Селедка
часть третья и последняя. пояснения в первой, здесь - необходимое
вообще она штука цельная, но уж как формат жж даваит
8.
Приросла новая Семья все-таки к Гнезду Сьенн.
Новая, внезапная, молодая Старшая Гнезда...
(с ее мягким мужем...
только что-то никто не поднялся пока оспорить ее право сидеть между двумя огнями Гнезда Сьенн)
услышала слова своего родича, вернувшегося жить и работать здесь,
оглядела светлыми стальными глазами новую пару,
вставшую перед очагом,
нового - который смотрел в глаза и говорил:
- Я, эр’ньеро Дальхан эс Слинха, Хирург Кувалда, говорю, что я и теи Хюлльша решили быть рядом и пройти вместе, сколько будет позволено,
потому я прошу тебя, Сейренн-ниерра, позволить нам пройти между этими огнями и мне - войти в твое Гнездо.
Я готов доказать, что этого достоин, любому, кто осмелится мне возразить.
Старшей как раз хватило времени - медленно просмотреть открытый перед ней послужной список эр’ньеро Дальхана,
оценить совершенно бытовым: "Ты полезное приобретение. Тем более в наш детский восстановительный", -
поймать на ладонь легкий гул в зале,
коротко перейти на должный сейчас родной и высокий.
- Я рада вам в моем Гнезде и давно вас жду.
Пройдите, займите свое место рядом - и полного вам дома.
Как раз хватило, чтоб после успеть перехватить своего отпрыска
(четвертая... вот дают! ) -
вросшего уже в возраст любопытства -
когтями за шиворот, чтоб объяснить, что эти самые огни - не самое подходящее место для хватания.
...это вот этого самого отпрыска, еще в возрасте беспомощности, пришлось эль'ньеро Сейренн эс Сьенн оставить на руки хозяйке Дома Сьенн, отправляясь по срочному вызову в Рианн-на-Лаэго, к старшему командованию "гранитных".
Думала, за срочными пиздюлями.
Вышло - за очередным повышением.
Вернулась с полным стаканом - полной золотой полосой на нашивках.
Эр'ньеро Сейренн.
Старший тем вечером попросился в дом.
Старший тем вечером оценил: талантливая. Удачливая. Другая.
А Сейренн укладывала расшумевшуюся дочку -
младших - их не дело бросать, -
и думала тогда о чем угодно - только не о том, что Старший принимал решение.
Что в это утро года встанет он, никого не предупредив, в доме Гнезда, скажет:
- Я слышу - сквозь меня прорастает камень. Я долго отвечал за это Гнездо и сегодня хочу сказать - я решил и оставлю это место,
потому что стар и неподвижен его удерживать.
И зову сюда того, кто достойней... ну точно подвижней меня. Того, кто займет мое место.
Сейренн, встань и иди сюда, -
а пока она понимает и пока идет, Старший успеет выпустить шипы и обнять рукоять - в ответ плеснувшей волне. -
Или в моем Гнезде кто-то хочет мне возразить?
Теи Хюлльша эс Сьенн и таи Дальхан этого не знали.
Как раз жили своей жизнью в армейском восстановительном Легиона на Рианна Марн,
учились - любить друг друга.
Им расскажут.
Уже в детском восстановительном.
Что в Гнезде никто этому выбору так и не возразил.
Расскажут и больше -
громко, в подробностях -
не иначе и младшим, только подошедшим к первому имени, и сейчас ожидающим в приемном зале восстановительного подробного первичного обследования,
посчитали - полезно будет услышать -
как на традиционном Зимнем сходе Гнездо а'Дарр решило вспомнить Гнезду Сьенн,
что не стоит выслушивать нынешнего старшего.
Что они хотят спросить, имеет ли право стоять здесь и на равных та, кто от мягкого детей рожает.
Причем первый получился странным образом и не вовремя: на задании.
«А наша Сейренн - громко и на близком говорила хозяйка Гнезда Сьенн, Нёрсьенн эс Сьенн - им ответила».
Что да, имеет.
Что да, родила четырех замечательных детей - они есть, и они докажут, что недостающую броню доберут.
Главным, что дает возможность разумным быть и обороняться.
Именно - разумом.
И на четверых они не собираются останавливаться и будут вправе.
