еще одна история
про тех имперцев
послесловие "Рыб небесных" . Третьей части.
в ритме Канона
***
На памятных арках не оставляют знаков имен - зачем?
Те, кому надо, их и так помнят.
Эту арку поставить решили здесь. Одну, в степи, над родником,
далеко -
на переход -
от места бывшей Башни.
Он знает: просто место оказалось удачным.
Новый транспортный канал прирос почти туда же, где был и старый.
Все и определила новая охранная территория новой Башни 37.126:
место для жизни живых
и место для памяти мертвых.
Имена ему вспоминать недолго - начиная-то со своего имени Семьи -
но вспомнить как должно эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн не успеет.
В тишину вмешаются - оклик, и детский звук - и смех -
и тихий, почти неслышный шлепок по камню арки -
когда он успел сдвинуться в сторону? - снежок врежется почти там, где была его голова,
потом ещё один - ниже...
Прицельней.
В степи оттепель, и скоро будет весна.
В степи ещё снег, и он глубокий и липкий.
Мальчишки, мелкие, бегущие снизу по склону - от родника?
Им мало лет - и как им не поиграть в снежки?
Одному и показалось, что каменные знамена памятной арки - хорошее укрытие.
Кстати, и правда хорошее. А в первый раз второй из них просто промахнулся.
Теперь оба замерли.
Смотрят - как взрослый дядька армейский снимает перчатку -
стряхнуть остаток снежка с камня арки.
Может, и думают -
что сделали что-то... не то.
Эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн внутри себя держит совсем другое.
Дальней мыслью - что да. Они снова прикрывают.
Они хорошо прикрывают.
Легкой мыслью.
Ближней - что мальчишкам, похоже, первого имени нет - только-только на пороге.
Первые дети, что не застали войны.
- Шлёпа! Совушка!.. Дятлы! - взрослый голос проявится позже.
Подтвердит. Нет первого имени.
Как ребятня потянется под надежное прикрытие. К… Наставнице.
Нет, они не от родника. С посадочной площадки.
А Наставница сгребает мелкотню себе под крыло и идет вперед. К нему. Выпрямляется.
- Ахсаин эс Ревида айе Солльерк, - представится.
Он смотрит.
Невысокая.
Совершенно невероятно кудрявая.
Румяная от мороза. Наверняка - пока эту мелкотню ловила.
А выпрямляется - так привычно, что самой первой мыслью он думает:
явно же форменная полевая, но чья - и где нашивки.
Чуть более дальней еще - удивится,
почему эту женщину, со здешнего сектора зовут совсем по традиции его приемных родичей
- оружием?
Потом дойдет -
другая огласовка.
Женщину зовут не «секира».
«Мастерок».
Ну да, конечно.
Не армейская полевая - строительная.
Она и говорит:
- Мы с Озерных, где город строится.
Выпустила наставляемых ноги поразмять - долго же.
Их вот упустила.
Извините, - продолжает она и смотрит. Поверх него на арку. -
Я не запомнила, что она - так близко.
- Ничего, - откликнется он. И запоздало представится. -
Эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн. Служба Защиты новой башни 37.126.
Ничего… я думаю - они не станут возражать.
…Он говорит привычным -
как о своих мертвых говорят его приемные родичи.
Так, как будто они присутствуют - здесь и рядом.
И вспоминает. Флаги.
Траурные флаги надо воротами Гнезда Сьенн в Ри'Оэнн.
…Война окончилась - полностью и совсем - «должные двенадцать дней» назад.
Теперь можно - это всем объявили -
теперь можно замолчать и вспомнить.
Тишина -
только флаги хлопают на ветру -
и по всем домам его земли сейчас так.
И он не знает, сколько во всей великой и нерушимой осталось домов, где могут - не вывесить траурных флагов.
В Ри'Оэнн, в силу профессиональной специфики обитателей - скорее всего, ни одного нет.
А шесть дней назад вернувшийся эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн стоит у левой створки ворот, смотрит, как на ветру хлопают флаги и думает о другом.
Дед до этой церемонии не дожил.
Четыре дня. Но он успел застать - и конец войны и Ильсайро вернувшимся.
