Жена киевского князя Ярослава Мудрого Ингегерда - славянская дочь шведского короля Олафа
Оригинал взят у ruda_pani в Жена киевского князя Ярослава Мудрого Ингегерда - славянская дочь шведского короля Олафа
Ингегерда не была первой знатной иностранкой монарших кровей, вышедшей замуж за киевского князя. Ещё её свёкор, великий князь Владимир Святославич, как известно, женился после принятия христианства в 988 году на дочери византийского императора Романа II (938-963), сестре братьев-соправителей Византии Василия II (958-1025) и Константина VIII (950-1228), Анне (963-1011/12). С точки зрения происхождения христианская жена Владимира Святого, безусловно, была самых что ни на есть "голубых кровей", и её брак с князем вчерашних язычников очень сильно поднял авторитет Киевской Руси у соседей. Но, поскольку детей в этом браке либо не было, либо они умерли в младенчестве, с точки зрения генеалогии международный успех Киева не был в дальнейшем закреплён общим потомством породнившихся династий.
1.Ингегерда, став женой победителя "распри Владимировичей" (последнего младшего брата, Судислава, Ярослав Мудрый продержал 23 года в "порубе" - тот вышел на свободу только через 5 лет после его смерти, стариком, и детей после себя не оставил), единственного потомка Рюрика своего поколения, и родив ему 10 детей, доживших до взрослого возраста (огромное достижение по тем временам, когда из 5 новорожденных младенцев 3 умирали на первом году жизни, четвёртый не доживал до 7 лет), стала, таким образом, прабабкой абсолютно всех Рюриковичей. И именно благодаря этому браку стали возможны супружеские союзы уже детей княгини Ингегерды (Ирины) с представителями правящих домов Европы XI века;
2.В истории принято считать Ингегерду "шведкой", "варяжской княжной". По факту рождения так оно, конечно, и было. Её отец, Олаф (Улаф III) Шётконунг (ок.980-1022), стал первым шведским королём, которого все шведские племена добровольно признали своим правителем. Около 1008 года был крещён Зигфридом Святым, и стал первым шведским королем, который остался христианином до самой смерти. Однако при этом Олаф был наполовину славянином;
3.Из всех дедушек и бабушек Ингегерды шведом (свеном) был только её дед по отцу, Эрик VI Победоносный (умер в 995 г.). Все остальные были славянами. Женой Эрика примерно в 979-980 году стала княжна Святослава (Гунхильда) Польская (ок.965-ок.1014) - дочь основателя древнепольского государства, Мешко I Пяста (ок.935-992) и Дубравки Богемской (между 920 и 931-977), которая, в свою очередь, была дочерью чешского князя Болеслава I Грозного (ок. 910/915-967/972). По отцовской линии Дубравка была родной племянницей святого Вацлава (считается небесным патроном Чехии)(ок.907-935/396) и родной правнучкой святой мученицы Людмилы, княгини Чешской (ок.860-921). Так что благодаря Ингегерде эти выдающиеся исторические личности стали предками всех Рюриковичей, начиная с её детей;
4.Матерью киевской княгини была Эстрид (Астрид) Ободритская (ок.979-1035), дочь князя полабских ободритов (славянского племени бодричей). Скорее всего, брак Эстрид с шведскоим конунгом Олафом (Улафом) был заключён для скрепления мирного договора между воевавшими сторонами. Поскольку родители Ингегерды (и она вместе с ними) приняли крещение только в 1008 году, до этого её мать вынуждена была мириться с наложницей Олафа, поморской славянкой Эдлой. В законном браке, кроме дочери, у Олафа Шётконунга был ещё сын Анунд Якоб (ок.1010-1050), ставший королём Швеции после смерти отца в 1022 году. От наложницы отца у Ингегерды были ещё единокровные брат и сестра: Эдмунд Старый (умер в 1060), стал королём Швеции после смерти брата, Анунда Якоба, в 1050 году. И Астрид (годы жизни неизвестны) - жена короля Норвегии Олафа II Святого Харальдссона (995-1030);
