Servivour
Легкий туман, серая дорога и танки один за другим - то, что было видно из окна нашего балкона 31 октября 14 лет тому назад во Владикавказе. «Моим детским глазам все это казалось забавой, игрой, в которой нет ни боли, ни страха, где все реалистично играют свою роль - это был для меня спектакль» - сказала я сегодня маме. Мне было 4 с половиной года, когда произошел геноцид по отношению к Ингушскому Народу со стороны осетин (не поворачивается рука, написать «осетрин» с большой буквы). В тот момент я не понимала всей опасности.
«Второй день мама сама не своя, и почему сегодня весь день мы сидим у соседей, Клачковых? По лицам можно понять, что что-то не так» - крутились у меня мысли в тот последний день октября 1992 года. К вечеру мы все же вернулись домой: я, мама, и сестра. Отца тогда рядом не было.
Также странно начался для меня следующий день: мы с мамой не пошли, куда давно уже было запланировано нами, дверь была заперта на все замки, и видно было, что мама чего-то ждет. Звонок в дверь - видимо, именно этого мама и ждала, она подошла к двери, как и мы с сестрой, посмотрела в глазок и открыла дверь. Мужчины в форме зашли с автоматами в квартиру с заявлением: «Собирайся, возьми все самое необходимой и на выход». Мама в спешке одела на нас и на себя верхнюю одежду, после чего мы были выпровожены на улицу, где нас ждал «милицейский уазик». Я помню, как эти мужчины в форме защищали нас от соседей, одна из которых кидалась на нас с ножом и что-то при этом кричала. И когда мы уже очутились внутри этой машины, я услышала несколько выстрелов в воздух, это был наш сосед Клачков, который после выстрелов произнес: «Если вы сейчас же не отойдете от этой машины, я тут всех перестреляю». Он сам работал в то время в КГБ и эти мужчины, что зашли к нам в квартиру, были его коллеги.
Так мы и уехали - это был мой последний раз пребывания в нашей квартире. А повезли они нас в отделение милиции Промышленного района, где дядечка в форме (полковник) задал маме несколько вопросов:
-Родственники есть поблизости?
-В Грозном.
-Это далеко, не доедите. Еще?
-В Майском.
-Туда тоже опасно. А еще кто-нибудь?
-Знакомая русская женщина с работы живет в центре Владикавказа.
-Вот. Туда давайте быстро.
После чего он позвала осетина и сказал отвезти нас по назначенному адресу. По дороге этот «осетрин» все рассказывал, как ингуши режут осетинских детей и поливают этой кровью Черменское кладбище, на что моя мама просила его не рассказывать всякий бред.
С горем пополам и его выдумками мы приехали к этой женщине, у нее мы прятались до 3 ноября, пока решался вопрос, что с нами делать дальше. Клачков поднял все КГБ, после чего он нашел, за что зацепиться: у ингушей на тот момент был в заложниках осетин, которого можно было обменять на нас. На следующий день он отправил за нами автобус, куда нас посадили и пригрозили сидеть тихо и закрыть все шторы. С нами в автобусе был водитель и двое мужчин в камуфляже.
Уже на четвертый день ужаса я увидела в автобусе слезы матери, женщины, которая совершенно одна с двумя девочками пытается выкарабкаться из этого кошмара.
Помню, когда мы что-то не поделили с сестрой в автобусе, и мама попросила нас перестать, слова мужчины в камуфляже так и засели у меня в голове: «Пусть, пусть - деритесь», видно, ему так и хотелось, чтобы мы перебили все друг друга.
Просидели мы в этом автобусе целый день и вечером нас повезли на границу, чтобы совершить обмен. Но самое интересное произошло именно там: ингуши, которые должны были привезти осетина для обмена не приехали, соответственно, не привезли и заложника. Осетины были в ступоре, не понимая, что делать: с одной стороны, Клачков просит все же нас отпустить, в оправдания говоря то, что это женщина и две девочки, а с другой стороны, они не получили то, ради чего приехали. Как видите, я жива, и все это благодаря Клачкову, которому все это стоило больших сил - защитник среди «зверей». Нас отпустили на границе к родственникам, которые приехали за нами.
Кстати, прошло 14 лет, а моя мама все еще тратит свои нервы и силы на осетин, что отняли у нас квартиру и до сих пор там проживают.
Они нагло отняли у нас, у нашего Народа, то, что по праву принадлежит нам.
«Аллах нам подарил жизнь в те дни» - ежегодно в этот день говорит моя мама, и с каждым годом я благодарю Аллаха за предоставленный шанс. Если Аллах дал мне вторую жизнь, значит, я должна прожить ее достойно.