"Это было очень действенным ударом, - понимала теи Хюлльша, уже получившая доступ к здешней статистике детских восстановительных. -
У старшего высерков Присяги и один младший не получился".
«А потом наша Сейренн, - говорила Нёрсьенн эс Сьенн, - выпустила на Зимнем сходе боевую броню. Сказала, что за то, что а’Дарр вспомнил о ее детях - она не только готова ответить, но и очень того желает, доказав все остальное хоть в кругу здесь, на берегу, хоть в кругу под морем».
Ну, площадку вплоть до моря - и сами а'Дарр расчищать не решились,
а вот расчистить круг все Гнезда не отказались.
Хорошо говорили, жаль, жаль дочка Сейренн, последняя, маленькая была, чтоб видеть, остальные-то смотрели...
Хорошо: быстро.
Такой скорости от теи Сейренн этот... а'Дарр зарвавшийся не ждал.
Ну, ясно, вышел в круг кругом неправым.
Лег. Пришлось запрашивать, умирать ли ему.
«А наша Сейренн ответила, что жизнь его ей не нужна, да и Присяга не отдаст.
А с именем их и честью все еще с той Присяги ясно.
А вот то, что он решил в Круг принести и на Кругу потрепать чужих детей - она, Сейренн эс Сьенн запомнит
и с собой унесет. Какие у Гнезда а'Дарр знания о должном и открытом.
Вспомнит, когда захочет и всем детям расскажет.
Всем своим, сколько их будет.
И всем в Гнезде Сьенн.
А что Кругу было делать - ни слова ж неправды не было.
Сказали - ты в своем праве.
И а'Дарр признали».
- Мне нравится наша Старшая, -
Дальхан - да, уже эс Сьенн - рассказ выслушал.
Обдумал.
Высказался.
И обратится к ближайшему младшему. -
Ну давай, боец, пошли изучим, какой ты крепкий.
Здоровайся - с первым сознательными изыскиванием тебя. Впереди их еще столько будет.
И пока мелкий неуверенно приветствовал
(наши на нем точно виснуть будут - определила Хюлльша),
Нёрсьенн эс Сьенн и подкинет ей жестом: «Сработало. Правильный».
Останавливаться эта странная пара действительно не стала.
Хюлльша эс Сьенн знала также - по праву доступа по специальности, что дарра получить разрешение на детей в среднем легче, чем обычным жителям Тейрвенон.
Базовые параметры практически совпадают с принятыми в каких-нибудь зажопистых секторах.
То есть, почти ничем не ограничены.
Кроме состояния личного ресурса и устойчивости здоровья желающей взяться за эту работу.
Второй вопрос, что это состояние слишком часто оказывается слишком действенным ограничителем.
А законодательно -
ни про количество собственных отпрысков, ни про количество воспитанников
ни прописанные нормы, ни негласные положения о должном и недолжном
ничего не говорят:
сколько считает возможным поднять.
И еще, с едкой усмешкой:
Властный Присяги оберегает свою личную гвардию. И содействует
тому, чтоб она плодилась и размножалась.
Собственно, и запрета рожать детей от мягких там тоже - нет,
ни в гласных установлениях, ни в негласных.
Это вы найдите из внешних такого мягкого, что в здравом уме уйдет сюда,
свою кровь добровольно отдаст -
Властному Присяги.
Поглядев своими глазами на мужа Сейренн, эль’ньеро Кейлаина... эс Сьенн - Хюлльша для себя думала:
да, такое вообще нигде не найдешь.
И еще думала, что хорошо понимает Сейренн.
Тем более что им очень повезло.
"Здоровья у меня на две жизни", - говорила Старшая, встречая результаты обследования - и разрешение вследствие того.
Говорила удивительно:
как об обыкновенной реальности.
Реальностью и было.
Старшей легко дался и шестой мелкий, оказавшийся последним.
Хорошие получались дети.
(А может из-за сильной крови мягких -
мелкие получались,
с легкой костью,
впоследствии - с практически непроявленной броней.)
К этому времени теи Хюлльша эс Сьенн настолько подтвердила качество своей работы, что ее допустили вести этого ребенка.
В детском восстановительном перемена старшего прошла незаметно.
Незаметно, как вечерний вопрос.
В верхних комнатах Дома Гнезда Сьенн, где жила той зимой семья Хюлльши и Дальхана.
Пришла, когда уже спал, забралась поближе, обнял, проснулся.