5.Как указывает Википедия, шведская принцесса "перешла в Новгороде в восточный (православный) обряд с именем Ирина (созвучное с Ингегерда)". Но это не так - раскол христианства на православие и католицизм произошёл только в 1054 году, так что в 1019 году, когда Ингегерда вышла замуж за Ярослава, в этом не было никакой необходимости. С общением на языке новой родины у Ирины тоже, судя по всему, не было никаких проблем - со своей матерью-ободриткой она общалась на её родном языке, а все славянские языки тогда ещё были очень близки между собой. В свою очередь, всех своих детей Ингегерда научила своему родному шведскому языку;
6.Брак князя Ярослава с дочерью шведского короля Ингегердой всегда носил только и исключительно политический характер, любви между супругами не было никогда. Первоначально Ирина должна была стать женой норвежского короля Олафа Харальдссона (Олафа II Святого), решение об этой свадьбе было принято на тинге (скандинавский аналог древнерусского вече) в Упсале осенью 1017 года. Отец невесты, Олаф (Улаф III), дал клятву, что отдаст Ингегерду замуж за норвежца. Более того, его дочь сама хотела этого брака (Ингегерда и Олаф состояли в любовной переписке, помимо официального сватовства, король Норвегии прислал своей невесте золотое кольцо с предложением руки и сердца, на которое та ответила согласием), и есть основания полагать, что всю жизнь она продолжала любить своего несостоявшегося мужа. В соответствии с достигнутыми соглашениями осенью 1018 года Олаф II прибыл на границу для свидания с невестой и её отцом, но их там не оказалось. Как выяснилось, летом 1018 года к шведскому конунгу прибыли сваты от тогда новгородского князя Ярослава, и он согласился отдать Ингегерду замуж за главного претендента на великое киевское княжество;
7.Вынужденная согласиться на брак с нелюбимым (помимо всего прочего, Ярослав был старше своей жены примерно на 20 лет, а Олаф II был старше Ингегерды всего на 5. К тому же, новгородский князь был хромым, что в глазах молодой девушки его тоже не красило), дочь шведского короля по брачному договору вытребовала себе в приданое от Ярослава город Альдейгаборг (до 1703 года Ладога, ныне село Старая Ладога) с прилегающими землями, и назначила в него посадником ярла Вестра-Гёталанда Рёгнвальда Ульвссона, своего родственника по материнской линии (двоюродного брата - их матери были родными сёстрами). Конунг Норвегии тогда же, примерно в 1018-1019 годах, женился на единокровной сестре Ингегерды (её мать, Эдла, была наложницей Олафа III Шётконунга), Астрид. И, казалось бы, этот неудачный любовный роман между норвежским королём и шведской принцессой был навсегда забыт. Но, однако, в жизни всё получилось по-другому;
8.В 1027 году в союзе со Швецией Олаф напал на Данию, но потерпел поражение и в 1028 году был вынужден покинуть Норвегию и бежать в Швецию (там при дворе младшего брата Ингегерды, короля Анунда Якоба, остались его жена Астрид и дочь Ульфильда), и затем, с 4-летним сыном Магнусом дальше на Русь, в Новгород. А надо заметить, что князь Ярослав, даже став уже великим киевским князем (в 1026 году, после раздела Руси с братом Мстиславом Тмутараканским), продолжал жить со своей семьёй в Новгороде - вплоть до 1036 года, когда Мстислав погиб на охоте;
