свежачок
это было опрометчивое обещание. но вообще я живой и это хорошо
"Озимые Постапокалипсиса"
По горячим следам
...я ж ему: отстань, прости, пусти на покой,
я вообще не та, сплю с тоской, говорю с доской -
над собой -
о том же -
и всё что-то хи-хи, ха-ха -
грудь пуста, голова в кустах, от меня - труха,
палисадничек в пару саженей среди тьмы.
Для кого мы сказаны - нас же - да как чумы.
...он, в ответ, смеется: но, если и под откос? -
что придется - в топку, да лишь бы оно неслось -
про любовь, про пули, про что там еще внутри -
никому не верь - и всё-таки говори.
А иначе - болотная жижа, напрасный труд.
Ты и так лежишь -
и уже из тебя растут -
золотым, беспощадным танцем твои слова,
и тебе тут куда деваться -
давай, вставай.
Да, я камень, камень - смеется зима в глаза.
Но куда мне деваться - приходится выползать.
По родной дороге - к трёхсотому ноябрю:
слышишь, милый, вот я -
стою, пою, говорю,
Не особо удостоверившись, что жива.
Где-то по следам начинает гореть трава.
"Озимые Постапокалипсиса"
По горячим следам
...я ж ему: отстань, прости, пусти на покой,
я вообще не та, сплю с тоской, говорю с доской -
над собой -
о том же -
и всё что-то хи-хи, ха-ха -
грудь пуста, голова в кустах, от меня - труха,
палисадничек в пару саженей среди тьмы.
Для кого мы сказаны - нас же - да как чумы.
...он, в ответ, смеется: но, если и под откос? -
что придется - в топку, да лишь бы оно неслось -
про любовь, про пули, про что там еще внутри -
никому не верь - и всё-таки говори.
А иначе - болотная жижа, напрасный труд.
Ты и так лежишь -
и уже из тебя растут -
золотым, беспощадным танцем твои слова,
и тебе тут куда деваться -
давай, вставай.
Да, я камень, камень - смеется зима в глаза.
Но куда мне деваться - приходится выползать.
По родной дороге - к трёхсотому ноябрю:
слышишь, милый, вот я -
стою, пою, говорю,
Не особо удостоверившись, что жива.
Где-то по следам начинает гореть трава.