Это как раз дед его, эль’ньеро Рийнар эс рен Нирлен рен Иллрейн ри Солья ри Сьенн айе Халльре напутствием и сказал:
если вернешься домой - поблагодари их.
Вот Ильсайро и думает - мимо ветра и траурных флагов:
на Халльре ставят новую Башню -
переведусь. Почему бы нет?
А ещё отдельно, что тихо, что тишина густая и стоит,
и тишина такая полная - что в нее невыносимо хочется одного:
спать.
И не один он был такой.
Этим внезапные ничейные дни в Гнездах многие возвращались.
Отсыпаясь.
- Не думаю, - вслух говорит эр'тиер Ильсайро, -
что им не было - возраста до первого имени и они не умели играть в снежки, -
и отпустит - жестом в сторону памятной арки.
Кудрявая строитель, которую не зовут секирой, ловит его жест.
Соглашается.
И возвращает ладонь на плечо одному из наставляемых.
Интересно, это Шлёпа или Совушка?
Смотрит.
Ей тоже есть, что вспомнить.
…Когда отсигналит финальный подсчет сроков безопасности и умная автоматика отрапортует о полной готовности к ликвидации загруженного, эс'тиер "последних войск" Ахсаин эс Ревида айе Солльерк скомандует: "Стартуем!" -
и отвернется.
Наблюдать за процессом уничтожения смертоносной дряни, вычищенной из местных развалин дело, во-первых, ненужное.
А во-вторых - светофильтры все равно не выдерживают.
Война - бессмысленное дело:
столько пришлось изобрести вещей, непригодных ни для какого дальнейшего использования.
Кроме утилизации.
Конечно, никто в пункте наблюдения дезактивации средств оборонительных линий пятого сектора будущего нового города Тхинар -
он, надо полагать, будет -
этого не думает.
Зачем повторять очевидные вещи?
Эс'тиер Ахсаин только со вкусом, до хруста, потягивается,
уже отвернувшись.
И говорит, особо ни к кому не обращаясь:
- Пройдем город... и оставшиеся сектора - демобилизуюсь напрочь.
- И куда денешься? - эс'тиер - она его как Заросшего помнит, соработник с команды тяжелого транспорта
сидит так, в удобном положении для засыпания...
Но бдить положено и он не заснет.
И он говорит - небрежным - к работающему рядом...
Что Ахсаин слышит - на то она и отвечает.
- Строить пойду. Специальность позволяет.
Четвертый звездный моей жизни - и все по развалинам.
Знаешь, как меня задрало?
- Да нет. Я спрашивал, куда подашься? С нашими-то ограничениями...
- Да хоть бы и на Халльре, - фыркает Ахсаин в ответ. -
Надо ж посмотреть, что там за историческая родина?
Он смотрит -
прочный, светлый, очень загорелый армейский -
и смотреть на него значительно приятней и интересней, чем в свою память.
Ахсаин думает, что с обязанностями наставника она довольно хреново справляется...
но дети очень правильно ошиблись.
- Значит, вы на праздник? - спросит эр'тиер Ильсайро.
- Да. Встречать приросшую Башню, - откликается ниери строитель.
- Это хорошо, - говорит тогда он и открыто улыбается. - Увидимся?
- Не откажусь.
Тогда осмелеет и один из мелких.
Тот, который прятался за знаменами.
Это Совушка.
Правда похож.
Посмотрит снизу сверху, спросит у дядьки. Вежливо:
- Ньера... а вы летный?
- Верно, - улыбнется Ильсайро. А мальчишка сосредоточенно нахмурится и решит доверить:
- Я тоже таким когда-нибудь буду. Хочу, - а что он другому хочет язык показать - это Ильсайро уже шкурой чувствует. Отвечая:
- Возможно. Вполне достойная работа. Приглядывайся тогда на празднике. Точно надо будет вас найти.
- А теперь идем. Нас ожидают, - командует им Наставница.
Ильсайро подождет.
Проводит,
до того, как растворится в тишине голос ниери Ахсаин.
Наставляемым объясняет.
- А сейчас мы повели себя очень неправильно.