9.В Новгороде Олаф Харальдссон пробыл два года. В 1030 году, по призыву своих сторонников, вернулся в Норвегию, и попытался с шведской помощью вернуть себе престол, но в июле того же года при Стикластадире был убит в битве с дружиной норвежской родовой знати и бондов. Согласно сагам "Об Олафе Святом", и "Сагах о королях", и некоторым упоминаниям в других источниках, во время пребывания изгнанника в Новгороде между ним и княгиней Ириной была любовная связь. Более того - некоторые историки утверждают, что четвёртый сын Ярослава Мудрого, Всеволод (отец Владимира Мономаха), который родился в 1030 году - на самом деле сын норвежского короля. И, что самое интересное - недавние генетические исследования потомков Рюриковичей, похоже, подтверждают это предположение. Кстати, к тому же примерно времени, когда Олаф II находился в Новгороде, относится публичный конфликт между Ярославом и его женой - князь ударил Ирину на пиру, в присутствии гостей и дружины. Развития этот инцидент не имел, Ярослав поспешил помириться с женой;
10.Возникает закономерный вопрос - почему великий киевский князь Ярослав мирился со вполне вероятной изменой жены? Почему он вообще согласился принять в Новгороде её бывшего жениха? Почему после гибели Олафа II практически усыновил его сына, Магнуса (1024-1047), и в 1035 году помог тому стать норвежским королём? Ответ очень прост, и он же объясняет, почему Ярослав в своё время посватался именно к Ингегерде. Всё дело в том, что жена Ярослава была близкой родственницей абсолютно всех правителей Скандинавии того времени. С королями Швеции всё понятно - они приходились Ингегерде последовательно отцом, братьями, и даже после её смерти в Швеции правили её племянники. Конунгом Норвегии был бывший жених, который, к тому же, приходился ей зятем (поскольку был женат на её сестре по отцу, Астрид). После гибели Олафа II престол Норвегии вернул себе его сын Магнус - родной племянник Ирины. Даже в Дании - самом сильном северном государстве того времени, викинги которого в 1016 году захватили Англию, правил с 1016 по 1035 год Кнуд Великий - единоутробный младший брат отца Ингегерды, короля Швеции Олафа III Шётконунга (у них была общая мать, Святослава (Гунхильда) Польская, и разные отцы) - стало быть, родной дядюшка киевской княгини. Что мог противопоставить князь Ярослав, добывший свою власть с помощью варяжской дружины, этой объединённой скандинавской мощи (хотя между собой эти родственники не очень ладили, в случае необходимости они прекрасно умели объединяться)?
11.Так что Ярослав, всё-таки, недаром был прозван Мудрым - значение и выгоду своего брака с шведской принцессой он прекрасно понимал. До такой степени, что хлопотать об этом супружеском союзе начал ещё в то время, когда сам был женат. Брак с Ингегердой стал для Ярослава, как минимум, вторым по счёту. Сын великого князя в те времена просто не мог оставаться холостым до 39 лет (а примерно в этом возрасте Ярослав женился на Ирине). Средняя продолжительность жизни мужчины даже в 1862 году в России составляла 30,8 лет. Во времена Ярослава дожить до 30 было редкой удачей. Поэтому мужчина, особенно из богатого и знатного рода, был обязан позаботиться о своём потомстве - и чем раньше, тем лучше;
