следующем письме продолжу тему о преждевременном старении культуры, гностической дихотомии «Демиург и все остальные» и об Ином, хотя в этом письме о нём было уже многое сказано. А сейчас надо завершить статью о Радоване Караджиче.
A.N.
Благодарю за то, что поделился со мной собственными рассуждениями о последнем тексте МдБ. Мне он показался предельно важным (впрочем, как и тебе), тем более, что речь в нем шла о вещах, непосредственно касающихся последних интенций нашего дискурса. Об ощущение себя старыми приведу лишь примерную цитату Николая Данилевского - ход развития цивилизаций подобен многолетним растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает навсегда их жизненную силу. Я предполагаю, что цветку восточнославянской цивилизации цвести еще предстоит. Силовой образ, силовая форма культуры - это еще и соответствующий дух, сурово понимающий мир, в котором находится.
Теперь перейду к вопросам по итогам прочтения твоего последнего ответа из диалогического цикла. Во-первых, не до конца понятен приведенный тобой исторический пример. Из него следует, что Аристотель являлся индивидуумом, то есть сущность, достигшая предела возможной детерминации естественно исторически сложившегося порядка. Выходит, что индивидуум - это единичная человеческая особь. Это же подтверждает сказанное тобой об образовании бреши в монолитной доселе имманентности. Далее: ты пишешь Для латинянина, как правило, ученика стоиков или эпикурейцев, больше понимавших в физике и морали, чем в мифологии и онтологии, индивидуум представлял собой квинтэссенцию внешних свойств, данных эмпирически, в имманентности». Выходит, что для эллина, индивидуум представлялся как квинтэссенция формы (в аристотелевском понимании, которое ты приводишь в конце письма), внутренних свойств, сути.
Еще касательно индивидуума. Правильно ли будет сказать, что сводя ситуации полярно противоположного характера под общий знаменатель он формирует Целое, и, таким образом, влияет на Прединстанцию? Также, насколько я понимаю, если подобное сведению к общему знаменателю производится дивидом, то это как раз и является табуированным «гипностазированием реального». И сразу же о Предопределении. Суть позже, в гностической части, ты пишешь, что она является своего рода Дисциплинарным Диспозитивом, осуществляя надзор и наказание непрерывно темпоральном, во-временном режиме. То есть миропорядок - это вселенский механизм ДД, и есть лишь одна возможность избежать его - создание отношений господства.
О трансформации индивидуального из внутреннего во внешнее. Выходит (если я правильно понял то, о чем спрашивал чуть ранее), что эта трансформации и есть разница между латинским и эллинским индивидуумом, при чем у эллинского она происходит, а у латинского - нет.
Далее. Ты пишешь о то, что дивиду в сфере ДД уже не к кому вернуться но вместе с тем, монахи, возвращаясь к себе, продолжали пребывать под контролем монастырской дисциплинарной власти. И, что важно, монастыри, как гнезда ДД в средневековой Европе, вместе с этим находились в рамках механизма ДГ (как и на Руси, о чем ты упоминаешь в рассказе о Капитоне), занимая определенно место в церковной иерархии. Лишь со временем церковь перенимает механизмы управления вне отдельных внутренних учреждений, а по всей системе. Еще ты пишешь, что ДД по существу учреждение светское, но почему тогда он был разработан в рамках монастырской жизни? Последнее о теории диспозитивов - касательно Археомодерна. Ты пишешь о контаминированности ДГ и ДД в нем. Но есть ли в современном российском или украинском обществе отношения, завязанные на Господстве? Поверхностно взглянув, я их не вижу. Это, кстати говоря, к твоим словам о том, что настоящих, подлинных маргиналов вообще найти сейчас очень сложно. Чем дальше, тем более механизм Дисциплинарного Диспозитива окутывает постсоветское общество, вытесняя архаическое из коллективного бессознательного. АГД говорит о том, что премодернового все еще много, но так ли это, взглянув на ситуацию в аспекте властных механизмов?
