* для журнала Меню удовольствий. наверное 2000 )
ARIZONA DREAMS
Самый лучший писатель всех времен и народов - Генри Миллер, когда решил полюбить Америку - то проехал ее всю насквозь, на старом, разбитом бьюике с кондиционером. Он пересек ее от побережья Тихого Океана до Атлантического и потратил на это несколько месяцев. Полюбить свою родину ему не удалось, зато у него получилось написать об этом приключении книгу и назвал ее - "Аэрокондиционированный кошмар". (Кстати, эта книга оставила неизгладимый след в душе одного из моих американских знакомых, который вскоре после ее прочтения бросил свою уважаемую и респектабельную Америку и эмигрировал в Россию где теперь и счастлив).
Так вот, да, простит меня Генри Миллер, признаюсь, я люблю его больше всех, и готова слепо следовать его рекомендациям, и даже возможно когда-нибудь именно так как он и поступлю, но пока я решила проехать сколько смогу по Америке от обратного - в машине с открытым верхом и без кондиционера.
Возможно, именно оттого мне все-таки удалось полюбить кусочек Америки.
Я решила проехать столько, сколько успею за неделю и рассчитывала я успеть очень многое, например доехать до Нью-Йорка. Хотела проехать насквозь. Прямо в аэропорту Лос-Анджелеса мы с друзьями взяли на прокат новейшую открытую спортивную машину, и чуть позже когда теплый вечерний океанский ветер, по дороге из аэропорта, начал ласково перебирать нам волосы торжественно поклялись друг другу: никогда-никогда, ни при каких обстоятельствах не поднимать крышу машины. Это стало девизом нашего путешествия. И тогда мы еще не знали на что шли.
Город Ангелов населен исключительно красивыми людьми. Каждый таксист - будущий Жан Клод Вандам, любая официантка - потенциальная Памела Андерсон, ну или как минимум Холли Берри, и все вокруг напоминает голливудские декорации: маленькие картонные домишки (только они безопасны при землетрясениях), жизнерадостные тона, пальмы, за соседним столиком обнимается Тарантино с подружкой, публичный туалет, где Джорж Майкл имеет обыкновение приставать к посетителям. И еще: пара небоскребов в up-town, Санта-Моника бульвар, Родео-драйв, Беверли-Хиллз, пляж Малибу, рacific high-way number one - и это правда, а в придачу настоящие миллионеры, настоящие звезды, истинные дельцы и винд-серферы, действительно крутые тачки, кучи туристов, ночные клубы и after-party на частных виллах. Город живет лихорадочной жизнью.
После всего этого, было решено довести себя до самых крайних эмоций, а потому с утра мы отправились в Диснейлэнд, на целый день (не путать с жалким подобием во Франции), где на грандиозном фейерверке, в честь Микки-Мауса, который победил дракона, я по-детски, счастливо расплакалась, и так устала, что сразу заснула в машине. Когда я открыла глаза мы были уже в Аризоне.
Позади остались тревожные ночные воспоминания. Помню сквозь сон, как мы ехали через опасные черные районы, помню, как на одной бензоколонке была совершена первая попытка нарушить наш договор - ребята пытались поднять крышу машины, я невнятно, но бурно сопротивлялась, хотя действительно было опасно, потом лица каких то людей, которые довольно долгое время ехали параллельно с нами по пустому хай-вею, смутные очертания незнакомых пейзажей.
Но здесь, в Аризоне все было по-другому. Мой первый рассвет там, нельзя описать словами. Я села за руль. Это единственный способ все увидеть. Горы издалека, даже с дороги, обладают каким-то стереофоническим эффектом. В утренней тишине, казалось что они звучат.
Такие пейзажи сопровождали нас в течение всего путешествия. На несколько сот миль нет никакого человеческого жилья, и машин тоже, лишь изредка в самых живописных местах, встречаются поселения - white-garbige - белый мусор - так американцы называют людей, которые живут в трейлерах, передвижными деревеньками и избегают какого-то ни было общения с государственной системой. White-garbige интересует только "правильный" пейзаж, свой, на каждое время года, а иногда сезонная, легкая работа. Вечерами травка, пиво, чипсы, телевизор. Как бы мне ни хотелось поговорить с ними, такой возможности не представилось, мы не вписывались в круг их интересов, хотя лично мне знакомство с этим позором американской нации, кажется чрезвычайно изысканным.
Наша первая остановка была в Седоне. Этот крохотный городок специализируется на отвратительных завтраках усталым безумцам и на организации поездок по округе для типичных толстых местных туристов (гордости американской нации).
Путешествия к вертексам - хороший бизнес. Вертексы - гигантские красные скалы, посредине раскаленного плато, туда устроено настоящее паломничество на джипах. Кто-то объясняет магию этого места тем, что именно здесь выходит на поверхность электромагнитное поле земли, и здесь можно лечиться, кто-то пишет трактаты о том, что это место олицетворяет собой гармонию двух начал, поскольку даже в путеводителях принято разделять вертексы на мужские и женские, другие называют это чертовым местом, а на одной из этих скал построен храм всех религий - в качестве памятника дешевой попсовой эклектики.