Совсем проснулся.
Настолько, чтоб спросить: как у вас дела? Уходит - Саравда эс Сьенн - на острова, селедку ловить?
- Уходит, - откликнулась Хюлльша. - Стареет ниери Саравда. Жалко.
- Кого поставят? - откликнулся Дальхан.
Тому, что вслед сообщат его пальцы, притянув к себе и пригладив, придётся улыбнуться.
- Ты прав, так и сказала - что на свое место старшего детского восстановительного она тоже предпочтет поймать Селедку. А я... взяла время подумать. Считаешь - справлюсь?
- Считаю - ты командир хороший. Аттестации тоже годятся. Попробуй... Се-лед-ка. У тебя хорошо получается.
А утром, до подъема, снова смотрел.
Как она спит, распространившись на две трети территории.
Не передвигал - все равно подъем близко.
Смотрел.
На этот раз не просыпалась.
...А место. Ну что - обдумала и приняла.
9.
Своим младшим теи Сейренн этой легкости в рождении детей не передала, к сожалению.
Это рождался быть ее второй внук,
сын старшей дочери.
Яраниль, со взрослыми именем так и оставшаяся Рябиной,
тонкокостная и с мелкой присыпью чешуек, неконтролируемо подчеркивающих эмоциональную реакцию донашивала и рожала
в общем, относительно стандартно для дарра - тяжело.
По верхнему пределу.
Действительно - тяжело.
Было время до того - когда ей потребовалось оставаться в восстановительном, чтоб убедить того мелкого быть.
Чтоб выпустить его быть в мире живых тоже - потребовалось долгое время,
Хюлльша потом считала - два дня,
и внешнее вмешательство...
Но маленький у Яраниль все-таки получился.
Тяжелый.
Но ничего, с хорошей жизнеспособностью.
Хюлльша помнила - как выдыхала уже совсем потом,
под рассвет,
в общей дежурке,
по ягодке подъедала чей-то запас моченой брусники,
думала - медленное, усталое -
не думала: так, не мешала мыслям течь...
О том, интересно - какие внуки будут в этой Семье -
на детях-то броня почти не сказалась,
и когда кровь Присягнувших возьмет свое над кровью мягких -
сколько для этого надо будет поколений и времени.
Редкость, в целом.
Хотя внятные записи и данные найти можно.
Ну, зато полегче жизнь для Яраниль и мелкого будет, когда броня толком прорезаться начнет…
О том, что впервые удостоилась чести вести песню тому, кто приходит в мир с самой старшей и центральной ветвью своего Гнезда -
и не то, чтоб очень это заметила;
утомительно.
В дополнение - может, оно и хорошо, что сейчас в той ветви Гнезда вести песню и быть рядом могли только старшие, приводившие уже быть на свет и знающие, как это,
приведи они в песню, по традиции, ту, что сейчас ожидает… могла б и испугаться.
И совсем не думала…
Все уже прошло благополучно. Яраниль с с ее первоначально зарегистрированным ребенком, с начальным именем Проросток, отбыла,
жить предпочли на личной территории ее мужа, в зимней усадьбе, далеко - за Змеиный язык на сушу, к озерам.
А Хюлльша возвращалась в дом Гнезда после обычного дня, с рабочими отчетами и частью преподавательской деятельности.
Одна, Дальхан застрял: аттестации.
К общей еде запоздала, по традиции.
Традицией совсем не было то, что теи Сейренн, старшая Гнезда, встала ей навстречу:
- Айе, Хюлльша-ниерра, - и указала на место. Жестом, медленным и почтительным. Выше себя, между двумя столбами.
Выбрала время… это неправильно - возражать старшему за общим обедом.
Проходя в первый раз, Хюлльша чуть не споткнулась. Но дошла.
Но плюхнулась - на почетное место.
А вот что кусок в горло не полезет - этого не было.
Потому что не бывать такому, чтоб рыбная похлебка Хозяйки Гнезда в горло не полезла. Было бы время - ее Хюлльша на любом месте сожрет.
С горочкой и с добавкой.
Которую тогда незамедлительно предоставили.
Но удивилась сильно.
Кажется, только к вечеру отдышалась.
На своей территории. Когда вернулся Дальхан.
О новости знал, конечно.