Теперь об Ином. Я понял твои пояснения весьма расплывчато (данная тема вообще невероятно сложна). Если традиционному обществу субъект может быть известен, следовательно, он не уничтожает монолитную имманентность? И что в традиционном обществе субъект - насколько я понимаю, это примордиальное Целое. Прошу подробнее пояснить это, смысл часто ускользают от меня в размышлениях по этой теме.
Теперь гностическое. Я попробую выложить свое понимание написанного тобой, а ты в случае чего уточнишь, исправишь или дополнишь. Мировая Душа, ПраМатерь Ахамот, и Хаос, наделенный Душой, являются производными от панспермии, энергии осуществления. Человек, как тварная сущность, сотворенная из вышеперечисленного (так как больше не из чего, они есть всё), состоит, таким образом, из физического и душевного. Сила, данная Нерожденным Отцом, то есть Дух, похищается Ялдаваофом у Мировой Души (то есть она первоначально по природе своей имеет в себе дух), и используется для оживления человека. Возникает закономерный вопрос - для чего Неразумному Демиургу было творить? Материальный мир, Порядок в нем, Человека. Учитывая сказанное тобой, точнее процитированное, что Душа влагает [животворящее] семя духовное в человека, руководя Демиургом, и влагает его без ведома Сверхразумного.
То есть Демиург - орудие в руках Психеи? Но вместе с этим от преисполнен страстей и злопамятен, так как мыслит [уже во] времени (то есть [не] в вечности по Витгенштейну?), и, возможно, дело здесь не только во вмешательстве ПраМатери. Первоархонт создает это все для удовлетворения собственных страстей, давая выход похищенной Силе - так сотворение мира выглядит с точки зрения Неразумного Демиурга. Выходит, что являясь изначальной ошибкой мироздания, создателем инертной материи, он суть составная Прединстнации, из-начальное Наказание. Что же тогда Примордиальное Благо, и как оно все соединятся во вселенском механизме КПП? Вообще, должен тебе сказать, что тема гностического интересует меня все сильнее - чем больше я о нем узнаю. Возможно, это наслаждение Знанием, влечение к нему. Заговорив о знании, замечу, что замечал чуть ли не главное отличие собственного разума от многих окружающих в повседневности - мне катастрофически мало обыденной информации о мире, предоставляющейся дивиду. Когда другим хватает простого набора представлений (взамен понятий онтологических) для удовлетворения собственных в большинстве своем недалеких нужд, у меня с каждым разом разрастается этакая эпистемологическая недостаточность. Надеюсь, что это влечение рано или поздно приведет меня к знанию о собственной сущности и существовании. Это не повод для гордости или спеси, ни в коем случае - это повод к долгой и напряженной работе. На этом - все. С нетерпением жду ответа.
P.S. Только что узнал о пленении твоего соотечественника Караджыча. Увы, все это очень печально. Так рано или поздно атлантисткая власть доберется до всех подлинных сербских государственников. Ты прав, в данной ситуации остается лишь признать поражение и готовиться к новому подъему, готовить этот подъем. Короче говоря, Пан-славизм non-stop! :-)
An.M.
Доброй вечности!
Продолжу диалогическую серию в темпоральном порядке твоих вопросов.
Priori loco, следует пояснить о том, чем является индивидуум , и что такое «субъект традиционного общества». В латинской грамматике слово «индивидуум» представляет собой совмещение объектной дефиниции «индивид» (собирательное, коллективное, множественное) и суффикса притяжательного местоимения «-uum» в первом и втором склонении, сродни: meus, mea, meum - мой; tuus, tua, tuum - твой; noster, nostra, nostrum - наш и т.д.