Да, мы заставили себя ждать.
Нет, другое главнее. Мы без разрешения вторглись на личную территорию другого разумного.
Когда живой говорит с Теми, кто Выше, никто не вправе ему мешать: недолжно.
И у каждого должно быть - время на тишину...
поговорить со своими мертвыми.
Мелкие слушают.
Но Совушка потом переводит дыхание и осмелится вмешаться:
- Но он сказал - они не обидятся.
Он, конечно, и половины этого не слышит.
Но эр'тиер Ильсайро первой думает - оставляет себе полностью прочувствовать мысль, сказать которую не успел.
Значит, потом успеет.
От нее тепло и правильно.
Она красивая. Ниери строитель Ахсаин.
И потом уже повернется к памятной арке.
Вытащить уголек благодарственного
(...пальцы замерзли. Он так и не вспомнил надеть перчатку. Ничего, так лучше).
Зажечь.
И назвать имена...
Конечно, их было больше.
Но тех имен, что дед просил его назвать совсем немного.
А потом Ильсайро поймет: слова ни одной из знакомых ему церемоний сейчас не подходят.
Выдохнет и заговорит.
На близком.
К уважаемым старшим:
- У нас оттепель. И скоро будет весна.
К Халльре приросла новая Башня 37.126.
Я занял свое место и буду там служить.
Те дома рухнули. А яблоня растет - старшая и еще три поменьше.
Патрули «чистильщиков» место признали безопасным, но ушло - под перекрытую территорию Башни.
В Озерных строят новые города.
А под вашей памятной аркой играют в снежки - дети, уже не заставшие войны.
Вы сделали то, что сделали - поэтому мы есть.
Я благодарю вас.
И молчит. Пока уголек прогорает. А с неба неспешно начинает сыпать снег.
… Зимой низкое серое небо - это небесные рыбы спят - они такие большие, что когда опускаются совсем низко, видны только их животы и совершенно не видно неба, а солнце бывает, потому что их потихоньку носят облачные течения...
Это сказка. Старая, старая сказка.
Неизвестно - смотрит ли кто-то со стороны его мертвых за огнем этого уголька.
Или они давно уже оставили эту землю и ушли…
Спускаясь -
он успеет пешком, даже если не торопиться -
эр’тиер Ильсайро думает совсем не об этом.
О том, как бы так исхитриться, чтоб на празднике открутить всю программу -
и таки успеть попасть к основным гостям.
До его завершения.
А в идеале - хорошо бы после этого выцарапать отпуск.
Хотя бы на день.
Пригодится.
Но это мечты, мечты - конечно…
Да, ему рассказывали - про небесных рыб.
И про то, почему среди летных говорить про них - дурная примета.
Дед, правда, последнего не говорил.
Отпуск он, кстати, таки получит. Ровно до следующего рассвета. И употребит - по назначению.
Нужное сбывается, и он успеет застать - наставляемых и ниери Ахсаин.
Правда - вместо подбираемых слов получится совсем другое.
- А почему ты свежим хлебом пахнешь? - уже проще, уже на близком.
И она улыбнется:
- Плюшками. Как ты думаешь, за что - на меня нагрузили столько наставляемых?
Нет, тебе, увы, не осталось.
Но я люблю и умею их печь. Правда, -
а потом отдельным. -
Да. Ты мне тоже очень нравишься.
Перед тем самым рассветом он будет хорошо знать…
что насчет на всю оставшуюся жизнь он предполагать не станет…
Но это останется с ним и он хочет, чтоб так было и они были вместе.
На несколько лет его жизни.
Минимум десять.
Звездных.
Немного ошибется.
У них в самом деле получится - на всю жизнь.
Старший сын их Семьи - а он родится, через четыре года
(Ахсаин, в силу издержек прошлой специализации придется справляться с комиссиями и допусками…
но упорство, состояние здоровья и программа восстановления населения совместными усилиями победят)
будет - носить имя Рийнар.
Потому что родники в этой степи до сих пор большая ценность.
И потому, что дед Ильсайо хотел вернуться домой.
Не успел.
Пусть теперь идет другой.