12.Упоминания о первой (или второй) жене Ярослава в источниках очень скудные и отрывочные. Известно лишь, что звали её Анна, и по происхождению она, очень вероятно, была норвежкой. В 1018 году, в разгар "распри Владимировичей" (когда сыновья умершего князя Владимира Святославича делили наследство отца), после того, как войска князя Ярослава были разбиты войсками польского короля Болеслава I на берегах Буга, и последний захватил Киев, жена Ярослава и несколько его сестёр попали в плен к Болеславу. Польский король вмешался во внутренние дела Киевской Руси, помогая своему зятю, старшему брату Ярослава, Святополку Окаянному (ок.978-1019), но по ходу дела увлёкся, решив захватить Киев для себя. Возвращаясь в Польшу, польский король забрал с собой и своих знатных пленниц (одну из сестёр Ярослава, Предславу, он сделал своей наложницей). Дальнейшая судьба Анны историкам неизвестна. С другой стороны, нет и никаких упоминаний о попытках Ярослава вернуть свою жену из плена. Вполне возможно, что, вступив в 1019 году в брак с Ингегердой, новгородский князь стал двоеженцем. Но, в любом случае, для матримониальных планов Ярослава Владимировича исчезновение его первой супруги было как нельзя более своевременным. И при этом - более чем подозрительным. Все упоминания об Анне в хрониках заканчиваются 1019 годом, но Ярослав посватался к Ингегерде, по данным скандинавских источников, за год до этого, летом 1018-го, будучи женатым человеком. Неизвестно, как новгородский князь собирался избавиться от первой жены, но можно смело сказать, что захват Киева польским королём решил эту проблему Ярослава наилучшим образом;
13.Ещё более скудные и отрывочные упоминания в летописях о сыне Ярослава Мудрого от первого брака, Илье, который после переезда родителей в Киев остался в Новгороде на самостоятельном княжении. Некоторые исследователи предполагают, что в это время княжич женился на сестре датского короля Кнута Великого Маргарет-Эстрид. Однако из-за того, что Илья вскоре умер, она вернулась на родину, где вышла замуж за нормандского графа Рикардо;
14.Что интересно - вторая дочь Ингегерды и Ярослава, Эллисив (её принято называть Елизаветой, исключительно по созвучию с норвежским именем, славянское имя киевской княжны, скорее всего, было Олисава), в 1046 году, примерно в 20 лет, была выдана замуж за норвежского конунга Харальда III Сигурдарсона (ок.1015-1066), который приходился единоутробным младшим братом (отцы у них были разные, а мать общая) всё тому же "бельму на глазу Ярослава", бывшему любимому жениху Ингегерды, Олафу II Харальдссону (на тот момент уже 16 лет как погибшему). В этом браке у киевской княжны было две дочери - Мария и Ингегерда. Внучки князя Ярослава (и княгини Ирины) одновременно приходились родными племянницами его сопернику Олафу, соединив в своих жилах кровь мужа и кровь любимого Ингегерды, вместе с её собственной кровью. Такая вот ирония судьбы.
Ингегерда не была первой знатной иностранкой монарших кровей, вышедшей замуж за киевского князя. Ещё её свёкор, великий князь Владимир Святославич, как известно, женился после принятия христианства в 988 году на дочери византийского императора Романа II (938-963), сестре братьев-соправителей Византии Василия II (958-1025) и Константина VIII (950-1228), Анне (963-1011/12). С точки зрения происхождения христианская жена Владимира Святого, безусловно, была самых что ни на есть "голубых кровей", и её брак с князем вчерашних язычников очень сильно поднял авторитет Киевской Руси у соседей. Но, поскольку детей в этом браке либо не было, либо они умерли в младенчестве, с точки зрения генеалогии международный успех Киева не был в дальнейшем закреплён общим потомством породнившихся династий.