И все это, даже одновременно, кажется весьма вероятным и вполне уместным. Я же считаю, что там в первую очередь, просто красиво. Низкое, очень синее небо, с нарисованными облаками, и насколько хватает глаз темно-зеленый цепкий кустарник разорванный кровавой почвой из которой вырастают умопомрачительно острые скалы - щедрый подарок для кламмберов. Причудливая игра теней облаков на земле, и непрекращаемый треск цикад, такой громкий, что если выйти из машины и попробовать подняться к основанию вертекса, становится невозможным переговаривается, даже в полный голос. Приходилось просто орать друг на друга, на расстоянии чуть больше трех метров.
А дальше фантастические картинки начали сменять друг друга, как в сошедшем с ума калейдоскопе. Серпантины дорог, пропасти и полеты кондоров, пресловутые гигантские рекламные постеры кока-колы, и горные реки, знаки - "осторожно пума", бензоколонки и пустынные прерии.
У меня оставалось всего пять дней, два я уже просадила в Лос-Анджелесе, мы должны были постоянно держать предельную скорость. Сменяя друг друга за рулем, мы спали буквально по два часа, на абсолютно непригодном для этого заднем сидении спортивной машины, останавливались только перекусить и заправится. Мылись в ледяных горных реках, но один раз переночевали в реальном мотеле прямо из какого-то move категории "В", с набором типичных американских соседей, продиктованных скудной фантазией режиссера малобюджетного голливудского фильма.
А потом был Гранд Кэньон. Долгое время мы ехали лесной дорогой, и очень медленно, впервые за несколько дней мы неожиданно оказались, в типичной пробке на Рублевке. Единственные дорожные знаки, которые преследовали нас в тот день с утра, гарантировали стада оленей и требовали от нас скорости не более 40 километров в час. Мне, завзятому урбанисту, это показалось забавным - осторожно кругом олени, но через полчаса, выяснилось что это не шутка, пару раз я даже чуть не въехала впереди идущую машину, из-за того, что на дорогу, действительно неожиданно выскакивали олени. К полудню, слева от шоссе, деревья начали редеть и у одного из этих просветов мы остановились.
От обочины, резко вниз, срывалась великолепная бездна, а над ней, посреди облаков, прямо рядом со мной, казалось ее можно потрогать, дрожала радуга и пряталась в небо. На самом дне блистала узкой драгоценной лентой река Колорадо. Из шести фотографии сделанных одна за другой в промежуток в секунду, с одного и того же места, нет ни одной похожей. Над этим марсианским пейзажем идет бесконечная игра теней. На самом деле, один из видов Гранд Каньона хорошо знаком всем - это козырь рекламной компании сигарет "Мальборо".
Оторваться от созерцания этого места - невозможно. Мы провели у Гранд Каньона целый день, жаль что спустится вниз, уже не хватило времени. Но уезжая оттуда, на закате, мне вдруг стало понятно - я оказалась именно там куда так спешила, мне нужно было попасть именно сюда, в Аризону, и я - в Аризоне, больше спешить мне некуда. Пересечь всю Америку, срочно оказаться в Нью-Йорке, беспокоиться о билетах, звонить в Москву, люди, встречи, все это теперь как-то померкло, потеряло значение.
Вечерело. Мы ехали по узкой горной гряде между двумя каньонами, настолько узкой, что места хватало всего на две дорожные полосы. Слева от нас на фоне заката вырисовывались строгие очертания старинного каменного форта, стоящего на самом обрыве, а чуть дальше, над самим Гранд Каньоном, начинала разворачиваться серьезная гроза. Поднялся сильный ветер, я отчаянно защищала наш изначальный договор - мы решили путешествовать по Америке на открытой машине, и пусть будет так, чего бы это нам не стоило.
Что это было: проверка нас на прочность или привычный для этих мест разгул стихий, не знаю, но справа от нас, над вторым обрывом, поднялась вторая гроза. На дороге мы были одни. Совсем стемнело. Грозовой ветер рвал с нас волосы и хотел скинуть машину с узкой дороги. Справа и слева в небе вставали зарницы, грозные, страшные, красивые, пока сухие, а через несколько минут начался настоящий ливень. Он стоял стеной, по двум сторонам от нас, но машина мчалась по тускло освещенному фарами, абсолютно сухому полотну! Мы были в сердце индийских резерваций.
Через час езды наперегонки со стихией, мы остановились у лавки, что бы купить воды, и придти в себя. Мы победили. Дождь далеко отстал. И зайдя в помещение, первое, что я увидела - индейца, самого настоящего и, как положено, абсолютно невозмутимого. Он хмуро кивнул. В руках у него было мачете, которым он освежовывал полутораметровую гремучую змею. Как выяснилось из разговора, вернее, единственное, что из него удалось вытянуть - заходя в дом, 15 минут назад, он убил ее, прямо около крыльца и хочет сделать из нее что-то, для таких как мы, что бы продать. Американских индейцев не отличает радушие, по отношению к белым, что в принципе не удивительно.
