ЗАПИСКА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ: о потешных огнях, царских забавах и русском дворянине Карле Сименсе
В отчётах Михаила Васильевича Ломоносова об исследованиях, проводимых Академией наук в 1756 году, можно найти любопытный пункт: «Ныне лаборатор Клементов под моим смотрением изыскивает по моему указанию, как бы сделать для фейерверков верховые зеленые звездки». В XXI веке мы воспринимаем фейерверк как красочный атрибут праздничных мероприятий, однако в веке XVIII, пропитанном стремлением Петра I сделать Россию первой во всех сферах без исключения, «огненные потехи» становятся делом государственной важности и потому передаются в ведение Академии наук.
Считается, что первые фейерверки появились в Китае в XII веке, а их прототипами служили бамбуковые трубки, наполненные порохом. По традиции, в новогоднюю ночь их кидали в костёр, чтобы треском и вспышками отогнать тёмные силы от наступающего «чистого» года - отсюда и сохранившаяся до наших дней ассоциация фейерверка с новогодними увеселениями. В Россию пиротехника пришла из Европы в середине XVI века, но долгое время оставалась «заморской диковинкой»; в XVII веке фейерверки оставались исключительно аристократической забавой (пример тому - грандиозное празднование очередных именин царевича Петра в конце 1680-х). С начала XVIII века за фейерверки отвечает особая рота Преображенского полка, а сам царь на досуге «сочиняет» пороховые смеси и экспериментирует со звуком, цветом и силой пиротехнических зарядов, собственноручно собирая ракеты и шутихи. В некоторых источниках даже упоминается некое «ракетное заведение», созданное при содействии Петра не то в 1680, не то в 1690 году, однако достоверных подтверждений этому не наблюдается.
В петровскую эпоху использованию фейерверков придаётся политический характер: взятие Азова и победа под Полтавой празднуются с размахом и с непременным использованием «потешных огней», что приводит в восторг даже опытных во всех отношениях иностранных дипломатов. Гуляния по случаю окончания Северной войны в 1721 увенчались грандиозным фейерверком не только в Петербурге: в ряде европейских столиц российскими послами был «учинён... фейерверк и банкет знатной». Акцент в художественном оформлении, естественно, делался на морской тематике: Нептун, Тритон, дельфины и, конечно, корабли.
Затем политический аспект в использовании пиротехники постепенно начал отходить на второй план: при Петре II в определённой степени памятным можно считать лишь фейерверк в день коронации нового самодержца. Всё ещё оставаясь предметом роскоши, огненные ракеты и фонтаны становятся относительно привычным атрибутом праздничных мероприятий, устраиваемых в аристократических кругах (присвоение Меншикову звания генералиссимуса в мае 1727 года или фейерверк в подарок Екатерине II от её фаворита Григория Орлова).
Ко времени правления Николая II, по мнению современников, фейерверк «обмельчал»: его можно было купить в лавке или изготовить на заказ в лаборатории. Содержать собственного обер-фейерверкера в административном штате могли себе позволить многие, даже не самые богатые города, потому рождественские, масленичные и новогодние пиротехнические представления к началу XX века перестали быть исключительно столичной диковинкой. В частности, в 1913 году, когда империя отмечала трёхсотлетие правления дома Романовых и августейшая семья совершала праздничный «вояж» по городам России, фейерверками разной степени изысканности самодержца приветствовали в том числе Владимир, Суздаль и Переславль.
Падением популярности фейерверочное искусство было обязано, в том числе, новой столичной «забаве» - электрической иллюминации. 14 мая 1896 года, в день коронации Николая II, будущий губернатор Москвы Владимир Фёдорович Джунковский сделал в своём дневнике следующую запись: «Кремлевская иллюминация зажглась в один миг, в тот самый миг, когда государыня взяла в руки поднесенный ей букет с электрическими цветами. Засветился букет, и в тот же момент засветился разноцветными электрическими огнями весь Кремль, точно огненной кистью нарисованный на потемневшем небе». Грандиозная праздничная иллюминация длилась четыре дня: Лубянская и Воскресенская площади, здания Думы и крупнейших московских театров, башни и зубцы кремлёвских стен, колокольня Ивана Великого, - прежним «потешным огням», год за годом уходящим в историю, подобное было уже не под силу.