Эллин, будь он свободным человеком, или рабом, мог сказать «мне присуще знание», или же «я причастен Знанию» - о Мире, который меня окружает, с которым я не-разделён, неразрывен с ним. Распад и уничтожение этого мира означает «прекращение меня»; суицид, латинское слово - для эллина имплицитно содержало в себе «уничтожение реального». В одном из предыдущих писем я рассказывал о самурае, воскликнувшем перед сеппуку [切腹] - «Покончив с собою - уничтожу весь мир» (это сужение было «испорчено» американским писателем Воннегутом, заимствовавшим его для очередной «религии постмодерна»); в традиционном обществе само-убийство могло быть мотивировано только одним событием - достижение предела Реального, после чего бытие индивида (но не индивидуума, стяжающего «весь мир» в своих интересах) уже невозможно. Схожие императивы известны во всех традиционных обществах, стоит отдельно упомянуть ритуал Сати (санскр. सती) - индуистскую традицию самосожжения вдовы на погребальном костре умершего супруга. Понятна прагматическая мотивация, которая не исчерпывает всего значения ритуала: после смерти мужа женщине не выжить в патриархальном обществе, - от своей родовой иерархии она уже изъята, в иную её не примут; родовая иерархия герметична, она замкнута во избежание нарушения порядка Целого.
Радикальные старообрядцы, особенно - из сектантов, тоже практиковали самосожжение; говорят об эсхатологическом миросозерцании, о категорическом, предельном волении «лучше погибнуть самому, чем неизбежно послужить Антихристу». В настоящее время многие считают предосудительным само сомнение в миропорядке, которое мотивирует суицид. Между тем, мы считаем подобные оценки ритуального самоубийства естественным следствием антропоцентризма; при том, что в настоящее время никто не может представить себе такую конфигурацию взаимоотношений индивида и внешнего мира, когда некий индивидуум с полным на то правом заявляет - это не тот мир, который создал меня, это не тот миропорядок, который осуществляет меня. И я, каким бы я ни был для этого мира, покидаю его.
Латинянин же, в силу своей этической артикуляции мышления, говорил о себе: я обладаю знанием о мире, стало быть, я обладаю знанием о себе; постичь себя, подчинить своему разумному началу - означает покорить всё сущее. Что с того, что мир погибает, я, мы - столп, основание этого тварного мира; волею своею преодолеем разрушение его. Традиция обожествления императоров после смерти, а то и при жизни, и девиз «Да пребудет закон, хоть бы и разрушен весь мир» очень характерна для латинянина. Следует подчеркнуть. что если мы говорим «Традиционному обществу Субъект был известен», это не означает, что Субъект там был. Субъект традиционному обществу был дан как цель, и латиняне стремились к нему; аналогичным образом, Александр Гельевич Дугин призывает русский народ к модернизации, указывая императивную цель - у нас до сих пор нет Субъекта, ergo, следует его «изобрести», надо его кон-струировать.
Предвосхищение субъекта в латинской философии, как и в до-христианской, так и христианского периода, было непосредственным consecutis [следствием] распада примордиального Целого, божественного иерархического миропорядка, когда исчезали один за другим истинные боги Вечного Города. Латинянину предстал основополагающий вопрос - что правосуднее: дать своей цивилизации погибнуть, или же продлить её существование за счёт чуждых богов. Как мы знаем, римляне предпочли второе, - им уже была известна и политеизм варварских племён, и древнеиранская дуалистическая религия, и семитический монотеизм. Победил последний, ставший по апостольским словам Первым, и Юлиан Отступник [331 - 363 гг. н.э.], реставратор политеизма, согласно историкам перед смертью воскликнул: Ты победил, Галилеянин!
Как и почему это произошло, [и продолжает происходить]? Около полутора лет назад я уже писал о генеалогии субъекта, - на то время мне ещё не были доступны переводы лекций Мишеля Фуко «Герменевтика субъекта», «Ненормальные» и «Психиатрическая власть», где обо всём этом было написано гораздо подробнее, содержательнее и, вместе с тем, конструктивно. Ценность моих сочинений заключается лишь в том, что они подспудно повторили обескураживающие для французского [европейского] интеллектуала выводы: Субъект про-исходит из идеи о человеке, который «владеет собой», обладает всем возможным и невероятным знанием о себе. Сочинения Эпиктета, как и всех латинских стоиков, содержат в себе лейтмотивное обращение к реципиенту: рефлексивное начало делегирует тебе власть над собой, познай самого себя, чтобы покорить себя ego которое и есть mundus, мир.