Так, между делом - сказал:
- Глубокоуважаемая Селедка, - с такой полной, такой насмешливой нежностью,
с таким выраженьем на лице -
что от души рассмеялась.
И смеялась долго.
Пока удивление в голове не встало на свое место.
Позже уже - когда незаметно и постепенно перешли со Старшей Гнезда Сьенн на близкое расстояние разговора -
эр'ньеро Сейренн жила то время негромко, больше дома, выполняла обязанности по воспитанию старшего внука, потому по срокам наведывалась в детский восстановительный -
говорили, прирастали -
теи Хюлльша легко уже спросит:
- Сейренн, ты меня так каждый раз за общим столом будешь усаживать?
- Не каждый, - откликнется ей Старшая. -
Но когда захочу показать.
В голове держи.
Говорить, что ей куда привычней - и уместней - на своем месте,
куда дальше от приветственных огней, но за крепким столом, рядом с Дальханом
Хюлльша не стала.
Сейренн тогда носила траурную повязку.
Ее мягкий, Кейлаин эс Сьенн покинул мир живых -
при задании, где-то близ места своего происхождения на свет,
в какой-то дыре сектора Ставиште-рьен.
Большего Хюлльша не стремилась знать - Старшая оставила это внутренним делом.
Но малый траур теи Сейренн носила долго.
До полного совершеннолетия этого первого внука.
До его первого назначения.
Назначения... а это уже Хюлльша оставляла про себя.
Тоже личным делом.
Кто догадывался - тот догадывался.
В первый раз вот точно накрыло, когда отбывали родители этого внука.
Подтвердили испытания и получили постоянное командное.
Далеко
с поощрением.
На Таркис с перспективой перехода на неосвоенные.
Лестно.
Небезопасно.
Разумеется, приветствовали и провожали их торжественно.
В этом же зале Гнезда Сьенн, полным ритуалом.
Хюлльша что? - смотрела.
Как горели все факела, как спрашивала:
- Вы вернулись, младшие моего Гнезда? - теи Сейренн... И тишина была - такая, что слышно каждое дыхание. - Вы встали на свое место и будете ему служить?
И они откликались - что вернулись. И их приветствовали. Их дом, их Гнездо, - радовались. Говорили - и желали им идти дальше.
И Хюлльша с ними. Первым выдохом.
Потом уже -
Думала: ты можешь сколько угодно занимать почетные места, но вот здесь никогда не встанешь. И так домой не вернешься. Никогда.
И это было больно.
Здесь и не выдержала. Отвернулась. Плакать - дело совсем личное, и в этом месте не слишком допустимое.
Хорошо в этот раз в этом месте теи Сейренн ничего показывать не хотелось -
здесь первые места другими принадлежат.
И Хюлльша была на своем месте, с краю.
Отвернулась к Дальхану.
Заметил.
Запросил вполголоса, поперек течению ритуала:
- Что ты?
- Больно, - сказала.
Сказала про кости.
Про то, что прошлая жизнь нарывает.
Понял.
Обнял.
Так и достояли.
Пока стояли - взвешивала. Сказала потом.
Когда после вышли наружу, к морю.
Что опасается, что с этими последствиями ей так и жить. Долго.
- Ничего, - откликнулся Дальхан. - Проживем.
10.
А послания от ньирре-теи Йисурьи с мира Фуэрра доходили и сюда. На берега Ри-Оэнн.
С запозданием, правда.
Рассказывала, что их старший так и остался Котенком.
В первой взрослом имени и во взрослой жизни.
Кстати, профессиональной специализацией парень, немного вопреки ожиданиям родителей, выбрал медицину.
Еще с Дальханом советовались - кто будет рекомендации выдавать. Так или иначе - дальнему наставляемому.
А потом теи Хюлльша медлила. И все-таки укладывала знаки:
- Моего младшего зовут Веретенница. Пока ко взрослому имени подрастает.
Сын их семье дался как всем дарра - тяжело. Особенно почти на излете ее второй молодости.
Теи Хюлльша только к его полному совершеннолетию начнет смеяться, в разговорах в дежурке и дальше - о своем профессиональном:
- Подписывай я сама себе разрешение - трижды подумала. И не подпустила бы.
Но об этом - она тогда точно не станет писать. Хорошей сильной женщине с другого края великой, нерушимой и бесконечной -
той, которую она всегда помнит стоящей у истоков - второй жизни теи Хюлльши эс Сьенн -
ее - такого вот - счастья.