Я учусь в одном из самых лучших Вузов Москвы; у меня есть то, чего нет у многих; я стала совершенно нормальной личностью - все это благодаря Всевышнему.
«Второй день мама сама не своя, и почему сегодня весь день мы сидим у соседей, Клачковых? По лицам можно понять, что что-то не так» - крутились у меня мысли в тот последний день октября 1992 года. К вечеру мы все же вернулись домой: я, мама, и сестра. Отца тогда рядом не было.
Также странно начался для меня следующий день: мы с мамой не пошли, куда давно уже было запланировано нами, дверь была заперта на все замки, и видно было, что мама чего-то ждет. Звонок в дверь - видимо, именно этого мама и ждала, она подошла к двери, как и мы с сестрой, посмотрела в глазок и открыла дверь. Мужчины в форме зашли с автоматами в квартиру с заявлением: «Собирайся, возьми все самое необходимой и на выход». Мама в спешке одела на нас и на себя верхнюю одежду, после чего мы были выпровожены на улицу, где нас ждал «милицейский уазик». Я помню, как эти мужчины в форме защищали нас от соседей, одна из которых кидалась на нас с ножом и что-то при этом кричала. И когда мы уже очутились внутри этой машины, я услышала несколько выстрелов в воздух, это был наш сосед Клачков, который после выстрелов произнес: «Если вы сейчас же не отойдете от этой машины, я тут всех перестреляю». Он сам работал в то время в КГБ и эти мужчины, что зашли к нам в квартиру, были его коллеги.
Так мы и уехали - это был мой последний раз пребывания в нашей квартире. А повезли они нас в отделение милиции Промышленного района, где дядечка в форме (полковник) задал маме несколько вопросов:
-Родственники есть поблизости?
-В Грозном.
-Это далеко, не доедите. Еще?
-В Майском.
-Туда тоже опасно. А еще кто-нибудь?
-Знакомая русская женщина с работы живет в центре Владикавказа.
-Вот. Туда давайте быстро.
После чего он позвала осетина и сказал отвезти нас по назначенному адресу. По дороге этот «осетрин» все рассказывал, как ингуши режут осетинских детей и поливают этой кровью Черменское кладбище, на что моя мама просила его не рассказывать всякий бред.
С горем пополам и его выдумками мы приехали к этой женщине, у нее мы прятались до 3 ноября, пока решался вопрос, что с нами делать дальше. Клачков поднял все КГБ, после чего он нашел, за что зацепиться: у ингушей на тот момент был в заложниках осетин, которого можно было обменять на нас. На следующий день он отправил за нами автобус, куда нас посадили и пригрозили сидеть тихо и закрыть все шторы. С нами в автобусе был водитель и двое мужчин в камуфляже.
Уже на четвертый день ужаса я увидела в автобусе слезы матери, женщины, которая совершенно одна с двумя девочками пытается выкарабкаться из этого кошмара.
Помню, когда мы что-то не поделили с сестрой в автобусе, и мама попросила нас перестать, слова мужчины в камуфляже так и засели у меня в голове: «Пусть, пусть - деритесь», видно, ему так и хотелось, чтобы мы перебили все друг друга.
Просидели мы в этом автобусе целый день и вечером нас повезли на границу, чтобы совершить обмен. Но самое интересное произошло именно там: ингуши, которые должны были привезти осетина для обмена не приехали, соответственно, не привезли и заложника. Осетины были в ступоре, не понимая, что делать: с одной стороны, Клачков просит все же нас отпустить, в оправдания говоря то, что это женщина и две девочки, а с другой стороны, они не получили то, ради чего приехали. Как видите, я жива, и все это благодаря Клачкову, которому все это стоило больших сил - защитник среди «зверей». Нас отпустили на границе к родственникам, которые приехали за нами.
Кстати, прошло 14 лет, а моя мама все еще тратит свои нервы и силы на осетин, что отняли у нас квартиру и до сих пор там проживают.
Они нагло отняли у нас, у нашего Народа, то, что по праву принадлежит нам.
«Аллах нам подарил жизнь в те дни» - ежегодно в этот день говорит моя мама, и с каждым годом я благодарю Аллаха за предоставленный шанс. Если Аллах дал мне вторую жизнь, значит, я должна прожить ее достойно.
Я учусь в одном из самых лучших Вузов Москвы; у меня есть то, чего нет у многих; я стала совершенно нормальной личностью - все это благодаря Всевышнему.