1.Ингегерда, став женой победителя "распри Владимировичей" (последнего младшего брата, Судислава, Ярослав Мудрый продержал 23 года в "порубе" - тот вышел на свободу только через 5 лет после его смерти, стариком, и детей после себя не оставил), единственного потомка Рюрика своего поколения, и родив ему 10 детей, доживших до взрослого возраста (огромное достижение по тем временам, когда из 5 новорожденных младенцев 3 умирали на первом году жизни, четвёртый не доживал до 7 лет), стала, таким образом, прабабкой абсолютно всех Рюриковичей. И именно благодаря этому браку стали возможны супружеские союзы уже детей княгини Ингегерды (Ирины) с представителями правящих домов Европы XI века;
2.В истории принято считать Ингегерду "шведкой", "варяжской княжной". По факту рождения так оно, конечно, и было. Её отец, Олаф (Улаф III) Шётконунг (ок.980-1022), стал первым шведским королём, которого все шведские племена добровольно признали своим правителем. Около 1008 года был крещён Зигфридом Святым, и стал первым шведским королем, который остался христианином до самой смерти. Однако при этом Олаф был наполовину славянином;
3.Из всех дедушек и бабушек Ингегерды шведом (свеном) был только её дед по отцу, Эрик VI Победоносный (умер в 995 г.). Все остальные были славянами. Женой Эрика примерно в 979-980 году стала княжна Святослава (Гунхильда) Польская (ок.965-ок.1014) - дочь основателя древнепольского государства, Мешко I Пяста (ок.935-992) и Дубравки Богемской (между 920 и 931-977), которая, в свою очередь, была дочерью чешского князя Болеслава I Грозного (ок. 910/915-967/972). По отцовской линии Дубравка была родной племянницей святого Вацлава (считается небесным патроном Чехии)(ок.907-935/396) и родной правнучкой святой мученицы Людмилы, княгини Чешской (ок.860-921). Так что благодаря Ингегерде эти выдающиеся исторические личности стали предками всех Рюриковичей, начиная с её детей;
4.Матерью киевской княгини была Эстрид (Астрид) Ободритская (ок.979-1035), дочь князя полабских ободритов (славянского племени бодричей). Скорее всего, брак Эстрид с шведскоим конунгом Олафом (Улафом) был заключён для скрепления мирного договора между воевавшими сторонами. Поскольку родители Ингегерды (и она вместе с ними) приняли крещение только в 1008 году, до этого её мать вынуждена была мириться с наложницей Олафа, поморской славянкой Эдлой. В законном браке, кроме дочери, у Олафа Шётконунга был ещё сын Анунд Якоб (ок.1010-1050), ставший королём Швеции после смерти отца в 1022 году. От наложницы отца у Ингегерды были ещё единокровные брат и сестра: Эдмунд Старый (умер в 1060), стал королём Швеции после смерти брата, Анунда Якоба, в 1050 году. И Астрид (годы жизни неизвестны) - жена короля Норвегии Олафа II Святого Харальдссона (995-1030);
5.Как указывает Википедия, шведская принцесса "перешла в Новгороде в восточный (православный) обряд с именем Ирина (созвучное с Ингегерда)". Но это не так - раскол христианства на православие и католицизм произошёл только в 1054 году, так что в 1019 году, когда Ингегерда вышла замуж за Ярослава, в этом не было никакой необходимости. С общением на языке новой родины у Ирины тоже, судя по всему, не было никаких проблем - со своей матерью-ободриткой она общалась на её родном языке, а все славянские языки тогда ещё были очень близки между собой. В свою очередь, всех своих детей Ингегерда научила своему родному шведскому языку;
6.Брак князя Ярослава с дочерью шведского короля Ингегердой всегда носил только и исключительно политический характер, любви между супругами не было никогда. Первоначально Ирина должна была стать женой норвежского короля Олафа Харальдссона (Олафа II Святого), решение об этой свадьбе было принято на тинге (скандинавский аналог древнерусского вече) в Упсале осенью 1017 года. Отец невесты, Олаф (Улаф III), дал клятву, что отдаст Ингегерду замуж за норвежца. Более того, его дочь сама хотела этого брака (Ингегерда и Олаф состояли в любовной переписке, помимо официального сватовства, король Норвегии прислал своей невесте золотое кольцо с предложением руки и сердца, на которое та ответила согласием), и есть основания полагать, что всю жизнь она продолжала любить своего несостоявшегося мужа. В соответствии с достигнутыми соглашениями осенью 1018 года Олаф II прибыл на границу для свидания с невестой и её отцом, но их там не оказалось. Как выяснилось, летом 1018 года к шведскому конунгу прибыли сваты от тогда новгородского князя Ярослава, и он согласился отдать Ингегерду замуж за главного претендента на великое киевское княжество;
