В Ватикане
Обратила внимание на пару. Точнее, сначала я поймала духи. Это были старомодные, тяжёлые, сладкие волны. И чуть горьковатое в конце. У меня точно такие были! И я их любила! Очень! Но как их звать... я обычно ношу одно и то же годами. Не могу вспомнить. Как звать-то? И кто сейчас осмеливается «надевать» такое?! Сегодня они кажутся вульгарными очень. Это ж 90-е, что ли... Забавно, как поменялась тенденция, палитра ароматов. Я с любопытством обернулась.
Позади оказалась пара. Мальчик восточной внешности, ну, не совсем мальчик, скажем так - невысокий молодой человек до тридцати, который не очень ловко чувствует себя в европейской одежде да и в бейсбольной кепке тоже. За руку он держал очень-очень красивую девушку - молодую женщину лет двадцати трёх. Как из сна какого-нибудь падишаха! Тяжеловато сложена, как всякая восточная женщина, точнее, портила её силуэт дурацкая баска на кофте и узкие брюки, но и это неважно - она была прекрасна, как мечта поэта! как утро розы! Её темные волосы, вероятно вымытые в нескольких флаконах этого тягучего аромата, были спрятаны под белой тканью. Она горделиво подставляла своё лицо свету, но стоило задержать на нем внимание, как пугливо прятала его между своим плечом и плечом спутника. Приём был хорошо отработан и прелестен тем взаимопониманием, которое царило между влюблёнными.
Я схватила мужа за руку: «Стой! Что за духи? Может, у меня даже валялись такие, когда мы познакомились. Чуешь?» Он остановился на долю секунды, потянул своим длинным носом и произнес: «Лу-лу». Точно! Синенький такой флакончик. С красной треугольной крышечкой. Иланг-иланг, лилия, жасмин, ваниль. «Лу-лу»! Мимоза и корица... Там ещё на картинке такая тётенька... короче, неважно. Очень ей шли эти духи! Прямо для неё придуманы. Именно что прекрасны были в гармонии с ее тяжёлой, древней красотой. Мы оставили влюблённых и поспешили в залы, которые открыты были только в прошлом году. Нам нужно было уточнить, перепроверить, так сказать, наследие. Ведь там на полу замечательные ранние римские мозаики, которые ещё чёрно-белые. А ещё всякие красоты - раненые амазонки, например, - очень неплохие римские копии. Ну и так далее. Это залы языческих богов и героев. Безусловно, они в большинстве своём обнажены. И римское искусство любит поражать размахом, а павильон для собрания античных богов строит сам Браманте, так что все эти гиганты уютно там размещаются, несмотря на свой исполинский рост. В среднем все ребята от четырёх метров и со всеми анатомическими подробностями.
Вот в тот зал мы и пробежали. А потом потихоньку пошли обратно - по дороге мелкую скульптуру смотреть: фавны, менады, мраморные профили, проказливые путти - в прихожей нового величественного зала, на его подступах, так сказать, вместо вступления.
И обнаруживаем мы в этом переходе... снова ту же пару из восточной сказки - Аладдина и его Принцессу. Сейчас не сезон, и в ватиканских музеях никого: есть возможность действительно посмотреть коллекции. Но эти ребята зависли на десятом экспонате с начала экспозиции. Нелепая бейсболка сбилась набок, чёрные завитки волос на шее заплелись от пота в кудряшки, а дева прятала лицо и хватала ладошкой непривычно пустой воздух перед лицом, стараясь укрыть свою улыбку. Они стояли перед Геркулесом, который был демонстративно обнажён. Он раскрывал зрителю свою анатомию до мельчайших подробностей. Он гордился ею. И художник упивался ею. И ведь не успели они отвести глаз от великого героя, как им тотчас попался следующий подробный анатомический фрагмент: обнажённая женщина на пьедестале хвастала сочной, крепкой грудью. Девушка не выдержала и начала шушукаться. Они стрельнули в нас глазами, словно проверили, так ли нужно тут себя вести, и продолжили свою прогулку, своё ознакомительное путешествие с европейским искусством и его привычкой изображать человеческое тело во всех его подробностях. Я тотчас представила, что случится с Лулу и её спутником в том - «новом» - зале. И тоже тихонько похихикала.