вообще она штука цельная, но уж как формат жж даваит
8.
Приросла новая Семья все-таки к Гнезду Сьенн.
Новая, внезапная, молодая Старшая Гнезда...
(с ее мягким мужем...
только что-то никто не поднялся пока оспорить ее право сидеть между двумя огнями Гнезда Сьенн)
услышала слова своего родича, вернувшегося жить и работать здесь,
оглядела светлыми стальными глазами новую пару,
вставшую перед очагом,
нового - который смотрел в глаза и говорил:
- Я, эр’ньеро Дальхан эс Слинха, Хирург Кувалда, говорю, что я и теи Хюлльша решили быть рядом и пройти вместе, сколько будет позволено,
потому я прошу тебя, Сейренн-ниерра, позволить нам пройти между этими огнями и мне - войти в твое Гнездо.
Я готов доказать, что этого достоин, любому, кто осмелится мне возразить.
Старшей как раз хватило времени - медленно просмотреть открытый перед ней послужной список эр’ньеро Дальхана,
оценить совершенно бытовым: "Ты полезное приобретение. Тем более в наш детский восстановительный", -
поймать на ладонь легкий гул в зале,
коротко перейти на должный сейчас родной и высокий.
- Я рада вам в моем Гнезде и давно вас жду.
Пройдите, займите свое место рядом - и полного вам дома.
Как раз хватило, чтоб после успеть перехватить своего отпрыска
(четвертая... вот дают! ) -
вросшего уже в возраст любопытства -
когтями за шиворот, чтоб объяснить, что эти самые огни - не самое подходящее место для хватания.
...это вот этого самого отпрыска, еще в возрасте беспомощности, пришлось эль'ньеро Сейренн эс Сьенн оставить на руки хозяйке Дома Сьенн, отправляясь по срочному вызову в Рианн-на-Лаэго, к старшему командованию "гранитных".
Думала, за срочными пиздюлями.
Вышло - за очередным повышением.
Вернулась с полным стаканом - полной золотой полосой на нашивках.
Эр'ньеро Сейренн.
Старший тем вечером попросился в дом.
Старший тем вечером оценил: талантливая. Удачливая. Другая.
А Сейренн укладывала расшумевшуюся дочку -
младших - их не дело бросать, -
и думала тогда о чем угодно - только не о том, что Старший принимал решение.
Что в это утро года встанет он, никого не предупредив, в доме Гнезда, скажет:
- Я слышу - сквозь меня прорастает камень. Я долго отвечал за это Гнездо и сегодня хочу сказать - я решил и оставлю это место,
потому что стар и неподвижен его удерживать.
И зову сюда того, кто достойней... ну точно подвижней меня. Того, кто займет мое место.
Сейренн, встань и иди сюда, -
а пока она понимает и пока идет, Старший успеет выпустить шипы и обнять рукоять - в ответ плеснувшей волне. -
Или в моем Гнезде кто-то хочет мне возразить?
Теи Хюлльша эс Сьенн и таи Дальхан этого не знали.
Как раз жили своей жизнью в армейском восстановительном Легиона на Рианна Марн,
учились - любить друг друга.
Им расскажут.
Уже в детском восстановительном.
Что в Гнезде никто этому выбору так и не возразил.
Расскажут и больше -
громко, в подробностях -
не иначе и младшим, только подошедшим к первому имени, и сейчас ожидающим в приемном зале восстановительного подробного первичного обследования,
посчитали - полезно будет услышать -
как на традиционном Зимнем сходе Гнездо а'Дарр решило вспомнить Гнезду Сьенн,
что не стоит выслушивать нынешнего старшего.
Что они хотят спросить, имеет ли право стоять здесь и на равных та, кто от мягкого детей рожает.
Причем первый получился странным образом и не вовремя: на задании.
«А наша Сейренн - громко и на близком говорила хозяйка Гнезда Сьенн, Нёрсьенн эс Сьенн - им ответила».
Что да, имеет.
Что да, родила четырех замечательных детей - они есть, и они докажут, что недостающую броню доберут.
Главным, что дает возможность разумным быть и обороняться.
Именно - разумом.
И на четверых они не собираются останавливаться и будут вправе.
"Это было очень действенным ударом, - понимала теи Хюлльша, уже получившая доступ к здешней статистике детских восстановительных. -
У старшего высерков Присяги и один младший не получился".