7.Вынужденная согласиться на брак с нелюбимым (помимо всего прочего, Ярослав был старше своей жены примерно на 20 лет, а Олаф II был старше Ингегерды всего на 5. К тому же, новгородский князь был хромым, что в глазах молодой девушки его тоже не красило), дочь шведского короля по брачному договору вытребовала себе в приданое от Ярослава город Альдейгаборг (до 1703 года Ладога, ныне село Старая Ладога) с прилегающими землями, и назначила в него посадником ярла Вестра-Гёталанда Рёгнвальда Ульвссона, своего родственника по материнской линии (двоюродного брата - их матери были родными сёстрами). Конунг Норвегии тогда же, примерно в 1018-1019 годах, женился на единокровной сестре Ингегерды (её мать, Эдла, была наложницей Олафа III Шётконунга), Астрид. И, казалось бы, этот неудачный любовный роман между норвежским королём и шведской принцессой был навсегда забыт. Но, однако, в жизни всё получилось по-другому;
8.В 1027 году в союзе со Швецией Олаф напал на Данию, но потерпел поражение и в 1028 году был вынужден покинуть Норвегию и бежать в Швецию (там при дворе младшего брата Ингегерды, короля Анунда Якоба, остались его жена Астрид и дочь Ульфильда), и затем, с 4-летним сыном Магнусом дальше на Русь, в Новгород. А надо заметить, что князь Ярослав, даже став уже великим киевским князем (в 1026 году, после раздела Руси с братом Мстиславом Тмутараканским), продолжал жить со своей семьёй в Новгороде - вплоть до 1036 года, когда Мстислав погиб на охоте;
9.В Новгороде Олаф Харальдссон пробыл два года. В 1030 году, по призыву своих сторонников, вернулся в Норвегию, и попытался с шведской помощью вернуть себе престол, но в июле того же года при Стикластадире был убит в битве с дружиной норвежской родовой знати и бондов. Согласно сагам "Об Олафе Святом", и "Сагах о королях", и некоторым упоминаниям в других источниках, во время пребывания изгнанника в Новгороде между ним и княгиней Ириной была любовная связь. Более того - некоторые историки утверждают, что четвёртый сын Ярослава Мудрого, Всеволод (отец Владимира Мономаха), который родился в 1030 году - на самом деле сын норвежского короля. И, что самое интересное - недавние генетические исследования потомков Рюриковичей, похоже, подтверждают это предположение. Кстати, к тому же примерно времени, когда Олаф II находился в Новгороде, относится публичный конфликт между Ярославом и его женой - князь ударил Ирину на пиру, в присутствии гостей и дружины. Развития этот инцидент не имел, Ярослав поспешил помириться с женой;
10.Возникает закономерный вопрос - почему великий киевский князь Ярослав мирился со вполне вероятной изменой жены? Почему он вообще согласился принять в Новгороде её бывшего жениха? Почему после гибели Олафа II практически усыновил его сына, Магнуса (1024-1047), и в 1035 году помог тому стать норвежским королём? Ответ очень прост, и он же объясняет, почему Ярослав в своё время посватался именно к Ингегерде. Всё дело в том, что жена Ярослава была близкой родственницей абсолютно всех правителей Скандинавии того времени. С королями Швеции всё понятно - они приходились Ингегерде последовательно отцом, братьями, и даже после её смерти в Швеции правили её племянники. Конунгом Норвегии был бывший жених, который, к тому же, приходился ей зятем (поскольку был женат на её сестре по отцу, Астрид). После гибели Олафа II престол Норвегии вернул себе его сын Магнус - родной племянник Ирины. Даже в Дании - самом сильном северном государстве того времени, викинги которого в 1016 году захватили Англию, правил с 1016 по 1035 год Кнуд Великий - единоутробный младший брат отца Ингегерды, короля Швеции Олафа III Шётконунга (у них была общая мать, Святослава (Гунхильда) Польская, и разные отцы) - стало быть, родной дядюшка киевской княгини. Что мог противопоставить князь Ярослав, добывший свою власть с помощью варяжской дружины, этой объединённой скандинавской мощи (хотя между собой эти родственники не очень ладили, в случае необходимости они прекрасно умели объединяться)?