послесловие "Рыб небесных" . Третьей части.
в ритме Канона
***
На памятных арках не оставляют знаков имен - зачем?
Те, кому надо, их и так помнят.
Эту арку поставить решили здесь. Одну, в степи, над родником,
далеко -
на переход -
от места бывшей Башни.
Он знает: просто место оказалось удачным.
Новый транспортный канал прирос почти туда же, где был и старый.
Все и определила новая охранная территория новой Башни 37.126:
место для жизни живых
и место для памяти мертвых.
Имена ему вспоминать недолго - начиная-то со своего имени Семьи -
но вспомнить как должно эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн не успеет.
В тишину вмешаются - оклик, и детский звук - и смех -
и тихий, почти неслышный шлепок по камню арки -
когда он успел сдвинуться в сторону? - снежок врежется почти там, где была его голова,
потом ещё один - ниже...
Прицельней.
В степи оттепель, и скоро будет весна.
В степи ещё снег, и он глубокий и липкий.
Мальчишки, мелкие, бегущие снизу по склону - от родника?
Им мало лет - и как им не поиграть в снежки?
Одному и показалось, что каменные знамена памятной арки - хорошее укрытие.
Кстати, и правда хорошее. А в первый раз второй из них просто промахнулся.
Теперь оба замерли.
Смотрят - как взрослый дядька армейский снимает перчатку -
стряхнуть остаток снежка с камня арки.
Может, и думают -
что сделали что-то... не то.
Эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн внутри себя держит совсем другое.
Дальней мыслью - что да. Они снова прикрывают.
Они хорошо прикрывают.
Легкой мыслью.
Ближней - что мальчишкам, похоже, первого имени нет - только-только на пороге.
Первые дети, что не застали войны.
- Шлёпа! Совушка!.. Дятлы! - взрослый голос проявится позже.
Подтвердит. Нет первого имени.
Как ребятня потянется под надежное прикрытие. К… Наставнице.
Нет, они не от родника. С посадочной площадки.
А Наставница сгребает мелкотню себе под крыло и идет вперед. К нему. Выпрямляется.
- Ахсаин эс Ревида айе Солльерк, - представится.
Он смотрит.
Невысокая.
Совершенно невероятно кудрявая.
Румяная от мороза. Наверняка - пока эту мелкотню ловила.
А выпрямляется - так привычно, что самой первой мыслью он думает:
явно же форменная полевая, но чья - и где нашивки.
Чуть более дальней еще - удивится,
почему эту женщину, со здешнего сектора зовут совсем по традиции его приемных родичей
- оружием?
Потом дойдет -
другая огласовка.
Женщину зовут не «секира».
«Мастерок».
Ну да, конечно.
Не армейская полевая - строительная.
Она и говорит:
- Мы с Озерных, где город строится.
Выпустила наставляемых ноги поразмять - долго же.
Их вот упустила.
Извините, - продолжает она и смотрит. Поверх него на арку. -
Я не запомнила, что она - так близко.
- Ничего, - откликнется он. И запоздало представится. -
Эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн. Служба Защиты новой башни 37.126.
Ничего… я думаю - они не станут возражать.
…Он говорит привычным -
как о своих мертвых говорят его приемные родичи.
Так, как будто они присутствуют - здесь и рядом.
И вспоминает. Флаги.
Траурные флаги надо воротами Гнезда Сьенн в Ри'Оэнн.
…Война окончилась - полностью и совсем - «должные двенадцать дней» назад.
Теперь можно - это всем объявили -
теперь можно замолчать и вспомнить.
Тишина -
только флаги хлопают на ветру -
и по всем домам его земли сейчас так.
И он не знает, сколько во всей великой и нерушимой осталось домов, где могут - не вывесить траурных флагов.
В Ри'Оэнн, в силу профессиональной специфики обитателей - скорее всего, ни одного нет.
А шесть дней назад вернувшийся эр’тиер Ильсайро эс Иллрейн ри Сьенн стоит у левой створки ворот, смотрит, как на ветру хлопают флаги и думает о другом.
Дед до этой церемонии не дожил.
Четыре дня. Но он успел застать - и конец войны и Ильсайро вернувшимся.