Евгений Всеволодович Головин в упоминаемой «Весёлой Науке» пишет о том, что слово «макрокосм» по мере развития позитивных наук, в том числе биологии, физиологии и других, становится всё менее понятным. Это действительно так: нам известен объект, состоящий, как и всё сущее, из атомов. Не атомов Гераклита, элементарных частиц составляющих Целое - но составляющих сингулярность. Каким смыслом отягощена эта «отдельная сущность»? Позитивная наука спрашивает о том у науки гуманитарной, а та, в свою очередь, пускает «пыль в глаза», тьму рассыпчатых фраз о «венце творения» и какой-то подозрительно аморфной / полиморфной «уникальности», и чего не следует, что существование биологического вида представляет собой нечто значимое.
Несомненно, что мнимая значимость, по крайней мере, этична и нравственна sub specie антропоцентризма; высшее милосердие - сообщить неким существам смысл их существования. И, несомненно же, что этот смысл должен быть сравнительно прост и доступен. Этика и мораль стоиков была не слишком удачной попыткой субординировать и артикулировать индивида, потерявшего связь, собственное место, в иерархическом Целом, в причастности которому у человека вообще не возникает типичных для а-традиционного индивида вопросов, сродни: Почему вообще Всё?
Отсюда очень удобно развернуть континуум пояснений о Предистинации и Дисциплинарном Диспозитиве. В первых лециях цикла «Психиатрическая власть» Мишель Фуко рассказывает о дисциплинарной технике конституирования социальной нормативной идентичности. Это, прежде всего, опрос: опрос призван привести индивида к норме его собственной идентичности. Кто ты? Как тебя зовут? Кто твои родители? В чём выражалось твоё безумие? Таким образом индивида подключают к его социальной идентичности, и к признанию собственного безумия как вызванного его окружением. Опрос - это дисциплинарный метод, и его эффекты на этом уровне очевидны. Это слишком напоминает бесхитростные, не насыщенные терминологией, сочинения стоиков, «не ведающих, что творят»: Эпиктет описывает не «человека вообще», но лишь эталон индивида, знающего о себе всё; Анней Сенека пишет своему воспитаннику письма с подробными инструкциями - «сделай то, и станешь тем-то». Психосоматические «техники себя» очевидны, особенно, если сравнить методологию стоиков с «воспитанием Мифом» эллинов. Принято ужасаться судьбе Актеона, растерзанного его же охотничьими псами, или Геликона, лишившегося зрения в порядке наказания за неповиновение воле Крониона, - смертным не позволительно видеть богов, если только сами они не являются им в подобающем облике. Но Актеону, согласно некоторым источникам, было предопределено стать «жертвенным животным»; Геликон «выменял» юные очи за дар прорицателя:
Птиц различит он неложно, какая на благо, какая
Попусту иль не к добру на небе явила себя
Много он возвестит божественных слов беотийцам,
Кадму откроет вещун и Лабдакидам судьбу
(Каллимах, гимн V. «На омовение Паллады»).
Предистинация подразумевала бесчисленное число вариаций судеб смертных. Эллинский Миф развёртывает эти «сюжеты», должные восприниматься как безусловная реальность, вне назидания «не делай то, а не то...»; воление богов - это наилучшее из того, что может «произойти» в человеческом времени и в пространстве.