А к утру началась прерия. Насколько хватало глаз. И она никак не кончалась. Пустынные места. Лишь иногда дорогу "перебегало" перекати-поле. А потом был Зайон кеньон. Зайон - означает Земля Обетованная. Нужно попробовать это себе представить.
Многочасовая, почти круглосуточная, гонка теперь уже по абсолютно пустынной плоской местности, замученной солнцем, шлейф горячей пыли за машиной, неизменная бутылка воды в левой руке, из которой ты, то пьешь, то брызгаешь себе в лицо, тяжелое томление от жары и усталости, и есть небольшая точка на горизонте, и она становится на какое-то время смыслом всей твоей жизни. Постепенно, на глазах она начинает расти, и наконец, поднимается во весь рост, превращаясь в зловещий черный туннель, ведущий вглубь одиноко стоящей гигантской, величественной горы. Невольно притормаживаешь на въезде. После слепящего солнца, ты в полной темноте, зато становится наконец-то прохладно, тебе хорошо, и длится это долго. Так долго, что ты уже ничего не ждешь. Потом начинаешь чувствовать себя уверенно, хорошо различаешь дорогу. А еще минут через двадцать начинается легкая паника, кажется, что именно это не кончится уже никогда, и лучше, ехать и ехать, бесконечно, по жаре и пыли, и пусть неизвестно куда, только не было бы этого холодящего покоя и бесконечного ожидания. Но вот начинает мелькать призрачный дневной свет, в узких пробитых в породе окошках...
На выезде из туннеля захотелось кричать. Дорога оказалась почти на дне величественного ущелья. Со всех сторон, теснясь, дорогу обступили могущественные, молчаливые горы, слева снося пороги клокочет река, а чтобы увидеть, то бесконечное небо, которое так тяжело, на протяжении нескольких дней, казалось лежало на твоих плечах, теперь можно только остановив машину и сильно запрокинув голову. Земля Обетованная...
Я не знаю что чувствовали первые переселенцы сюда, первые белые, которые нарушили величие этого места, даже индейцы не оскверняют подобных мест жильем, и единственное на что осмеливаются, потомки настоящих пионеров, так это держать там пару дешевых закусочных и продавать фотографии с видами за несколько центов.
Хотя мне повезло познакомится и с реальными людьми. На границе горной цепи и прерии, на границе Аризоны и Юты, очаровательная бодрая семейная пара лет к семидесяти, настоящие хиппи времен Вудстока, основала небольшую коммуну. Они живут вдвоем, в небольшом красивом доме, который он вырубил и построил сам. Она потрясающе готовит, а еще делает сумасшедший домашний лимонад, только он в силах утолить нестерпимую жажду этих мест. В миле, поселились их друзья, молодые ребята. Один из них cow-boy, он зарабатывает этим деньги, его девушка, ей 16 лет, блондинка с сумасшедшей фигурой и ангельским личиком, она никогда не училась в школе, но зато надо видеть что она делает с лошадьми. Она лучшая на родео-шоу в Лас-Вегасе, ее называют - "wild-women".
Еще один парень - мормон (и его надо видеть !), у него три жены, одна живет на озере, в паре миль, там у него еще один домик и парк jet-ski, две других жены - здесь. Причем одна из них австралийка, ехала так же как я мимо, и осталась с ним навсегда. По понятиям у мормонов все просто - сколько можешь женщин содержать - столько у тебя и есть. Все вместе они держат ранчо - guest-house, со всеми возможными видами удовольствий. Кроме перечисленных: лошадей, jet-ski, они работают как проводники, с ними можно уходить на несколько дней вглубь резерваций, у них с индейцами, нормальные отношения, c ними можно спустится в Гранд Каньон, пройти на лодках по реке Колорадо, погонять по горам на моунтан-байках - так у них называются двухместные четырехколесные мотоциклы, не говоря уже просто о возможности общения с ними. Дети природы! Они ведут хоть и простую, но весьма комфортабельную жизнь, вернее так: они ни в чем себе не отказывают. С ними я по-настоящему подружилась, и даже послала им, уже из Москвы в подарок российский флаг.
А потом была Deth Alley - Аллея Смерти, страшное место в пустыне, где обычно плохой ковбой оставляет умирать товарища. Именно это часть дороги, в машине с открытым верхом, стала самым тяжелым испытанием. Road 66, увековеченная во всех американских фильмах, город-призрак Лас-Вегас, который в сумерках россыпью огней лег перед нами, прямо посредине пустыни... Там мы сняли лучшую гостиницу и остались на день. Ворота из семи радуг вставали перед нами на пути, было еще и многое-многое другое...
Так что теперь и у меня появилась мечта. Вот возьму, когда-нибудь, и все брошу, уеду, далеко-далеко - в Аризону. Устроюсь на работу - таксистом, я ужасно люблю водить машину. Да-да, я знаю, это абсолютно невозможно. Там никто не ездит на такси...
* все фото по запросу из сети интернет