Фильм "Движение вверх"
Фильм «Движение вверх»
Так и не дождавшись обещанного отклика Владимира Демчикова о фильме, сам пошел смотреть.
Для меня этот матч лично окрашен. Несколько лет назад я писал мемуар, о том как смотрел этот матч в детстве. Сейчас пишут, что по телевизору в 72 году матч показали в записи, прямой трансляции как показано в фильме на самом деле не было. В сентябре 1972 мне не было 6 лет, и я не отражал прямая, трансляция или запись. Но зато я узнал фамилию Белов и позже пошел на баскетбол. За мной потянулся и мой младший брат, ставший потом баскетболистом и тренером. Так что мне было интересен фильм, и брат периодически спрашивал, посмотрел ли я его.
Многие годы меня удивляло, почему об этом матче не снимают кино. Там просто все просится, все есть и драматизм и победа и эмоции и …
Итак, мы с Ларисой пришли на утренний сеанс. Зал был забит. Правда это был зал на тридцать человек и мы с Ларисой были там самыми юными. Пенсионеры стекались на дешевые сеансы о временах советской молодости и советских спортивных побед.
Публике фильм нравился:
-Давно такого не было. Слышно как люди обменивались впечатлениями.
У меня было чувство удовлетворения. Я все-таки посмотрел этот фильм. И конечно за наших все таки переживаешь. И я знаю фамилии всех игроков той команды. И много раз читал разные воспоминания и разборы игры, и ролики про фильм, и американский фильм в котором, они подробно анализируют все перипетии матча с их стороны.
Уже много написано о фильме, о том где и в чем фильм расходиться с реальностью. И на уровне спортивных деталей типа техники игры, формы и тому подобное и на уровне простой фактологии. Какие события были, какие не были. Какие были но в другое время и др.
Создатели фильма отвечают, что они делали шоу, аттракцион про советских парней сделавших большое дело. И что им нужна была драма и внимание аудитории.
Но есть важный момент. Шоу и художественный продукт позволяют вводить вымысел. История требует строгости фактов. Есть у истории такая особенность. Еще Аристотель указывал на эту «слабость» истории по сравнению с куда более «свободным» театральным действием.
Да, с середины 20 века принято указывать на то, что в историческом повествовании неотвратимо присутствует воображение и художественный элемент мастерства рассказчика. И этим якобы можно оправдать любое «художественное» и идеологическое вторжение в реальность истории.
Но у этого явления есть и обратная сторона. Это наличие прямой связи с реальностью. То что Ролан Барт называл пунктумом привязкой к реальности.
У Барта в основном речь идет о различных казалось бы избыточных для сюжета бытовых деталях присутствие которых в повествовании делает его «связанным» с реальностью. Но наряду с простыми деталями в которых например образ такси или телефона или аппарата с газированной водой воспроизводит в фильие детали жизни 70-х годов прошлого века, а баскетбольные данки и прочие игроцкие приемы отсылают к шоу культуре современныхрепортажей о НБА, есть еще и другие детали.
Например, какую роль для сюжета играет такой простой факт, а реально ли в 1972 году состоялся такой матч. А реально ли в этом матче играли два Белова, Жармухамедов, Коркия, Паулаускас и др включая Едешко?
Если убрать эти «привязки» к реальности, то сюжет фильма его значимость и так скажем «переживательность» значительно проиграют, потеряют в весе. Поэтому можно уверенно напомнить авторам сценария, что они эксплуатируют в своем аттракционе реальную ситуацию и реальных людей. Это не чистый аттракцион. Это аттракцион с использованием и получением «прибавочной стоимости». Могли ведь и более оторванный сюжет написать, просто по мотивам, дав всем участникам тех событий другие имена и все было чисто условно и беспроблемно. Но без привязки к реальности у этих сценаристов не получается.
В интерьвю «Спорт-экспрессу» сценарист говорит, что он понимает вдов Кондрашина и Александра Белова возмутившихся фильмом, но у него свои причины резоны,потому что ему нужно было сделать драматический продукт. Для драматизма можно пожертвовать частями реальности.