Латинянам уже не удалось повторить этот Опыт, - боги покинули их, вопреки помпезным обрядам и изобилию жертв. И тогда в императивный порядок была возведена Норма: человеку было предписано включить в свою существование множество детерминант, конструировать в своём сознании и обыденном порядке систему координат, должную заместить собой примордиальную иерархию. Мораль, сопряжённая с беспрестанным ощущением долженствования, стала надёжной «техникой себя» для индивидуума, намеревающегося стать субъектом. А далее происходит то, о чём повествует Мишель Фуко - посредством разнообразных техник был выработан эталон, как ценность, облечённая значимостью, как общепринятая норма и тип. Тип, ещё до того, как была произведена классификация и верификация, становится целью, стремится и достичь которой так или иначе необходимо.
Предлог для достижения может быть полярно различающимся с внешними условиями: суждения о том, что западная цивилизация исчерпала себя, существует в инертном режиме медленного, но непреодолимого распада, не погибая лишь потому. что изначальная ошибка мироздания подразумевала именно такой сценарий, не означает, что её компонент - Субъект - изначально порочен. В Диспозитиве господства моносубъект власти, в имманентной ему иерархии, восполняет собой недостаточность примордиальной полноты. Важно понимать, что по мере накопления людей, конституирования Царства Количества происходит диссоциация субъета в иерархии, он становится вектором субординационной системы. Иными словами - агентом дисциплинарного диспозитива, поначалу в меньшей степени, затем - во всё большей и большей, пока не достигнет совершенства дисциплинарной власти, когда уже нечто иное, в том чиле качественного порядка, осуществить невозможно. Таковой сценарий развёртывается в западной цивилизации,и развёртывается он не силу имманентных качеств субъекта, - в силу нарушения иерархии.
Sic, ты спрашиваешь о том, что, если Примордиальное и есть совершеннийший ДД, можно ли его «избежать». Это распространённое в современном мире аберрация, основанная на позитивно-научном принципе, по существу - субординационном. Предистинация, как мы повествовали выше, не подразумевает некого нарушения и наказания, не нуждается в перманентном контроле и регулярном принуждении, - что суть основоплагающие компоненты ДД. Растерзанный псами Актеон - это не «репрессированный индивидуум», это сущность, которая стремится к развоплощению, пере-рождению (или, можно сказать, пара-генезису), к инобытию. Геликон обретает знание, становится отчасти причастен инобытию, хотя его биологическое тело претерпевает негативные трансформации. Именно поэтому истории Актеона и Геликона невозможно представить себе в условиях тотального или частичного ДД; в последних им не суждено было бы постичь инобытие вообще, дивид общества ДД и присущей ему культуры «слеп» к богам, его мышление не усваивает Знание, превосходящее нормированные, безопасные, комфортные. Можно и реконфигурировать сам сюжет Мифа - Артемида запретил Актеону видеть её (не явилась ему); Геликон не видел совершающую гигиенический обряд омовения (у эллинов была богиня Гигиея, супруга Асклепия, ей были посвящены особые мистерии), и не прорицал, разве что прославился как дальновидный и проницательный политик.
Античные боги не наблюдали за человеком, разве что в тех случаях, когда происходило событие космической значимости (Троянская Война, странствия Одиссея, подвиги Геракла). Примечательно, что жрецы-орфики обращались с гимнами, помимо других богов, к Эриниям, мстительным Тисифоне, Аллекто, Мегере, с прощением «наградить славой беззлобной и праведной жизнью». Это означает, что античный индивид, превосходно знающий своих богов, не опасался мести бытия, но обращался к богам, наполнявшим его Бытие, со словами: «Решайте, как знаете, чтобы ни решили - то и есть Лучшее».
Здесь следует продолжить пояснения о монашестве. Дисциплинарные Диспозитивы, как пишет Мишель Фуко, появились в Европе в качестве экспериментальных полигонов по генерации универсального индивида, пригодного к неукоснительному исполнению операцию любой сложности по мгновенному приказу. Так как секулярной науки в современном смысле этого слова, ещё не существовало, ответственность за это мероприятие несла церковь. Само собой, что проект Дисциплинарного Диспозитива сразу не удался, впервые «полноценная», готовая к дистрибуции версия этого продукта цивилизации появилась лишь в XVI веке. Далее происходит, по выражению Фуко, дисциплинарная эпидемия. Различного рода и численности ДД возникают в Европе повсеместно, постепенно охватывая и светское общество.