Это как раз дед его, эль’ньеро Рийнар эс рен Нирлен рен Иллрейн ри Солья ри Сьенн айе Халльре напутствием и сказал:
если вернешься домой - поблагодари их.
Вот Ильсайро и думает - мимо ветра и траурных флагов:
на Халльре ставят новую Башню -
переведусь. Почему бы нет?
А ещё отдельно, что тихо, что тишина густая и стоит,
и тишина такая полная - что в нее невыносимо хочется одного:
спать.
И не один он был такой.
Этим внезапные ничейные дни в Гнездах многие возвращались.
Отсыпаясь.
- Не думаю, - вслух говорит эр'тиер Ильсайро, -
что им не было - возраста до первого имени и они не умели играть в снежки, -
и отпустит - жестом в сторону памятной арки.
Кудрявая строитель, которую не зовут секирой, ловит его жест.
Соглашается.
И возвращает ладонь на плечо одному из наставляемых.
Интересно, это Шлёпа или Совушка?
Смотрит.
Ей тоже есть, что вспомнить.
…Когда отсигналит финальный подсчет сроков безопасности и умная автоматика отрапортует о полной готовности к ликвидации загруженного, эс'тиер "последних войск" Ахсаин эс Ревида айе Солльерк скомандует: "Стартуем!" -
и отвернется.
Наблюдать за процессом уничтожения смертоносной дряни, вычищенной из местных развалин дело, во-первых, ненужное.
А во-вторых - светофильтры все равно не выдерживают.
Война - бессмысленное дело:
столько пришлось изобрести вещей, непригодных ни для какого дальнейшего использования.
Кроме утилизации.
Конечно, никто в пункте наблюдения дезактивации средств оборонительных линий пятого сектора будущего нового города Тхинар -
он, надо полагать, будет -
этого не думает.
Зачем повторять очевидные вещи?
Эс'тиер Ахсаин только со вкусом, до хруста, потягивается,
уже отвернувшись.
И говорит, особо ни к кому не обращаясь:
- Пройдем город... и оставшиеся сектора - демобилизуюсь напрочь.
- И куда денешься? - эс'тиер - она его как Заросшего помнит, соработник с команды тяжелого транспорта
сидит так, в удобном положении для засыпания...
Но бдить положено и он не заснет.
И он говорит - небрежным - к работающему рядом...
Что Ахсаин слышит - на то она и отвечает.
- Строить пойду. Специальность позволяет.
Четвертый звездный моей жизни - и все по развалинам.
Знаешь, как меня задрало?
- Да нет. Я спрашивал, куда подашься? С нашими-то ограничениями...
- Да хоть бы и на Халльре, - фыркает Ахсаин в ответ. -
Надо ж посмотреть, что там за историческая родина?
Он смотрит -
прочный, светлый, очень загорелый армейский -
и смотреть на него значительно приятней и интересней, чем в свою память.
Ахсаин думает, что с обязанностями наставника она довольно хреново справляется...
но дети очень правильно ошиблись.
- Значит, вы на праздник? - спросит эр'тиер Ильсайро.
- Да. Встречать приросшую Башню, - откликается ниери строитель.
- Это хорошо, - говорит тогда он и открыто улыбается. - Увидимся?
- Не откажусь.
Тогда осмелеет и один из мелких.
Тот, который прятался за знаменами.
Это Совушка.
Правда похож.
Посмотрит снизу сверху, спросит у дядьки. Вежливо:
- Ньера... а вы летный?
- Верно, - улыбнется Ильсайро. А мальчишка сосредоточенно нахмурится и решит доверить:
- Я тоже таким когда-нибудь буду. Хочу, - а что он другому хочет язык показать - это Ильсайро уже шкурой чувствует. Отвечая:
- Возможно. Вполне достойная работа. Приглядывайся тогда на празднике. Точно надо будет вас найти.
- А теперь идем. Нас ожидают, - командует им Наставница.
Ильсайро подождет.
Проводит,
до того, как растворится в тишине голос ниери Ахсаин.
Наставляемым объясняет.
- А сейчас мы повели себя очень неправильно.