«А потом наша Сейренн, - говорила Нёрсьенн эс Сьенн, - выпустила на Зимнем сходе боевую броню. Сказала, что за то, что а’Дарр вспомнил о ее детях - она не только готова ответить, но и очень того желает, доказав все остальное хоть в кругу здесь, на берегу, хоть в кругу под морем».
Ну, площадку вплоть до моря - и сами а'Дарр расчищать не решились,
а вот расчистить круг все Гнезда не отказались.
Хорошо говорили, жаль, жаль дочка Сейренн, последняя, маленькая была, чтоб видеть, остальные-то смотрели...
Хорошо: быстро.
Такой скорости от теи Сейренн этот... а'Дарр зарвавшийся не ждал.
Ну, ясно, вышел в круг кругом неправым.
Лег. Пришлось запрашивать, умирать ли ему.
«А наша Сейренн ответила, что жизнь его ей не нужна, да и Присяга не отдаст.
А с именем их и честью все еще с той Присяги ясно.
А вот то, что он решил в Круг принести и на Кругу потрепать чужих детей - она, Сейренн эс Сьенн запомнит
и с собой унесет. Какие у Гнезда а'Дарр знания о должном и открытом.
Вспомнит, когда захочет и всем детям расскажет.
Всем своим, сколько их будет.
И всем в Гнезде Сьенн.
А что Кругу было делать - ни слова ж неправды не было.
Сказали - ты в своем праве.
И а'Дарр признали».
- Мне нравится наша Старшая, -
Дальхан - да, уже эс Сьенн - рассказ выслушал.
Обдумал.
Высказался.
И обратится к ближайшему младшему. -
Ну давай, боец, пошли изучим, какой ты крепкий.
Здоровайся - с первым сознательными изыскиванием тебя. Впереди их еще столько будет.
И пока мелкий неуверенно приветствовал
(наши на нем точно виснуть будут - определила Хюлльша),
Нёрсьенн эс Сьенн и подкинет ей жестом: «Сработало. Правильный».
Останавливаться эта странная пара действительно не стала.
Хюлльша эс Сьенн знала также - по праву доступа по специальности, что дарра получить разрешение на детей в среднем легче, чем обычным жителям Тейрвенон.
Базовые параметры практически совпадают с принятыми в каких-нибудь зажопистых секторах.
То есть, почти ничем не ограничены.
Кроме состояния личного ресурса и устойчивости здоровья желающей взяться за эту работу.
Второй вопрос, что это состояние слишком часто оказывается слишком действенным ограничителем.
А законодательно -
ни про количество собственных отпрысков, ни про количество воспитанников
ни прописанные нормы, ни негласные положения о должном и недолжном
ничего не говорят:
сколько считает возможным поднять.
И еще, с едкой усмешкой:
Властный Присяги оберегает свою личную гвардию. И содействует
тому, чтоб она плодилась и размножалась.
Собственно, и запрета рожать детей от мягких там тоже - нет,
ни в гласных установлениях, ни в негласных.
Это вы найдите из внешних такого мягкого, что в здравом уме уйдет сюда,
свою кровь добровольно отдаст -
Властному Присяги.
Поглядев своими глазами на мужа Сейренн, эль’ньеро Кейлаина... эс Сьенн - Хюлльша для себя думала:
да, такое вообще нигде не найдешь.
И еще думала, что хорошо понимает Сейренн.
Тем более что им очень повезло.
"Здоровья у меня на две жизни", - говорила Старшая, встречая результаты обследования - и разрешение вследствие того.
Говорила удивительно:
как об обыкновенной реальности.
Реальностью и было.
Старшей легко дался и шестой мелкий, оказавшийся последним.
Хорошие получались дети.
(А может из-за сильной крови мягких -
мелкие получались,
с легкой костью,
впоследствии - с практически непроявленной броней.)
К этому времени теи Хюлльша эс Сьенн настолько подтвердила качество своей работы, что ее допустили вести этого ребенка.
В детском восстановительном перемена старшего прошла незаметно.
Незаметно, как вечерний вопрос.
В верхних комнатах Дома Гнезда Сьенн, где жила той зимой семья Хюлльши и Дальхана.
Пришла, когда уже спал, забралась поближе, обнял, проснулся.
Совсем проснулся.