Чем же жертвуют сценаристы? В самом интервью не раз звучит фраза, что спорт сам по себе сценаристу не интересен. Это один из феноменов. И конечно тому, кто хоть немного понимает в баскетболе видно огромное количество деталей, которые (кроме пресловутых данков) так скажем не возможны в той игре или тренировочном процессе просто стилистически. Как тренер говорит, что он объясняет и т.п. Видно что сценарист работает не на баскетбольную публику, а на тех кто только только знакомится с игрой. Это один пласт истории. Другой связан с более значимым содержания с собственно драматизмом. Сценаристы все время «обостряют» ситуацию, ставят радикальные Вызовы (выигрыш или смерть или полное поражение всей жизни). На карту поставлено все. Карьера, здоровье, состояние близких и даже собственно жизнь. Тренер Гаранжин на постоянном предельно запредельном состоянии. И что важно он находится внутри советской политической системы, которая принципиально не считается с ним как с человеком. И при таможенных досмотрах, и при постоянных угрозах снять с должности, и при попытке функционеров отказаться от решающего матча Олимпиады, под предлогом того, что против советских спортсменов устроена провокация (феерически вульгарная сцена, за уши привязанная к сюжету) и самое главное в отказе на лечение сыну. И этот отказ приходится по прихоти сценаристов в самый драматичный момент соревнования. Советская система не жалела людей, превращала их в винтики государственной идеологической машины. Но отдельные люди, и отдельные руководители внутри этой машины находили правильные решения, поддерживали друг друга и отдельные передовые начинания. И герои надрываясь совершали чудеса. Чудеса внутри этой системы. Внутри ее правил игры. Чудеса в борьбе с Внешними Силами со Злыми Американцами, которые выступают как некие метафизические противники. И получается, что сценаристы с реальным тренером Кондрашиным, с реальным Александром Беловым и другими игроками поступаю также как и советская система. Они их приносят в жертву целесообразности и аттракциона. Для того что бы система сама себя поддерживала. И что бы был надрыв.
Сценаристы способны работать, только в жестко заданной мифологической схеме. Герой одиночка несправедливо страдающий, но обладающий чудодейственной силой, вместе с друзьями волшебными помощниками совершает чудо повержения Кощея Бессмертного. Кощей Американцы. А несправедливые страдания и чудо с надрывом это неотъемлемая сущность порядка.
Очевидно что сценаристы не умеют и нехотят выходить за рамки этой схемы. Многочисленные повисшие в воздухе сюжетные ходы остаются не завершенными в фильме, не досказанными. Что происходит с отношениями Александра Белова и придуманной возлюбленной баскетболисткой оказавшейся с женской баскетбольной сборной в Мюнхене вопреки тому факту, что первый женский олимпийский турнир был только на следующей олимпиаде? Жениться ли «смертельно больной» Белов на ней или нет? И что поменял в его смертельной болезни факт выигрыша? Он все оправдал?
Что происходит с больным сыном Гаранжина? Будет ли операция? И вообще бесчеловечная система даст ему шанс выехать за границу на лечение? И еще масса повисших вопросов. Но для сценаристов они не важны. Они были служебными средствами нагнетания драматизма. Приемами ремесла.
Как умеют и как оценивают. Как пищевики не могут без добавок растительного масла, без на вареной сгущенки и прочего подобного массового продукта. Как то не получается обеспечить массовость.
У общества очевидно есть запрос и это вызов для художников работать с запросом.
Так и не дождавшись обещанного отклика Владимира Демчикова о фильме, сам пошел смотреть.
Для меня этот матч лично окрашен. Несколько лет назад я писал мемуар, о том как смотрел этот матч в детстве. Сейчас пишут, что по телевизору в 72 году матч показали в записи, прямой трансляции как показано в фильме на самом деле не было. В сентябре 1972 мне не было 6 лет, и я не отражал прямая, трансляция или запись. Но зато я узнал фамилию Белов и позже пошел на баскетбол. За мной потянулся и мой младший брат, ставший потом баскетболистом и тренером. Так что мне было интересен фильм, и брат периодически спрашивал, посмотрел ли я его.
Многие годы меня удивляло, почему об этом матче не снимают кино. Там просто все просится, все есть и драматизм и победа и эмоции и …
Итак, мы с Ларисой пришли на утренний сеанс. Зал был забит. Правда это был зал на тридцать человек и мы с Ларисой были там самыми юными. Пенсионеры стекались на дешевые сеансы о временах советской молодости и советских спортивных побед.
Публике фильм нравился:
-Давно такого не было. Слышно как люди обменивались впечатлениями.
У меня было чувство удовлетворения. Я все-таки посмотрел этот фильм. И конечно за наших все таки переживаешь. И я знаю фамилии всех игроков той команды. И много раз читал разные воспоминания и разборы игры, и ролики про фильм, и американский фильм в котором, они подробно анализируют все перипетии матча с их стороны.
Уже много написано о фильме, о том где и в чем фильм расходиться с реальностью. И на уровне спортивных деталей типа техники игры, формы и тому подобное и на уровне простой фактологии. Какие события были, какие не были. Какие были но в другое время и др.
Создатели фильма отвечают, что они делали шоу, аттракцион про советских парней сделавших большое дело. И что им нужна была драма и внимание аудитории.
Но есть важный момент. Шоу и художественный продукт позволяют вводить вымысел. История требует строгости фактов. Есть у истории такая особенность. Еще Аристотель указывал на эту «слабость» истории по сравнению с куда более «свободным» театральным действием.
Да, с середины 20 века принято указывать на то, что в историческом повествовании неотвратимо присутствует воображение и художественный элемент мастерства рассказчика. И этим якобы можно оправдать любое «художественное» и идеологическое вторжение в реальность истории.
Но у этого явления есть и обратная сторона. Это наличие прямой связи с реальностью. То что Ролан Барт называл пунктумом привязкой к реальности.