И если средневековым монахам было известно состояние инобытия, сравнимого с тем, что испытывали мифические персонажи, то от XVII века появляется множество искусственного происхождения медиаторов и средств «вытеснения» самой возможности выйти за пределы себя, чтобы вернуться к себе-подлинному. Наступает эпоха изъятия тела, своеобразной аскезы, служащей сохранению тела в пользу ДД, а не для чего-то Иного. В прошлом письме за что прошу прощения, из суждения о ДД как «светском учреждении» выпало слово «современный». Если православная церковь оказалась с XVII века между двумя титаническими шестернями ДГ и ДД, приняв на себя часть ответственности и бедствий в силу контаминированности, то западные церкви очень скоро достигли полного симбиоза с государственностью под эгидой безличной дисциплинарной власти.
Есть ли в настоящее время властные взаимоотношения, основанные на господстве? На Западе их уже нет, и едва ли они вновь появятся. В славянском мире господство уже основательно смешано с инстанциями дисциплинарного порядка, вычитать их из этих учреждений, от моногамной семьи до научно-исследовательского института практически невозможно и не нужно. При отсутствии моносубъекта Власти. В нашей катастрофической ситуации, при острой недостаточности субъекта, фундаментом господства может быть и «коллектив», Партия, согласующаяся и с национальной культурой, и религией, и с народом. Собственно, кроме ЕСМ и нео-евраийцев я не вижу политической силы, которая хотя бы отчасти восполняет традиционную иерархическую систему. Александр Гельевич, говоря о том. что компоненты премодерна всё ещё сильны в настоящее время. подразумевает, что «лечение Археомодерна» западными препаратами грозит нам окончательной трансформацией в общество ДД. А чтобы избежать этого - нужен Субъект.
Теперь продолжим экскурс о Гнозисе.
В письме XXIX, в том числе и в соображениях экономии времени, - нельзя же поместить всю гностическую доктрину в одно письмо, даже в предельно сжатом объёме, - я пересказал своими словами не «один миф», но компиляцию из нескольких мифов, точнее - их общие сюжетные конфигурации. Естественно, что при сжатии и компиляции в повествовании остались непрояснёнными некотрые существенные аспекты, которые я сейчас и представлю.
Во-первых, поясню генеалогию Гнозиса. Гностически доктрины сравнительно позднее «изобретение», которое возникло в результате интеграции в политеистическую иерархию компонентов субординационного монотеизма. Известно, что античная цивилизация восприняла монотеизм хорошо - готовому родиться и проявить себя Субъекту нужна была опора, трамплин для осуществления единоначалия, Господства. В политеизме все ступени иерархической пирамиды оказывались занятыми, и «потенциальный Субъект» негодовал. Поэтому, редуцирующие к политеизму, в иных формах, учения рассматривались как враждебные; Плотин, великий неоплатоник, ополчился на гностиков прежде всего за «умножение эманаций», сущностей, взаимоотношения между которыми были строго иерархическими.
Во-вторых, гностические учения были весьма и весьма разнообразны. В «христианизированных» регионах Иисус становился то на самую высшую ступень иерархии, являясь воплощением Нерождённого, то становился эманацией-Логосом, произведённым от Сверхразумного - Умом; в иных учениях иерархия ангелов, образуемая в итоге сложных «брачных связей» (см. приложение, о Барбело-гнозисе) порождает Демиурга, который есть тот самый неразумный творец материального мира. Sic, неблагообразная путаница, возникшая в результате многочисленных пересказов и неточных «свидетельств» христианских апологетов, сообщает знание только после многократной фильтрации, - изъятия общих для всех гностиков интеллигибельных конструктов - смыслов.