Настолько, чтоб спросить: как у вас дела? Уходит - Саравда эс Сьенн - на острова, селедку ловить?
- Уходит, - откликнулась Хюлльша. - Стареет ниери Саравда. Жалко.
- Кого поставят? - откликнулся Дальхан.
Тому, что вслед сообщат его пальцы, притянув к себе и пригладив, придётся улыбнуться.
- Ты прав, так и сказала - что на свое место старшего детского восстановительного она тоже предпочтет поймать Селедку. А я... взяла время подумать. Считаешь - справлюсь?
- Считаю - ты командир хороший. Аттестации тоже годятся. Попробуй... Се-лед-ка. У тебя хорошо получается.
А утром, до подъема, снова смотрел.
Как она спит, распространившись на две трети территории.
Не передвигал - все равно подъем близко.
Смотрел.
На этот раз не просыпалась.
...А место. Ну что - обдумала и приняла.
9.
Своим младшим теи Сейренн этой легкости в рождении детей не передала, к сожалению.
Это рождался быть ее второй внук,
сын старшей дочери.
Яраниль, со взрослыми именем так и оставшаяся Рябиной,
тонкокостная и с мелкой присыпью чешуек, неконтролируемо подчеркивающих эмоциональную реакцию донашивала и рожала
в общем, относительно стандартно для дарра - тяжело.
По верхнему пределу.
Действительно - тяжело.
Было время до того - когда ей потребовалось оставаться в восстановительном, чтоб убедить того мелкого быть.
Чтоб выпустить его быть в мире живых тоже - потребовалось долгое время,
Хюлльша потом считала - два дня,
и внешнее вмешательство...
Но маленький у Яраниль все-таки получился.
Тяжелый.
Но ничего, с хорошей жизнеспособностью.
Хюлльша помнила - как выдыхала уже совсем потом,
под рассвет,
в общей дежурке,
по ягодке подъедала чей-то запас моченой брусники,
думала - медленное, усталое -
не думала: так, не мешала мыслям течь...
О том, интересно - какие внуки будут в этой Семье -
на детях-то броня почти не сказалась,
и когда кровь Присягнувших возьмет свое над кровью мягких -
сколько для этого надо будет поколений и времени.
Редкость, в целом.
Хотя внятные записи и данные найти можно.
Ну, зато полегче жизнь для Яраниль и мелкого будет, когда броня толком прорезаться начнет…
О том, что впервые удостоилась чести вести песню тому, кто приходит в мир с самой старшей и центральной ветвью своего Гнезда -
и не то, чтоб очень это заметила;
утомительно.
В дополнение - может, оно и хорошо, что сейчас в той ветви Гнезда вести песню и быть рядом могли только старшие, приводившие уже быть на свет и знающие, как это,
приведи они в песню, по традиции, ту, что сейчас ожидает… могла б и испугаться.
И совсем не думала…
Все уже прошло благополучно. Яраниль с с ее первоначально зарегистрированным ребенком, с начальным именем Проросток, отбыла,
жить предпочли на личной территории ее мужа, в зимней усадьбе, далеко - за Змеиный язык на сушу, к озерам.
А Хюлльша возвращалась в дом Гнезда после обычного дня, с рабочими отчетами и частью преподавательской деятельности.
Одна, Дальхан застрял: аттестации.
К общей еде запоздала, по традиции.
Традицией совсем не было то, что теи Сейренн, старшая Гнезда, встала ей навстречу:
- Айе, Хюлльша-ниерра, - и указала на место. Жестом, медленным и почтительным. Выше себя, между двумя столбами.
Выбрала время… это неправильно - возражать старшему за общим обедом.
Проходя в первый раз, Хюлльша чуть не споткнулась. Но дошла.
Но плюхнулась - на почетное место.
А вот что кусок в горло не полезет - этого не было.
Потому что не бывать такому, чтоб рыбная похлебка Хозяйки Гнезда в горло не полезла. Было бы время - ее Хюлльша на любом месте сожрет.
С горочкой и с добавкой.
Которую тогда незамедлительно предоставили.
Но удивилась сильно.
Кажется, только к вечеру отдышалась.
На своей территории. Когда вернулся Дальхан.
О новости знал, конечно.
Так, между делом - сказал:
- Глубокоуважаемая Селедка, - с такой полной, такой насмешливой нежностью,
с таким выраженьем на лице -
что от души рассмеялась.