11.Так что Ярослав, всё-таки, недаром был прозван Мудрым - значение и выгоду своего брака с шведской принцессой он прекрасно понимал. До такой степени, что хлопотать об этом супружеском союзе начал ещё в то время, когда сам был женат. Брак с Ингегердой стал для Ярослава, как минимум, вторым по счёту. Сын великого князя в те времена просто не мог оставаться холостым до 39 лет (а примерно в этом возрасте Ярослав женился на Ирине). Средняя продолжительность жизни мужчины даже в 1862 году в России составляла 30,8 лет. Во времена Ярослава дожить до 30 было редкой удачей. Поэтому мужчина, особенно из богатого и знатного рода, был обязан позаботиться о своём потомстве - и чем раньше, тем лучше;
12.Упоминания о первой (или второй) жене Ярослава в источниках очень скудные и отрывочные. Известно лишь, что звали её Анна, и по происхождению она, очень вероятно, была норвежкой. В 1018 году, в разгар "распри Владимировичей" (когда сыновья умершего князя Владимира Святославича делили наследство отца), после того, как войска князя Ярослава были разбиты войсками польского короля Болеслава I на берегах Буга, и последний захватил Киев, жена Ярослава и несколько его сестёр попали в плен к Болеславу. Польский король вмешался во внутренние дела Киевской Руси, помогая своему зятю, старшему брату Ярослава, Святополку Окаянному (ок.978-1019), но по ходу дела увлёкся, решив захватить Киев для себя. Возвращаясь в Польшу, польский король забрал с собой и своих знатных пленниц (одну из сестёр Ярослава, Предславу, он сделал своей наложницей). Дальнейшая судьба Анны историкам неизвестна. С другой стороны, нет и никаких упоминаний о попытках Ярослава вернуть свою жену из плена. Вполне возможно, что, вступив в 1019 году в брак с Ингегердой, новгородский князь стал двоеженцем. Но, в любом случае, для матримониальных планов Ярослава Владимировича исчезновение его первой супруги было как нельзя более своевременным. И при этом - более чем подозрительным. Все упоминания об Анне в хрониках заканчиваются 1019 годом, но Ярослав посватался к Ингегерде, по данным скандинавских источников, за год до этого, летом 1018-го, будучи женатым человеком. Неизвестно, как новгородский князь собирался избавиться от первой жены, но можно смело сказать, что захват Киева польским королём решил эту проблему Ярослава наилучшим образом;
13.Ещё более скудные и отрывочные упоминания в летописях о сыне Ярослава Мудрого от первого брака, Илье, который после переезда родителей в Киев остался в Новгороде на самостоятельном княжении. Некоторые исследователи предполагают, что в это время княжич женился на сестре датского короля Кнута Великого Маргарет-Эстрид. Однако из-за того, что Илья вскоре умер, она вернулась на родину, где вышла замуж за нормандского графа Рикардо;
14.Что интересно - вторая дочь Ингегерды и Ярослава, Эллисив (её принято называть Елизаветой, исключительно по созвучию с норвежским именем, славянское имя киевской княжны, скорее всего, было Олисава), в 1046 году, примерно в 20 лет, была выдана замуж за норвежского конунга Харальда III Сигурдарсона (ок.1015-1066), который приходился единоутробным младшим братом (отцы у них были разные, а мать общая) всё тому же "бельму на глазу Ярослава", бывшему любимому жениху Ингегерды, Олафу II Харальдссону (на тот момент уже 16 лет как погибшему). В этом браке у киевской княжны было две дочери - Мария и Ингегерда. Внучки князя Ярослава (и княгини Ирины) одновременно приходились родными племянницами его сопернику Олафу, соединив в своих жилах кровь мужа и кровь любимого Ингегерды, вместе с её собственной кровью. Такая вот ирония судьбы.