Да, мы заставили себя ждать.
Нет, другое главнее. Мы без разрешения вторглись на личную территорию другого разумного.
Когда живой говорит с Теми, кто Выше, никто не вправе ему мешать: недолжно.
И у каждого должно быть - время на тишину...
поговорить со своими мертвыми.
Мелкие слушают.
Но Совушка потом переводит дыхание и осмелится вмешаться:
- Но он сказал - они не обидятся.
Он, конечно, и половины этого не слышит.
Но эр'тиер Ильсайро первой думает - оставляет себе полностью прочувствовать мысль, сказать которую не успел.
Значит, потом успеет.
От нее тепло и правильно.
Она красивая. Ниери строитель Ахсаин.
И потом уже повернется к памятной арке.
Вытащить уголек благодарственного
(...пальцы замерзли. Он так и не вспомнил надеть перчатку. Ничего, так лучше).
Зажечь.
И назвать имена...
Конечно, их было больше.
Но тех имен, что дед просил его назвать совсем немного.
А потом Ильсайро поймет: слова ни одной из знакомых ему церемоний сейчас не подходят.
Выдохнет и заговорит.
На близком.
К уважаемым старшим:
- У нас оттепель. И скоро будет весна.
К Халльре приросла новая Башня 37.126.
Я занял свое место и буду там служить.
Те дома рухнули. А яблоня растет - старшая и еще три поменьше.
Патрули «чистильщиков» место признали безопасным, но ушло - под перекрытую территорию Башни.
В Озерных строят новые города.
А под вашей памятной аркой играют в снежки - дети, уже не заставшие войны.
Вы сделали то, что сделали - поэтому мы есть.
Я благодарю вас.
И молчит. Пока уголек прогорает. А с неба неспешно начинает сыпать снег.
… Зимой низкое серое небо - это небесные рыбы спят - они такие большие, что когда опускаются совсем низко, видны только их животы и совершенно не видно неба, а солнце бывает, потому что их потихоньку носят облачные течения...
Это сказка. Старая, старая сказка.
Неизвестно - смотрит ли кто-то со стороны его мертвых за огнем этого уголька.
Или они давно уже оставили эту землю и ушли…
Спускаясь -
он успеет пешком, даже если не торопиться -
эр’тиер Ильсайро думает совсем не об этом.
О том, как бы так исхитриться, чтоб на празднике открутить всю программу -
и таки успеть попасть к основным гостям.
До его завершения.
А в идеале - хорошо бы после этого выцарапать отпуск.
Хотя бы на день.
Пригодится.
Но это мечты, мечты - конечно…
Да, ему рассказывали - про небесных рыб.
И про то, почему среди летных говорить про них - дурная примета.
Дед, правда, последнего не говорил.
Отпуск он, кстати, таки получит. Ровно до следующего рассвета. И употребит - по назначению.
Нужное сбывается, и он успеет застать - наставляемых и ниери Ахсаин.
Правда - вместо подбираемых слов получится совсем другое.
- А почему ты свежим хлебом пахнешь? - уже проще, уже на близком.
И она улыбнется:
- Плюшками. Как ты думаешь, за что - на меня нагрузили столько наставляемых?
Нет, тебе, увы, не осталось.
Но я люблю и умею их печь. Правда, -
а потом отдельным. -
Да. Ты мне тоже очень нравишься.
Перед тем самым рассветом он будет хорошо знать…
что насчет на всю оставшуюся жизнь он предполагать не станет…
Но это останется с ним и он хочет, чтоб так было и они были вместе.
На несколько лет его жизни.
Минимум десять.
Звездных.
Немного ошибется.
У них в самом деле получится - на всю жизнь.
Старший сын их Семьи - а он родится, через четыре года
(Ахсаин, в силу издержек прошлой специализации придется справляться с комиссиями и допусками…
но упорство, состояние здоровья и программа восстановления населения совместными усилиями победят)
будет - носить имя Рийнар.
Потому что родники в этой степи до сих пор большая ценность.
И потому, что дед Ильсайо хотел вернуться домой.
Не успел.
Пусть теперь идет другой.