И смеялась долго.
Пока удивление в голове не встало на свое место.
Позже уже - когда незаметно и постепенно перешли со Старшей Гнезда Сьенн на близкое расстояние разговора -
эр'ньеро Сейренн жила то время негромко, больше дома, выполняла обязанности по воспитанию старшего внука, потому по срокам наведывалась в детский восстановительный -
говорили, прирастали -
теи Хюлльша легко уже спросит:
- Сейренн, ты меня так каждый раз за общим столом будешь усаживать?
- Не каждый, - откликнется ей Старшая. -
Но когда захочу показать.
В голове держи.
Говорить, что ей куда привычней - и уместней - на своем месте,
куда дальше от приветственных огней, но за крепким столом, рядом с Дальханом
Хюлльша не стала.
Сейренн тогда носила траурную повязку.
Ее мягкий, Кейлаин эс Сьенн покинул мир живых -
при задании, где-то близ места своего происхождения на свет,
в какой-то дыре сектора Ставиште-рьен.
Большего Хюлльша не стремилась знать - Старшая оставила это внутренним делом.
Но малый траур теи Сейренн носила долго.
До полного совершеннолетия этого первого внука.
До его первого назначения.
Назначения... а это уже Хюлльша оставляла про себя.
Тоже личным делом.
Кто догадывался - тот догадывался.
В первый раз вот точно накрыло, когда отбывали родители этого внука.
Подтвердили испытания и получили постоянное командное.
Далеко
с поощрением.
На Таркис с перспективой перехода на неосвоенные.
Лестно.
Небезопасно.
Разумеется, приветствовали и провожали их торжественно.
В этом же зале Гнезда Сьенн, полным ритуалом.
Хюлльша что? - смотрела.
Как горели все факела, как спрашивала:
- Вы вернулись, младшие моего Гнезда? - теи Сейренн... И тишина была - такая, что слышно каждое дыхание. - Вы встали на свое место и будете ему служить?
И они откликались - что вернулись. И их приветствовали. Их дом, их Гнездо, - радовались. Говорили - и желали им идти дальше.
И Хюлльша с ними. Первым выдохом.
Потом уже -
Думала: ты можешь сколько угодно занимать почетные места, но вот здесь никогда не встанешь. И так домой не вернешься. Никогда.
И это было больно.
Здесь и не выдержала. Отвернулась. Плакать - дело совсем личное, и в этом месте не слишком допустимое.
Хорошо в этот раз в этом месте теи Сейренн ничего показывать не хотелось -
здесь первые места другими принадлежат.
И Хюлльша была на своем месте, с краю.
Отвернулась к Дальхану.
Заметил.
Запросил вполголоса, поперек течению ритуала:
- Что ты?
- Больно, - сказала.
Сказала про кости.
Про то, что прошлая жизнь нарывает.
Понял.
Обнял.
Так и достояли.
Пока стояли - взвешивала. Сказала потом.
Когда после вышли наружу, к морю.
Что опасается, что с этими последствиями ей так и жить. Долго.
- Ничего, - откликнулся Дальхан. - Проживем.
10.
А послания от ньирре-теи Йисурьи с мира Фуэрра доходили и сюда. На берега Ри-Оэнн.
С запозданием, правда.
Рассказывала, что их старший так и остался Котенком.
В первой взрослом имени и во взрослой жизни.
Кстати, профессиональной специализацией парень, немного вопреки ожиданиям родителей, выбрал медицину.
Еще с Дальханом советовались - кто будет рекомендации выдавать. Так или иначе - дальнему наставляемому.
А потом теи Хюлльша медлила. И все-таки укладывала знаки:
- Моего младшего зовут Веретенница. Пока ко взрослому имени подрастает.
Сын их семье дался как всем дарра - тяжело. Особенно почти на излете ее второй молодости.
Теи Хюлльша только к его полному совершеннолетию начнет смеяться, в разговорах в дежурке и дальше - о своем профессиональном:
- Подписывай я сама себе разрешение - трижды подумала. И не подпустила бы.
Но об этом - она тогда точно не станет писать. Хорошей сильной женщине с другого края великой, нерушимой и бесконечной -
той, которую она всегда помнит стоящей у истоков - второй жизни теи Хюлльши эс Сьенн -
ее - такого вот - счастья.