Интересно, их родители знают, чем они занимаются?)
Позади оказалась пара. Мальчик восточной внешности, ну, не совсем мальчик, скажем так - невысокий молодой человек до тридцати, который не очень ловко чувствует себя в европейской одежде да и в бейсбольной кепке тоже. За руку он держал очень-очень красивую девушку - молодую женщину лет двадцати трёх. Как из сна какого-нибудь падишаха! Тяжеловато сложена, как всякая восточная женщина, точнее, портила её силуэт дурацкая баска на кофте и узкие брюки, но и это неважно - она была прекрасна, как мечта поэта! как утро розы! Её темные волосы, вероятно вымытые в нескольких флаконах этого тягучего аромата, были спрятаны под белой тканью. Она горделиво подставляла своё лицо свету, но стоило задержать на нем внимание, как пугливо прятала его между своим плечом и плечом спутника. Приём был хорошо отработан и прелестен тем взаимопониманием, которое царило между влюблёнными.
Я схватила мужа за руку: «Стой! Что за духи? Может, у меня даже валялись такие, когда мы познакомились. Чуешь?» Он остановился на долю секунды, потянул своим длинным носом и произнес: «Лу-лу». Точно! Синенький такой флакончик. С красной треугольной крышечкой. Иланг-иланг, лилия, жасмин, ваниль. «Лу-лу»! Мимоза и корица... Там ещё на картинке такая тётенька... короче, неважно. Очень ей шли эти духи! Прямо для неё придуманы. Именно что прекрасны были в гармонии с ее тяжёлой, древней красотой. Мы оставили влюблённых и поспешили в залы, которые открыты были только в прошлом году. Нам нужно было уточнить, перепроверить, так сказать, наследие. Ведь там на полу замечательные ранние римские мозаики, которые ещё чёрно-белые. А ещё всякие красоты - раненые амазонки, например, - очень неплохие римские копии. Ну и так далее. Это залы языческих богов и героев. Безусловно, они в большинстве своём обнажены. И римское искусство любит поражать размахом, а павильон для собрания античных богов строит сам Браманте, так что все эти гиганты уютно там размещаются, несмотря на свой исполинский рост. В среднем все ребята от четырёх метров и со всеми анатомическими подробностями.
Вот в тот зал мы и пробежали. А потом потихоньку пошли обратно - по дороге мелкую скульптуру смотреть: фавны, менады, мраморные профили, проказливые путти - в прихожей нового величественного зала, на его подступах, так сказать, вместо вступления.
И обнаруживаем мы в этом переходе... снова ту же пару из восточной сказки - Аладдина и его Принцессу. Сейчас не сезон, и в ватиканских музеях никого: есть возможность действительно посмотреть коллекции. Но эти ребята зависли на десятом экспонате с начала экспозиции. Нелепая бейсболка сбилась набок, чёрные завитки волос на шее заплелись от пота в кудряшки, а дева прятала лицо и хватала ладошкой непривычно пустой воздух перед лицом, стараясь укрыть свою улыбку. Они стояли перед Геркулесом, который был демонстративно обнажён. Он раскрывал зрителю свою анатомию до мельчайших подробностей. Он гордился ею. И художник упивался ею. И ведь не успели они отвести глаз от великого героя, как им тотчас попался следующий подробный анатомический фрагмент: обнажённая женщина на пьедестале хвастала сочной, крепкой грудью. Девушка не выдержала и начала шушукаться. Они стрельнули в нас глазами, словно проверили, так ли нужно тут себя вести, и продолжили свою прогулку, своё ознакомительное путешествие с европейским искусством и его привычкой изображать человеческое тело во всех его подробностях. Я тотчас представила, что случится с Лулу и её спутником в том - «новом» - зале. И тоже тихонько похихикала.
Интересно, их родители знают, чем они занимаются?)