P.S. Коронация Николая II не была первым мероприятием, «озарённым» торжественной иллюминацией: 15 мая 1883 года восшедший на престол двумя годами ранее Александр III заказал принявшему российское подданство немецкому предпринимателю Карлу Сименсу праздничное оформление Кремля. Оба императора, отец и сын, по достоинству оценили труды совладельца Siemens & Halske: компания получает государственный заказ на освещение Москвы до 1945 года, а сам Карл возводится в потомственное Российской империи дворянское достоинство.
Считается, что первые фейерверки появились в Китае в XII веке, а их прототипами служили бамбуковые трубки, наполненные порохом. По традиции, в новогоднюю ночь их кидали в костёр, чтобы треском и вспышками отогнать тёмные силы от наступающего «чистого» года - отсюда и сохранившаяся до наших дней ассоциация фейерверка с новогодними увеселениями. В Россию пиротехника пришла из Европы в середине XVI века, но долгое время оставалась «заморской диковинкой»; в XVII веке фейерверки оставались исключительно аристократической забавой (пример тому - грандиозное празднование очередных именин царевича Петра в конце 1680-х). С начала XVIII века за фейерверки отвечает особая рота Преображенского полка, а сам царь на досуге «сочиняет» пороховые смеси и экспериментирует со звуком, цветом и силой пиротехнических зарядов, собственноручно собирая ракеты и шутихи. В некоторых источниках даже упоминается некое «ракетное заведение», созданное при содействии Петра не то в 1680, не то в 1690 году, однако достоверных подтверждений этому не наблюдается.
В петровскую эпоху использованию фейерверков придаётся политический характер: взятие Азова и победа под Полтавой празднуются с размахом и с непременным использованием «потешных огней», что приводит в восторг даже опытных во всех отношениях иностранных дипломатов. Гуляния по случаю окончания Северной войны в 1721 увенчались грандиозным фейерверком не только в Петербурге: в ряде европейских столиц российскими послами был «учинён... фейерверк и банкет знатной». Акцент в художественном оформлении, естественно, делался на морской тематике: Нептун, Тритон, дельфины и, конечно, корабли.
Затем политический аспект в использовании пиротехники постепенно начал отходить на второй план: при Петре II в определённой степени памятным можно считать лишь фейерверк в день коронации нового самодержца. Всё ещё оставаясь предметом роскоши, огненные ракеты и фонтаны становятся относительно привычным атрибутом праздничных мероприятий, устраиваемых в аристократических кругах (присвоение Меншикову звания генералиссимуса в мае 1727 года или фейерверк в подарок Екатерине II от её фаворита Григория Орлова).
Ко времени правления Николая II, по мнению современников, фейерверк «обмельчал»: его можно было купить в лавке или изготовить на заказ в лаборатории. Содержать собственного обер-фейерверкера в административном штате могли себе позволить многие, даже не самые богатые города, потому рождественские, масленичные и новогодние пиротехнические представления к началу XX века перестали быть исключительно столичной диковинкой. В частности, в 1913 году, когда империя отмечала трёхсотлетие правления дома Романовых и августейшая семья совершала праздничный «вояж» по городам России, фейерверками разной степени изысканности самодержца приветствовали в том числе Владимир, Суздаль и Переславль.
Падением популярности фейерверочное искусство было обязано, в том числе, новой столичной «забаве» - электрической иллюминации. 14 мая 1896 года, в день коронации Николая II, будущий губернатор Москвы Владимир Фёдорович Джунковский сделал в своём дневнике следующую запись: «Кремлевская иллюминация зажглась в один миг, в тот самый миг, когда государыня взяла в руки поднесенный ей букет с электрическими цветами. Засветился букет, и в тот же момент засветился разноцветными электрическими огнями весь Кремль, точно огненной кистью нарисованный на потемневшем небе». Грандиозная праздничная иллюминация длилась четыре дня: Лубянская и Воскресенская площади, здания Думы и крупнейших московских театров, башни и зубцы кремлёвских стен, колокольня Ивана Великого, - прежним «потешным огням», год за годом уходящим в историю, подобное было уже не под силу.
P.S. Коронация Николая II не была первым мероприятием, «озарённым» торжественной иллюминацией: 15 мая 1883 года восшедший на престол двумя годами ранее Александр III заказал принявшему российское подданство немецкому предпринимателю Карлу Сименсу праздничное оформление Кремля. Оба императора, отец и сын, по достоинству оценили труды совладельца Siemens & Halske: компания получает государственный заказ на освещение Москвы до 1945 года, а сам Карл возводится в потомственное Российской империи дворянское достоинство.