В до-, и не- христианском гнозисе мифологические сюжеты органически воссоединяются с Мифом этноса.
Приведу пример:
С тех пор как Сатурн алмазной косой отсёк фаллос Ураноса, - пишет Евгений Всеволодович Головин, - материя оплодотворяется посредством изначально присущих ей мужских компонентов, посредством Приапа [В мифологии «Приапом» называли также пенис-язык великой матери Кибелы, коим она, склоняясь, осуществляет аутопрегнацию]. В гностическом мифе до некого катастрофического момента, распада Плеромы, София [Дух, Prunicos] была порождена единой, между тем, как все сущности были включены и иерархически организованные диады (или - были двойственными, причастными к панспермии, способными к ауторепродукции). Когда София увидела, что все остальные, кроме нее, имеют пару, она начала искать, с кем бы воссоединиться. Однако, не найдя никого подходящего (в плероме, где всё уже заполнено), она расширилась и взглянула в низший [имматериальный, не-тварный] мир, надеясь найти кого-нибудь там. Но и в том мире она не обрела себе диады - таковой мог быть только Логос. Но, так как София уже отпала от плеромы, была преисполненна страстей (страха, отчаянья, скорби - свидетельствующие перечисляют их, как аллегорические образы) она произвела из самоё себя (что подразумевает - совершив аутопрегнацию) неразумного, и столь же подчинённого «аффектам» Демиурга [кстати, в прошлом письме закралась ошибка - я назвал Ялдаваофа, бога ревнивого, Аутогеном, хотя этот эпитет применим лишь к трансцендентному Отцу, хотя иные гностические доктрины называют его Нерождённым].
Ещё одно locus communis гностиков - порождение Софии не понравилось самой Матери. София сразу распознала в бастарде (гностики буквально называют Космократора ублюдком). Она запоздало обнаруживает, что её сила (креационная, её можно обозначить как «Приапа») была похищена, и лишь затем возвращается в Плерому посредством Логоса, воссоединившегося с ней. Она боялась собственного порождения. Мотивы Первоархонта, который «заражён страстями» по существу, а не в силу «ситуации», были бесконечно далеки от чаяний Софии - не напрасно он «говорит» словами ветхозаветного бога израильтян: «Я - бог ревнивый (Исход 20: 5), и нет никакого бога, кроме меня (Ис. 45: 5; 46: 9)».
Представим себе, что скитающаяся душа - женское начало, неразумный демиург - мужское. Первое обладает животворящей силой, Второе - осуществляет жизнь во времени. Первоархонту творение было нужно лишь для того, чтобы доказать свою самодостаточность.
Античные боги были чужды этого стяжательства сущего: Зевс-Кронион охотно оплодотворял смертных женщин, - и рождались герои, полу-боги; Афродита зачала Энея, по преданию родоначальника латинян, от смертного Анхиза. Античные боги творили мир эротически, - пишет Головин; Эрос наряду с Ураносом считался осуществителем мира.
Разъединённая с диадой София - это прообраз матриархата, не находящего должной формы осуществления. Дети рождаются уродливыми, как и физически, так и психически; в лучшем (для матерей) случае это безвольные и малодушные существа, беспрекословно внимающие велинию и исполняющие приказы; в худшем же - это миниатюрные «модели» архонтов, не находящие ничего лучшего, кроме накопления «количества» власти, тотальной субординации (потому что при прекращении КПП подвластные им «креатуры» разбегаются и гибнут, будучи плотью от плоти своего Отца-Деспота при деспотии Великих Матерей). Это матриархат современный, дисциплинарный диспозитив, где властвуют архетипы Самки. Притязающие на титул архонта непостижимым и незаметным для себя образом становятся безропотными рабами «вечно женственных хищниц». И, тем самым, перестают быть архонтами - они не могут позволить себе, подобно Космократору, изречь: несть здесь власти, кроме Моей.