У Барта в основном речь идет о различных казалось бы избыточных для сюжета бытовых деталях присутствие которых в повествовании делает его «связанным» с реальностью. Но наряду с простыми деталями в которых например образ такси или телефона или аппарата с газированной водой воспроизводит в фильие детали жизни 70-х годов прошлого века, а баскетбольные данки и прочие игроцкие приемы отсылают к шоу культуре современныхрепортажей о НБА, есть еще и другие детали.
Например, какую роль для сюжета играет такой простой факт, а реально ли в 1972 году состоялся такой матч. А реально ли в этом матче играли два Белова, Жармухамедов, Коркия, Паулаускас и др включая Едешко?
Если убрать эти «привязки» к реальности, то сюжет фильма его значимость и так скажем «переживательность» значительно проиграют, потеряют в весе. Поэтому можно уверенно напомнить авторам сценария, что они эксплуатируют в своем аттракционе реальную ситуацию и реальных людей. Это не чистый аттракцион. Это аттракцион с использованием и получением «прибавочной стоимости». Могли ведь и более оторванный сюжет написать, просто по мотивам, дав всем участникам тех событий другие имена и все было чисто условно и беспроблемно. Но без привязки к реальности у этих сценаристов не получается.
В интерьвю «Спорт-экспрессу» сценарист говорит, что он понимает вдов Кондрашина и Александра Белова возмутившихся фильмом, но у него свои причины резоны,потому что ему нужно было сделать драматический продукт. Для драматизма можно пожертвовать частями реальности.
Чем же жертвуют сценаристы? В самом интервью не раз звучит фраза, что спорт сам по себе сценаристу не интересен. Это один из феноменов. И конечно тому, кто хоть немного понимает в баскетболе видно огромное количество деталей, которые (кроме пресловутых данков) так скажем не возможны в той игре или тренировочном процессе просто стилистически. Как тренер говорит, что он объясняет и т.п. Видно что сценарист работает не на баскетбольную публику, а на тех кто только только знакомится с игрой. Это один пласт истории. Другой связан с более значимым содержания с собственно драматизмом. Сценаристы все время «обостряют» ситуацию, ставят радикальные Вызовы (выигрыш или смерть или полное поражение всей жизни). На карту поставлено все. Карьера, здоровье, состояние близких и даже собственно жизнь. Тренер Гаранжин на постоянном предельно запредельном состоянии. И что важно он находится внутри советской политической системы, которая принципиально не считается с ним как с человеком. И при таможенных досмотрах, и при постоянных угрозах снять с должности, и при попытке функционеров отказаться от решающего матча Олимпиады, под предлогом того, что против советских спортсменов устроена провокация (феерически вульгарная сцена, за уши привязанная к сюжету) и самое главное в отказе на лечение сыну. И этот отказ приходится по прихоти сценаристов в самый драматичный момент соревнования. Советская система не жалела людей, превращала их в винтики государственной идеологической машины. Но отдельные люди, и отдельные руководители внутри этой машины находили правильные решения, поддерживали друг друга и отдельные передовые начинания. И герои надрываясь совершали чудеса. Чудеса внутри этой системы. Внутри ее правил игры. Чудеса в борьбе с Внешними Силами со Злыми Американцами, которые выступают как некие метафизические противники. И получается, что сценаристы с реальным тренером Кондрашиным, с реальным Александром Беловым и другими игроками поступаю также как и советская система. Они их приносят в жертву целесообразности и аттракциона. Для того что бы система сама себя поддерживала. И что бы был надрыв.
Сценаристы способны работать, только в жестко заданной мифологической схеме. Герой одиночка несправедливо страдающий, но обладающий чудодейственной силой, вместе с друзьями волшебными помощниками совершает чудо повержения Кощея Бессмертного. Кощей Американцы. А несправедливые страдания и чудо с надрывом это неотъемлемая сущность порядка.
Очевидно что сценаристы не умеют и нехотят выходить за рамки этой схемы. Многочисленные повисшие в воздухе сюжетные ходы остаются не завершенными в фильме, не досказанными. Что происходит с отношениями Александра Белова и придуманной возлюбленной баскетболисткой оказавшейся с женской баскетбольной сборной в Мюнхене вопреки тому факту, что первый женский олимпийский турнир был только на следующей олимпиаде? Жениться ли «смертельно больной» Белов на ней или нет? И что поменял в его смертельной болезни факт выигрыша? Он все оправдал?
Что происходит с больным сыном Гаранжина? Будет ли операция? И вообще бесчеловечная система даст ему шанс выехать за границу на лечение? И еще масса повисших вопросов. Но для сценаристов они не важны. Они были служебными средствами нагнетания драматизма. Приемами ремесла.
Как умеют и как оценивают. Как пищевики не могут без добавок растительного масла, без на вареной сгущенки и прочего подобного массового продукта. Как то не получается обеспечить массовость.
У общества очевидно есть запрос и это вызов для художников работать с запросом.