Но мы немного отвлеклись. Что же такое Благо в гностических доктринах? Гностики. вернее, люди-пневматики, которые не обязательно причастны Гнозису, стремятся к опыту Инобытия. За пределами нашей реальности мы, смертные, можем обрести знание о том, что есть бытие, не отягощённое тленной материей и инертной по отношению к материи душой. Опыт инобытия можно получить различными способами, - это может быть длительная методичная практика, или же молниеносный экстаз; бездвижная медитация или импульсивная, порывистая подвижность. У Егория Простоспичкина есть превосходный афоризм о стремлении к высшему благу: Может возникнуть вопрос: а как узнать, правильно ли выбран намек, и правильный ли метод избран для его обработки. Это очень просто. Если вы умираете на следующий день после начала осуществления ваших светлых планов, все было выбрано неправильно. Вы сами сделались намеком. Кто-нибудь другой, которого уже нельзя не то чтобы сбить с ног, но и вообще лишить жизни, обработает вас. Возрадуйтесь, ибо есть шанс получить не только форму, но и содержание.
Опыт инобытия должен облагораживать человека. вопреки тому, что материальный мир уже неисправимо испорчен. Но в ещё большей степени испорчено наше восприятие, - восприятие современного человека «заточено» исключительно на аффектах, на сиюминутных объектах раздражения, обращая то, что должно быть сознанием - в «сгусток нервов», трепещущий и содрогающийся от шквала условных рефлексов. Причём - степень порог раздражительности (сродни «болевому порогу»), а вместе с ней интенсивности невроза постоянно снижается, между тем. как сами раздражители мельчают, обеднив поначалу, мышление, а затем и чувственную жизнь индивида.
Вот что пишут авторы книги «Универсальный гнозис», умилительно наивного антропософского сочинения: (Ян ван Райкенборг, Катароза де Петри: УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ГНОЗИС Перевод с немецкого. Название голландского оригинала: Jan van Rijckenborgh - Catharose de Petri "De universele Gnosis" Lectorium Rosicrucianum, Bakenessergracht 11 - 15, Haarlem, Nederland) «Может быть, Вам известно, что на сетчатке глаза имеется слепое пятно, абсолютно не способное к восприятию. Если закрыть левый глаз, а правым посмотреть влево, то спроецированное изображение остается для видящей части глаза невидимым, так как оно попадает как раз на слепое пятно. Точно так же Вы можете себе представить, что некоторые центры в голове, сердце и позвоночнике слепы или становятся таковыми по отношению к определенным вибрациям и влияниям. Если человек доведен до такого состояния, то ему больше нельзя помочь. Поэтому такое состояние неспособности органов чувств к восприятию спасительной жизни является конечной фазой чисто природного процесса. У каждого человека возникает такая невосприимчивость органов чувств, если он одну жизнь за другой двигается только по горизонтальной линии.
При этом Вы должны иметь в виду, что этот процесс растущей нечувствительности может быть ускорен со стороны. Вам должно быть ясно, что иерархия нашего мирового порядка заинтересована в том, чтобы Вы как можно скорее потеряли эту способность. Как только в жизни человека достигнута эта фаза, иерархии больше нечего бояться, а жизнь этого человека теперь находится в ее руках. Таким образом, между двумя космическими революциями происходит естественный процесс уменьшения способности восприятия и одновременно повышение активности иерархии с целью ускорить этот процесс.
Эти забавные строки на самом деле многое проясняют. Диспозитив господства является континуальной проекцией сакральной иерархии в тварном мире; но что делать, если боги покинули «этот лучший из миров», и проекция прекращена? Обрести знание о трансцендентальном, достичь предела - будь то «дно» Бездны, и «вершина» Космоса, - тех. что уже содержатся в нас самих. Познать самоё себя, таким, как должен быть.
В следующем письме продолжу тему о преждевременном старении культуры, гностической дихотомии «Демиург и все остальные» и об Ином, хотя в этом письме о нём было уже многое сказано. А сейчас надо завершить статью о Радоване Караджиче.
A.N.